Чертаново-Северное.

Четверг, 20 Марта 2008 г. 07:40 + в цитатник

tapes_of_a_rain все записи автора

ЧЕРТОВО «ЧЕРТАНОВО»

       В лермонтовском «Герое нашего времени» встречаются так называемые «антиромантические приемы» — упомянута, например, Чертова долина, получившая имя не от черта (как непременно предположит романтический герой), а от разделительной черты.
       Московский район Северное Чертаново, детище последнего поколения советских архитектурных романтиков, можно, не боясь тавтологии, назвать чертовым местом, которому предначертано быть за чертой. Воздвигнутая в конце 70-х «геометрическая утопия» была задумана как город будущего: предполагались магазины на жилых этажах, инфраструктура в пределах одного дома, пролегающие преимущественно под землей автомагистрали. Так и раскинулись в чистом поле огромные узкоглазые дома-монстры, закрепив за собой славу непрестижного спального района.
       Фотограф Юрий Пальмин, сын фотографа Игоря Пальмина, грамотно обращается с городской индустриальной эстетикой. Соблазн нагнать чернухи или уподобиться создателям клипов группы Laibach велик. Пальмин снимает минималистично, будто бы документально фиксирует холодные железобетонные нагромождения, меньше всего похожие на жилые дома. Не ищет изощренных ракурсов, не просит зрителя разгадывать авторские ассоциации. Просто в таких прямоугольных подворотнях тень — совершенно случайно! — всегда делит плоскость точно пополам, а в фасаде заброшенного универмага вдруг мелькнет насупленное мужское лицо.
       Архитектура, которую препарирует объектив Пальмина, напоминает скорее инопланетные космические корабли, чем антропогенные конструкции. Чертаново, по Пальмину, изначально безлюдно: чувствуется, что фотограф не выгонял людей из кадра, не искал пустынные места, не снимал белье с балконов, — просто в этих декорациях, по определению, невозможно находиться живому существу. Кажется, оно само просится в ахроматическую гамму, а Пальмин делает цветные фото — и получается мертвей мертвого: трава вроде бы зеленая, но на вид синтетическая, как в компьютерной игре или офисной икебане. Вроде пунцовый закат, отраженный в витрине закрытой булочной, — а кажется, будто атомная катастрофа. Состояние затянувшегося конца света.
       Снимки сделаны летом, но зрительно ощутимо, что солнце не греет, а железобетон источает холод. Кадр за кадром — и человек с камерой подводит тебя к страшному открытию, что ты живешь там, где жить, в принципе, невозможно, что ты тоже являешься давно атрофировавшейся частью этого чуждого, ненастоящего, параллельного мира.