Napoleonka все записи автора

Глава 8

На плече сладко посапывала какая-то девица, а я сидел, откинувшись на спинку кровати, и нервно затягивался сигаретой. Билла все не было, и это чертовски меня беспокоило. Он не пришел ко мне ночью, а такого не было уже очень давно. Прежде он всегда заходил ко мне, для того, что бы просто поболтать или получить очередную порцию дикого секса.

Вообще, с появлением Шона в нашей жизни все покатилось вниз. Зачем, ну зачем же мы заключили это чертово пари? Не спорю, это забавно – наблюдать, как день за днем Шон все больше сходит с пути истинного. Наверное, Биллу все это кажется еще более смешным. Но стоит ли это моего спокойствия? Определенно нет.

Билл слишком много времени проводит с Шоном. Я, конечно, привык, что Билл вечно где-то ошивается, но раньше-то он не торчал постоянно с одним и тем же человеком, каким бы умным, талантливым, богатым он не был.

Наверное, мои чувства можно было бы назвать ревностью, если бы я их испытывал не к Биллу. Ну, стоит ли ревновать собственного брата-близнеца? К тому же, такого брата как Билл.

Девица на моем плече шумно вздохнула и перевернулась на другой бок, больно заехав мне локтем под ребра. Я стряхнул ее с себя, бросил окурок в переполненную пепельницу и подошел к зеркалу. Хмурый подросток, отразившийся в холодном стекле, лишь отдаленно напоминал меня. По крайней мере, давненько я не замечал у себя такого тяжелого, полного горечи взгляда.

Черт, черт, черт…

Я взял в руки сотовый телефон и с надеждой поглядел на экран. Ничего. Естественно, я бы услышал звонок, позвони мне кто-нибудь ночью. Я безвольно опустил руку с телефоном, и он выпал из моей ладони, сильно ударившись о пол. Ну вот, придется новый покупать, раздраженно подумал я и пинком отправил телефон под кровать.

Сейчас меня выводило из себя даже мирное сопение хорошенькой девушки, зарывшейся в мягкие подушки. Зачем я привел ее вчера? Сам уже не знаю. Просто, устав ждать брата, я зашел в первый попавшийся клуб и, буквально один раз улыбнувшись приглянувшейся красотке, уволок ее в номер, где трахал ее, пока она не вырубилась. А перед глазами стояла картинка: мой Билли, раскинувшийся под внушительной фигурой Шона.

До крови прикусив губу, я не выдержал и позвонил портье.

- Добрый вечер, это Том Каулитц, - выпалил по-английски я и, не дав портье вставить ни слова, спросил. – Билл Каулитц вернулся?

- Мы не разглашаем подобную информацию, - сухо ответил голос.

- А мне плевать, - я грубо оборвал его. – Так он пришел?

- Мы не разглашаем…

Я бросил трубку. Ну, погоди у меня, маленький засранец.

Даже не удосужившись толком одеться, я бросился вниз, вызывая у людей удивленные взгляды. От лифта до регистрационной стойки я почти бежал.

- Я вам только что звонил. Теперь-то вы мне ответите?

Портье неодобрительно покосился на меня и скорчил казенную физиономию.

- Мы не…

- Пошел к дьяволу, - свистящим шепотом проговорил я и достал из кармана припасенные сто евро. – Сейчас ответишь?

Он замялся, умиленным взглядом смотря на помятую бумажку. Я почти видел ангела и черта, нашептывающих что-то ему в оба уха. В результате победил чертенок.

- Он вернулся вчера ночью, еще до полуночи, с господином из другого «люкса», - елейным голосом пробормотал портье, пряча в карман банкноту.

- Спасибо, - сказал я с такой интонацией, что даже тупой различил сквозящее в моих словах «дьявол тебя задери». Портье поежился и отвернулся от меня, любезничая с какой-то старой теткой, от которой несло приторно-сладкими духами на весь холл.

Я с трудом оторвался от стойки и медленно направился к лифту.

На мой настойчивый стук Билл не открыл, и я, уверенно распахнув дверь, без разрешения вошел в его номер. Разворошенная постель – значит, Билл ночевал здесь. Но один ли? Я нахмурился.

Услышав звук работающего душа, я направился в ванную. Но перед самой дверью я замер, расслышав тихий стон. Потом еще один. Странное возбуждение охватило меня, и я осторожно приоткрыл дверь.

Билл стоял под струями воды, прислонившись спиной к стене, и медленно ласкал себя. На его лице было какое-то практически страдальческое выражение. Он приоткрывал рот от наслаждения, ловя губами теплые струи, бьющие из душа.

Я почувствовал какую-то щемящую нежность к этому странному, непонятному мне человеку, по злой иронии судьбы вдруг оказавшимся моим братом. И я шагнул в душ, накрывая своей рукой тонкие пальцы Билла на его члене. Он приоткрыл глаза и слабо улыбнулся, снова откинув голову назад. Я медленно ласкал его, заставляя издавать божественно сладкие стоны, возбуждавшие меня еще сильнее. Он кусал губы, извиваясь в моих руках, и я уже почти ничего не соображал, окунувшись с головой в какое-то жаркое марево, пеленой застилавшее мои глаза. Но, когда я потянулся к нему за поцелуем, Билл вдруг увернулся и вырвался из моих объятий.

- Что? – непонимающе спросил я, обиженно глядя на соблазнительно припухшие и искусанные губы брата. Он мотнул головой и очень тихо ответил.

- Не надо, - я потянулся к нему снова, но он вновь отвернулся и уже громче повторил. – Не надо. Просто трахни меня, если хочешь.

В глазах защипало, но я предпочел думать, что это из-за воды. Я развернул Билла к стене и, слегка надавив на тонкую гибкую спину, заставил прогнуться вперед. Билл прислонился лбом к мокрому кафелю и тихонько попросил:

- Ну, давай же, братишка.

Я зажмурился и резко вошел в его пышущее жаром тело. Двигаясь быстро и жестко, я трахал его – своего собственного брата, наверно единственного близкого мне человека. И все было бы как раньше, если бы не слезы, текущие по моим щекам, и странная пустота внутри.

Билл, как обычно, кончил первым, задрожав и обмякнув в моих руках. А я еще долго врывался в его обессилевшее тело, до крови прикусывая губу. Наконец, испытав долгожданное облегчение, я сильно сдавил Билла в объятиях и, уткнувшись лицом между острых лопаток, беззвучно прошептал:

- Люблю тебя…

- Что? – спросил Билл, осторожно разжимая мои руки, оставившие на его теле красные пятна, которые уже к вечеру станут красочными синяками.

- Ничего, - помотал я головой, пытаясь осмыслить собственные слова.

- Ну, я пошел? – зачем-то спросил он. – Мы с Шоном договорились сходить на море…

- Иди, - пожал я плечами. Билл улыбнулся и вышел из ванной.

А я включил душ и встал под ледяные струи, обжигавшие мою кожу. Но я ничего не чувствовал – лишь какое-то странное тревожное чувство внутри не давало мне покоя. Чувство, очень похожее на горечь поражения.

Когда я вышел из душа, Билл уже ушел. Даже не удосужившись вытереться, я упал на не заправленную кровать.

«- Что это было?

- Ты про что?

- Это – “люблю”?

- А это… ничего. Просто реакция на оргазм.

- Но раньше такого не было.

- Раньше много чего не было.

- Значит, я не люблю его?

- А разве ты это умеешь – любить?»

Я поморщился, прервав глупый мысленный диалог, и прикрыл лицо руками. Действительно, разве я умею любить? Разве любовь вообще существует?

Как бы то ни было, я к Биллу не могу испытывать – смешно даже подумать – любовь. У нас с ним…а, собственно, что у нас с ним? Дружба? Ха-ха. Братские отношения? Ха-ха-ха.

Друзей уважают. Друзей ценят. Да, в конце концов, друзей не трахают, как только выдастся удачный случай. И братьев, кстати, тоже.

Тогда что у нас с Биллом за отношения?

Мы… мы просто партнеры. Да, хорошее слово, очень удачно передающее саму суть наших отношений. Мы партнеры: в сексе, в работе, в наших маленьких невинных развлечениях. Не больше.

Господи, какое пустое и равнодушное слово! Но нас в самом деле иначе и не назовешь…

И что же тогда получается? Что нас ждет впереди, если друг другу мы лишь… партнеры? Не слово, а плевок в душу.

Я даже потряс мокрой головой, стараясь вытрясти эти глупые мысли. Зачем думать о будущем? Лучше наслаждаться настоящим. Carpe diem, детка.

И я сам не заметил, как задремал.

Меня разбудил пронзительный звонок сотового телефона. Машинально я взял трубку.

- Алло? – хриплым со сна голосом пробормотал я.

- Билл, какого черта? – раздался в трубке знакомый голос. Напрягшись, я сообразил, что это Дэвид. – Ты совсем из ума выжил? – похоже, это очень злой Дэвид. Я уже хотел было сказать, что я – не Билл, но он еще сильнее заорал в трубку. – Поверь, малыш, лечь под Уилкса было не лучшим способом добиться отпуска. И какого хера тебе понадобилось устраивать этот спектакль? Если ты хочешь весь мир убедить, что ты – шлюха, то это у тебя прекрасно получается! Ты…

Я нажал отбой и засунул трубку под подушку. Так-так-так. Вот значит, каким образом ты, Билли, добился этих импровизированных каникул. А говорил-то: «Я тут не при чем. Совпадение, хотя, признаюсь, весьма удачное».

Удачное. Весьма.

Дверь номера распахнулась, и вошел радостный Билл. При виде меня, его улыбка потускнела.

- Где ты был?

- С Шоном на море, - он пристально вглядывался в меня, словно стараясь прочесть мои мысли. Не пытайся, малыш, ничего у тебя не выйдет.

- Как у вас с ним?

- Скоро сдастся, - самоуверенно заявил Билл, присаживаясь на край кровати.

- Замечательно. А как с его отцом?

Улыбка сползла с его лица.

- О чем ты?

Я поднялся с кровати и встал перед Биллом, наклонившись к его лицу.

- Приятно было трахаться с этим боровом? Тебе понравилось? – от ярости я почти шипел.

- Пошел ты, – Билл попытался подняться, но я схватил его за плечи и с силой толкнул в стену.

- Шлюха! – я ударил его по лицу.

Он скривился и вызывающе уставился на меня.

- А ты не знал? – даже с некоторым ехидством поинтересовался он.

- Подстилка! – второй удар, и Билл упал на пол, ударившись о тумбочку.

- С ума сошел? – он попытался подняться, но я пнул его в живот. Он скорчился на полу, сжался в маленький комочек, обхватив колени руками.

- Что тут происходит? – я обернулся. На пороге стоял Шон, с ужасом взирая на сцену братских разборок.

- Ничего! – ненавидяще сказал я, снова пнув Билла в живот. И упал на кровать от резкого удара по лицу. На белоснежные простыни закапали красные капли. Я шмыгнул разбитым носом и рукой оттер кровь с лица, презрительно наблюдая за тем, как Шон бережно поднимает Билла с пола.

- Ты в порядке? – Шон дождался осторожного кивка Билла и обратил свой пышущий яростью взор на меня. – Если я еще раз увижу подобное…

- То что? – насмешливо спросил я.

Шон растерялся и, ничего не ответив, вывел еле стоящего на ногах Билла из номера. Я откинулся на кровать и бездумно уставился в потолок, глотая соленую кровь вперемежку с собственными слезами.

Глава 9

- И что это было? – даже чуточку грубо спросил Шон, осторожно прижимая к моему лицу лед. Я поморщился – обжигающий холод и ноющая боль не особо приятное сочетание.

- Братская ссора. Просто ссора.

- Просто ссора? – взвился Шон.

- Да, просто ссора, - отрезал я и отстранил его руку. – Не принимай все так близко к сердцу.

Шон непонимающе посмотрел на меня. Я лишь пожал плечами и вышел в ванную, засунув гудящую голову под холодную воду.

Что вдруг нашло на Тома? Я понимаю, не очень приятно узнавать подобные вещи, но он то привычный к подобному. Брат всегда нормально реагировал и на более ужасные мои поступки. А сегодня… Я хорошо знаю Тома, и то, что он испытывал, было не просто злостью, а бешенством. Почему?

Не то, чтобы мне было особо интересно. Но, каким бы мазохистом я ни был, все равно предпочитаю знать, за что меня бьют.

Я закрыл кран и посмотрел на себя в зеркало. Тушь и подвозка размазались, помада тоже. Спутанные черные пряди облепили лицо. На левой щеке краснел след от удара. Красавец, ничего не скажешь.

Наскоро вытерев волосы полотенцем (и запутав их еще сильнее), я устало опустился на пол. Зря, наверное, я не рассказал Тому про Уилкса. Но мне самому было противно, и я предпочел запихнуть этот эпизод в дальний уголок своей памяти и просто не вспоминать. И тем более не хотелось оповещать брата – он мстительный, он бы точно попытался как-то ответить Уилксу.

Я знаю, ведь сам я всегда мстил за Тома.

Это было незадолго до того дня, когда нам должно было исполнится восемнадцать. Я очень хотел получить от Тома какой-нибудь необычный подарок, и мы заключили очередное пари.

Во всех газетах тогда писали о Марии Лихт – дочери одного очень крутого бизнесмена и политика. Эта красивая семнадцатилетняя девушка участвовала в предвыборной программе своего отца. Ей приходилось постоянно давать интервью, что она делала с большим удовольствием.

Что можно спрашивать у красивой семнадцатилетней девушки? Естественно, о ее любовных похождениях.

В одной из статей Мария была показана прямо-таки ангелочком: утверждала, что ни разу даже не целовалась, и провозглашала твердое «нет» сексу до свадьбы.

Конечно, мы с Томом сначала посмеялись над статьей. А потом подумали, что это может быть забавным – показать всей Германии падшую Марию. Естественно, сделать ее падшей предстояло Тому.

И вот мы заключили пари. Точнее, целых два. Первое: Том утверждал, что сможет соблазнить Марию за две недели. Второе: я был убежден, что Марию уже не раз… соблазняли. Кто выиграет хоть одно пари, может просить у другого любой подарок на день рождение.

Вышла ничья. Том, конечно же, справился с соблазнением. Но я оказался прав: Мария была не девственницей. Сильно не девственницей. Том немного… обиделся на нее за это. И подсунул в газету сенсацию о «самой знаменитой девственнице Германии».

Пресса не умолкала несколько недель. Почти в каждом мало-мальски крупном издании мелькали фотографии Марии и ее отца.

Естественно герр Лихт проиграл выборы. И не нашел ничего умнее, как обрушить свою злость на моего брата.

Первого сентября я ждал Тома в нашей квартире, мы собирались как следует отпраздновать вдвоем. Он пришел на три часа позже, весь избитый, правой рукой придерживая вывернутое под странным углом запястье левой. Лицо его было белее мела.

Я бросился к брату, но он оттолкнул меня и почти рухнул на пол. Мне пришлось долго расспрашивать его, пока он не рассказал мне, что произошло.

Лихт отловил его и долго ругался, приказав своим телохранителям избить Тома. И в довершение, когда ему надоело разглагольствовать над телом стонущего Тома, он приказал одному из охранников сломать Тому левую руку. Лишь чудо его спасло– Лихту позвонил важный деловой партнер, а телохранитель – молодой парень – оказался нашим фанатом. Он лишь вывихнул Тому левое запястье.

Смотря на чуть не рыдающего от облегчения Тома, я не испытывал никакого презрения к брату. Ведь я прекрасно понимал, что значат для него руки.

И я не собирался прощать это гребаному уроду Лихту.

Отомстил я по-своему. Познакомился с ним в каком-то элитном клубе, пару раз стрельнул глазками, похлопал ресницами, повертел перед ним попкой – и Лихт был готов ползать предо мной на коленях. На следующий день я пришел к нему в офис, где довольно долго соблазнял его, пока он наконец не накинулся на меня. Тогда я позвал охрану. На следующий день во всех газетах были статьи о неудачном изнасиловании бедного мальчика Билла Каулитца известным политиком Фридрихом Лихтом. К статьям прилагались фото - красный и злой Лихт с ненавистью смотрящий на меня, плачущего и избитого.

Карьера Лихта полетела ко всем чертям. Был суд, на котором я, честно глядя в глаза сурового судьи, прерывающимся голосом рассказывал подробности «изнасилования». Были свидетели, утверждавшие, что Лихт регулярно посещает элитные бордели, выбирая там самых худеньких и юных мальчиков. Были другие иски от старых партнеров Лихта, ранее не смевших перечить ему. Припомнилась и «опороченная» Мария.

А Тому я не стал рассказывать, что Лихт был невиновен. Зачем?

- Ты как? – спросил Шон, осторожно прикрывая за собой дверь. Пройдя в комнату, он сел на кровать.

Плохо. Я поругался с Томом – единственным близким мне человеком. И я не понимаю, почему.

- Все в порядке, - я улыбнулся ему. Шон улыбнулся в ответ.

- Помирился с братом? – руки Шона на коленях сжались в кулаки.

И не пытался. Для нашего «перемирия» намного больше подойдет ночь.

- Нет. Но мы помиримся, - убежденно ответил я, скорее для собственного успокоения, нежели отвечая Шону.

- Надеюсь, - процедил сквозь зубы Шон.

Я еле удержался от язвительного замечания. Да что этот Шон возомнил о себе? Что он, вообще, знает о нас с Томом? Что он понимает в наших отношениях?

- Так и будет, - ответил я и отвернулся к окну. Шон заметно напрягся и уставился на меня глазами побитой собаки.

- Что-то не так?

Все не так.

---------------------------------------------

- Нет, все в порядке, - я ослепительно улыбнулся Шону, с удовольствием глядя на его явную радость. Он уже хочет меня, хоть и боится признаться в этом. Я понял это еще когда он взял меня за руку в клубе.

- Хорошо, - с облегчением улыбнулся в ответ Шон и снова замялся. – Ты сегодня вечером занят?

Разумеется, болван. Я буду мириться с собственным братом.

- Конечно, нет. А есть предложения? – я близко-близко придвинулся к нему, почти касаясь его плеча подбородком. Он шумно вздохнул и сжал замком руки.

- Хочешь сходить куда-нибудь? Хоть во вчерашний клуб?

Я-то не очень, а вот ты, дорогой мой, похоже только об этом и мечтаешь.

- С удовольствием. Только переоденусь.

Я встал с кровати и подошел к шкафу, стараясь не замечать обжигающего взгляда Шона. Наскоро натянув первые попавшиеся брюки и рубашку, я пригладил волосы и повернулся к так мило покрасневшему Шону.

- Как тебе?

- Замечательно, – даже не глядя на меня, буркнул Шон. – Прости, я выйду ненадолго?

Я кивнул, и он пулей вылетел из комнаты. Устало опустившись на помятую кровать, я постарался успокоить бешено колотящееся сердце. И выкинуть из головы дурацкие мысли о Томе.

В клубе было еще более шумно, чем накануне. Все столики наверху были заняты, и нам с Шоном пришлось пристроиться на одном из широких кожаных сидений, опоясывающих танцпол. Потягивая какой-то коктейль, я обдумывал свое поведение.

Я мог бы уже сегодня соблазнить Шона, он был вполне к этому готов, но… но я хотел получить от него нечто большее, чем просто секс. Я хотел добиться его любви, его страсти, его ревности.

Поэтому, решил я, не стоит торопиться. Сегодня я покажу ему того Билла, которого он никогда прежде не видел.

Я оглядел танцпол в поисках кого-нибудь симпатичного. Одна парочка парней, сладострастно извивающихся и обтирающихся друг о друга под бодрый ритм какого-то супермодного клубного микса, показалась мне вполне подходящей.

- Подержи, я хочу потанцевать, - капризно заявил я, сунув в руки Шона недопитый коктейль, и, нарочно виляя бедрами, двинулся к облюбованной паре. Спиной я почти чувствовал напряженный взгляд Шона, но был уверен, что обернись я, он тут же опустит взгляд.

Присоединиться можно? – спросил я по-английски, нагло притискиваясь к парням. Один из них, смуглый и темноволосый, оглядел меня с ног до головы и, видимо удовлетворившись результатом, кивнул. Второй, блондин, положил мне руки на бедра и прижал к себе.

Боже, эти парни явно знали свое дело! Они не столько танцевали, сколько задались целью завести меня. Надо признаться, что они своего добились. Вскоре я совершенно не соображал, что делаю, и просто бесстыдно терся о них, с наслаждением чувствуя на своем теле настойчивые прикосновения двух пар рук и чьи-то горячие губы на своей шее.

С трудом собрав в кучу оставшиеся крохи разума, я обернулся туда, где сидел Шон. Он упорно не смотрел на меня, судорожно сжимая в ладонях треснувший бокал. Я ухмыльнулся и, отстранившись от своих горячих партнеров по танцу, подошел к Шону.

- Чего сидишь-скучаешь? – нарочно развязно спросил я. Шон покраснел и, выразительно покосившись на мою шею, деланно равнодушно ответил.

- Мне здесь нечем заняться. Так что, похоже, я жду тебя.

Я широко улыбнулся и обернулся на парней, ожидающих в сторонке.

- Знаешь, тебе, наверное, не стоит меня ждать. Я…

- Как скажешь, - прервал меня Шон и резко поднялся с сиденья. – Приятно провести вечер!

И он быстрым шагом вышел из клуба.

Я устало потер ноющие виски и криво усмехнулся подошедшим ко мне парням. Мое желание удачно завершить сегодняшнюю ночь общением с ними, мгновенно улетучилось. К тому же, я совершенно некстати вспомнил Тома, который, скорее всего, валяется сейчас в своем номере и переживает из-за нашей ссоры.

- Знаете, наверное, я пойду. Танец был классным, спасибо, - я пожал плечами и хотел было уйти, но брюнет цепко схватил меня за запястье.

- Куда-то собрался?

Блондин зашел сзади и крепко обхватил меня за талию.

- Мне надо. Отпустите, - ледяным голосом процедил я, смерив брюнета презрительным взглядом. Обычно, это помогало.

- Мальчика дома ждет мамочка, - саркастично произнес блондин за моей спиной. – Но вот, в чем дело… - выразительная пауза, - она вряд ли его сегодня дождется…

И он потащил меня куда-то в сторону от танцпола.

- Что ты собираешься с ним делать? – с интересом спросил брюнет, по-прежнему крепко держа меня за запястья. Я дернулся и получил от блондина звонкий шлепок по заднице.

- А ты как думаешь? У нас же сегодня мальчишник, не забыл? Я обещал Марку, что приведу шлюшку посмазливей. Он вполне подойдет, - и я получил еще один шлепок.

- Какого…- я хотел было возмутиться, но блондин зажал мне рот рукой. Меня почти трясло – от ярости или страха.

- Не спорь, детка. И не сопротивляйся – тебе же будет лучше.

Дальше все превратилось в кошмарный сон. Меня втолкнули в какую-то полутемную комнату, полную пьяных мужиков. После блондин вывел меня в центр комнаты и, словно заправский сутенер, устроил аукцион. От пошлых комментариев и похотливых взглядов мой мозг совершенно отключился, и я словно на время забылся в каком-то полубреду, почти не чувствуя на себе чьи-то потные руки и чей-то огромный член, пронзающий меня. Потом был еще один, и еще…

На третьем мое сознание сжалилось надо мной, и я провалился в пустую темноту, успев лишь прошептать имя брата…

Мне почудилось, или предо мной и вправду мелькнуло озабоченное лицо Тома?

Глава 10

Я медленно шел к гостинице, задумчиво глядя под ноги и безуспешно пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. В глазах странно пощипывало, словно злые слезы рвались наружу.

Почему Билл остался в клубе с этими… подонками? Понятно же, что они и пальца его не стоят… Просто два каких-то озабоченных придурка, мечтавших только о том, чтобы зажать Билла в каком-нибудь темном углу. Неужели он этого не видел?

Я пнул некстати подвернувшийся под ноги камень и взвыл от боли. Черт! Черт…

Не знаю почему, но одно упоминание его имени заставляет меня волноваться. Находясь в его обществе, я ежесекундно сдерживаю себя от… От чего? Я даже не знаю… Но один взгляд его карих глаз заставляет мое сердце сжиматься.

Я же вижу то, чего не видит даже его обожаемый братец. Билл одинок, слишком одинок. Ему больно, он страдает – это видно в его глазах. А Том… Я сжал кулаки. Если бы не Билл, я бы убил Тома на месте, когда застал их дерущимися. Хотя, дракой это было назвать сложно. Том же попросту избивал своего брата.

А Билл еще хочет с ним помириться! И даже убеждал меня, что это была просто «братская ссора»! Интересно, кого на самомо деле Билл хотел в этом убедить: меня или себя?

Я остановился прямо посреди улицы, не обратив никакого внимания на косо смотрящих на меня пешеходов. Не могу так больше. Не могу.

Я хочу защищать Билла, хочу болтать с ним о разной ерунде, хочу ходить на его концерты и одобрять его парней. Я совсем не хочу испытывать к Биллу таких странных, грязных чувств. Он мой друг, друг. Просто ДРУГ. Не больше.

Я совершенно измотался. Сегодня, когда Билл разделся передо мной, я пулей выскочил в коридор, пытаясь успокоиться. Гораздо больше мне хотелось вернуться в номер, обнять Билла, прижать его к стене…

Хватит! Я со всей силы врезал себе по лицу, вызвав удивленные взгляды прохожих. Если я не могу быть другом Билла, я просто постараюсь избегать его. Так будет лучше.

Сжав кулаки, я быстрым шагом направился к гостинице – собрать вещи, позвонить в авиакомпанию и заказать билет до Германии. Уехать, и как можно скорее.

Я быстро отметился у портье и почти бегом направился к лифту, но столкнулся с кем-то и чуть не упал на пол.

- Извините… - бурнул я, не поднимая взгляда.

- Да пошел ты! – я удивленно уставился на того, с кем столкнулся. Это же Том!

- Сам иди! – я оттолкнул его и пошел к лифту, но он ухватил меня за плечо.

- Где Билл?

- Дай пройти!

- Я спрашиваю, где Билл? – Том, казалось, был готов убить меня на месте. Я хотел огрызнуться, но что-то в его глазах заставило меня ответить.

- Остался в клубе. С двумя своими новыми приятелями, - я хотел сказать это спокойно, но мой голос предательски дрогнул.

- Какими еще приятелями?

- Не знаю. Но вечер они точно решили закончить в приятном обществе твоего брата!

Том резко побледнел и отпустил мое плечо.

- Ты идиот, - выкрикнул он, присовокупив фразу на немецком, смысл которой я не вполне понял. В любом случае, ничего лицеприятного для меня.

- Быстро веди меня туда! – Том бросился к выходу из гостиницы. Мне волей-неволей пришлось побежать за ним.

- Что случилось? – на бегу спросил я у Тома. Он смерил меня презрительным взглядом.

- Ты и вправду такой кретин, или притворяешься?

Я пожал плечами, чувствуя, что сейчас не время для ссор. Том лишь хмыкнул и выплюнул:

- Куда? Показывай!

Я отвел его в клуб, где Том опытным взгядом тут же осмотрел весь танцпол и столики. По его разочарованному лицу я понял, что Билла он не нашел.

Том что-то у кого-то спрашивал, бегал по клубу, а я так и не мог понять, что же случилось. Почему Том так обеспокоен? Он же знает не больше моего… Или это все из-за их умения чувствовать друг друга?

- Идем, - процедил Том, толкая меня в какой-то темный коридор. Быстрым шагом мы шли мимо каких-то комнат, из-за дверей в которые то и дело раздавались пьяные выкрики и похотливые стоны. Остановившись у одной из дверей, Том решительно вошел внутрь.

В открытой двери я разглядел сборище полупьяных мужиков, стоящих вокруг чего-то и радостно выкрикивающих какие-то пошлости. Том оттолкнул одного из них, и я увидел то, что находилось в центре круга. Белое тело, в кровоподтеках и засосах, откинутая назад голова с пышной копной черных волос. Мутные карие глаза словно не видели всего происходящего…

Я остался стоять у распахнутых дверей, судорожно впиваясь пальцами в дверной косяк. Меня мутило и больше всего мне хотелось оказаться как можно дальше отсюда.

- Веселье окончено, мальчики, - с ненавистью проговорил Том, оттаскивая от Билла его насильника.

- Какого… - возмутился было мужик, но Том резко выхватил из кармана нож.

- Только подойди, и я навсегда сделаю тебя импотентом, - шуточные интонации, но от одного взгляда в глаза Тома мне стало не по себе. Парни, видимо, тоже поняли, что Том не шутит, и расступились, позволяя Тому подхватить на руки измученное тело Билла.

Я первым выбежал на улицу и поймал такси, упорно пытаясь отогнать назойливо стучащую в висках мысль «Это ты во всем виноват». Том осторожно положил Билла на заднее сидение, бережно обнимая его и нашептывая какие-то нежные слова. Я сел на переднее сидение и уставился в окно, провожая взглядом мелькающие неоновые вывески.

Когда такси остановилось у отеля, Том первым вышел из машины и аккуратно поднял на руки Билла, коротко кинув мне:

- Заплати.

Я сунул удивленному водителю сто евро и бросился вслед за Томом, еле успев заскочить в закрывающиеся двери лифта. Том еле стоял, все-таки ему было тяжело держать брата, но на мое предложение помочь он ответил:

- Ты сегодня уже один раз помог, - и он смерил меня давящим взглядом, выдержать который у меня не было сил.

Все-таки я был чертовски виноват.

В номер Билла Том меня не пустил, хлопнув дверью прямо перед моим носом. Я устало вздохнул и направился в свой номер, чтобы провести ночь наедине со своей совестью…

Я всю ночь не мог заснуть, а если и проваливался в какое-то нелепое подобие сна, я слышал громкий голос, безжалостно возглашавший «Это ты во всем виноват». Мне мерещились огромные тени по углам, и казалось, сама Тьма тянет ко мне свои липкие руки.

Лишь под утро я чуть-чуть задремал, но не прошло и получаса, как я проснулся от выплеснувшейся мне в лицо ледяной воды.

Перед моей кроватью стоял бледный и чертовски злой Том.

- Слушай меня внимательно, я не буду повторять дважды, - тяжело произнес он, возвышаясь надо мной. – Не смей даже близко подходить к моему брату. Сегодня же ты уберешься из отеля и из нашей жизни. Если я хоть раз еще тебя увижу…

- Не надо угроз, я и так уеду, - быстро проговорил я. Том ухмыльнулся.

- Естественно. Ведь это ты виноват в том, что случилось с Биллом.

И еще раз смерив меня презрительным взглядом, он вышел из моего номера, громко хлопнув дверью.

Я закрыл лицо руками, чтобы только не видеть своего отражения в зеркале. Уехать. Да, сегодня же. Решившись, я вскочил с кровати и бросился беспорядочно скидывать вещи в чемодан. Когда все было упаковано, я остановился. Стоит ли просто так уезжать?

Ведь больше всего на свете мне хотелось хоть еще раз увидеть Билла. Хотя бы для того, чтобы попросить у него прощения.

Приняв решение, я поставил чемодан в угол и уверенно зашагал к номеру Билла.

У самой двери уверенности поубавилось. А если там сейчас Том? Или, еще хуже, Билл не хочет меня видеть? Я осторожно постучал в дверь и, так и не дождавшись ответа, приоткрыл дверь.

В номере не было никого, кроме спящего Билла. Во сне он улыбался – еле заметной, грустной улыбкой. Я облегченно вздохнул и на несгибающихся ногах подошел к кровати, осторожно присев на самый край. Грудь Билла равномерно вздымалась и опускалась, уголки губ слегка подрагивали. И я вдруг понял, что не хочу никуда уезжать. Я хочу просто сидеть рядом со спящим Биллом, умиротворенно наблюдая за его сном.

И пусть мое сердце колотится, как сумасшедшее, и кажется, что своим стуком оно разбудит сладко сопящего Билла. И пусть мои руки дрожат, не смея даже прикоснуться к нему.

В коридоре раздались шаги, показавшиеся мне оглушительно громкими. Я подскочил на кровати, мой взгляд заметался по комнате, остановившись на просторном шкафу-купе. И, не медля ни секунды, я юркнул туда, не до конца прикрыв дверь, чтобы через щель наблюдать за происходящим.

Том – не зря я спрятался – подошел к кровати Билла и, совсем как я минуту назад, опустился на краешек и любовно посмотрел на брата. В его взгляде было столько нежности и любви, что я вздрогнул. Том невесело усмехнулся чему-то и, протянув руку, отвел с лица Билла упавшие черные пряди. Потом склонился над ним, и…

В моем кармане громко завибрировал телефон. Я попытался вытащить его, но чуть не выронил и замер в смешной позе. Мне казалось, что я произвел более чем достаточно шума, чтобы быть обнаруженным. Но Том, похоже, ничего не слышал. Он еще минут пять просидел рядом с Биллом, ласково держа его за руку и нашептывая какие-то глупые нежности.

Как только Том вышел, я почти вывалился из шкафа, вынужденное заточение в котором показалось мне чуть ли не вечностью. Опять присев на кровать, я невольно залюбовался возвышенно-одухотворенным лицом Билла. Почему-то таким я не видел его прежде. Разве только… да, на концерте. Именно таким Билл выглядел, когда пел. «Как ангел», - вспомнились мне чьи-то слова. Точно, как ангел.

И совсем не понимая, что делаю, я наклонился и легонько прикоснулся губами к приоткрытому рту Билла.

Господи, что же я делаю? Зачем я это делаю?

Резко поднявшись, я почти выбежал из номера, даже не задумываясь о произведенном шуме.

В моем номере все было так же, но это казалось мне странным. Я уставился на свое красное лицо в зеркало. Оно тоже было прежним. Все было прежним.

В кармане снова зазвонил телефон. Я автоматически взял трубку.

- Здравствуй, милый! Как отдых?

Аннет.

Ее голос подействовал на меня, как холодный душ. Черт, Аннет… Моя любимая девушка, моя невеста…

- Прости, мне сейчас некогда, - быстро проговорил я и, даже не выслушав ее ответ, нажал «отбой».

Чемодан, казалось, весил целый центнер, если не больше. Я с трудом тащил его по коридору.

Дверь в номер Билла была приоткрыта, и я осторожно заглянул в нее.

Билл, все еще немного бледный, но, кажется, вполне здоровый, ходил из угла в угол, разговаривая с кем-то по телефону.

- Просто нужно получше поискать!

Голос Билла был каким-то злым, истеричным, словно у совершенно отчаявшегося человека.

- Нет, черт побери, мне не нужен отрицательный результат! Ищите!

Билл остановился у зеркала. Его пальцы, сжимавшие телефон, побелели.

- Да мне плевать на ваше мнение! Он существует!

Последние слова Билл прокричал на высокой плаксивой ноте и швырнул трубку в стену. Я замер в дверях, не решаясь пройти дальше.

Билл подошел близко-близко к зеркалу и уставился на свое отражение. На его лице отразилось сильнейшее отвращение. В глазах что-то блеснуло, и я с удивлением увидел, как по его щеке катится слеза. Он всхлипнул и со всей силы ударил рукой по зеркалу.

- Он существует! Существует…

Билл плакал, задыхался от слез, разбитыми в кровь руками колотил зеркало, снова и снова, словно не обращая внимания на осколки, все глубже впивавшиеся в его ладони.

Я даже не понял, как оказался рядом с ним и крепко обнял его. Он уткнулся мне в шею и, по прежнему выкрикивая что-то несвязное, колотил израненными руками по моей спине. Я ласково гладил его, безуспешно пытаясь успокоить. Постепенно Билл затих в моих руках, тихонько всхлипывая на моем плече.

Погладив пушистую черную макушку, я слегка отстранился, глядя в сияющие от слез карие глаза. И, не удержавшись, поцеловал его в подрагивающие соленые губы.

Губами собирая с его лица слезы, я судорожно шептал ему что-то. Нос, щеки, подбородок, прядка волос, снова губы – нежно, очень нежно покрывал я его лицо короткими поцелуями, пока Билл не перестал всхлипывать и не подался мне навстречу, раскрыв моему поцелую свои нежные губы. Мою грудь распирало неведомое доселе чувство счастья – полного, беспечного, невероятного.

- Шоон, - тихо простонал Билл, пока я поцелуями спускался к его шее. Тонкие пальцы запутались в моих волосах, больно дергая их, но я не обращал на это внимания