Француженка таежная моя
Как плед закутал ноги черный ватник.
Вот покидаю стройку века я.
Ты мне вчера сказала - я развратник.
А я всего лишь пару баб обнял,
Потом не смог буфетчитцу Марину.
Последнее здоровье потерял
На стройках века. Не согнуть мне спину.

Романтика пленит, зовет на БАМ
Упитанных, дородных комсомолок.
Здесь сбросывают за ночь килограмм,
Мужчины здесь синеют от наколок.
А через 9 месяцев опять
Рожать бегут беременные бабы.
"Набрали! Погоняет матью мать."-
Кричат охрипшим голосом прорабы.

Ведь тучи комаров на шеях их
Нательный крест так больно накололи,
А я стою как пропитый жених.
Урчат в желудке с луком равиоли.
И на душе тоска и канитель.
Я часто вспоминаю дом и маму,
Как в детстве забираясь на качель
Так стукнуло, что потерял понаму

С тех пор могу лишь ложить кирпичи,
Из интеллекта выбита основа
И ноги мои словно калачи,
Улыбка - вниз смотрящая подкова
И вот попал на стройку века я.
Здесь все при деле, даже тунеядцы,
И здесь с рассветом алая заря
Зовет вставать, идти опохмеляца

А рельсы здесь кладут все вкось, привет.
Проложена досрочно БАМа ветка.
Открыла нормировщица секрет:
"Ведь там в конце бутылка и конфетка".
Густые брови хмурит Ленька вождь,
Индейцы все уперлись в телевизор,
А за окном аптеки лупит дождь
И разбавляет спирт слепой провизор.

А бабка в магазине на талон
Продукты покупает понемножку.
Ах густобровый вождь, ах миль пардон,
Не прокормить на ваш талон и кошку.
И гробовые деньги, и коран
Пропили внуки, бабке в морду дали,
А бабка та больная ветеран,
Звенят в шкафу на кофточке медали.
Все говорят, что мощьная страна
Подмяла всех ракетами и сталью,
А может в нас забрался сатана,
Как кариес бушует под эмалью.
И снова с рюкзаками на вокзал,
И проходя дорогу мимо бабки,
Я этой бедной бабке денег дал.
Она зажала бабки в цапцарапке.