Napoleonka все записи автора

Глава 21

Я осторожно выбрался из теплых и очень уютных объятий брата и, откинув одеяло, сел на кровати, потягиваясь и потирая заспанные глаза. Слишком яркий солнечный свет беспощадно пронзал тонкие шторы и освещал всю комнату: и Тома, счастливо улыбавшегося во сне, и весь тот беспорядок, устроенный нами вчера, и зеркало на стене, в котором отражался я – помятый со сна, лохматый и совершенно неготовый к важной миссии соблазнения Шона.

Да уж, чтобы привести себя в порядок, понадобится больше часа. А мне нужно успеть к Шону до десяти утра. Хорошо хоть этот олух согласился встретиться со мной у него дома. Боже, мне вчера так долго пришлось уламывать его по телефону! А в это время на меня выжидательно посматривали мама с Томом, видимо, все еще обеспокоенные моим обмороком. Но мне доставляло куда большее неудобство тот факт, что Джей вернулся…

Как я смогу хладнокровно соблазнять Шона, зная, что где-то совсем рядом находится человек, изменивший всю мою жизнь? Единственный, про кого я могу сказать, что люблю его…

А если быть совсем уж откровенным, Джей – единственное светлое воспоминание в моей жизни, полной грязи и чужих страданий.

Вчера, после обморока, я даже не знал толком, как себя вести. Тому, наверное, я вообще показался просто психом. Вместо того чтобы обдать его заслуженной порцией презрения и холодности, я устроил то… шоу. Нет, я честно пытался злиться на брата, но сцена в ванной оставила довольно неожиданные последствия. Вообще-то, Том должен был чувствовать себя униженным и использованным. А на самом деле, я лишь заставил самого себя настолько скучать по той нежности, с которой ко мне всегда относился старший брат, что позорно сдался и позволил Тому узнать о своем счастье.

«Хотя, так даже лучше», - подумал я, оглядываясь на счастливого спящего Тома. Конечно, я отомщу ему, я не привык прощать предательство. Просто из-за всех этих событий, произошедших за последний месяц, мы с Томом сильно отдалились друг от друга. Раньше, даже во время самых ужасных ссор, я все равно ни за что бы не отрекся от Тома и, пожалуй, без колебаний выручил бы его из любых переделок. А вчера утром… Я впервые в жизни от всей души ненавидел брата. И это была не та яростная ненависть – антипод любви. Это была ненависть пустая, равнодушная, лишенная всяких других эмоций. В тот миг я, наверное, был бы счастлив узнать о жестокой смерти брата. Господи, как же хорошо снова чувствовать себя частью его!

Я нежно провел ладонью по щеке Тома, укрыл его одеялом и поднялся с кровати. Запястья, с которых я совершенно напрасно не снял вчера браслеты, болели просто кошмарно. На коже краснели отметины от ремней, предплечье было покрыто припухшими ранами, а от браслетов остались еще не очень заметные, но чертовски болезненные синяки. Значит, придется до последнего не снимать куртку. А то, боюсь, Шон испугается. Он вообще какой-то слабонервный.

На макияж пришлось потратить много драгоценного времени. Последние дни очень плохо отразились на моем лице. Одними кругами под глазами я напоминал наркомана в ломке. Прошел, наверное, почти час, пока я, наконец, не был удовлетворен результатом.

Теперь одежда… Наверное, не нужно ничего особенного: джинсы да моя счастливая футболка. Ну, и курточку потеснее, конечно. Главное не надевать нижнего белья – тогда-то уж Шон точно оценит мой внешний вид.

Я усмехнулся своим мыслям. Небось, заметив отсутствие на мне нижнего белья, Шон смутится настолько, что сможет только зачарованно пялиться на меня. Нет, я не считаю Шона тупым и непробиваемым скромником. Просто он настолько сильно хочет меня, что не может смириться с этим и подсознательно отторгает все мысли о сексе со мной. Вообще-то, прошедшего времени должно было хватить, чтобы Шон свыкся с мыслью о собственной «ненатуральности». Я об ориентации, конечно.

В конце концов, Шон оказался самым обычным парнем, несмотря на всю его внешнюю идеальность. Только у него оказалось намного больше принципов и моральных установок, чем у всех моих прежних знакомых, из-за которых Шон и казался таким… что уж говорить, потрясающим. Но позавчера он сорвался. Как бы это ни играло мне на руку – теперь то я могу с легкостью затащить его в постель – мне очень жаль, что так получилось. Я, как это ни смешно звучит, разочаровался. Мне ведь действительно хотелось верить, что есть хотя бы один человек, который не мечтает оттрахать меня.

Ну ничего… Я пересплю с Шоном сегодня и смогу навсегда от него отделаться. И забуду как страшный сон то, что я чуть было в него не влюбился.

Я резко захлопнул за собой дверь, словно пытаясь этим выплеснуть свою злость, и, прислонившись к ней спиной, бессильно сполз на холодный каменный пол. Как же мы с Томом могли так проколоться? Почему? Ну почему случилось именно то, чего случиться ну никак не должно было? Шону нельзя было знать о пари…

Черт, да зачем мы вообще заключили этот идиотский спор? Мне что, мало было приключений на мою задницу? Или ухажеров не хватало? И Томми о чем думал? Ну какого хера нам понадобился этот чертов Шон Уилкс… А теперь из-за нашей же глупости это «невинное развлечение» грозит перерасти в огромные проблемы. Потерять из-за нелепого пари группу – это просто абсурд.

Поздравляю, Билл Каулитц! Ты умудрился бездарно просрать свой новый концептуальный альбом. Просто десять баллов за дальновидность и расчетливость!

Я обхватил себя руками, стараясь сдержать дрожь от накатывающей истерики, и уткнулся лбом в колени. Если Шону сейчас вздумается выйти из квартиры – это будет вообще шедевр. Билл Каулитц, сидящий под дверью – великолепное шоу!

Заставив себя подняться с грязного пола, я чуть ли не бегом вышел из чертового дома, который теперь-то уж я точно запомню надолго. В абсолютно пустой голове бился лишь один единственный вопрос: «Что делать?».

Самое паршивое то, что я даже не знаю, откуда Шон мог узнать обо всем этом.

Если от Тома – херово. Но если нет – еще хуже, потому что этот неизвестный источник я никак не смогу контролировать, и неизвестно, сколько еще грязных подробностей всплывет наружу. Еще пара фактиков из моей бурной биографии – и с карьерой можно завязывать. Как, в общем-то, и Тому. И Дэвиду.

Я опомнился где-то уже очень далеко от дома Шона и, поймав такси, отправился домой. Черт, если это братец настучал, ему не жить. И похер мне на все, что было раньше.

А вот если это не Том… Я похолодел от этой мысли. Да… Если это был не Том, то ближайшие три дня я буду как последняя шлюха стелиться подо всю группу и на коленях вымаливать у каждого поставить свою подпись под гребаным контрактом.

Дорога домой казалась слишком длинной. Меня знобило, я не мог нормально дышать, судорожно хватая пересохшими губами горький воздух. Казалось, во мне поселилась пустота, пожиравшая меня изнутри, уничтожавшая последние жалкие остатки личности, бывшей когда-то Биллом Каулитцем. И не было ничего кроме этой пустоты и хренова контракта в кармане моей куртки. Даже слез и тех не было, хоть мне и безумно хотелось забиться в угол сиденья и разреветься, выплеснуть все это дерьмо, чтобы не жгло так сильно внутри меня – там, в груди, где еще час назад билось мое сердце.

- Приехали, - сочувственно оглянулся на меня молодой водитель. На хер мне его паршивое сочувствие… Я бросил парню какую-то банкноту и, даже не обернувшись на него, выскочил из машины.

Надеюсь, мамы дома нет. Потому что сейчас будет потрясающая черная комедия под названием «разборки братьев Каулитц». А если это Том оказался треплом, то к приходу мамы в квартире появится новый предмет интерьера – хладный трупик моего обожаемого братца.

В квартиру я ворвался, словно ураган, сбил с ног брата, подхватил его костлявое тельце и уволок в гостиную. Вот сейчас мы разберемся…

- Сегодня великолепный день, Томми, - начал я, сам чертовски заводясь от своих слов, как будто я гребаный чайник и вот-вот забулькаю от бешеной ярости. – Особенно он великолепен тем, что, оказывается, милый мальчик Шон ВСЕ ЗНАЕТ, - последние слова я проорал в лицо Тома, который, съежившись, сидел на диване и с ужасом смотрел на меня. – Если ты не понял, повторю: Шон Уилкс прекрасно осведомлен о нашем с тобой, дорогой братец, пари. И какого хера это значит? – я буквально метался по комнате и почти кричал, надрывая связки, но мне было плевать. Мне нужно было выплеснуть все, что накопилось за этот короткий, но чертовски трудный день. – Зачем ты распускал свой поганый язык?

Последнее я сказал скорее для проверки. С каждой секундой мне все больше казалось, что Том не при чем. Но мне нужно удостовериться…

Брат выглядел так, словно я ему предъявил все доказательства, что Санта существует. Разве только рот не разевал от изумления.

- Я не понимаю… - по лицу видно, что не понимает. Ни хрена не понимает.

- Чего ты не понимаешь? – я вцепился в него, как утопающий цепляется за соломинку. – Того, что ты все растрепал Шону? Так хотелось победить?

- Да пошел ты! – Том оттолкнул меня, явно пытаясь обдумать ситуацию. – Ни хера я ему не говорил!

Я внимательно посмотрел на него, из последних сил пытаясь высмотреть ложь. Но Том и правда не говорил Шону. А это значит… Я бессильно сел на пол, понимая, что это конец. Пришел конец умному и хитрому кукловоду Биллу Каулитцу. Теперь его будут дергать за веревочки, как марионетку заставляя выполнять приказы нового кукловода.

- Тогда откуда он все знает? – бессмысленно прошептал я, наверное, впервые в жизни совершенно не зная, что делать дальше. Я не думал, что расплачиваться за собственные грехи придется так скоро.

Том сел рядом со мной и успокаивающим жестом осторожно затронул мое плечо. Не надо, брат, не надо! А то я сейчас просто разревусь…

Вытащив из кармана чертов контракт, я швырнул его Тому.

- Читай, - на подробные объяснения у меня просто нет сил.

- И что же это?

- Наш новый контракт с «Юниверсал», - да здравствует рабство в особо извращенной форме! Иной характеристики данного «документа» и не подобрать…

Том быстро просмотрел текст и недоуменно уставился на меня.

- Но это же бред… - какой ты умный, Томми!

- Я тоже так думаю. Но в этот, как ты выразился, «бред», скоро превратится наша жизнь.

- Если кто-то думает, что я подпишу ЭТО, он сильно заблуждается! – я сказал, что Том умный? Так вот, я забираю свои слова назад. Неужели он думает, что у нас есть возможность отвертеться?

- Нет, Томми, - я издевательски вздохнул. – Это ты заблуждаешься. Потому что ты подпишешь этот контракт. И Густав с Георгом подпишут. И Дэвид.… Иного выхода нет.

- К черту, - Том поднялся на ноги и швырнул контракт мне в лицо. – Делай что хочешь, а я не буду подписываться под этим.

С этими словами он выбежал из квартиры, даже не оглядываясь на меня.

- Это мы еще посмотрим…

Я не угрожаю. И даже не предупреждаю. Я просто констатирую.

Оставшись один в пустой квартире, я занялся довольно бессмысленным делом – попытался все-таки найти выход из сложившейся ситуации. Это напоминало мне одно известное высказывание: «Трудно искать в темной комнате черную кошку. Особенно, если ее там нет». И, сдается мне, то, что я так упорно пытался найти, было именно такой вот «черной кошкой».

Я поднялся с пола и буквально заставил не слушающиеся меня ноги идти в кухню. Там я заварил себе крепкий кофе, позволив измученному мозгу маленькую, но такую блаженную передышку. И уже когда в моих руках оказалась кружка с обжигающим напитком, я все-таки заставил себя думать.

Итак, начнем с начала. Шон знает о пари – что именно он знает, неизвестно. Как там он сказал? «Я не позволю тебе выиграть пари». Так… Еще Шон знает о сроках пари и, скорее всего, о предмете нашего спора. Выходит, конкретно о пари он осведомлен просто замечательно. Что интересно, запись «интервью» с тем фотографом, Грегом, кажется, Шон обещал отдать п о с л е того, как я выиграю пари, то есть, пересплю с ним. Выходит, трахнуть-то меня Шон все-таки хочет. Но хочет и отомстить.

Ладно, с пари все ясно. Теперь что касается этого, как там его, Грега. Он сам рассказал все Шону. Но! Кто-то должен был свести их. И подозреваю, что это тот самый человек, рассказавший Шону о пари. И значит… Значит моей главной проблемой является именно этот «аноним», похоже, осведомленный о моих грешках даже больше меня самого. Вот бы найти этого иуду… Черт, это же должен быть человек, близкий ко мне! Ведь о Греге знали совсем немногие, а об истинных моих отношениях с ним и вовсе три человека – я, Том и, собственно, сам Грег. Вывод?

Том исключается. Его изумленная рожа очень красноречиво говорила о том, что он тут совершено не при чем. Кто еще… Дэвид? Абсурд – он влюблен в меня, да и карьеру портить ему вряд ли захочется. К тому же, я не думаю, что он вообще знает о наших с Томом «развлечениях». Дэвид не дурак, но и лезть в это попросту не захочет. Значит, это не Дэвид. Густав? Или Георг? Ой, а вот это уже из разряда комедий. Представить нашего Густава, следящего за мной, а потом докладывающего о моих похождениях Шону, просто невозможно. Георга тем более.

На этом список подозреваемых закончен. Итог – в темной комнате все-таки не было черной кошки. И мне придется убеждать группу подписать контракт. Черт, вот именно этого я не хочу больше всего на свете. Подписаться под этим, как Том очень хорошо охарактеризовал, «бредом» - значит на ближайшие пять лет потерять всякую свободу. Кошмар…

Допив кофе, я оставил кружку на столе и мрачно вернулся в гостиную. Что же делать… Наверное, придется пока следовать указаниям Шона. А потом мы еще посмотрим, кто кого. По крайней мере, можно попытаться узнать, кто это был таким добреньким и разболтал Шону о пари.

Громкий звук закрывающейся двери заставил меня буквально подпрыгнуть на месте. Я выскочил в коридор, от всей души надеясь, что увижу брата.

- Мам… - немного разочарованно протянул я. Она как-то странно на меня поглядела и прошла в комнату.

- Билли, что-то случилось? Ты выглядишь уставшим… - мама погладила меня по голове. Я тяжело вздохнул. Мне было стыдно смотреть ей в глаза. Теперь, когда вся грязь моей личной жизни может всплыть в любой момент, мне очень не хотелось, чтобы мама была рядом. Вряд ли она мечтала о таких сыновьях, как мы…

- Тяжелый день. Точнее, утро, - я попытался улыбнуться, но с мамой этот номер не прошел. Она по-прежнему обеспокоено смотрела на меня.

- Проблемы с тем парнем, Шоном? – я поперхнулся, только потом вспомнив, что я сказал маме утром, когда уходил.

- Ну, примерно… - я пожал плечами, стараясь выглядеть как можно более равнодушным.

- Ты с ним встречаешься? – буднично спросила мама, снимая пальто и бросая сумку на диван. Я застыл с открытым ртом.

- А… ты… я… - вообще-то, это должно было значить «А откуда ты знаешь, что я гей?».

- Билли, - рассмеялась мама, - не заметить этого может только слепой.

Ага, она и так меня поняла. Но…

- Давно? – я решил не заморачиваться и излагаться исключительно односложными предложениями.

- Да уж лет пять. Билли, нам очень надо поговорить, - она села на диван и, взяв меня за руки, заставила сесть рядом. – Что случилось вчера? Не надо мне говорить, что это ерунда и просто обморок. И эти раны на руке… Я их видела, Билл.

Черт… Я мысленно застонал, не зная, как теперь оправдываться. Мама внимательно смотрела мне в глаза, и мне вдруг пришла в голову совершенно безумная мысль – рассказать правду. Или, хотя бы, часть ее.

- Понимаешь, мам, - неуверенно начал я, пытаясь собрать всю свою смелость, чтобы все-таки признаться, - Этот парень, Джей, который звонил мне вчера. Я… его люблю, - все я сказал это. – Но я долгое время думал, что с ним что-то случилось. И вчера он мне позвонил…

- А с рукой ты что сделал? – в мамином взгляде появилась странная твердость.

- Мне было плохо, - признался я. – И вот…

- Ты хоть понимаешь, что это ненормально? Самому себе причинять такую боль… Билл, это совсем ненормально!

- Я понимаю, - виновато пожал плечами я. – У меня это еще и раньше было. Том всегда ругал меня за это.

Взгляд мамы потеплел, когда я сказал о Томе.

- Билл, держись за Тома, - как-то туманно посоветовала она. – У вас наступают трудные времена. Лучше вам быть как можно ближе друг к другу.

Я судорожно сглотнул, понимая, что мама права. Но что я могу поделать, когда все неприятности, как назло посыпавшиеся на меня теперь, сами собой восстанавливают нас с Томом против друг друга. Заставить ребят подписать контракт – значит предать всю группу, и Тома в том числе. Но иначе сейчас нельзя…

- Я постараюсь, - кивнул я, будто соглашаясь с мамой. Она недоверчиво посмотрела на меня и вздохнула.

- Билли, не думай, что ты уже взрослый и тебе не нужен никто, кроме тебя самого. Ты еще поймешь, что поддержка близких людей очень важна…

Изобразив на лице внимательность, я кивал на мамины слова, думая о том, как все-таки мало она знает о нашей жизни.

Остаток дня я провел бессмысленно слоняясь по квартире и думая о брате. Тома не было очень долго. Я волновался, пытался занять себя чем-нибудь, но снова и снова возвращался к мыслям о брате. Где он сейчас? Почему так спешно убежал? Что вообще происходит с нами?

У меня очень много секретов от брата, но я почему-то никогда не задумывался, что у него тоже могут быть от меня секреты. Ну что Тому скрывать от меня? Секс с девицами? Ерунда, мне совершенно плевать, с кем он спит и как часто он это делает. Какие-то интриги против меня? Три ха-ха, Том совершенно не умеет строить козни. Да, он, конечно, становится чертовски изобретательным, когда дело касается «наказаний». Но чтобы хладнокровно плести интриги… Нет, Том на это просто не способен. Ну а что касается остальной жизни брата... Да у нас же с ним одна на двоих жизнь. Где он – там и я и наоборот. Разве только спим мы с совершенно разными людьми.

Ну и что, спрашивается, Том может от меня скрывать? А мне все больше и больше кажется, что что-то он все-таки от меня скрывает. Вчера я, конечно, побил все рекорды по странному поведению, но Том тоже вел себя как-то необычно. Он будто стал спокойнее, увереннее в себе. И, черт побери, не будь он моим братом, возможно даже… Да уж, вот ведь лезет в голову какая-то дурость! Но Том… Он словно повзрослел на десяток лет всего за один день.

Я хочу знать, что случилось! Почему вдруг я начинаю вести себя как глупая, романтически настроенная школьница, а Том становится действительно с т а р ш и м братом? Нет, про себя-то я знаю – Джей вернулся. А вот откуда в Томе появились все эти его новые замашки?

Слишком много вопросов. Я никогда не был особо любопытным, разве что настолько, чтобы знать об интересующих меня людях кое-что, позволяющее дергать их за невидимые ниточки и заставлять делать их то, что я от них желаю получить. Я давно усвоил: есть некоторые вещи, о которых не стоит задумываться. И вот теперь я почему-то, как полный идиот, терзаю себя кучей бесполезных вопросов, на которые все равно нет ответов.

Мысленно плюнув на все свои «размышления», я вздохнул и, раздевшись, залез под одеяло, с непередаваемым наслаждением опустив голову на прохладную подушку. Как же хочется спать… Этот слишком насыщенный день вытянул из меня все силы. Не хочу ничего делать, не хочу ни о чем думать! Хочу только спать – много, очень много. И чтобы Джей завтра позвонил. И чтобы Том сейчас лег рядом со мной, и обнял меня, как вчера.

Дверь в спальню, чуть скрипнув, приоткрылась, и я через сковавшую меня дремоту расслышал шепот:

- Билл, ты спишь? – Том шумно начал раздеваться.

- Ага… - буркнул я в подушку, непроизвольно напрягаясь в ожидании теплого тела рядом.

- Я сейчас, - он на минуту заскочил в ванную и вернулся, благоухая на всю комнату мятной пастой. – Подвинься, развалился на всю кровать!

Я чуть-чуть отполз в сторону и, дождавшись пока брат устроится рядом, прижался к нему, уткнув нос в его шею. Он тихо хихикнул, но тут же изумленно выдохнул, видимо, почувствовав на своей шее мои губы.

- Ты чего? – он взял меня за подбородок и повернул мое лицо к своему, заглядывая в мои глаза. Он довольно долго как-то изучающе смотрел на меня, после чего все-таки смягчился и легонько поцеловал меня. – А теперь спи.

Ухмыльнувшись, я удобно устроился на его груди и почти сразу же заснул.

Спал я на удивление крепко и без сновидений.

Еще до того, как я открыл глаза, я понял, что кто-то смотрит на меня – внимательно, нежно. Потом я почувствовал чью-то руку, осторожно поглаживающую меня по спине, и горячее костлявое тело, к которому я прижимался. И лишь затем я, наконец, открыл глаза, тут же встретившись взглядом с братом.

- Доброе утро, - хрипло сказал я, пытаясь отстраниться от Тома. Он мне не позволил, крепче прижимая меня к себе за талию.

- Как спалось? – такой же хриплый голос. Я хмыкнул, удобно устраиваясь на груди Тома.

- Замечательно, - моя рука сама собой стала мягко поглаживать живот брата. Он немного напрягся, но в его глазах я видел смех.

- Еще бы. Развалился на мне, как на матрасе, - фыркнул он, в ответ сильно гладя мою поясницу. От удовольствия я выгнулся и только что не замурлыкал. Том, скотина, выглядел чрезвычайно довольным.

- А что, ты очень уютный матрасик, - ухмыльнулся я, опуская руку чуть ниже. Рука Тома переползла на мою задницу. – Горячий такой, только вот слегка твердоватый… - моя рука поползла еще ниже. И правда… твердоватый. Пальцы осторожно сжались, заставляя Тома шумно выдохнуть.

- Из нас двоих роль матрасика больше подходит тебе, - съязвил брат, немного отодвигаясь от меня. Я обиженно надулся.

- Ну Тоооом, - протянул я, снова пытаясь прижаться к нему. Но он покачал головой и сел на кровати.

- Не надо, Билл. Мама дома.

Я скривился и тоже сел, теребя растрепанные волосы. Том вдруг резко притянул меня к себе и быстро поцеловал, слегка куснув за нижнюю губу. Я тут же попытался обнять его, но он отстранился и встал с кровати. Ничего не понимаю…

Глядя как Том быстро натягивает на себя одежду, я заставил себя сбросить это ленивое сонное томление и просительно сказал:

- Том, нам надо поговорить.

- Если это будет разговор о том дебильном контракте, - буркнул брат, надевая широкую футболку, - можешь даже не стараться. Я его не подпишу.

- Но Том! – я возмущенно уставился на него. – Это очень серьезно! Шон…

- Билл, - Том подошел ко мне и, положив руки мне на плечи, уставился в мои глаза, - пойми, это твои проблемы. Шон знает о пари – замечательно. Поздравим мальчика со вступлением в жестокую реальность.

- Бля, ты что, правда не понимаешь? – я откинул его руки и соскочил с кровати, зачем-то кутаясь в одеяло. – Это не мои проблемы, это проблемы всей группы! Шон…

- Отвали, Билл, - поморщился Том. – Я не подпишу этот контракт, и точка. Больше не о чем говорить, - отрезал он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Чертов тупица! Из-за идиотского упрямства ставить под угрозу само существование группы! Нет, ну как так можно!

И почему это, интересно, я потерял все свое влияние на него? Ведь еще неделю назад стоило мне хотя бы просто прикоснуться к нему, и Том был готов на все. А сегодня… Такое чувство, будто кто-то исподволь меняет его. И меняет слишком быстро, я не успеваю приспособиться к новому Тому.

Не хочу, чтобы брата кто-то менял! Том – мой, и он это прекрасно знает. Да ради меня он готов на любую глупость и мерзость! По крайней мере, был готов. Раньше.

Резкий телефонный звонок прервал мои невеселые мысли. Я схватил трубку, очень надеясь, что это будет Джей. Он ведь умный, он ведь сможет помочь мне найти выход из этой паршивой ситуации…

- Да? – с надеждой выпалил я.

- Как дела с контрактом, мой милый Билли? – ненавижу этот голос! Чертов Шон… Еще, наверное, довольно ухмыляется сейчас.

- Никак, - отрезал я. – Том отказывается его подписывать, и…

- Так, стоп, - прервал меня Шон. – Собирайся и приезжай ко мне. Сейчас же. Я жду.

Я изумленно застыл, слушая короткие гудки в трубке. Нет, я даже не знаю, как это называется! Я что, сейчас должен за Шоном бегать, как собачонка, хвостиком вилять, да? Тапочки в зубах приносить и ждать, пока он мена приласкает? Вот сука.

Тем не менее, я послушно собрался и даже постарался выглядеть как можно более красивым. Господи, пусть скорее снова позвонит Джей. Я знаю, он сможет мне помочь.

Но пока он не появится, мне придется самому помогать себе. Как я, в общем-то, всегда делал это прежде.

- Так какие проблемы? – без перехода спросил Шон, как только я зашел в его квартиру. Точнее, сначала он обнял и поцеловал меня, как делал это в короткий период наших «отношений». И сразу после этого захлопнул дверь в свою квартиру и принялся меня допрашивать – иначе никак нельзя было охарактеризовать тон, которым был произнесен вопрос.

- Да никаких, - ехидно проговорил я, изо всех сил стараясь не выказывать всю ту ненависть, которую я испытывал к нему в тот момент. – Только вот мой братец н а о т р е з отказался подписывать контракт.

Шон нахмурился и, почти грубо схватив меня за плечи, усадил меня на диван.

- Билли, тебе что, повторить то, о чем мы говорили вчера?

- Не стоит, - процедил я. – Просто Том не подпишет этот контракт. Я знаю своего брата. Он не сделает этого.

- Послушай меня, Билли, - Шон сел рядом со мной. Я чувствовал, что он еле сдерживается, чтобы не заорать на меня. – Мне нет абсолютно никакого дела до твоих проблем. А это – твоя проблема. Меня интересует только результат: через три дня контракт должен быть подписан.

Я сжал зубы, упорно стараясь удержать накатывающую истерику.

- В общем, делай что хочешь, дорогой. Ты же очень умный, ты же хорошо умеешь манипулировать людьми, - в голосе Шона сквозила горькая насмешка. Я хотел съязвить ему в ответ, но он тяжело посмотрела на меня. – Не понимаю твоего неудовольствия, Каулитц. Всем приходится платить за свои грехи, почему ты должен быть исключением? Или считаешь, что не заслужил происходящего с тобой? Помнишь ту девочку, Линду Говард?

Я в каком-то мистическом ужасе отшатнулся от него, но Шон схватил меня за запястья и притянул к себе, горячо зашептав мне в ухо:

- А она ведь была очень талантлива, очень хотела жить. Из-за чего ты так с ней? Потому что она отшила твоего братца? Или потому что она была лучше тебя? А может… может, ты ревновал Тома к ней? – он так сдавил мои запястья, что я не удержал болезненного стона. Шон отстранился и, с презрением посмотрев мне в глаза, оттолкнул меня.

Господи, так не бывает… Не бывает такого, чтобы было в с е плохо! Джей, где ты? Помоги мне, как тогда, в день нашего знакомства. Пожалуйста…

Шон с презрением смотрел на меня, но я заметил кое-что еще, что он так тщательно пытался скрывать от меня. Я понял, что Шон меня любит. Да, вот так глупо: любит, и все тут. И нарочно загоняет меня в ловушку, понимая, что только так он сможет добиться от меня хотя бы иллюзии ответного чувства.

- Так что, мы друг друга поняли? – он отвернулся от меня, пытаясь демонстрировать равнодушие, но я-то уже понял все, что было нужно.

- Более чем, - я поднялся с дивана и собирался эффектно уйти, но в моем кармане затрезвонил телефон.

- Да? – пусть это будет Джей, пусть…

- Герр Каулитц? – я разочарованно выдохнул. Это был голос Льюиса – того детектива, который должен был найти доказательства существования Джея. Не больно-то он преуспел в этом. По крайней мере, я от него слышал только уговоры смириться с тем, что Джея нет.

- Что вы хотите?

- Я звоню вам, чтобы сказать: я окончательно отказываюсь от порученного мне дела. Это бесперспективно. И не пытайтесь уговаривать меня.

Да уж, после прошлого звонка Льюиса я устроил такую бурную истерику, что это произвело впечатление даже на Шона.

- Как вам будет угодно, - покладисто сказал я, вызвав недоуменное молчание собеседника. – Остаток гонорара я переведу на ваш счет.

- Благодарю вас, - сухо пробормотал Льюис, явно не ожидавший того, что я так быстро сдамся. И я, из какой-то глупой жажды реванша, вдруг сказал:

- Я плачу вам, хотя вы зря тратили свое время. Я сам нашел Джея, точнее, он нашел меня. Всего хорошего, Льюис, - и, не дожидаясь ответа, я нажал «отбой».

И только потом сообразил, что весь этот разговор слышал Шон. Черт, я кретин.

- Кто такой Джей? – вдруг спросил Шон, резко развернувшись ко мне.

- Ревнуешь? – не удержался я. – У тебя нет на то никакого права.

- Ааа, - понимающе усмехнулся Шон. – Значит, это очередной счастливый обладатель твоей задницы?

В моих глазах потемнело, и я, совершенно не контролируя себя, со всех сил замахнулся для удара, мечтая лишь об одном: причинить как можно более сильную боль этому человеку, посмевшему сказать такое. Но Шон крепко ухватил мою руку, не дав ей достичь цели.

- Не смей так говорить о нем! – выкрикнул я, пытаясь выдернуть руку из цепкого захвата. Шон насмешливо смотрел на мои тщетные попытки, потом резко завел мне руку за спину и прижал меня к себе.

- Разве это не так? – шепнул он мне на ухо. – Кстати, я придумал одно хорошее решение твоей проблемы. Ты же всегда можешь уговорить всех в группе с помощью своих весьма выдающихся постельных способностей… - с этими словами он развернул меня к себе и грубо поцеловал, до крови кусая мои губы.

На этот раз я не удержал слез и бессильно обмяк в руках Шона, позволяя ему терзать мой рот.

- А теперь проваливай, у меня еще много дел, - оторвавшись от моих губ, сказал он, почти подталкивая меня к двери. Я молча позволил ему вышвырнуть меня из его квартиры и снова, как вчера, уселся на пол, уткнувшись лбом в колени.

Никогда в жизни я не испытывал такого дикого, отчаянного желания умереть. Просто умереть, здесь и сейчас.

Я закрыл глаза и мысленно представил себе Джея – таким, каким я его запомнил. Он грустно улыбался мне и протягивал сильную руку в жесте помощи.

Нет уж, дорогой Шон. Я так просто не сдамся, не дождешься.

Почему Дэвид до сих пор не купил себе квартиру, довольствуясь отелями, я не понимал. Но, в конце концов, у всех свои причуды, и не мне осуждать нашего продюсера. Иногда мне кажется, что ему просто нравится эта отельная романтика. Словно появляется чувство, что вся жизнь – это так, просто развлечение перед будущей оседлостью и серостью будней. Ничего постоянного – это ли не кайф? Так что я, пожалуй, даже понимаю его. В какой-то степени.

Пробиваться к Йосту для меня было уже делом привычным, и я довольно быстро очутился у двери номера. По иронии судьбы, это оказался тот самый отель и тот самый номер, где я впервые трахнулся с Дэвидом. Да уж…

Стучаться я специально не стал, уверенно открывая дверь и проходя в номер. Надеюсь, Дэвид один.

- Билл?! – Дэвид был один. Когда он меня увидел, на его лице застыло смешное выражение изумления и радости. Ну, хоть кто-то рад мне.

- Ага, это я, собственной персоной, - хмыкнул я, закрывая за собой дверь. – Дэвид, у меня огромная проблема.

Я решился не таить от него моих мотивов. В конце концов, Дэвид не идиот и не поверит в то, что я по своему желанию собираюсь подписать контракт, который полностью рушит все мои планы относительно нового альбома.

- Личная? – сразу подобрался Дэвид, заботливо предлагая мне присесть.

- Не совсем, - пожал я плечами и выложил ему все: про Грега, про Шона, про чертово пари, про то, что меня, по сути, нагло шантажируют. Дэвид слушал меня молча, лишь изредка перебивая, чтобы уточнить кое-что.

- Так что у меня сейчас есть гребаный контракт и три, точнее, уже два, дня, чтобы уговорить всех его подписать.

Дэвид ненадолго замолчал, задумчиво теребя в руках стакан с виски.

- И что ты хочешь от меня? – после затянувшейся паузы тихо спросил он. Я еле удержался, чтобы не чертыхнуться. – Ты понимаешь, что этот контракт, - Дэвид кивнул головой на лежащий на столе документ, с которым он уже успел ознакомиться, - не просто не выгоден для вас. Этот контракт подставляет и меня. Неужели ты думаешь, что я пущу свою карьеру под откос из-за глупых игр двух малолетних идиотов?

Может, я действительно идиот, но я полагал, что Дэвид меня поймет.

- Понятно, - усмехнулся он, посмотрев мне в глаза, - именно это ты и думаешь.

- Дэвид, ты же понимаешь, что другого выхода просто нет! Если вы все не подпишите контракт, все равно группы не будет!

- Но мне-то от этого хуже не будет, как считаешь? К тому же, другой выход есть, - скривился Дэвид, шумно поставив стакан на стол. – Только он настолько отвратительный, что ты о нем даже не подумал.

Я недоуменно уставился на Йоста.

- Шон угрожает рассказать обо всем отцу? – нехорошо улыбнулся Дэвид, оценивающе глядя на меня. – А со старшим Уилксом ты вполне ладишь. Вот и уговаривай его.

Я задохнулся от возмущения, не в силах поверить, что Дэвид – человек, безумно влюбленный в меня на протяжении нескольких лет – просто так предлагает мне пойти и стать личной шлюхой самого отвратительного человека, с которым я спал.

- Да он тоже не согласится! – отчаянно выпалил я. – Если уж его сыночек додумался шантажировать меня, хер знает, что придумает старший Уилкс!

- Ты так говоришь, будто сделал бы это, если бы был уверен в результате, - горько проговорил Дэвид. Я замолчал, неожиданно понимая, что он прав.

- Да, черт побери, сделал бы! Потому что для меня нет ничего важнее музыки, как вы все этого не понимаете?! – я чуть не разрыдался от бессилия. Почему всем нужно втоптать меня в грязь? Неужели все эти люди, прежде чуть ли не боготворившие меня, только и ждали, когда я оступлюсь? Вот он – Билл Каулитц, прежде гордая и чертовски дорогая шлюшка, а теперь бессильный и униженный, жалкий, беспомощный…

- Билл, успокойся, - примирительно сказал Дэвид, дотронувшись до моей ладони. Я отдернул руку.

- Ты подпишешь договор?

- Нет.

- Почему? Ты же любишь меня! Зачем ты позволяешь мне так унижаться?!

- Ты позже поймешь, надеюсь.

Я вскочил на ноги, яростно вытирая с лица злые слезы. Ну уж нет, герр Йост, ты подпишешь контракт…

Почти рухнув на колени перед Дэвидом, я положил дрожащие ладони на его пах и принялся ласкать его, так тщательно и самозабвенно, словно от этого зависела моя жизнь. В общем-то, так оно и было… Когда мои настойчивые пальцы начали бороться с ремнем, Дэвид, словно сбросив с себя изумленное оцепенение, перехватил мои запястья.

- Не делай этого, не надо… - он смотрел на меня с каким-то непонятным страданием во взгляде. Как будто он и правда беспокоился обо мне.

- Нет, надо! – я рывком поднялся на ноги и уселся на колени к Дэвиду, обхватив его за шею. – Ты же предлагал мне сделать это с Уилксом!

- Билл, ты… - он сжал зубы, когда я принялся тереться об него, отчаянно целуя его шею. – Стой, не надо. Стой! – он до боли сжал мои плечи, отстраняя меня. Я посмотрел ему в глаза, пытаясь взглядом выразить все, что я думаю и чувствую. Пусть он поймет, что я не перед чем не остановлюсь!

Дэвид тяжело вздохнул и отвел взгляд, явно что-то обдумывая.

- Билл, ты просто не понимаешь… Все люди эгоисты, и я в том числе. Всем хочется урвать свой кусок счастья – и мне тоже.

- Ну так трахни меня, тебе же это нужно! – я попытался поцеловать его, но он увернулся.

- Нет, Билл, не это. Мне мало просто секса. Я подпишу этот контракт, - мое сердце радостно подпрыгнуло. – Но только если ты, хотя бы на эту ночь, заставишь меня поверить, что любишь меня.

От бредовости предложения Йоста я чуть не расхохотался. И лишь посмотрев в его усталые глаза без единой капли вожделения, я понял, что почему-то он сказал это серьезно.

- Я не понимаю, - растерялся я. – Почему все требуют от меня любви? Неужели это настолько важно, что многие согласны даже на иллюзию этого чувства?

Дэвид тяжело вздохнул, наконец, отпустив мои плечи и обняв меня за талию.

- Не знаю и знать не хочу, кто эти «все», но когда-нибудь, надеюсь, ты все-таки поймешь… - он не договорил, резко притянув меня к себе за шею. Но, вопреки моим ожиданиям, он не впился в мои губы, а просто прислонился своим лбом к моему, нежно поглаживая пальцами мой затылок. – Ты такой еще глупый, Каулитц. Со всем своим юношеским гонором, ты ни черта не знаешь о жизни.

После этих слов он, наконец, поцеловал меня, сначала удивительно нежно, почти невесомо коснувшись моих губ своими, потом легко скользнул языком в мой рот. От всей этой осторожности и нежности меня почти трясло. Я… я просто не мог так, но старательно пытался не сорваться.

Дэвид оторвался от моих губ и мягко поцеловал мою щеку, затем веко, другое, лоб, снова щеку… Он делал это медленно, словно выпивая каждый поцелуй, впитывая вкус моей кожи в надежде запомнить его навсегда. Он обращался со мной так бережно, словно я был бесценной фарфоровой куклой, хрупкой настолько, что мог сломаться от одного неосторожного прикосновения.

- Дэвид, - тихо прошептал я, но он быстрым поцелуем заставил меня замолчать.

- Молчи… ничего не надо говорить, - он мягко обнял меня за талию, продолжая целовать. Отнес меня на огромную кровать.

Я еще некоторое время терпел его бережные поцелуи и ласковые прикосновения, но потом, не выдержав этой сводящей с ума нежности, перехватил инициативу, крепко прижимая его к себе и настойчиво пробираясь языком в его рот. Дэвид дернулся и строго посмотрел на меня.

- Мы, кажется, договорились, Каулитц…

- Но…- я замолчал под его тяжелым взглядом.

Любовь, которую требует от меня Дэвид, что это такое? Как я могу пытаться изображать то, о чем я практически не знаю? Может, просто представить на его месте Джея? От этой мысли меня чуть не стошнило. Нет, это не годится. Я не могу так использовать мои чувства к Джею.

- Расслабься, - грустно улыбнулся Дэвид. – Если это слишком для тебя, лучше признайся. Я не хочу, чтобы ты насиловал себя.

- Нет, - почти простонал я, отчаянно вцепившись в Дэвида.

- Хорошо, тогда успокойся, - он погладил меня по голове и крепко, по-дружески обнял.

И я понял, что мне надо делать. Ведь Дэвид так же когда-то успокаивал меня, давно, когда мы с Томом еще ходили в школу. После очередной, очень жестокой стычки с одноклассниками я бился в истерике, и даже Том тогда не знал, что делать, просто стоял и хмурился, глядя на меня. А Дэвид просто подошел ко мне и шепнул: «Ты хочешь заставить их завидовать тебе?». Я смог только кивнуть и хлюпнуть носом в ответ. Он улыбнулся, погладил меня по голове и сказал: «Хорошо, тогда успокойся. Мы их сделаем! Верь мне…»

Несколько лет Дэвид всегда был рядом, заботился обо мне, поддерживал в трудное время.