Sexy_girl_fur_Tom_Kaulitz все записи автора По лепесткам сирени.
Автор: Аврора.
Бета: Juliet't (с третьей главы)
Жанр: слеш
Рейтинг: NC – 17
Пейринг: Билл/Том, Билл/ОМП.
От автора: Как ни странно, но у меня получилась романтическая истории одной, дешевой шлюхи.
Саудтреки к фику: 1000 Nails In My Heart(Negative), Still Alive(Negative), The Moment Of Our Love(Negative), Schrei! (2006) (TH). Настоятельно рекомендую к прослушиванию при прочтении!




Глава 6: The Last
Звезды, они как алмазы. Каждая неповторима в своей божественной красоте и прозрачна, как слеза ребенка. Каждая так далеко от нас.
Я ни разу в жизни не видел падающую звезду, не загадывал желания.
Хотя нет, видел. Падение самой яркой, самой дорогой и близкой мне звезды, красотой которой я наслаждался долгие годы. Она была моим божеством, моим вторым я.
Вот только желание почему-то не сбылось…
Я открыл глаза. Первое, что я почувствовал – это жуткую боль. Все тело ломило.
Но не только.
Еще сильнее ныло что-то внутри, нагоняя страх и отчаяннее к самому сердцу.
Кровь словно стала холодной, она больше не грела.
- Милый, как ты? – откуда-то издалека, словно через толстый слой ваты, послышался голос Гретты.
Медленно повернув голову, я мутным взглядом всмотрелся в окружающую обстановку, чтобы понять, где нахожусь. Все расплывалось перед глазами, словно возле меня поставили заляпанное грязью стекло.
- Не двигайся, у тебя все тело в синяках. Ты еще чудом ничего не сломал! – Гретта осторожно погладила меня по руке. Я чувствовал, как она дрожала.
Мир потихоньку стал обретать разборчивые очертания. Я внимательно всмотрелся в заплаканное лицо невесты. Мне показалось, что она сильно похудела, под блестящими от слез глазами залегли глубокие синяки, губы искусаны. Я даже видел на них выступившую капельку тёмной крови.
- Я не…
- Молчи. Ради Бога, молчи! Забудь все. Все, что было. Я так виновата перед тобой! – Гретта закрыла лицо руками, её худенькое тело словно насквозь было пропитано болью.
Моей болью
Мне вдруг стало безумно жаль её. Она ведь любит меня, а я, как последний дурак, только и твержу о Билле, не понимая, что её это попросту раздражает.
Но мой брат не умер, я чувствовал это. Он далеко, возможно, ему плохо, но он жив. Во мне все еще эхом отдается стук его сердца, иногда бешеный, словно чечетка, иногда размерный и медленный, будто стук колес уходящего поезда.
- Господи, если бы не дядя! Он отнес тебя наверх и вызвал врача, - надо же, какая забота. Герард, наверное, прыгал от радости, когда в его руках оказалось мое бесчувственное тело. Я поморщился, в голову одна за другой лезли совершенно безумные мысли.
В дверь постучали.
- Да, да. Войдите, - Гретта «вспорхнула» с кровати и как-то смешно стала поправлять юбку.
- Гретти, мне уже пора, самолет вылетает через полчаса, - в дверях появился Герард, Гретта подскочила к нему и повисла на шее, - Да, кстати, как твой женишок?
Герард хищническим взглядом взглянул на меня из-за плеча невесты.
- Нормально, - буркнул я неожиданно прорезавшимся голосом и еще сильнее вжался в матрас.
- Я вернусь завтра к вечеру, как только улажу дела. Привезу все, как и обещал, зайчонок! – я сморщился.
«Зайчонок»? Либо у меня уже началась паранойя, либо тут действительно что-то не так.
Герард выпустил Гретту из своих объятий и быстрым шагом направился к выходу из спальни, но около самой двери внезапно остановился и посмотрел на меня.
- Чуть не забыл, тебе тоже кое-что перепадет, - меня снова обжег пронзительный, полный злости и алчности взгляд.
Что-то в интонации Герарда мне не понравилось. Там была какая-то таинственная, пугающая меня до дрожи нотка.
Я шумно выпустил из легких воздух, когда он, наконец, вышел.
- Что твой дядюшка имел в виду? – я приподнялся на локтях, неизвестно откуда взявшиеся силы переполняли меня. Я понял, что больше не минуты не смогу пролежать в этой проклятой кровати.
- Не знаю, он обещал привезти тебе какой-то подарок. Говорил, что он должен тебя очень понравиться, - Гретта помогла мне подняться.
Ноги дрожали и подгибались, но, сделав пару нетвердых шагов, я уверенно подошел к окну.
Солнце огромным огненным шаром прожигало синеву неба и противно слепило глаза.
Я сложил руки «козырьком», пытаясь защититься от него.
Меня вновь ослепило, но на этот раз не солнце, а огненно-красная листва, кровавым ковром покрывающая холмы. Ветер резкими волновыми порывами трепал каждый тонкий листок и каждую почерневшую веточку, превращая их в единое, горящее море.
Я всегда любил осень, так же, как и Билл. Всю её теплоту потухающего солнца и холод догорающих закатов, шуршание листьев под ногами и легкий шепот ветра в открытом окне.
Я всматривался куда-то вдаль, за край бесконечного рубинового горизонта. Туда, где заканчивался осенний огонь деревьев, и начинали сереть скованные льдом горы; туда, где осталась моя старая жизнь, мои несбывшиеся мечты. Где остался Билл.
_
- Билл, ты собрался? – из соседней комнаты раздался взволнованный голос Джениса.
- Да, - я стоял, прижавшись щекой к холодному оконному стеклу и внимательно, словно ища что-то, всматривался в скудный городской пейзаж.
Серые каменные стены, мокрые от ночного дождя крыши и блеклые, плотно зашторенные окна – все это изо дня в день мозолило мне глаза и не давало свободно дышать. Я безумно скучал по осени.
По нашей осени.
Как в детстве.
Мы с Томом любили собирать листья в кучу, а потом с разбегу прыгать в неё. Листья разлетались в разные стороны, подобно невесомым ярким бабочкам. Мы смеялись и ловили их, едва они успевали достигнуть земли.
Теперь же было все иначе, я как будто слился с металлической глыбой города, став её частью.
- Нам пора, - в дверях появился Дженис. Его волосы были расчесаны на прямой пробор, от идеально отглаженного строгого костюма пахло дорогим одеколоном, на шее был повязан изящный черный галстук. Всю картину довершали поблескивающие очки в тонкой золотистой оправе.
- А куда мы? – я с опаской взглянул на себя в огромное зеркало. Мой внешний вид был крайне далек от делового стиля Джениса, а на лице красовались глубокие царапины, которые, несмотря на все мои усилия, не удалось замазать не одним тональным кремом
- Увидишь. Надо встретить одного человека, - Дженис махнул рукой и вышел. Я, на ходу схватив со стула кожаную куртку, побежал за ним.
Мы вышли на улицу под противно моросящий дождик. Я поднял голову и посмотрел на тяжелое грязно–серое небо.
Почему-то этот день не понравился мне самого начала.
Мы сели в машину и медленно поехали по бесконечной паутине городских дорог.
Ехали молча. Я чувствовал напряжение Джениса. Было видно, что он очень волновался. Это было заметно по его рваным и немного дерганым движениям, по тому, с какой силой он сжимал кожаную обивку руля и с каким остервенением всматривался в мигающие лампочки светофора. Я не решался спросить, что случилось, но его страх передавался и мне.
Я тоже молчал, нервно теребя ремень безопасности пальцами, и всматривался в бесконечно мелькающие автомобили.
Наконец, перед нами мелькнуло здание городского аэропорта. Дженис припарковал машину и, крепко схватив меня за худой локоть, потащил внутрь. Я не сопротивлялся, а лишь покорно шел за ним.
А в голове шумело. Словно звук вечернего прибоя, который с шипением разбивается о берег. Что-то необъяснимое. Будто я ждал чего-то. И вот теперь, всего через пару секунд мои мечты должны осуществиться.
Только я забыл, о чем мечтал.
В здании аэропорта было невероятное количество людей. Она все сновали туда-сюда, подобно муравьям. Одни радовались долгожданной встречи, другие, нервно поглядывая на часы, ожидали своего рейса, а третьи просто мирно посапывали на лавочках. Все это смешалось в галдящую пеструю массу, от которой у меня невольно закружилась голова. За год я уже отвык от толпы.
- Дженис, что это с тобой? На похороны собрался? Только не говори, что твоя любимая тетушка Роззи скончалась. Я жить не могу без её булочек с корицей! – я завертел головой в разные стороны.
К Дженису подошел какой-то высокий мужчина с проседью в темных волосах и с довольным видом пожал ему руку.
Дженис, напротив, как-то сжался, втянув голову в плечи, и бросил на меня быстрый, полный какой-то необъяснимой вины, взгляд.
- А ты, должно быть, Билл? – мужчина подошел ко мне и улыбнулся шикарной голливудской улыбкой, обнажая ровные белые зубы.
Я нехотя кивнул, не спуская взгляда с Джениса. Тот отвернулся, но я видел, как дрожала его рука, спрятанная в кармане пиджака.
- Приятно познакомиться. Меня зовут Герард. Твой братец с утра до вечера только и трещит, что о тебе. Бедная Гретти уже вся извелась от его своеобразного культа поклонения, - меня неожиданно повело в сторону, и я чуть не упал на пол.
Брат? Он знает, где Том?
В глазах потемнело, а воздух в груди неожиданно кончился.
- Ты чего? – мужчина подхватил меня, как-то слишком долго задержавшись рукой на моей талии.
_
Нет, Томми, конечно, Ангел во плоти, но его братец превзошел все ожидания. Рядом с дрожащим как осенний лист Дженисом стояла какая-то размалеванная шлюшка с расцарапанным лицом. По-другому это нельзя было назвать. Я еле сдержал себя, чтобы не расхохотаться.
- Дженис, что это с тобой? На похороны собрался? Только не говори, что твоя любимая тетушка Роззи скончалась. Я жить не могу без её булочек с корицей! – я хлопнул Джениса по плечу, отчего тот еще больше съежился. Видно мальчика окончательно заела совесть. Но ничего, во время полета у меня в голове созрел небольшой план, который уже сейчас начал воплощаться в действительность. Думаю, он устроит всех.
- А ты, должно быть, Билл? – я натянул на лицо свою фирменную улыбку и подошел к Каулитцу. А он ничего. Не смотря на многочисленные синяки на его лице, он был довольно красивым, а о пухлых, искусанных губах, тщательно замазанных розовым блеском, я вообще молчу.
Повисла неловкая пауза. Билл все пялился на Джениса. Наверное, они хорошо спелись за прошедшее два дня.
Эх, любовь, любовь…
- Приятно познакомиться. Меня зовут Герард. Твой братец с утра до вечера только и трещит, что о тебе. Бедная Гретти уже вся извелась от его своеобразного культа поклонения, - я решил не медлить и сразу выдал контрольный удар.
- Ты чего? – эффект получился что надо. Билл вдруг побледнел, его зашатало, и я по-рыцарски подхватил его на руки, осторожно ощупывая его тонкую талию через кожаную куртку.
- Б-брат? Вы знаете моего брата? – по умоляющему взгляду этой малолетней шлюхи я сразу понял, что он пойдет на все, лишь бы встретиться со своим любимым братишкой.
- Да. Он жених моей любимой племянницы Гретты. Я завтра улетаю обратно в Ирландию. Если хочешь, могу взять тебя с собой, – ответа не последовало, Билл слегка приоткрыл ротик, но я знал, что он согласен.
- Хорошо. Тогда жди меня здесь. Я переговорю с Дженисом, - я похлопал опешившего подростка по плечу и, бросив короткий оценивающий взгляд на его туго обтянутую задницу, направился к Дженису.
- Так, дорогуша, ты свое дело сделал. Больше от тебя ничего не потребуется, - в ответ лишь испепеляющий и полный ненависти взгляд, - Ой, только не надо злиться. Поиграюсь и специальной бандеролью вышлю тебе назад. И вообще, какая тебе разница. Он же просто шлюха, которую каждый день за сто евро трахают во все места! – снова никакого ответа, Дженис игнорировал меня, тупо уставившись на взлетающий самолет.
- Ладно, как знаешь. Деньги я перевел. Убирайся, и что бы я тебя больше близко не видел, а то пришью этого щенка, как последнее дерьмо. Мне ничего не стоит, ты ведь знаешь! – я хлопнул Джениса по спине, с издевкой наблюдая за тем, как нервно подрагивают его тонкие губы. Он развернулся, бросив долгий взгляд на Билла, и быстро зашагал к выходу из аэропорта.
- Дженис, ты куда? – Билл сделал пару неуверенных шагов, но, тоже не дождавшись ответа, лишь тяжело вздохнул, пожав плечами. Похоже, у этой парочки намечались серьезные отношения, а я опять все испортил. Ай, как не хорошо, надо будет сходить в церковь, исповедаться. Там много смазливеньких молодых священников, которые только и ждут, что бы их оттрахали где-нибудь за ближайшим углом.
- Не расстраивайся, он и пальца твоего не стоит. Пошли, мне нужно съездить по делам в город, - взгляд у Билла был обиженным и расстроенным, мне даже стало немного стыдно. Самую малость, но это чувство тут же прошло. Я просто вспомнил, что меня ждет в Ирландии.
Эх, хороший сегодня денёк. Вон и солнце выглянуло.
Все явно на моей стороне.
_
Черт.
Зачем все это?
Зачем я стою тут и как последняя свинья смотрю на то, как этот извращенец обхаживает Билла? Зачем?
Я стремглав выбежал из здания аэропорта, на глаза наворачивались слезы. Я заметил около своей машины какого-то мужчину, при виде меня он засуетился и выставил вперед табличку: «Моем машины. Недорого и качественно». Чертыхнувшись, я отпихнул его и, открыв дверцу, сел внутрь. В салоне как-то странно пахло. Цветочный аромат. Не сладкий, а приятно свежий, словно весеннее утро.
Я с наслаждением вдохнул его. Наверное, это новый освежитель, который я поставил вчера вечером.
Сердце в груди стучало как бешеное. Я, пытаясь успокоиться, закрыл глаза и невольно представил себе Билла. Его тонкие, почти кукольные черты лица, еле уловимый аромат солнца от белоснежной кожи, теплоту карих глаз, пряный, похожий на вино, вкус губ.
Мне показалось, или я действительно расслышал шепот Билла в повседневном шуме?
Я люблю тебя…
Я буду помнить…
Всегда…
Я повернул ключ зажигания.
Боль.
Мир рассыпался на тысячу осколков, каждый из которых догорал в адском пламени.
Боль и пустота.
Пустота вокруг. Все звуки разом умокли, и воцарилась мертвая, царственная тишина. Она заполняла собой каждый уголок моей жизни, каждую частицу моего сознания.
Какая-то странная и до боли знакомая мелодия. Как будто кто-то играл на пианино, но очень далеко, и я с трудом различал ноты. Все вокруг превратилось в бесконечный круговорот снежинок. Они в быстром потоке окружили меня, заключая в пушистый плен. Мне не хотелось никуда уходить, не хотелось двигаться и дышать. Даже сердце перестало стучать в груди.
До безумия спокойно. Все проблемы стали совсем неважными, а мысли ненастоящими.
Я доиграл игру под названием “жизнь”. Пал жертвой в каком-то великом “гамбите”. Но я гордился этим.
Просто пешка. Ну и что с того?
Я толпа. А в толпе всегда есть жертвы.
Я жертва. Значит, так надо. Значит это моя судьба, мое предназначение. Я выполнил его…
И вдруг понял.
Понял, как пахнет эта чертова сирень…


Глава 7. Ans Ende der Zeit.
Солнечный блик мелькнул на толстом стекле иллюминатора, на мгновение высветлив неподвижные ватные облака. Я, зажмурившись, мертвой хваткой вцепился в мягкий подлокотник, и ногти противно скрипели, скользя по грубой коже.
- Боишься летать? – Герард положил руку мне на колено, но я, к своему большому удивлению, даже не потрудился её убрать.
Мимо нас прошла размалеванная стюардесса в неприлично короткой юбке. Я подрагивающим голосом попросил у неё стакан воды и уставился в иллюминатор.
Снаружи медленно проплывало блекло-сиреневое небо. Не знаю почему, но мне вдруг стало до безумия жутко.
Жутко потому, что я лечу в чужую страну с почти незнакомым мне человеком.
В неизвестность, в другую жизнь.
Странно, но я никогда не любил перемен. Даже раньше жутко нервничал, когда нам приходилось постоянно переезжать из отеля в отель.
Но сейчас я летел к брату. И даже если Герард меня обманул, и он не разу в жизни не видел Тома, а оказался лишь очередным педофилом, я был счастлив только из-за того, что мне подарили надежду.
Я уже миллион раз прокрутил в голове долгожданный момент нашей встречи с Томом, каждый раз представляя её по-разному. Меня вполне могли ожидать, как тепло, так и холод его взгляда. За год брат мог сильно измениться, он наверняка уже начал жить заново, уничтожив все то, что было раньше.
Да и я тоже стал другим… человеком.
Иногда я презирал сам себя, мне становилось противно от осознания того, чем я занимался последний год, но в моей голове тут же возникали сотни оправданий, которыми я утешался и которыми жил.
_

Похоже, моя маленькая шлюшка боится летать. Как только мы зашли в самолет, Билл «превратился» в какого-то запуганного зверька. Он вжался в сиденье и расширившимися от испуга глазами нервно рыскал по всему салону.
Я включил плеер и поморщился. По-ошибке я взял не тот диск, и в наушниках заиграла заунывная песенка, от которой впору было лезть на стену. Мне гораздо больше нравились заводные латиноамериканские мелодии, ну, на крайний случай дорогая, хорошо сделанная попса. Под неё всегда было приятно трахаться.
Я перевел взгляд на Билла, он тоже внезапно повернул голову, и наши взгляды встретились.
Странно, но если бы я не знал, как выглядит этот парнишка, а видел бы только его глаза, то, наверное, счел бы, что рядом сидит маленький, наивный ребенок. Именно таким был его взгляд: наивным, полным надежды. Такой бывает у детей перед днем рождения, когда они знают, что уже завтра обнаружат перед своей подушкой долгожданный подарок.
- А почему ты не уехал вместе с братом в Ирландию? – иногда я сам поражаюсь деликатности своих вопросов.
- Я не мог! – ответ был резким, даже слегка грубым. Надо же, наша шлюха умеет показывать зубки.
- А почему? – меня откровенно забавляло, когда другие люди злились. В спорах и ссорах обычно рождалось иное чувство. Я не раз таким образом зарабатывал себе новых поклонников.
- Я не заслужил… - даже вот так? Что же у них случилось?
Больше пытать Билла я не стал, потому что вовремя заметил, что на его глаза начинают наворачиваться слезы. Видимо, я задел его за больное место.
Остаток полета мы провели молча. Я с остервенением прокручивал песни да диске, а Билл, время от времени внимательно всматриваясь в иллюминатор, смешно хлюпал носом и теребил тонкими пальцами длинную прядь черных волос.
Наконец стюардесса сообщила, что самолет приближается к земле. Вот тут-то и началось самое интересное. Билл намертво вцепился в мою руку и, уткнувшись носом в плечо, слегка подрагивал и шептал какие-то обрывочные фразы на-немецком. Они шелестящим звуком впивались в уши и проходили до самого сердца. Я замотал головой, пытаясь отогнать от себя секундное наваждение.
_
Наконец-то мы прилетели. Меня буквально мотало из стороны в сторону, когда я спускался вниз по трапу. Только ступив на твердую землю, я немного успокоился и вдохнул полной грудью чистого, на удивление не пропитанного бензинными парами воздуха.
- Это наша старушка–Ирландия! Нравится? – Герард старался перекричать шум взлетающих самолетов.
Я поднял голову к небу, последний раз взглянув туда, откуда мы прилетели, и коротко кивнул в ответ.
- Ладно, пошли. Вон моя машина, - мужчина подтолкнул меня в спину, и я неуверенными шагами двинулся к припаркованным возле здания аэропорта, машинам.
Услужливо захлопнув за мной дверь, Герард сел за руль.
- Через пятнадцать минут будем на месте. Потерпи еще немного! Хотя, Том, наверное, еще дрыхнет, - я улыбнулся. Брат всегда любил поспать и жутко ворчал, когда я приходил его будить. Мы устраивали настоящие «кровавые» бойни подушками. Нам до безумия нравилась эта детская забава. Вот только я все время проигрывал.
Я с любопытством уставился в окно.
Вот она, наша осень. Деревья словно во сне стояли по обочинам дороги, лишь разноцветные листья лениво шевелились на ветру. Потом мы проехали мимо какого-то водоема, и я невольно залюбовался им. Прозрачная вода ровно билась об каменистый берег, оставляя на нем легкую невесомую пенку. Солнце бархатистыми утренними лучами играло на поверхности воды, отбрасывая блестящие блики на потемневшие от сырости деревья.
- А вот и наш скромный домик! – Герард показал пальцем куда-то вперед.
Я с любопытством облокотился о переднее сиденье и уставился на стремительно приближающийся огромный дом, больше походивший на средневековый замок. И это называется «скромным домиком»? Да, Томми неплохо устроился.
Под колесами зашуршала галька, мы въехали в просторный двор.
- Все, выходи, – я, щурясь от яркого солнца, вышел из машины и удивленным взглядом окинул шикарный сад со стриженными под различных животных кустарниками и всевозможными сортами орхидей.
- Пошли! Ты что, к земле прирос?
Шаг, еще один. Стук сердца глухими ударами отдавался в голове. Ощущение какого-то невероятного счастья наполняло меня.
_
- Мистер Каулитц, мадам Гретта, поднимайтесь! К вам приехали, – сквозь сон я расслышал взволнованный голос Бетти, она тараторила, как заводная.
Я открыл глаза и недовольно промычал что-то невразумительное. На соседней подушке приподняла взлохмаченную голову Гретта.
- Что случилось, Бет?- со сна голос невесты был слегка хрипловатым, но я обожал его именно в эти минуты, сам не зная, почему.
- Ваш дядя вернулся! Он сказал вам и мистеру Каулитцу срочно спуститься вниз, – Бетти закусила губу и виновато мяла руками накрахмаленный фартук.
- Ладно, иди, скажи, что мы спустимся через пару минут! – я жестом отпустил горничную, и она поспешно скрылась за дверью.
Гретта уже встала и смешно прыгала на одной ноге, расчесывая спутавшиеся после ночи волосы. Я зашвырнул в неё подушкой, но невеста ловко увернулась, и подушка, пролетев мимо, врезалась в стену. Комнату заполнил мелодичный смех Гретты, я давно не видел её такой счастливой.
- Пошли, а то твой любимый дядюшка уже заждался там, – я натянул на себя первую попавшуюся футболку и смешные махровые тапочки. Гретта накинула поверх ночной рубашки шикарный серебристый пеньюар, в нем она походила на сказочную фею с открытки.
Смеясь, мы буквально вывалились в коридор. Я крепко обнял девушку за талию и, гордо задрав нос, важно пошел к лестничному пролету.
Шаг, еще один. Стук сердца глухими ударами отдавался в голове. Ощущение какого-то невероятного счастья наполняло меня. Только я не мог понять, откуда оно взялось.
- Ну что, голубки, я привез подарки, как и обещал! – противный голос Герарда эхом разнесся по пустынному хору. Я медленно перевел взгляд Гретты вниз и чуть не вскрикнул от неожиданности.
Билл…
Рядом с Герардом стоял Билл. Он внимательно смотрел на меня и как-то странно улыбался.
К горлу подступил комок, я не мог дышать, все вокруг распалось на монотонные удары сердца. Стук такой, что казалось, дом сейчас рухнет.
- Билл… - еле прошептал я одними губами и бегом бросился вниз по лестнице. Мне было плевать, что сейчас подумают другие.
Плевать на все.
Я не верил, что он здесь, что он рядом.
Не верил даже когда заключил его в крепкие объятия и почувствовал горячее, знакомое до боли дыхание на своей щеке.
В мире не было ничего, он потускнел. Остались только мы, как будто зависшие над краем пропасти. Я почувствовал что-то мокрое на моей щеке.
Слезы? Да, наверное… вот только чьи? Казалось, в этот момент мы с Биллом вновь стали единым целым, и я готов был стоять так целую вечность, сжимая его по-прежнему худое тело в своих объятиях, слышать бешеный стук наших сердец, бьющихся в унисон счастью.
- Доволен? – даже Герард сейчас был не в силах ничего испортить.
Я отстранился от Билла и внимательно посмотрел на него. Что-то в нем изменилось. Из его взгляда исчезла та наивность и доброта, которые я так любил, на смену им пришло что-то чужое, скрытое. Страх и тревога – вот что излучал взгляд брата, а еще какое-то чувство вины.
Неужели он до сих пор чувствует себя виноватым в том, что случилось с нами?
- Ты не ответил на мой вопрос, – я нехотя перевел взгляд на Герарда и невольно вздрогнул.
Он привез мне дорогую игрушку и теперь будет требовать за неё плату, а иначе, чем ещё можно было объяснить такое откровенное нахальство в его тоне и взгляде. Теперь я буду подобно ручной собачке прыгать у его ног, расплачиваясь за брата.
- Да, спасибо, - каждое слово вызывало отвращение. Я даже боялся подумать о том, каким образом он нашел и привез сюда Билла. Только от одной мысли о том, что эта мразь лапала моего брата, мне становилось плохо, а к горлу подступали слезы.
- Нам нужно поговорить наедине, - я схватил Билла за локоть и поволок его наверх, игнорируя протестующий возглас Герарда и, минуя испуганную Гретту.
Только когда дверь в спальню с глухим стуком захлопнулась, я облегченно перевел дыхания. Теперь нам никто не мог помешать.
Билл молча стоял посреди комнаты, виновато опустив голову. Я медленно подошел к нему, стараясь ступать как можно тише, и нежно обнял его худые плечи. Он был напряжен, я это чувствовал.
- Мне что, привезли куклу? – я наклонился к его уху и, убрав волосы, коснулся его губами.
Билли вздрогнул, так и не проронив ни слова, а потом резко развернулся ко мне лицом. Я увидел, как из его карих глаз двумя черными ручейками стекают слезы. Прижав его к себе еще сильнее, я принялся короткими яростными поцелуями покрывать его щеки, слизывая соленые капельки. Одна из них почти докатилась до губ. И я, не в силах больше терпеть, впился в горячие податливые губы брата. Он в ответ на это издал какой-то смешной хлюпающий звук и послушно приоткрыл рот, впуская мой язык глубже. Сладко-соленый вкус слез, смешанный с какими-то фруктовыми нотками. Как долго я ждал этого бессонными ночами, до боли сжимая рукой подушку и беззвучно рыдая, чтобы не разбудить спящую невесту.
Билл запустил одну руку в мои растрепанные дреды, двигая ей в такт поцелуя, а вторая уже шарила под футболкой, ритмично сжимая мой затвердевший сосок. Я стонал ему прямо в рот и, резко подавшись вперед, повалил его на кровать.
- Господи, Билл, почему ты не писал мне все это время?! – я отстранился от брата на вытянутых руках, с испугом рассматривая глубокие царапины на его прекрасном лице.
- Я не мог. Я не хотел все испортить. Снова… - Билл прикрыл глаза, из его рта резкими толчками вырывалось дыхание, как будто он только что пробежал километровую дистанцию.
- Что испортить? – я снова склонился к Биллу, щекоча своим носом его тонкую, бледную шею.
- Т-твою жизнь… - брат задыхался, он выгнулся навстречу мне и крепко прижал к себе.
- Мою жизнь? – я засунул руку под его тугой ремень и сжал упругие ягодицы, - У меня не было жизни, без тебя…
Билл застонал неожиданно громко, я даже слегка испугался этого звука.
Нужно было что-то сказать. Нужно было остановиться. Но я не мог. Да, черт возьми, я не мог.
Брат продолжал тихонько постанывать, когда я сжал его напряженный член сквозь грубую ткань штанов.
В дверь постучали.
Я вздрогнул и, резко отпрянув от Билла, вскочил с кровати. Он тоже сел, обхватив голову руками, и сжался в маленький комочек.
Я щелкнул щеколдой и открыл дверь.
- Ну, как ты? Бет приготовила завтрак. Я подумала, может, вы спуститесь? – Гретта говорила спокойно, но в её взгляде читался немой укор, смешанный с еле заметными нотками ярости.
- Хорошо, - я тяжело вздохнул и на моих щеках выступил яркий румянец, который Гретта не могла не заметить.
Невеста приподнялась на цыпочки и, заглянув через мое плечо, смерила сжавшегося на краешке кровати Билла, презрительным взглядом.
Дверь с легким скрипом закрылась.
- И ты называешь это счастливой жизнью? – мне вдруг почему-то де безумия захотелось схватить с полки хрустальную вазу и разбить её о стену.
Билл ничего не ответил, а лишь пристально смотрел куда-то.
Я проследил за его взглядом. На подоконнике сидел белоснежный голубь. Казалось, что его перья горели в ярком свете утреннего солнца.
Дурная примета.
Нет, я не верю в приметы. Никогда не верил.


Глава 8.
Путеводитель по Аду.

В дверь опять постучали.
- Ну, я же сказал, что мы скоро спустимся, - я с недовольным видом открыл её и едва не поперхнулся воздухом.
Передо мной стоял улыбающийся во все тридцать два зуба Герард.
- Пообщались? А теперь, можно тебя на минуточку? - я ничего не ответил, только коротко кивнул и молча вышел из комнаты, напоследок оглянувшись на брата. Он было приподнялся на кровати, протестующее открыв рот, но потом вновь бессильно опустился, отведя испуганный взгляд в сторону.
- Я слушаю, - мой голос предательски подрагивал, я старался не смотреть в нахальные глаза Герерда, и поэтому тупо уставился в стену.
- Я думаю, ты понимаешь, что ничего в этой жизни не достается просто так? – другого я и не ожидал.
- Конечно, я сделаю все, - больше всего на свете мне хотелось схватить Билла в охапку и убежать далеко отсюда. Туда, где нас никто не достанет, где никто не найдет.
- Ух, какие слова! Но я не тиран, мне нужна от тебя самая малость… - Герард склонился к самому моему уху, его дыхание противно обжигало мочку. Я застыл, не в силах пошевелиться. Лучшее, что я сейчас мог сделать, это просто заставить сознание отключиться, не думая ни о чем.
- И небольшой аванс я возьму прямо сейчас, - с этими словами Герард резко прижал меня к стене и, склонившись к плотно сжатым губам, дразняще прикусил колечко пирсинга.
- Невероятно возбуждает, правда? - я старался не дышать, а лишь думал о Билле. О его теплых руках, о еле уловимом запахе солнца в пушистых волосах.
Герард грубо разомкнул мои губы языком. Я, повинуясь ему, приоткрыл рот и нехотя ответил на поцелуй. Было жутко противно и мерзко. Хотелось закричать и отпихнуть от себя этого грёбаного извращенца. Но вместо этого я, будто безвольная кукла, обмяк в его руках, позволяя углубить поцелуй.
Сколько он длился? Минуту, а, может быть, две? Мне показалось, что целую вечность. Я словно попал в Ад.
- Ладно, на сегодня хватит. А ты, оказывается, можешь быть очень сговорчивым, - Герард хозяйским движением похлопал меня по щеке и, насвистывая какой-то веселый мотивчик, направился в кухню.
Меня мутило, голова кружилась, а мир, казалось, вот-вот уйдет из-под ног. Цепляясь руками за стену, я буквально вполз обратно в спальню.
Билл, увидев меня, тут же соскочил с кровати, но, сделав пару шагов, нерешительно застыл на месте. Я сел прямо на пол и, уткнувшись лицом в коленки, беззвучно заплакал. Сухие, но будто горькие до боли, слезы катились по щекам. Я не издавал ни звука, лишь тихонько сжимал пальцами джинсы.
Билл опустился рядом со мной, я чувствовал лишь его пристальный взгляд.
- Хочешь, я уеду? - я поднял голову и посмотрел на брата.
- Нет… - Билли склонился ко мне и крепко обнял. По-дружески, по-братски, сильно и уверенно.
- Нам пора, завтрак, наверное, уже остыл, - брат потянулся к моим губам, но я мягко отстранился. Не хотел, что бы он чувствовал ЕГО вкус на моих губах.
_

Сколько это может продолжаться? Сначала все эти фотографии и шкаф, захламленный бабскими шмотками. А теперь еще и это! И откуда только Герард выкопал эту размалеванную шлюшку?
Раньше я считала, что близнецы должны быть одинаковыми, но теперь убедилась, что все эти умные дяди, пишущие книги оказались просто подлыми лгунами.
Я нервно барабанила пальцами по столу, недовольно поглядывая на остывающий чай. Да чем они там занимаются в самом деле? Трахаются, что ли? Я, конечно, всегда сомневалась в том, что мой жених относиться к своему любимому братцу, только, как к родственнику, но не настолько же.
В коридоре послышались шаги, и я нетерпеливо привстала на стуле, но через секунду разочарованно отпустилась обратно.
- Что, не рада видеть? - дядюшка как всегда в своем репертуаре. Теперь я понимаю, почему он так легко вскружил голову не одной замужней даме. И не только даме…
О том, что Герард - гей я узнала еще около года назад, когда застукала его за весьма интересным занятием с одним очень симпатичным блондинчиком. Как его звали? Дженис, что ли? Я тоже общалась с ним некоторое время, мне он показался довольно интеллигентным и начитанным, а на фортепьяно он вообще играл, как Бог. Интересно, где он сейчас?
- Тебе я всегда рада, ты же знаешь, - я повертела рукой, которую украшал привезенный дядей из Германии платиновый браслетик. Я обожала подобные безделушки, никогда не могла пройти равнодушно мимо ювелирного магазина.
- Как провела ночь, надеюсь, этот засранец тебя не разочаровывает, киска? - дядя откусил кусок еще дымящейся булочки с джемом и хитро уставился на меня.
Я ничего не ответила, лишь хихикнула и вновь заворожено уставилась на игру бликов, излучаемых поблескивающим на солнце браслетом.
- А то, знаешь, я уже хочу повозиться с малышкой. Нет, лучше с малышом… - я схватила кусок хлеба и запустила им в дядю.
- Чертов извращенец! Все буде, но в свое время, - я неожиданно громко засмеялась, но резко оборвалась, заметив в дверном проеме Тома и, закашлялась, подавшись куском булочки.
- А вот и мы! - Том улыбнулся, проталкивая вперед брата. Если бы я могла, то запустила в эту шлюху сковородкой, а может и чем потяжелее. Я сделаю все, но надолго у нас этот Билл не задержится.
_

А вот и наша парочка. Признаться, я не думал, что Тома будет так легко сломить. Он даже не сопротивлялся, хотя и целовался без должного усердия. Но ничего, мне пока достаточно и этого.
- Присаживайся, Билл, и чувствуй себя, как дома, - я услужливо пододвинул стул. Билли бросил на меня короткий взгляд и еще больше побледнел. Надо же, а он оказался догадливой тварью. Быстро смекнул, что к чему.
Завтрак явно не клеился. Гретти без конца кидала колючие взгляды на сжавшегося на стуле и не притрагивающегося к еде Билла. Том как-то отстраненно ковырялся в омлете, его мыслишки сейчас витали очень далеко, он даже пару раз пронес вилку мимо рта, смешно тыкнув её в щеку. Около плиты ворчала Бетти.
Опустив одну руку под стол, я осторожно нащупал колено Тома и сильно сжал его. Он слегка вздрогнул, но виду не подал. Меня это забавляло. Я решил попробовать его на прочность.
- Билл, ну как тебе в Ирландии? - рука скользнула выше, и я осторожным плавным движением сжал член Тома прямо сквозь штаны.
- А как вам у нас в Германии? - вот тебе на! Дерзить, значит, вздумал. Но ничего, меня еще никто просто так не затыкал. Я резко задвигал рукой, вызывая у Тома приступ легкой дрожи.
- Милый, тебе нехорошо? - Гретти сделала наивные глаза, ну прямо овечка невинная. А она быстро учиться!
- Д-да, голова немного болит, - Том выдавил слова с каким-то шипением.
Я уже был готов продолжить свою игру, как вдруг почувствовал на своей руке другую. Холодную с острыми коготками. Она резко сжала мою, не давая двигаться, я чуть не взвыл от боли, когда почувствовал, как чужие ногти впиваются в кожу.
Я растерянно огляделся по сторонам и тут же наткнулся на нахальный взгляд Билла, он издевательски ухмылялся, продолжая все сильнее впиваться в мою руку.
- Черт, - я невольно дернулся и убрал руку, Том облегченно выдохнул и, повернувшись к брату, еле заметно улыбнулся ему.
- Что-то случилось, дядюшка? - Гретта, кажется, ничего не заметила. Оно и к лучшему, большей дуры я в жизни не видел. Правда, она слишком много про меня знает. Хорошо хоть её можно заткнуть очередной блестящей побрякушкой.
- Ногу свело, - тут же соврал я и бросил испепеляющий взгляд на Билла. Тот высоко вздернул брови, а затем снова заворожено уставился на брата.
Ничего, я тебя еще сделаю, шлюшка. Ты будешь стонать подо мной, как последняя блядь, и умолять о том, чтобы я трахнул тебя на глазах собственного братца.
_

Я на цыпочках вышел из спальни, на ходу натягивая штаны и стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить сладко посапывающую невесту. В моей голове витал какой-то густой туман, не дающий сосредоточиться. После того, что случилось сегодня утром в столовой, я больше не видел Герарда. До сих пор помню, как сдерживал себя, чтобы не расхохотаться, когда увидел его покрасневшую от злости рожу.
В коридоре царил приятный полумрак, лишь неярко светились бра в красных абажурах. Я затаил дыхание и прислушался.
В ванной шумела вода. Но вряд ли там кто-то мылся, потому что всплесков не было слышно, скорее всего, просто кран был открыт. Осторожно ступая по ковровой дорожке, я подошел к самой двери и тихонько постучался.
Никакого ответа, только шум воды.
Сердце радостно забилось, я, закусил губу и, повернув ручку, вошел внутрь.
В глаза ударил неприятный, слегка зеленоватый свет, ярким потоком струящийся из множества настенных круглых лампочек.
Билл сидел на краешке ванной и сосредоточенно рассматривал свои ногти. Из крана, громко шумя, лилась вода. Воздух в ванной был насквозь пропитан каким-то приторным цветочным ароматом, от которого приятно закружилась голова. Я щелкнул дверной щеколдой, закрывая дверь изнутри, и нарочно кашлянул.
Билл встрепенулся и посмотрел на меня, его взгляд был каким-то затуманенным.
- Год, целый год… - я подошел к брату и присел рядом с ним на корточки, положив голову ему на колени.
- Я изменился. Мы оба изменились, Том. Я же все вижу. Зачем ты делаешь это ради меня? - глаза Билла подозрительно заблестели.
- Молчи. Хотя бы сегодня. Хотя бы сейчас... - я резко выпрямился и нежно провел языком по его влажным губам.
Билл судорожно втянул воздух и открыл рот. Я запустил руку в его пышную шевелюру и углубил поцелуй, начал судорожно шарить своим языком в глубине его рта, то, пытаясь поймать его гибкий язык, то, щекоча небо.
- Это сирень? - я, тяжело дыша, отстранился.
- Да… - я начал быстрыми поцелуями покрывать шею брата, отчего тот начал тихо, почти беззвучно постанывать, цепляясь руками за край скользкой ванной.
Я быстрым движением стянул с Билла футболку и отбросил её прочь, а потом с невольным ужасом уставился на грудь брата, которую покрывали царапины, синяки и бесчисленные засосы. Мне стало настолько жалко его, что я был готов прямо сейчас пойти и уничтожить всех, кто причинил ему хоть какую-то боль. Я осторожно провел языком по его напрягшемуся соску и прикусил его, вызвав у брата приступ дрожи и очередной стон.
Спустился ниже.
Я целовал Билла настолько нежно, насколько умел, вкладывая в каждое прикосновения всю ту любовь и тоску, которую испытывал, пока его не было.
- Нет, - еле слышно прошептал Билл и резко перевернул меня, подминая под себя.
Не ожидая такого поворота событий, я растерялся и непонимающе захлопал глазами. А Билл тем временем опустился на колени и уже ловко развязывал шнурок на моих штанах.
Я еле сдержал вскрик, когда его губы коснулись головки моего возбужденного члена и впился руками в ту же ванную, за которую пару мгновений назад держался брат.
Наконец Билл взял его в рот и начал медленно облизывать, проводя горячим языком по всей длине. Очень медленно, мне даже показалось, что он специально издевается надо мной, так как при этом каждое движение языка по нижней части члена я громко стонал, но ощущения тут же быстро проходили, оставляя за собой сладкую волну разочарования. Мне казалось, что я не выдержу, так сильно я хотел Билла. Но брат лишь слегка коснулся скользким шариком пирсинга расселинки головки моего члена, а затем кончиком языка задел мошонку. Вот тут я уже не удержался и тихонько вскрикнул, одной рукой вцепившись в растрепанные волосы Билла, а другой прибавляя напор воды.
Билл принялся быстрыми движениями дразнить мои яички, а затем вновь взял в рот член и начал двигаться, постепенно наращивая темп. Бог мой, только Билл умел делать минет так, что я был готов бесконечно выкрикивать его имя в пустоту и изнывать от накатывающих волн приближающегося оргазма.
Чувствуя, что больше не могу, я резким движением отстранил от себя брата и прижал его к мокрой от капелек пара стене и принялся судорожно расстегивать ремень на его брюках. Кто только придумал ремень с двойной пряжкой!
Наконец я расстегнул злосчастный ремень и стянул с Билла джинсы, под которыми к счастью не оказалось нижнего белья. Брат поспешно скинул их, отшвырнув в дальний угол ванной. Я повернул Билла лицом к стене и пальцами слегка раздвинул его ягодицы и дотронулся до плотно сжатого отверстия, ничего не делая, чтобы проникнуть, будто расплачиваясь за пытку во время минета.
- Том, пожалуйста! - Билл дернулся и выгнулся навстречу мне, стараясь насадиться на пальцы.
Но я лишь сменил их языком и замедлил движения. Билл недовольно захныкал. Я ясно почувствовал его дрожь, когда, поднес свою руку ко рту и облизал пальцы, увлажняя их, и резко ввел один из них внутрь. Громкий стон ударился о стены ванной. Нас могли услышать. Плевать. На все плевать.
Я добавил второй палец и начал медленно двигать ими. Секунда, две, Билл извивался подо мной, тяжело дыша. Я понял, что скоро кончу и, высунув пальцы, быстро протер ими собственный член.
- Еще…- хриплый голос Билла вернул меня к действительности и я, резко навалившись на него, вошел внутрь до самого основания.
Билл издал протяжный стон, больше походящий на вой. Я дал ему свыкнуться всего пару секунд, а потом начал двигаться, одновременно обхватив член Билла рукой, лаская его в такт толчкам.
Сначала мучительно медленно, потом быстрее. С каждым толчком я все больше понимал, что не смогу спокойно жить, так, как раньше. До меня наконец дошел весь ужас нашей встречи.
Билл кончил раньше меня, излившись в мою руку теплой, липкой спермой, я все продолжал яростно вдалбливать его в стенку. Я словно оказался в Аду. В круглом лабиринте без выхода. И мне предстоит блуждать по нему целую вечность.
Наконец меня захлестнул оргазм, и я излился внутри брата, прижав его обмякшее тело к себе, а затем медленно сполз вместе с ним на пол.
Билл тяжело дышал, уткнувшись мне в плечо, я поглаживал его по волосам. Мне вдруг на ум пришли строчки из нашей старой песни, только сейчас до меня дошел их смысл:
«Zum ersten mal alleine in unserem Versteck
Ich seh noch unsere Namen an der Wand
Und wisch' sie wieder weg».
Теперь мы одни в нашем убежище. Но оно нас не спасет. Не спасет от того, что будет впереди.
Люди бояться Ада. Почему? Ведь в жизни намного хуже. Я бы вечно горел в огне, чем жил так, как сейчас.
У меня ведь свадьба через две недели.
Аромат сирени притуплял мысли. Приторный, не очень сладкий, навечно врезающиеся в сознание.


Глава 9.
Entreaty.

Вдоль по глади ледяного озера. Вдоль по жизни, рассекая лезвиями душу. Кровь капает на лед, но не тает, мгновенно поглощая ту частицу тепла, которая согревала меня и помогала жить. Но я все скольжу вдаль на яркий свет, не обращая внимания на израненные руки.
Секунда за секундой. Все дальше и дальше по нестерпимой боли.
Жизнь – секунда. Секунда, длинною в вечность. Слишком долгая, чтобы раскаиваться.
Я внимательно следил за тем, как медленно стекают дождевые капли. На ум невольно пришли строчки из какого-то стихотворения, уже и не помню, кто его написал:
«За окном сеет дождь, как в надежде на чудо,
Я открою окно, подарю ветру сон.
Разбегусь, улечу я навеки отсюда
На перроне встречать уходящий вагон…»
Только вот мне уже не догнать ту счастливую жизнь, которою я когда-то беззаботно держал в руках, но не уберег.
Капля за каплей. Небо плакало всю ночь, не переставая ни на минуту, барабанная дробь капель мешала спать. А мои слезы высохли, стали ненастоящими.
Небо свинцовыми тучами сгущалось вокруг сердца, замедляя его ход.
По небу прокатилась ослепительная вспышка молнии, сопровождаемая одобрительными раскатами грома, ударив так резко и громко, что даже задрожало оконное стекло.
Я распахнул оконную раму, и меня тут же обдало снопом холодных колючих капель и пронзительно свистящего ветра.
Похоже на муссон. Когда-то я мечтал просто пройтись по берегу моря во время муссонного ветра.
Мечтал…
Когда-то…
Ощущение неповторимой свободы захлестнуло с головой, заставило вдохнуть полной грудью промозглого осеннего воздуха.
- Твое воспаление легких никто лечить не будет! – я вздрогнул и, резко захлопнув окно, повернулся.
- Или, может, ты с собой покончить пытался? Так тут невысоко, всего лишь второй этаж, только руку или ногу себе сломаешь, - Герард сидел в кресле, вальяжно закинув ногу на ногу. Видимо, я не заметил, как он вошел.
Я молчал, не зная, что ответить, с мокрых волос на пол капала вода.
- Не думай, что тебе удастся что-либо исправить, детка. Ты знал, на что идешь, и сам же согласился. И вчерашнее происшествие в столовой ни тебе, не твоему любимому братцу не поможет. У тебя ровно неделя. В следующее воскресенье тебя в числе приглашенных не будет! – Герард встал, вынув из напольной вазы белую орхидею, понюхал её, а потом, смяв в руке, выбросил на пол.
- Ах да, знаешь, трюк с водой безнадежно устарел. Прошу учесть это в следующий раз! – эти слова , казалось, прозвучали громче раскатов грома за окном, наверное, их услышал весь дом.
Дверь, поскрипывая на петлях, захлопнулась, и я остался один. Посреди пустой комнаты, посреди целой вселенной.
Я знал, что сейчас мне может помочь только Том. Не медля не секунды, я выскочил за дверь и стремглав бросился по коридору к комнате брата.
Но перед дверью решительности значительно поубавилось.
Плевать.
Я постучал. Ровно шесть раз, как всегда делал это в отелях, чтобы Том знал, кто пришел.
В ответ тишина. Где-то в холле громко тикали часы. Или это так стучало мое сердце?
Наконец за дверью послышались шаркающие шаги. Я затаил дыхание.
- Послушай, нам надо поговорить насчет вчерашнего… - я запнулся, передо мной стоял не Том, а его невеста. В её взгляде было столько отвращения и ненависти, что я невольно испугался.
- И что было вчера вечером? – Гретта сложила на груди руки, приготовившись к «атаке».
- Ничего, - я уже было развернулся и собрался уйти.
- Нет уж, дорогой, начал говорить, так продолжай! – Гретта схватила меня за рукав и притянула к себе.
- Я же сказал, ничего, - мне начало это надоедать. За тот год, что я провел в одиночестве, жизнь научила меня быть весьма несговорчивым. Чем меньше болтаешь – тем дольше живешь.
- Я не позволю тебе вмешиваться в наше счастье, тварь. Откуда ты вообще взялся? - я резко дернулся, вырвавшись из цепких рук девушки, и стремительно сбежал вниз по лестнице.
Открыв входную дверь, я с трудом вывалился наружу.
Было холодно, жутко холодно. Но я медленно спустился с крыльца, прямо под бесконечные дождевые потоки. Поливало, как из душа.
Но я не обращал на это внимания, внутри была какая-то невосполнимая пустота. Я снова чувствовал себя виноватым. Мало того, что я не смог устроить собственную жизнь, так я еще и умудряюсь портить чужую.
Я сел прямо на мокрую землю и непонятно зачем стал выводить имя брата на вязкой глине. Его тут же смывало водой, тогда я писал его снова и снова. Раз за разом. Я уже сбился со счета.
А из глаз не капали слезы. Ни одной. И от этого было еще больнее.
В детстве я стеснялся своих слез, считал это проявлением слабости. Но теперь я понял, что ужаснее всего не это.
Ужасен тот человек, который разучился плакать.
_
- Кто это был? – я, сонно потирая опухшие глаза, приподнялся на кровати.
Жутко кружилась голова. А в ушах все еще шумела вода. Я вздрогнул, вспоминания сегодняшней ночи. Интересно, как там Билл?
- Бет приходила узнать, когда подавать завтрак, - я потянулся, с плеча сползло одеяло, обнажая красочный засос прямо под ключицей. Я быстро натянул футболку и с опаской посмотрел на невесту, она, к счастью, ничего не заметила.
В окно тихо и размеренно стучал дождь. Надо же, еще вчера вечером я видел, как солнце садилось за горизонт. А сегодня такая картина. Что ж, погода, как и все в этой жизни, изменчива.
- Милый, нам надо поговорить!
- Конечно, - я посмотрел на себя в зеркало. Да, синяки под глазами меня явно не красили.
- Видишь ли, мы планировали сыграть свадьбу через две недели, но боюсь, что у нас ничего не выйдет? – Гретта села на краешек кровати, теребя в руках золотистый локон.
- А что случилось? – не знаю почему, но я обрадовался её словам, хотя прекрасно понимал, что должно быть наоборот.
- Дядя все уладил, мы решили сделать тебе сюрприз. В общем, свадьба будет в это воскресенье, – я растерянно захлопал глазами, не зная, что ответить. Через неделю? Я не был к этому готов, учитывая приезд Билла.
- Да, - я посмотрел на невесту, её глаза буквально светились счастьем.
- Я знала! Я знала, что ты будешь не против, – Гретта уселась ко мне на колени и крепко обняла за шею. Я вздрогнул, старательно прикрывая рукой «подарок» брата.
- Я уже все придумала. Помнишь ту небольшую церквушку на окраине города, мы как-то ходили туда на службу? Дядя договорился со священником. Представляешь, как все будет? Я в белом платье иду к алтарю, украшенному розами. Да, да, розами. Я так их люблю. Гостей будет немного, только самые близкие родственники и друзья. - Гретта говорила так быстро и отрывисто, что я с трудом разбирал её слова, горячим шепотом обжигающие ухо.
- Да, но… - я не договорил, а невеста впилась в мои губы. Дерзко, грубо, как-то по-хозяйски. Я с жадностью ответил на поцелуй. Но её губы больше не казались мне сладкими, они утратили ту индивидуальную нотку, которая была раньше. По сравнению с опьяняющими губами Билла они были пресными и холодными. Я продолжал целовать Гретту машинально, безо всякого желания. Просто, потому что должен был это делать.
А за окном все лил дождь. Кажется, он пошел еще сильнее. Словно барабанная дробь. Мне захотелось вскочить с кровати и открыть окно, впустив бушующую стихию в комнату.
В детстве я часто любил гулять под дождем, и когда мне было плохо, и в минуты счастья. А потом я приходил домой весь мокрый, мама и взволнованный Билл сначала ворчали на меня, а потом отправляли в ванную. Не знаю почему, но мне до ужаса нравилось мыться шампунем Билла, а затем еще выливать его в ванную вместо пены. Брат жутко злился, когда на утро обнаруживал пустые бутыльки. И тогда мы затевали шуточные драки. Бегали с дикими криками по всему дому и кидались друг в друга подушками, а потом, уставшие, падали на диван и лежали так долго-долго. До тех пор, пока мама не отправляла нас делать уроки. Сущий Ад. Я долго и упорно гонял по всей комнате портфель в ожидании долгожданного стука в дверь. В отличие от меня, Билл пытался хоть как-то учиться. Наконец я слышал его шаги за дверью и, не выдерживая, открывал её. А потом мы залезали на чердак. И подолгу сидели там, внимательно вслушиваясь в свист ветра за окном, или искали какие-нибудь старые семейные фото и с интересом рассматривали их. А потом Билл часто засыпал прямо у меня на руках, а я гладил его по пушистым волосам, напевая какую-нибудь дурацкую песенку.
_
Как меня достал этот чертов дождь! Мерзко и противно. Никогда не любил плохую погоду. Я растопил камин и, удобно устроившись в кресле–качалке, вытянул ноги и блаженно прикрыл глаза. Сегодня как раз подходящий день Мне уже надоело довольствоваться жалкими крохами.
Дрова чуть слышно потрескивали, я чувствовал на своей щеке жар от огня.
В прихожей послышались легкие шаги. Я тут же обернулся и увидел Билла. Он, видимо, хотел пройти незамеченным, потому что застыл в неестественно–смешной позе. Интересно, что он делал на улице? С него в три ручья стекала вода, а светлые джинсы насквозь пропитались грязью.
- Видимо, ты все-таки решил простыть? - Такой жалкий вид этого парнишки меня откровенно забавлял, я даже почувствовал легкое возбуждение, но тут же справился с ним. Моей главной целью на сегодняшний вечер был Том и никто другой.
- Держи! – я подобрал с пола огромный плюшевый плед и кинул его дрожащему Биллу. Он проворно подхватил его и, не проронив не слова, накинул его на плечи и начал подниматься по лестнице.
В кармане противно завибрировал телефон. Я нехотя достал трубку, долго смотря на жалобно мигающий экран, а затем нажал на кнопку ответа.
- Да, я слушаю, - любой разговор надо начинать незаинтересованным голосом – так пишут во всех учебниках по психологии.
- У нас небольшая проблема, шеф. Помните того парня, которого мы должны были взорвать? Он каким-то чудом выжил. Шестидесяти процентный ожог кожи, даже врачи удивляются. Вы что, новости не смотрите? – я вскочил с кресла, случайно перевернув его на бок.
- Какое вам было дано поручение? – плевать на умные книжки. В гневе я был страшен, и это знали все.
- Убить его.
- Но он жив, так?
- Так.
- Или я вижу в газете его некролог или иду на похороны твоей очаровательной дочурки! – я нажал на отбой и с омерзением отбросил трубку, будто держал в руках ядовитого паука.
Только этого мне не хватало. Чертов Дженис всегда отличался живучестью.
Он слишком много знает про меня. Банковские счета, обманутые жены щедрых миллионеров. И это только малая часть тех дел, что он помогал мне проворачивать в последнее время.
Много знаешь – мало проживешь. Такова святая истина всех и вся!
А что, если эта банковская крыса догложет на меня? Я даже боюсь представить, что тогда будет. Все моя империя, так тщательно построенная и выверенная за долгие годы, просто рухнет. Распадется, как карточный домик.
Нет, этого допустить я не могу.
Если Дженис сам не поспешит убраться на тот свет, я великодушно ему помогу.
На лестнице послышался радостный смех, и через пару секунд в холл спустилась буквально подпрыгивающая от радости Гретта, а за ней Том с каким-то отстраненным выражением лица. Неужели моя «умная» племянница сказала ему про сюрприз?
- Дядя, ты самый лучший человек на свете! – Гретта бросилась мне на шею. Хорошо хоть весила она немного, а то бы я точно уже давно сломался пополам.
- А ты что не рад, Томми?- Я вложил в голос столько ехидства, на сколько был способен.
- Молчишь? Это, я смотрю, у вас родовое. Твой братец вот тоже все время ходит, будто воды в рот набрал. Кстати, о воде, он сегодня чуть ли не час просидел на дорожке возле дома. Может, поговоришь с ним, а то больница очень далеко – можем не довезти, – я с трудом стряхнул с себя Гретту и поставил на место кресло.
Забавно, но лицо Тома изменилось буквально за считанные секунды. Огромные карие глаза стали еще шире, а хорошенькие губки трогательно подрагивали.
- Я скоро вернусь, - коротко отрезал Том и бегом припустил обратно вверх по лестнице.
- Эй, милый, а как же завтрак? Все остывает. – Гретта было рванула за ним, но остановилась на пол пути и обреченно вздохнула.
- Дядя, мне совсем не нравиться этот Билл. Зачем ты привез его сюда? Я хочу, чтобы он уехал! – племянница капризно топнула ножкой, прямо как в детстве, когда мы ходили по магазинам и ей нравились все наряды сразу, причем в неограниченном количестве.
- Потерпи немного. Обещаю, на свадьбе его не будет! – я подмигнул племяннице и улыбнулся. Детка, твои планы и желания меня совершенно не волнует. Сначала я получу все, что хотел, а уж потом подумаю о твоем семейном счастье.
А сейчас надо позаботиться о «здоровье» Джениса.
- Ты позавтракаешь одна. Я должен уехать ненадолго, у меня срочные дела в городе. К вечеру вернусь и привезу небольшой подарочек специально для тебя, - я нервно посмотрел на догорающие дрова в камине.
- Ну ладно, так уж и быть, - Гретта по-детски надула нижнюю губку и села в кресло.
- Счастливо, котенок! – я накинул пальто, взял зонт и вышел из дома.
Холодный пронизывающий ветер норовил забраться под воротник.
К ужину я просто обязан был вернуться обратно. Ведь сегодня на ужин у меня новое фирменное блюдо под названием Том Каулитц.
_
- Можно? – я нерешительно вошел в комнату, отведенную для Билла.
Никакого ответа. Молчаливость брата начинала раздражать даже меня.
- Билл, Герард сказал мне, что…- я запнулся на полуслове, потому что увидел картину, которая испугала меня по-настоящему.
Билл лежал на кровати, с него ручьями стекала вода, вся одежда была перепачкана в глине, а в руке он держал огромный кухонный нож. На нежной коде бледного лица поверх старых уже почти заживших рубцов проступила новая алая полоса. Кровь сочилась из неё тоненькой струйкой и лениво стекала по щеке, смешиваясь с водой и размазанной косметикой.
- Что ты делаешь?! – я подбежал к брату и хотел выхватить у него нож, но неожиданно наткнулся на сопротивление. Никогда бы не подумал, что Билл может отказаться таким сильным. Он крепко схватил меня за руку, как-то странно выкрутив её. Я чуть не взвыл от резкой боли.
- Ты чего? – Билл поднес нож к губам и облизал его.
Эта картина напоминала мне кадр из фильма ужасов про вампиров. Только вот это не фильм, а передо мной не граф Дракула.
Лезвие резко скользнуло по пухлой губе, и в следующее мгновение на ней выступила крупная рубиновая капля крови.
- Прекрати! – я собрал все силы и, вывернувшись из цепких рук брата, выхватил злосчастный нож и отбросил его в сторону.
Билл задрожал и бессильно опустился на кровать. Я принялся вытирать его лицо краем белой футболки.
- Нет, не надо. Пусть мне будет больно! – брат попытался подняться, но я удержал его, прижав к себе, и крепко обнял.
- Никому больше не будет больно. Ни тебе, ни мне! Ты слышишь меня? – я затряс Билла, он, казалось, вообще игнорировал все происходящее вокруг.
- Никому… - я погладил брата по мокрым волосам.
Если бы только время можно было бы повернуть вспять. Я бы отдал за это все.
Бессмысленно и глупо.
Вся наша жизнь стремительно летит под откос, ускоряясь с каждой секундой. Вся эта пестрота лиц, жужжание голосов. Как я устал от этого.
Сейчас я казню себя только за одно. Почему я тогда не остался с братом в Германии? Глупая, никому не нужная и совершенно неважная ссора разрушила всю нашу жизнь.
Что случилось с Биллом за это время, знает лишь он. Ясно только, что это прошлое пугает его, не дает свободно жить, дышать. Я вижу это и мучаюсь еще больше, потому что не могу помочь.
Ничем…
Как-то накануне нашего дня рождения я спросил у Билла, что он хочет. Нам тогда было лет по семь. Брат улыбнулся и сказал мне на ухо, тихо-тихо, чтобы не услышала мама: «Я хочу крылья, Том. Такие белые и пушистые, как у Ангелов с картинки. Я бы улетел далеко-далеко. А потом бы вернулся и забрал тебя с собой. Представляешь, я смогу дотронуться до звезды. Той, которую мы видели вчера в телескоп на крыше». Я тогда рассмеялся над пожеланием брата.
Крылья я ему так и не подарил, но желание Билла, как это не грустно, исполнилось. Он действительно дотронулся до звезды. Холодной, и в тоже время обжигающе–горячей. Она погубила его, ослепила своим сиянием.
- Том, а я ведь не разу не был в церкви.
- Что? – я замотал головой, вопрос Билла застал меня в расплох.
- В церкви, - брат лежал на моих руках и теребил своей тонкой изящной рукой мои дреды.
- Но ты же не верующий, - в сердце как будто что-то кольнуло, но тут же отступило.
- Ну и что. Я просто хочу в церковь, я хочу исповедаться, – Билл резко сел, я метнул тревожный взгляд на нож, лежащий неподалеку.
- Ну, хорошо, давай съездим завтра с утра. Тут неподалеку есть замечательная церквушка, там почти не бывает народу, - я улыбнулся, немного удивившись просьбе брата, и начал собрать в кучу мокрое белье с кровати.
А может, и вправду стоит помолиться?
Господи, пусть Билл будет счастлив. Мне больше ничего не нужно. Ни свежего воздуха, ни солнца по утрам, ни этой проклятой жизни. Ведь так не должно быть.
Не должно.
Все для него, все ради него. Я не имею права на очередную ошибку.
Если ты слышишь меня, если ты есть, пожалуйста, помоги. Ведь я не прошу счастья для себя.
Никогда не просил. Я всегда считал себя остаточно счастливым, не нуждающимся ни в чем человеком.
Всегда.
Прошу тебя. Прошу от всего сердца.
Аминь.


Глава 10. Es geht nicht.
- Так-то лучше, – я сидел на коленях у брата, обхватив его худые бедра своими широко расставленными коленями, и осторожно смазывал глубокую царапину на его лице кремом.
Билл вздрагивал каждый раз, когда я касался пальцами его кожи и начинал прерывисто, но едва заметно дышать.
- Больше никогда так не делай, хорошо? – я поставил баночку с мазью на столик и внимательно посмотрел в поблескивающие янтарные глаза.
- Да, - слова, просто слова, в его глазах я прочел совсем иной ответ.
Я слез с брата и уселся рядом с ним на кровати. Билл уже переоделся и закутался в смешной махровый халат, мокрые волосы топорщились в разные стороны. В таком виде он еще больше напоминал мне слабую беззащитную девушку.
- Скоро ужин, Бетти испекла праздничную утку под яблоками. Ты пойдешь? – я лениво развалился на кровати. Мне до безумия хотелось спать.
- Наверное, нет, а то твоей невесте станет плохо от одного моего вида, - Билл как-то недобро и совершенно невесело улыбнулся.
- Ты хранил мои вещи? – брат открыл гардероб и провел рукой по многочисленным вешалкам.
- Да, я собрал все, когда ты ушел из дома, - я прошелся по комнате, выглянув в полуоткрытое окно, дождь прекратился.
- Зачем? Ты же мог все выбросить?! – Билл вытащил из кипы вещей свою детскую розовую толстовку и с какой-то любовью прижал её к груди.
- Я знал, что ты вернешься. Однажды… - мне вновь стало не по себе, что-то страшное, тягуче–воющее ползло из всех углов из этой огромной полупустой комнаты.
Билл молчал. Опять молчал. Тишина давила на меня, заставляла сердце замирать.
- Ну ладно, ты тогда оставайся тут, а я пойду, посмотрю, что там с ужином, - я попытался выдавить улыбку, но получилось плохо.
- Конечно, я подожду, - брат с головой залез в гардероб, роясь в своих старых вещах.
Я вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой скрипучую дверь, единственную во всем доме, производящую столько шума. Нельзя, чтобы Билл выходил из комнаты, но, подумав, я всё-таки вернулся и закрыл дверь на ключ.
Немного не дойдя до лестницы, я остановился: в холле кто-то говорил по телефону.
- Да, отлично. Проверяйте под другими номерами, его наверняка держат под охраной, - хриплый, слегка картавый голос с потрохами выдал Герарда. Он волновался, потому что постоянно запинался, и от этого его речь сливалась в непонятную кашу.
- Я перезвоню около двенадцати, раньше этого времени меня не тревожить! Надеюсь, меня будут ждать только хорошие новости, - о чем этот он?
Позади раздались легкие торопливые шаги. Я обернулся. По коридору шла, нет, буквально «летела» Гретта, на ней было совершенно очаровательное серое воздушное платьице, придававшее ей сходство с предрассветной дымкой.
- Ты все-таки решил поужинать? – невеста, весело смеясь, взяла меня под руку, и мы стали медленно спускаться вниз по лестнице.
- Дядя, ты вернулся! – Гретта отпустила меня и бросилась к стоящему в прихожей Герарду, стряхивающего дождевые капли с огромного зонта.
- Да, золотце, – только он мог впихнуть столько лести и показушной любви в одну маленькую фразу.
- Ой, а это что? – Гретта показала пальцем на внушительных размеров коробку, стоявшую на полу и как-то неправдоподобно наивно захлопало глазами.
- Это? – Герард нагнулся и снял с коробки крышку, украшенную огромным красным бантом и вынул оттуда что-то пушистое и подрагивающее. - Это небольшой подарок по случаю скорой свадьбы!
- Я о таком всю жизнь мечтала! – Гретта взяла щенка на руки, он смешно тыкался носом ей в губы и щурил глазки - бусины.
Забавно, но все это напоминало мне сюжетец и какого-нибудь комедийного сериала, с дерьмовым сценарием и паршивой игрой актеров. Настолько все было наиграно и ненатурально. Надо же, какая забота. Вот и выходила бы замуж за своего ненаглядного дядюшку, готового выполнить любую прихоть «золотой» племянницы.
- Бет, отнеси его в мою комнату и дай молока, – невеста окрикнула горничную, та вскоре появилась и унесла «подарок» наверх.
Гретта побежала за ней, сказав, что через пару секунд вернется.
- Ну, как вторая половинка? – Герард положил мне на плечо руку, она показалась мне невероятно тяжелой.
- Что? – я попытался притвориться, искренне изобразив на лице непонимание.
- Не строй из себя идиота. Тебе это не идет, да и не получается! Думаешь, я дурак и не понимаю, что твои отношения с братом далеко не родственные? Мне вот только одно не ясно, зачем тебе была нужна Гретти? – мужчина больно сжал мое плечо, я едва не вскрикнул, но удержался и лишь судорожно сглотнул.
Слова будто застряли в горле.
- Знаешь что, Томми. Сегодня я намерен взять остальное…. – я резко развернулся и пристально посмотрел в глаза Герарду. Он блефует?
Нет, не похоже. Металлическая гладь никогда не обманывает.
- Это я! Ой, а чем вы тут разговариваете? – на лестнице вновь появилась Гретта, в эту минуту я был ей почти благодарен, она, по крайней мере, спасла меня от общества Герарда.

Передо мной на тарелке дымился огромный кусок курицы, но есть не хотелось абсолютно, пришлось для виду лишь ковырять вилкой.
В столовой была почти полнейшая тишина, если не считать ворчания кухарки, у которой кот стащил изрядный кусок колбасы.
Молчание прервала Гретта, она тоже почти не притрагивалась к еде, хотя и говорила перед ужином, что жутко голодна.
- Я…мне. Вообщем, мне нужно что-то вам сказать, - Гретта запиналась на каждом слове, нервно теребя в руках шелковую салфетку.
- Да, дорогая, - господи, как меня все это раздражает.
- Я жду ребенка!
- Что? – я не удержался и чуть не упал со стула, Герард со звоном уронил на тарелку вилку.
- Ты шутишь? – я прикрыл рукой рот, губы предательски подрагивали.
- Н-нет. Я хотела сказать еще неделю назад, но еще не была окончательно уверена этом! А вчера доктор Шнеринг сказала, что я на первом месяце.
- Боже… - только и смог вымолвить я. Такого резкого поворота событий я не ожидал.
- А ты что не рад? Гретти, милая наконец-то в нашем доме появиться долгожданный малыш! – Герард встал и, подойдя к Гретте, обнял её за плечи.
У меня внезапно закружилась голова, свет от лампы противно резал глаза, и я невольно зажмурился.
- Дорогой, что с тобой? – невеста наклонилась на стол и взяла мою руку в свою.
- Ничего, просто голова закружилась, - я открыл глаза, мир вокруг расплывался на миллиарды разноцветных крапинок.
- По-моему, токсикоз бывает у беременных, а не у их мужей?! – откуда-то издалека донесся издевательский голос Герерда.
Все вернулось на свои места. Приступ прошел так же быстро, как и начался. Лучше бы я находился в том спасительном небытие.
Моя жизнь и впрямь стала походить на ночной кошмар.
Идеальная жизнь, она, как зеркало. Только вот оно кривое.
- Ладно, я пойду наверх, посмотрю, как там наш новый любимец, - Гретта резко вскочила со стула и убежала из кухни. Я не понял, толи она обиделась, толи просто испугалась моей реакции.
- Ну и