Napoleonka все записи автора

- Это все, о чем ты думаешь, да? – заорал я, презрительно глядя, как он в спущенных джинсах пытается подняться с пола. – Как бы спасти свою никчемную задницу! Тебе же насрать на других!

- А ты что, другой, братишка? – мерзко ухмыльнулся он, обтирая руку и натягивая джинсы.

- Блядь, ты что, ни хуя не врубаешься, да? – я уже почти рыдал, так сжимая кулаки, что, кажется, ногти до крови впились в ладони.

- Ты подпишешь контракт?

Я закрыл глаза и помотал головой.

Повисла звенящая тишина. А потом… Распахнув глаза, я уставился на Билла, который почти прижимал разбитое горлышко бутылки к своей шее.

- Или ты соглашаешься, - ровным, абсолютно без эмоций голосом сказал Билл, - или я убью себя.

Пол поплыл под моими ногами. Я сразу поверил, что брат говорит абсолютно серьезно.

- Я… - голос меня не слушался. – Я согласен.

- Поклянись.

- Клянусь, - быстро сказал я, вспомнив, что уже нарушил одну клятву. Смогу и еще раз.

- Поклянись жизнью.

Я засмеялся. Как у тебя все просто, Билли… Думаешь, так я побоюсь нарушить клятву?

- Моей жизнью, - уточнил он, и я почти увидел, как с моего лица сползает улыбка.

- Нет… - прошептал я, понимая, что пути назад уже нет.

Его рука дернулась, острое стекло впилось в нежную кожу, выдавливая капельки алой крови.

- Клянусь… Я клянусь твоей жизнью! – я упал на пол, закрывая лицо руками.

Пустота.

Я не увидел – услышал, как упало на пол «оружие» Билла, разбиваясь на тысячу осколков.

Мгновение назад так же разбилось мое сердце. Упало, жалко звенькнув, и разлетелось на части, красиво сверкнув в искусственном свете тусклых ламп.

Спать мы легли почему-то на одну кровать. Просто он – на левом краю, а я – на правом. Привычка, видимо. А так, я не хотел иметь больше ничего общего с этим человеком.

Но, проснувшись посреди ночи от очередного кошмара, я понял, что обнимаю Билла, а он обнимает меня в ответ. Мое плечо было мокрым от слез брата, и, проведя ладонью по лицу, я понял, что плакал и сам. Остаток ночи я прижимал к себе Билла, почти не замечая, что, как заведенный, шепчу: «Я не отдам тебя, не отдам, не отдам…».

Любовь – до противного крепкое чувство. Его можно втаптывать в грязь, бить, сжигать в бутафорском пламени искусственной страсти, можно продавать и предавать – но оно остается. Словно костер, который можно потушить, но угольки по-прежнему тлеют, при первой же возможности разгораясь с новой силой.

Я никогда не хотел любить. Это слишком сложно, слишком больно, слишком… Просто – слишком. Не хочу!

Но любовь никогда не спросит вашего разрешения. Она просто придет, как самый бесцеремонный гость, и займет целиком все ваше существование. Ее не прогонишь – она сама себе на уме, она лучше знает, когда ей нужно уйти.

Моя Любовь, кажется, поселилась во мне навечно.

С утра я уже ничему не удивлялся. Ни тому, что нам в восемь часов позвонил Дэвид и приказал ехать в офис, ни тому, что там были адвокаты с готовым к подписанию контрактом, ни тому, что Билл без колебаний подписался под собственным приговором. Надеюсь, он все-таки чувствовал себя виноватым.

Стойко проигнорировав удивленные и обиженные взгляды Густава и Георга, я послушно заполнил все бумаги. Я старался не смотреть на самодовольное лицо Уилкса, который пялился на Билла, как на полученный трофей.

Мне просто было на все на-пле-вать.