Ёфык_Бумба все записи автора

такс!помнится,кому-то тут понравился фикшн а-ля "Сделай мне больно" та-да-да-даммм)

оно самое,от того же автора,в том же стиле)только поневинне)

понравится-пишите,ещё выложу,архив есть))

Мой маленький бог

Автор: CyberDetka

Дата создания: 7 марта 2007

Жанр: Hans’s POV; PWP

Рейтинг: NC-17

Пейринг: Билл Каулитц/Ханс Штеллер

Warning! Деткотрах, деткотрах, деткотрах...

Саммари: сбылась мечта идиота... которая не ограничилась одним лишь интервью:)

От автора: Пока сочиняла рассказ, параллельно вслушивалась в песню Reden. Люди!.. Скиньтесь пажалта на билет до Гамбурга и на килограмм лука. Я приеду к нему и этот лук в ему в рот напихаю, чтоб не смел петь такую отсебятину. Его ж дети слушают маленькие, а не только мы с вами. А в песне содержится намёк на сексуальную связь, возможно, случайного характера (Детке помог с текстом его дредастый братег=)).

***

Ханс, держи себя в руках!..

Сейчас я возьму интервью у четырёх мальчишек, которые за каких-то два года сумели поднять на уши всё девичье население Европы. Да и, по большом счёту, не только девичье.

Мне немного не по себе – я ни разу не встречался с мировыми звёздами такого уровня. Ещё смущает их возраст. Самый старший из них – басист Георг – младше меня на шесть лет. Самый молодой из них, вокалист Билл – ему и вовсе семнадцать.

Но есть и ещё одно объяснение моему смятению – мне дико нравится Билл. Меня не смущает, что он кумир маленьких дурочек со всей Европы. Я готов простить ему все его идиотские наряды и все его песни об искренней любви чёрт знает к кому... Просто когда я первый раз увидел его на фото в каком-то журнале, то понял: именно о нём я и мечтал всю жизнь. Именно это лицо столько раз видел в самых прекрасных снах. И уже ничто не заставит меня забыть его.

Он всегда прекрасен и безупречен – в любой одежде, в макияже и без него. Каждое его движение грациозней всяких балетных па. Он прекрасно держится на людях – кажется, его не смущает ничто и никогда. При всём при этом он такой непосредственный и милый – таким я и представлял себе идеального юношу...

– Как вам удалось в столь юном возрасте стать такими известными? – вот первое, что я ляпнул, едва мы расселись по креслам в небольшой гримёрке.

Билл засмеялся, обнажив по-голливудски белые зубы.

– Просто нам этого очень хотелось, вот и всё!

– Ну, хотеть тоже надо уметь, – прищурился Том, – мы с братом ещё с детства решили всколыхнуть мир! – он дружески похлопал Билла по плечу.

– Том, судя по твоему стилю, ты слушаешь хип-хоп...

– Мда, – довольно ухмыльнулся он и ещё больше развалился в кресле.

– А тебе не трудно играть рок, когда в голове прыгают африканские ритмы?

– Ха-а, да я – это сплошное сочетание несочетаемого! Я считаю, что это очень хорошо, что каждый из нас остаётся верен своему направлению в музыке. Значит, наш собственный стиль тоже будет разнообразным!

Я смотрел на Тома и чувствовал на себе ещё чей-то напряжённый взгляд. Я оглянулся и краем глаза увидел, как Билл с одобрением смотрит на меня, будто я – вещь, которую он собирается купить. Увидев, что я смотрю на него, он быстро отвёл глаза и снова принял невозмутимый вид.

– Э-э-э... – я запнулся. Перед внутренним взором стоял заинтересованный взгляд его красивых, по-девичьи ласковых глаз. – А что слушают остальные?

– Я слушаю классику мирового рока, – подал голос Густав, – моя любимая группа – Metallica. И, если честно, я тоже хочу играть что-нибудь тяжёлое...

– Я надеюсь, твои мечты станут реальностью, – ответил я. И снова почувствовал на себе этот обжигающий взгляд... Я даже не обернулся. Я уже знал, кто на меня смотрит. Больше  т а к  на меня не смотрел ни один человек. Никогда.

И всё это так странно... Это значит... Нет. Я не хочу об этом думать, а то захватывает дух. Я на работе или как?..

– Этому не бывать, пока Том слушает хип-хоп, а Георг – Black Eyed Peas, – улыбнулся Густав.

– Георг? – я удивлённо перевёл взгляд на басиста. – Честное слово, никогда бы не подумал.

– Хм, я слушаю разную музыку, – пожал он плечами, – но я люблю танцевать, поэтому брит-поп – это моё.

– А ты, Билл, что слушаешь? Готику?

– Не угадал, – ответил Билл полушёпотом и улыбнулся, – я очень люблю Green Day, The Rasmus и Нену.

– Нена?.. По-моему, я слышал пару её песен. Например...

– Тебе понравилось? – перебил он. Скорее, это был не вопрос, а утверждение.

– Очень понравилось, – кивнул я.

– Я знал.

Он посмотрел мне прямо в глаза. Я не смог отвести взгляд и тоже тупо пялился в него. На мгновение в мозгу пронеслась какая-то неопределённая мысль, я даже не успел понять, о чём она. Но почувствовал, как румянец заливает щёки.

Билл усмехнулся уголками рта, продолжая сверлить меня взглядом.

– Билл, эээ...

Надо срочно у него что-то спросить. Надо спросить срочно. Надо у него спросить... Думай, тупая башка! – мысленно обратился я к себе. На ум ничего не шло. В голове шумело. А он всё смотрел на меня, не отрываясь... И ласково улыбался...

Спас меня продюсер по имени Дэйв Ротт. С ним мы договаривались об интервью. Он влетел в гримёрку, не заметив меня и, запыхавшись, проговорил:

– Ребята, срочно к Йосту в комнату девятнадцать.

И убежал.

– Мы сожалеем, – нараспев произнёс Билл, – но если хотите, вы можете взять у нас интервью вот по этому телефону, – он достал какой-то листок, взял со стола ручку, что-то черкнул на нём и протянул мне.

– До свидания, – сказал Густав, – мы и вправду очень сожалеем.

Они по одному вышли из комнаты. Билл выходил последним. При этом он слегка задел меня рукой, и его прикосновение заставило меня вздрогнуть всем телом. Что за чёрт!..

В дверях он обернулся, снова посмотрел на меня, чуть заметно кивнул и скрылся. Я остался торчать посреди комнаты с открытым ртом.

Чёрт бы побрал меня и всё это вместе взятое! Что я возомнил! Мы видимся первый и последний раз! Хотя...

Я разжал ладонь и стал лихорадочно разглядывать кусочек картона, который дал мне Билл. Это оказалась визитка. На белом картоне чёрными и оранжевыми буквами было написано:

Bill Kaulitz

Tokio Hotel

Der Solist

Hamburg, Laub Allee, *-***

+49 0127 **54 ***06

Первое моё желание – схватить трубку и набрать номер. Но это было глупо, и я не стал этого делать. В каком-то трансе я перевернул листок. Там неровным почерком было написано:

"Abenteuer", 10 Im Abende

Das beste Interview in meinem Leben!

"Самое лучшее интервью в моей жизни"?.. Это он мне написал?.. Прямо как в старинных фильмах! Но в реальности это немного... нереально. Мда. Но неровные буквы так и били в глаза. Забавно...

"Abenteuer". Это клуб в западной части города, если мне не изменяет память. Возможно, я даже там был. 10 вечера. Ага, прийти туда и позвонить по номеру... Подходящее название у клуба. Точно, авантюра. Большая и бездумная... У меня даже ухо зачесалось – верный признак того, что случится нечто удивительное.

Без трёх минут десять я стоял у дверей клуба. Вокруг толпилась куча девчонок всех возрастов и расцветок. Они скакали и визжали на все голоса:

– Tokio Hotel!.. Tokio Hotel!.. Наш бог – Билл Каулитц!.. Tokio Hotel!.. Билл! Билл!.. Мы тебя любим!

Тут зазвонил мобильник. Я схватил трубку и заорал, перекрикивая фанаток:

– Штеллер, слушаю!

– Это Билл! – послышалась в трубке. – Я тебя вижу! Подойди к запасному выходу!

Послышались гудки. Как Билл?.. Откуда он знает мой номер?.. Но я не мог ошибиться, это точно был он!..

Времени на раздумья уже не было. Ноги сами понесли меня к запасному выходу. И там тоже было полно визжащих группиз.

– Ваше имя? – навстречу мне выступил здоровенный охранник.

– Ханс Штеллер, я...

– Заходите, – он открыл передо мной дверь и вновь стал обороняться от агрессивно настроенных девушек. В какой-то миг мне стало их жалко – они там, а я здесь... Но тут из темноты выступил Билл. Я и не заметил его – он стоял в углу за колонной.

Я было открыл рот, чтобы спросить что-то, но он схватил меня за плечи и притянул к себе, обратно в тень колонны.

Я таращился на него. Его руки так и обжигали мою кожу сквозь одежду.

Я почувствовал, как снова краснею, а по спине бегут мурашки. Я уже хотел дать себе волю, но вовремя остановился. Чёрт знает, что всё это значит. Быть того не может. Да, я очень подозрительный.

Но он всё понял и ещё сильнее дёрнул меня. Я почувствовал тонкий аромат его одеколона и, забыв обо всём, вцепился в него, как чёрт в грёшную душу. Он тоже сжал меня в объятиях тонких, но сильных рук. От этого взгляда некуда было деться. Я чувствовал себя, как зверь, загнанный в ловушку. Что мне ещё оставалось делать?.. И я резко впился в его губы.

И он ответил мне – нежно, но с напором. Его язык уверенно скользил между моих губ. Его пирсинг яростно стучал об мой. Его руки сжимали мою талию, опускаясь всё ниже... Какое-то безумство... То, что я ещё вчера мечтал хотя бы увидеть это во сне, сейчас происходит наяву, и кружится голова... Точно так, как хотелось и мечталось...

Что происходит?

Я не ценю важности момента.

Как так?..

Нет, я сплю.

Билл! Билл!..

Я сейчас умру...

Целуй меня, ещё!

Ещё!

Мысли так и рвались у меня из головы, превращаясь в едва слышные стоны. Но он всё слышал и понимал. Я чувствовал это.

Я вспомнил, как сидел и по нескольку раз крутил клип Durch Den Monsun – самый конец, последний припев. Как вслушивался в каждую ноту, как старался быть с ним заодно... Как не мог оторвать от него глаз и каждый раз повторял: "Чёртов мокрый заранец!". Как я хотел однажды заткнуть ему рот, прижать к стене и, любуясь его беспомощностью, сказать ему всё, что я о нём думаю. Хотя бы сказать!..

– Охранник идёт, – шепнул Билл, тенью скользнув в сторону, – давай скорей пойдём в зал, сейчас тут будет очень много народу.

– Фанатки? – догадался я.

– Именно. Они меня на части разорвут, только подойди... Я всё ещё не могу к этому привыкнуть... Ха-ха. Забавно, правда?

– Я тоже мог быть одним из этих орущих существ, – ответил я.

– Что?..

Он стоял передо мной и сурово смотрел на меня. Его глаза сверкали, как у кошки. В темноте едва-едва угадывался его изящный силуэт. Наверное, именно так я и представлял себе бога – не хватало только сияния, обрамляющего его фигуру. А вот, кстати, и сияние – дверь в зал открылась, и холл озарился разноцветными огнями. И на фоне этого безумного света стоял этакий Истинный Бог, в которого верил и я, и те фанатки, и продюсеры, и журналисты. Живая мечта десятков тысяч, образец для подражания, безусловный  лидер... И этот вечер он отдаст мне. Этот вечер он будет мой и только мой. В этом у нас у обоих не было сомнений.

– Не сравнивай, – сказал он тихо, – неужели ты не понимаешь?..

– Понимаю...

– Пойдём. Старайся не мозолить нашим глаза, но держись так, чтобы я тебя видел, о'кей?.. Если что, то ты меня не... ну, ты понимаешь.

– Договорились.

Я сразу подошёл к стойке, заказал кружку пива и выпил залпом. Вот теперь мне куда лучше...

Вечеринка шла своим чередом. Я видел, как Георг танцует с какой-то девушкой, а вторая, видимо, её подруга, фотографирует их.

Билл украдкой подошёл ко мне.

– Видишь во-о-он тот коридор в конце зала?.. Иди туда. Я сейчас приду.

Я зашёл за угол и продолжал следить за ним.

– Я не могу, хочу спать, – объявил он Тому и Густаву, – пожалуй, пойду в чилл-аут и подремлю.

– Что ж, дело твоё, – пожал плечами Густав.

– Соня, – добавил Том и зевнул.

Билл отпрыгнул от стойки и нырнул в толпу. Я двинулся за ним, сделав крюк по залу.

Мы завернули в боковой коридор и оказались перед входом в чилл-аут. Билл нагнулся, чтобы открыть дверь, и будто нечаянно толкнул меня аккурат промеж ног. Я вздрогнул и во избежание дальнейших провокаций крепко ухватил его поперёк живота, отобрал ключ и открыл дверь сам.

Билл вырвался и ущипнул меня за задницу, продолжая нагло хихикать. Я затолкал его в комнату и захлопнул дверь. Нашарил в темноте выключатель – загорелся неяркий свет одинокой лампочки над диваном.

Он уже тянул ко мне руки. "Чёртов засранец", – вспомнилось мне. Я посмотрел на него ещё раз и понял, что ждать бессмысленно. Я толкнул его на диван и сам прыгнул сверху, по дороге схватив бутылку вина со столика.

– Ну ты и тварь, – признался я, глядя в его расширенные зрачки, – меня никто так не выводил из себя.

– М-м-м, – ответил он и облизнулся.

О как же это сладко – оскорбить самого бога...

– Тварь, тварь, тварь!

– Замолчи, – он обхватил  мою шею и сжал мои губы в своих.

Я с тобой сейчас сделаю что-то страшное, – признался я, открывая бутылку. Он с интересом наблюдал за мной. В его взгляде было какое-то блядское нетерпение, которое сводило меня с ума.

– Так, – заявил я и уверенно стал сдирать с него одежду. Как апельсин чистить, подумалось мне. К тому же, "апельсин" вовсе не спротивлялся, а просто лежал и чуть слышно постанывал.

Кстати, один мой знакомый психолог сказал, что апельсин кажется более вкусным, если ты перед этим саморучно освободил его от кожуры...

– Послушай, – вспомнил я, раздев его до пояса, – так как ты узнал мой номер?

– Очень просто, – ответил он, – я видел, как Дэйв тебе звонил. И после интервью я взял у него телефон и записал номер. Ты мне очень сильно понравился, – признался он, – я давно мечтал о ком-то вроде тебя. И чем больше тебя узнаю – тем больше ты мне нравишься...

Всё это время он расстёгивал мне пуговицы на рубашке.

Я отхлебнул вина из бутылки и будто нечаянно пролил несколько капель ему на грудь. Он вздрогнул. Я успокаивающе кивнул, наклонился и стал слизывать с него эти капли. Его кожа была мягкая, сладковатая на вкус – и в сочетании с вином просто сводила с ума.

Билл неистово дёрнул меня за рукава рубашки – и вот я остался без неё.

Я принялся дальше раздевать Билла. Он лежал, затаив дыхание, и ловил взглядом каждое моё движение. Молния на джинсах... Раз, два – и джинсы летят на пол. У него белые носочки с розовой каёмочкой... Господи, какая прелесть. Ребёнок!.. Носки присоединяются к джинсам. Любая одежда – это преграда. Наконец, я стянул с него и плавки. Он тут же вытянулся в струнку и застонал так сладко, что я чуть не убил его на месте.

Кое-как я выпрыгнул из своей одежды и лёг рядом. Наконец я смог всем телом ощутить его горячую кожу. Я смотрел в его детское личико, слышал, как бьётся его сердечко. Без одежды он казался таким хрупким и беспомощным, что мне на какой-то миг стало жалко трогать эту красоту – но эта мысль промелькнула и ушла со следующим ударом сердца.

– Игра начинается? – спросил я, всё ещё не веря своему счастью.

Он кивнул и облизнул пересохшие губы.

Я аккуратно развёл его ноги в стороны и встал перед ним на колени. Руки сами потянулись к его нежной коже. Я ласкал его долго и внимательно, не пропуская ни одной точки. Хотелось вечно прикасаться к нему, чувствовать его под своими ладонями. Я словно забылся, и только его слабое "Пощади!.." привело меня в чувство.

– Хорошо, – чуть слышно прошептал он.

Он смотрел на меня, приоткрыв губы.

– Ну же! Ханс! Я не могу...

– Я знаю, детка.

Как так у меня это вырвалось?.. Я никого и никогда не называл деткой! Просто никому не подходило это определение. Кроме Билла. Да какой он сейчас Билл... Сейчас он вовсе не звезда, не солист всемирно известного проекта Tokio Hotel, не кумир миллионов, а просто до невозможности сладкий Билли, который лежит передо мной и повизгивает от удовольствия.

Мой маленький идеал. Моя маленькая мечта. Мой маленький бог.

Он молча кивнул на баночку, стоявшую на столе. Я открыл её и начал тщательно смазывать его кремом. Крем был розовый, с ароматом вишни.

В каждое прикосновение я вкладывал всего себя, все свои эмоции, что накопились и комом стояли у горла. Я делал для него всё возможное, чтобы он чувствовал себя так же хорошо, как я. И он чувствовал, и отвечал мне всем телом, изнывая от нетерпения.

– Сейчас, Билли, сейчас.

Он притянул меня к себе и сорвал поцелуй – жёсткий, сильный. Пока мы целовались, мои руки продолжали делать своё дело. Когда всё было готово, я пододвинулся чуть ближе... Билл даже не заметил этого, продолжая играть с моим языком, как котёнок играет с бантиком – то прижимая его к себе, то с силой отталкивая.

Начало было для него неожиданным. Он жалобно закричал и поднял на меня отчаянный взгляд. Его хрупкое тело прошила дрожь.

– Успокойся, маленький...

Он с силой выдохнул и откинулся на изголовье дивана.

Я продолжал целовать его, размеренно двигаясь внутри него, давая ему прочувствовать это каждой клеточкой.

Он отвечал мне, как дорогой рояль отвечает прикосновениям пианиста. Это и вправду было подобно музыке – нечто единое, целое, гармоничное.

Именно такого секса я и хотел – я не мог разрушить свою мечту, и я поступал согласно ей. Он будто знал это или читал обрывки мыслей, потому что вёл себя как раз так, как я и представлял в своих мечтах. Его грудная клетка двигалась вверх-вниз, худенькие руки вцепились в мои плечи, а ноги сомкнулись на моей спине. Он вдыхал каждую секунду и наслаждался ей, и нежное его лицо светилось от удовольствия. Я смотрел на него, и вдвойне переживал эту близость – за него и за себя.

Он открыл глаза.

– Молчи, не говори ничего.

Он кивнул и закусил губу. Я понял его чувства и ощутимо ускорил темп. Билли с благодарностью посмотрел на меня, зажмурился и дёрнулся мне навстречу. Он больно оцарапал меня, и это заставило меня двигаться ещё быстрее. Голова закружилась. Я чувствовал себя снова словно в невесомости, и уже не мог контролировать себя.

Он кричал... О, как он кричал! Забыв обо всём на свете, он на все сто отдался своим чувствам – и нас обоих не интересовало, что произойдёт в следующую секунду.

– Кричи ещё!..

– Да! – он вцепился зубами в мой медальон на шее. Через секунду он отпустил его и вновь застонал. Ничто не могло более удержать его от крика...

– Десять! Девять! Восемь!

– Семь! – подхватил он. – Шесть... пять... четыре, – считал он, задыхаясь.

– Три... два... один...

Мы посмотрели друг другу в глаза, и я сделал последний шаг...

Он резко выгнулся дугой, медленно распрямился и протяжно застонал.

Я упал на него и словно умер на несколько секунд... а потом воскрес – вместе с ним, с моим богом.

Я открыл глаза и увидел, что Билли плачет. В тот же миг мои глаза тоже наполнились слезами. Такое бывает, когда не можешь выразить свои эмоции словами или жестами. В этот раз эмоций было столько, что невозможно было распознать каждую по-отдельности. Всё вместе это превращалось в слёзы, и даже не хотелось знать, почему я плачу. Просто хотелось освободиться от этого груза.

У меня есть всё – интересная работа, верные друзья, просторная квартира, достаточно денег.

А теперь у меня есть ещё и маленький бог...

Это ли не счастье?..

Я осторожно обнял его вздрагивающее от рыданий тельце и тихо заплакал вместе с ним.

Наконец слёзы кончились. Мы лежали, прижавшись друг к другу, и молчали. Так и заснули – обнажённые, усталые, счастливые.

Когда я проснулся, было ещё темно. Судя по звукам, доносящимся с танцпола, вечеринка ещё продолжалась.

Билли лежал рядом и мирно посапывал мне в ухо. Обеими руками он вцепился в меня, будто боялся, что я убегу и оставлю его одного.

Его кожа сохранила аромат тёплого крема. Я прижался к нему, с наслаждением вдыхая это доверчивое тепло, исходившее от него. Мне вспомнилось, как в детстве мама купала меня с вишнёвым шампунем, и именно из-за такого же вишнёвого запаха я так любил купаться.

Я старался как можно ярче впечатать в память его аромат, запомнить каждый изгиб его совершенного тела, каждую черту юного лица.

А он всё так же спал и улыбался во сне...

Внезапно запиликал мобильник. Билли вздрогнул, проснувшись, схватил трубку и сонным голосом произнёс:

– Да...

Я порывисто обнял его. Я всё ещё не мог поверить, что это счастье принадлежит мне. Но он не вырвался, а наоборот обнял меня второй рукой.

– Да, я проснулся. Сейчас соберусь. Томи, мы сейчас в отель?.. Я ужасно хочу спать... Да, да, хорошо. Через пятнадцать минут буду.

– Том звонил, – он с сожалением посмотрел на меня, – они ждут меня у выхода.

– Давай встретимся завтра!

– Хм, насчёт завтра не уверен, мы уезжаем в турне, – ответил он, одеваясь второпях.

– Турне?..

– Ну, да... Но ты же будешь меня ждать?..

Он достал из сумочки зеркальце и ловкими движениями стал краситься.

– Во сколько уезжаешь? – с тоской спросил я.

– Самолёт в семь вечера, весь день будем собираться – мне будет не вырваться. Я позвоню тебе. Хочешь?

Вместо ответа я крепко поцеловал его.

Ну что ж, мне пора, – вздохнул он и напоследок окинул меня нежным взглядом из-под длинных ресниц.

– Я буду скучать.

И исчез, оставив меня одного.

Я словно упал с неба на землю. Причём, посадка была не самой мягкой. В ушах шумело, как будто я всё ещё падал.

На автомате я добрался домой и лёг спать. Но заснуть я не мог – перед глазами стоял образ Билла – такой, каким я его видел в последнюю секунду. Я будто даже всё ещё ощущал на себе прикосновение его тонких пальцев, чувствовал лёгкий аромат его одеколона... Меня трясло от сознания всего пережитого, чувства переполняли меня, и я плакал, плакал как безумный, захлёбываясь слезами и крича от невыносимой боли... Плакал лишь для него. Потому что никто кроме него не мог и не хотел меня понять. Никому кроме него не были интересны мои чувства.

Вечером он позвонил мне.

– Ну что ж, мы уезжаем.

– Надолго?

Грустный смешок:

– Конечно. Я буду скучать.

– Но мы ещё встретимся?

– Обязательно.

– Я люблю тебя... Билли.

– Я знал. – Молчание. – Ты можешь мне не верить, но я... я тоже. Совершенно точно. Да.

Он тихонько вздохнул и положил трубку.

И я снова включаю клип Durch Den Monsun и вслушиваюсь в каждое его слово, вглядываюсь в каждое его движение.

Мы пройдём сквозь стену этого ливня. Мы ещё будем вместе – я знаю.

Да и ты это знаешь не хуже меня.