Моргана_Ле_Фей все записи автора Транскрипция интервью Алана Рикмана
на ток-шоу Чарли Роуз



Транскрипция интервью:
7 июня, 2002

Актер Алан Рикман, "Частные жизни" Ноэля Ковардса.


Чарли Роуз (ЧР): С нами Алан Рикман. Он начинал свою карьеру на лондонской сцене. Он приехал в Голливуд, чтобы сыграть "против" Брюсса Уиллиса в "Крепком орешке". Этот фильм, а также последний - "Гарри Поттер и философский камень", сформировали ему имидж "плохого парня", злодея. Нью Паблик (The New Republic) однажды написала : "В его злодеях на краю опасности всегда проявляется некий комизм". В настоящее время он играет Элиота Чейса в "Частных жизнях" на Бродвее. Недавно этот спектакль завоевал "Тони" (Tony Award ) за "Лучшую постановку пьесы". Это первая главная комедийная роль Рикмана. Вашему вниманию сцена из спектакля. [отрывок из "Частных жизней"].

Я рад приветствовать его в этой студии. Добро пожаловать.

Алан Рикман (АР), актер: Очень приятно. Спасибо.

ЧР: Скажите, как Вы думаете, где находятся "Частные жизни" в спектре романтических комедий? Я имею в виду: они около вершины?

АР: На репетициях был момент, когда мы пытались, понимаете, создать некую форму или структуру, которая помогла бы нам пройти через весь спектакль, это было необходимо. И я сказал: "Это...это как три пьесы в одной. Первый акт вглядит как, своего рода, реставрационная комедия. Второй - приближается к Чехову. И третий - уже Фидо (Phaedo)."
И тот факт, что Ноэль Ковардс поставил все эти три части и все образы, присутсвующие в них, поднимает спектакль достаточно высоко.

ЧР: Достаточно высоко. Да уж. И написал он их, кажется, за три или четыре дня.

АР: Да, я думаю это потрясающе быстро.

ЧР: Достаточно быстро, должно быть говорите Вы? И поражает также присутствие всех названных Вами составляющих, то есть, от настоящего времени и до Чехова...

АР: Это действительно шедевр. Я имею в виду, что поначалу не был уверен... мы все пришли к этому объективно. Я ранее всего раз видел эту пьесу. Линдси...я не знаю, видела ли она ее когда-либо. И Говард Девис, в действительности, когда ему предложили поставить ее, закрыл сценарий и сказал: "О, я не хочу ставить Ноэля Ковардса". И я не был уверен, что когда-либо захочу играть в этой пьесе. Но умные продюссеры спросили его: "А читали ли Вы ... читали ли Вы когда-либо эту пьесу?" И он ответил: "Нет, я ее не читал". "Мы советуем Вам прочесть ее."

ЧР: И?

АР: Он прочел ее. И открыл для себя новую пьесу в которую практически влюбился. И, в некотором отношении, тогда мы все ...понимаете, в определенный момент мы все пришли к этому.

ЧР: Когда он "открыл новую пьесу"...?

АР: Открыл для себя.

ЧР: Для себя. М-да. Т.е. "новым", иными словами, в действительности была новая пьеса, которую он не читал ранее? Или новая пьеса в контексте всех остальных интерпритаций "Частных жизней"?

АР: И это тоже. Мне кажется так, потому что я знаю, что писали об этой постановке, называя ее "открытием", потому что мы во многом отставили эту пьесу в первозданном виде. Никаких многочисленных поднятий бокалов и тостов.

ЧР: Да, да.

АР: Она взята в первозданном виде. И затем вы обнаруживаете, что это произведение мудрое, сострадательное и меланхоличное.

ЧР: И умное.

АР: Невероятно умное, но крайне интересное - и именно поэтому Говард такой хороший режиссер - чем больше серьезная Линдси и я репетировали, тем больше он смеялся. И таким образом это стало визиткой этой постановки.

ЧР: М-да. Помогите мне понять, почему все таки эта постановка так отличается от других, или на что делается акцент в этой интерпритации.

АР: Ну, я надеюсь, что в этой постановке вы действительно проникнитесь судьбой Аманды. Одна из проблем, с которой сталкиваешься в этой постановке, заключается в том, что эти люди ничего абсолютно не делают для того, чтобы жить вместе, поэтому очень сложно симпатизировать их дилеммам.

ЧР: Действительно. Так и есть.

АР: Но я надеюсь, что мы нашли их слабые места. И вы действительно будете переживать за них большую часть времени.

ЧР: И что же это за слабые места?

АР: Ну, как она сама говорит, она всегда знает, о чем он думает. Таким образом, она всегда на три шага впереди него. И это невероятно расстраивает. Но вместе с тем, забавно, когда взрослый мужчина играет другого взрослого мужчину, которому на самом деле около 11 лет.

ЧР: Да?

АР: Т.е. получается, что играешь маленького мальчика.

ЧР: И почему же это забавно?

АР: Это достаточно раскрепощает.

ЧР: О, да. Т.е. Вы должны найти ребенка в себе для того, чтобы сыграть ребенка в нем.

АР: Да. И открыть, что в действительности этот ребенок внутри никогда и не исчезал, просто сидел и ждал своего часа.

ЧР: Может быть одна из худших сторон нашего взросления заключается в том, что это убивает в нас ребенка. Не так ли? Я имею в виду, по отношению к мечтам, надеждам. По отношению...да, по отношению ко всему. По отношению к оптимизму. Я имею в виду, что жизнь делает многих людей приземленными.

АР: Я думаю, это правда. И люди...понимаете, находятся под большим давлением, чтобы соответствовать определенному общественному стандарту...

ЧР: Да.

АР: ...независимо от твоей работы. И я думаю, что один из ключевых моментов в профессии актера, заключается в риске потерять эту связь с детством.

ЧР: Для того, чтобы быть великим актером, Вам всегда необходимо поддерживать связь со всем, что является частью Вас, не так ли? Я имею в виду, что превосходство гения заключается в постоянной взаимосвязи всех его чувств, эмоций, ощущений...

АР: если Вам так угодно, да,... психологии, физиологии, каждой эмоции и многих других вещей о которых Вы даже не имеете понятия. И конечно при условии Вашей полной открытости.

ЧР: Этому учатся? Или к этому приходят интуитивно?

АР: Я думаю, и то и другое. Это как...т.е. этому учатся, и в том смысле я глубоко уверен в необходимости обучения актеров. И когда вы приходите в школу драматического искусства - и если вам повезет учится у великих учителей, как и мне - начинается болезненный процесс, при котором они сначала "разложат вас на составные части", а затем "соберут вместе". Я сам очень тяжело переживал курс обучения, "Это похоже на колбасную фабрику", - думал я.

ЧР: Да

АР: Но они обучали меня также, как и всех остальных. Но дело в другом. На самом деле они...приобретение каких-либо навыков, называемое "техникой", в действительности помогает развить ваше воображение и освобождает от плохих привычек, помогает сформировать ваше внутреннее, индивидуальное, образное восприятие текста (сценария, роли - прим. перевод. ) и наладить связь с аудиторией.
ЧР: Мне кажется, это очень увлекательно. Но я также знаю, что кто-то скажет, что обсуждать этот процесс скучно и понимать тоже скучно. Но не для меня. Есть две вещи, которые меня интересуют. Во-первых, я всегда думал, что было бы здорово для нас всех, кто любит театр, кино, постановки, иметь представление, большее чем мы имеем сейчас, об актерском ремесле, т.е. - что это такое и как это сложно. Это позволит больше ценить его. Как в большинстве случаев: чем больше мы ценим вещь, тем больше ею наслаждаемся. С другой стороны, мне интересно, нравится ли Вам бывать в зрительном зале. Что Вы скажете об этом? И бывая там, ощущаете ли Вы себя в "актерской шкуре", что касается той же техники, или для Вас лучше просто смотреть на происходящее со стороны?

АР: Для меня, как для актера, очень сложно ходить в театр и тем более...

ЧР: да...

АР: ...в качестве зрителя, потому что я знаю, что происходит, или чаще, не происходит на самом деле.

ЧР: В отличие от остальных.

АР: Да. Т.е. в основном я заинтересован в объективных "ответах" и их представлении публике. Понимаете, я думаю, актеры являются - и должны являться - "слугами" автора. Понимаете? Мы являемся, своего рода, каналом, и наша работа заключается в том, чтоб быть наиболее эффективным каналом между произведением и аудиторией, т.е. присутствует так называемый эффект "коллективного сознания". И вот тут то и место актерам. Существует аудитория, и в центре ее - актеры, но все они являются частью произведения. И получаешь огромное удовольствие от постановки "Частные жизни", когда видишь, что аудитория приходит на спектакль со словами "Да, вот мы и на Бродвее", и их смех - это своего рода признание тонкого ума Ноэля Ковардса. И в течении вечера он становится все более природным (органичным). Ты ощущаешь смех, который исходит...

ЧР: инстинктивно?

АР: Да, и именно от мужчин и женщин. И вы чувствуете, как смех связывает людей, сидящих плечом к плечу.

ЧР: как рефлекс, независимо от их сознания...

АР: Точно.

ЧР: Коллективное сознание. М-да. Давайте посмотрим на это. Я правильно говорю? Элиот...[пригласительный жест в сторону Рикмана]

АР: Угу [утвердительно].

ЧР: ...и Аманда, которую играет Линдси Дункан. Фрагмент, где они снова сходятся.
Вот он. [фрагмент из Private Lives]

ЧР: Линдси тут абсолютно другая, Вы только что сказали, что она играет хорошо. "Она великолепна", - сказали Вы. Мне интересно, видна ли Вам эта разница? Я имею в виду, если бы здесь присутствовал еще кто-то, кто...

АР: Ну, эта пьеса о двух семейных парах...

ЧР: верно...

АР: И в ней четыре главных героя. Т.е. не существует Элиота без Аманды, и так же не существует Аманды без Элиота. Это как две стороны одной монеты.

ЧР: Да, но вот что я бы хотел понять - что Вы тут имели в виду, когда говорили о технике, которая синхронизирует все аспекты.

АР: Все вокруг. И конечно, внутренний мир. Понимаете, это...это очень, очень сложная сентенция. Вам необходимо найти правильный образ, и также Вы должны верить в то, о чем говорите (играете). И еще Вы должны чувствовать ритм вашего партнера.
В нашем случае, речь идет о двух людях, которые не могут жить вместе, но они также не могут жить друг без друга. Т.е. вы все время должны ощущать эту связующую их нить.

ЧР: Вы что-то говорили об ответственности, которая ложится на актера - т.е. которую актер берет на себя - когда берет текст автора и интерпритирует его - облагораживает его, делает его...

АР: Заставляет поверить ему.

ЧР: ...поверить ему. Авторы...

АР: Если это правильно сыграно...

ЧР: Авторы должны обожать Вас, когда Вы...

АР:...этому верят.

ЧР:...заставляете аудиторию поверить им.

АР: Да, но хорошее произведение само "говорит" тебе что делать (как играть - прим.перев.). А часто и не знаешь всех возможностей хорошего произведения. Раньше, когда я - Линдси и я - играли одну пьесу - 12 лет назад - "Опасные связи", и конечно мы были и в Нью-Йорке. И на одном из представлений, по-моему это было в Лондоне, после того, как мы отыграли в Стратфорде...мы сделали перерыв и затем продолжили...Вообщем, мы играли спектакль, и автор - Кристофер Хемптон, присутствовал в зале. И по окончании спектакля, Говард Девис, сказав несколько слов, обратился к Кристоферу: "Не хочешь ли ты что-либо сказать, Кристофер?". И Кристофер сказал, "Мне бы только хотелось сказать, как я взволнован, поскольку я и не представлял, что написал хотя бы половину из того, что увидел."

ЧР: Вау.

АР: "Нет", - сказали мы, "Мы сыграли лишь то, что увидели на страницах."

ЧР: М-да.

АР: И с этой постановкой тоже самое. Знаете, люди говорят "Мы и не представляли, что в этой пьесе такой глубокий смысл." Но не мы его создали. Вы его найдете там, если сами будете искать.
ЧР: Да. Кино и кинобизнесс, "Крепкий орешек"и другие фильмы...Я полагаю...это делает Вашу жизнь богаче в большей степени нежели театр.

АР: Вы имеете в виду, финансовую сторону?

ЧР: Да, конечно финансовую. Да, но это также предоставило Вам возможность раскрыться с несколько иной стороны. Я имею в виду, Вы уже были узнаваемы как хороший актер. И вот тогда они пришли к Вам, т.е. это было основной причиной, а уж затем желание режиссеров и продюссеров и сответствие роли. Но это позволило расширить рамки Вашего творчества и дало возможность аудитории увидеть Вас с другого ракурса.

АР: Я думаю...вообщем, да. Т.е. это очевидно, потому что и аудитория тут гораздо больше и разноообразнее.

ЧР: Да

АР: Но это также абсолютно отличается от того, что делаешь на сцене. И дало мне определенный опыт...я думаю ...я думаю, что после работы над фильмом я стал лучше играть на сцене.

ЧР: О, и почему Вы думаете так произошло? Почему Вы...

АР: Потому что вы учитесь доверять вашей способности слушать. Знаете, когда камера выхватывает лицо кого-то, кто действительно слушает, мне кажется, это очень интересно.

ЧР: Лицо?

АР: Да.

ЧР: М-да.

АР: И знаете...

ЧР: И в кинематографе применяют этот прием для того, чтоб показать характер окружения...

АР: Ну, вы же задерживаетесь на ком-то когда вам нужно увидеть реакцию. Но вам также бывает нужно видеть, как они получают информацию. Вот там я и научился этому, а также открытости и правдивости.

ЧР: Правдивости? В том смысле, что лицо не может лгать? Или есть что-то еще?

АР: Да, и еще...еще конечно же крупный план. Это уже другая особенность. Знаете, играя на сцене вы все время находитесь в прямом контакте со зрителями.

ЧР: Точно. Это...

АР: Действительно, вы все время на виду...

ЧР: И Вам не нужно волноваться относительно ответной реакции, ну Вы понимаете, что-то вроде "люди смотрят мимо вас".

АР: Да и...Но в любом случае, что прийти к этому, потребовалось несколько лет съемок. И в нынешней пьесе есть несколько эпизодов, когда кажется ничего не происходит. А также один эпизод, когда в течении двух минут длится полная тишина, это своего рода их игра, когда, если они уж слишком горячо спорят, что они делают довольно часто, один из них говорит слово "sollocks" и это значит, что теперь им придется просидеть две минуты в тишине. И это действительно происходит на сцене: в течении двух минут никто не говорит ни слова. И у вас нет выбора, приходится играть это. И удерживать внимание 1,400 человек в полной тишине.

ЧР: Это не легко.

АР: Это не легко. Но работа над фильмом прививает вам некую долю этого умения.

ЧР: Как Вы думаете, почему они пригласили Вас? Ведь это же иное...т.е. достаточно отличается от того, в чем Вы преуспели.

АР: В кинематограф?

ЧР: Да, у Вас есть определенное мнение?

АР: Я думаю, что я был для них дешевле.

ЧР: Если вы талантливый и "дешевый", то Вы - настоящий клад для них.

АР: Да, я был англичанин. К тому же...Я играл в "Опасных связях", и я думал, что это именно то качество, которое нужно им для фильма.

ЧР: И Вы остались довольны после этого?

АР: Ну, когда я работал на фильмом "Крепкий орешек", это были абсолютно новые ощущения, первый опыт в кинематографе. Я был совершенно неискушенный, открытый, пришедший туда с "мешком идей".

ЧР: Да, и вложивший их все в фильм.

АР: Вложивший их все в фильм. И Джон МакТирнен - светлая ему память - терпел меня, когда я, работая над роль беспокоился даже о таких вещах как...- а иногда даже принимал во внимание - "Да, но что думает этот герой?" и "А какой...какой был завтрак?" и "А на каком он будет фоне?"
ЧР: И наконец "Гарри Поттер...", имевший широкий успех. Вы играли там профессора Снейпа. Что будет дальше? "Частные жизни" будут идти в театре Ричарда Роджерса до середины сентября. Вы знаете чем займетесь потом? Что Вы собираетесь делать после 8-го сентября? Где Вы будете?

АР: Возможно на отдыхе. Но...

ЧР: Где бы Вам хотелось быть?

АР: На самом деле существует много вещей, которыми мне нужно заняться, кроме того, я почти точно буду сниматься в следующем фильме о Гарри Поттере, где-то между сентябрем и следующим февралем.

ЧР: Вы теперь будете сниматься в фильмах о Гарри Поттере до конца жизни? :))

АР: К счастью или к несчастью, нет, будет всего семь книг :)).

ЧР: О, это действительно так?

АР: Да, потому что ... Джоан Роуллинг так сказала. Т.е. по одной книге на год...от 11-летия мальчика до 18-летия. Т.е. только годы учебы. История закончится тогда, когда ему исполнится 18-ть и он закончит школу. И Роуллинг уже написала даже последнюю главу последней книги, и заперла ее до определенного времени в шкафу.

ЧР: Вы с ней знакомы?

АР: Да.

ЧР: Она интересный человек?

АР: Она потрясающе интересная женщина. Да и как может быть иначе, если вы мать-одиночка, без денег, пытаетесь накормить детей и одновременно писать эти книги за столиком кафе в Глазго, с учебниками подмышкой, с детьми в коляске и не зная, чем кормить их завтра.

ЧР: М-да. Я очень рад, что Вы пришли.

АР: Я тоже рад, что пришел :)).

ЧР: Алан Рикман в спектакле "Частные жизни", до середины сентября в театре Ричарда Роджерса. Мы не прощаемся. Оставайтесь с нами