Зажигательное_Быдло все записи автора


Баранова Е.Н. 
Хацкевич А.В. 
Тверь
«И это новая смерть на новом витке…»:
Некоторые особенности андеграунда в современной России
Под андеграундом (с англ. Underground – подземка) принято понимать культурные течения, несущие протест, неприятие окружающей действительности, часто преследуемые властями, в рамках этих течений давались концерты и распространялись записи так называемым «подпольным» путем. Этот термин, естественно, больше применим к Советской России. Но все же мы считаем, что андеграунд имеет место и сейчас. Он существует, но уже не в том виде, в каком был в 80-е годы, а в новом, потерпевшем некоторые существенные изменения.
Своего рода иллюстрацией к понятию «андеграунд» в современной ситуации может считаться группа «Адаптация». Эстетика «Адаптации» близка так называемой «Сибирской школе»: Янке Дягилевой и «Гражданской обороне». К этой школе эстетически близок Александр Башлачев, отсылки к творчеству которого обнаруживаются в песнях «Адаптации». На наш взгляд, пример «Адаптации» позволяет в некоторой степени ответить на вопрос, поставленный в 1998-м году И. Кормильцевым и О. Суровой: «К цепочке “субкультура – контркультура” добавляется новое звено. Что собой представляет эта модель и какой будет схема развития отечественной рок-поэзии – “субкультура – контркультура – масскультура”? Или, может быть, третьим компонентом окажется просто “культура” – без всяких приставок?»1.
Можно с уверенностью сказать, что русская рок-культура с середины 1990-х годов и до наших дней в подавляющем большинстве представляет собой разновидность массовой культуры. «Массовая культура – понятие социологическое. Оно касается не столько структуры того или иного произведения сколько его социальным функционированием»2. Действительно, характеристиками современного русского рока являются: широкий контингент слушателей; большое количество путей распространения; коммерческие рок-фестивали («Нашествие», «Крылья» и т.д.). Нынешний рок – это уже не субкультура, ввиду ее широкого распространения; но и не контркультура, ввиду отсутствия социальной тематики, протеста. Это именно массовая культура. Однако и в таком контексте существуют группы, которые можно отнести к андеграундным. Это, в частности, «Адаптация».
Группа «Адаптация» образовалась в 1992 году в Актюбинске (Казахстан). У истоков ее создания стоял Ермен (Анти) Ержанов. Он же автор почти всех песен группы. В 1995 году вышел альбом «Парашют Александра Башлачева». Тем самым довольно четко определилась позиция «Адаптации» как продолжателей дела рок–поэтов 80-х в новом времени, ведь даже само название «Адаптация» провоцирует всякого рода толкования, среди которых наиболее интересным нам представляется такое: адаптирование идеалов и чаяний рок-поэтов 80-х к новым условиям жизни, к новому социально-политическому строю. В чем же суть этой «адаптации»? В наше время уже трудно чему-либо противостоять и, учитывая опыт предшественников, надеяться на изменения к лучшему; можно лишь констатировать печальные факты, рефлектировать о жизни и смерти. И действительно, в поэзии Ермена присутствуют невыразимая грусть, боль за то, что сейчас нельзя не только победить, но и бороться, обида за сегодняшнее состояние общества.
Для доказательства наших утверждений приведем некоторые сходные моменты в текстах «Адаптации», с одной стороны, и «Гражданской обороны», Янки и Башлачева, с другой. Начнем с анализа названия вышеупомянутого альбома – «Парашют Александра Башлачева». В песне «Подвиг разведчика» Башлачев пел:
Буденовку напялю на затылок.
Да я ль не патриот, хотя и пью?
В фонд мира сдам мешок пустых бутылок
И из матраца парашют скрою. (курсив наш- …)
У Башлачева мы не видим безысходности, парашют не знак спасения от смерти. «Адаптация» же в заглавии альбома делает парашют средством реального спасения, что особенно актуально, если вспомнить, какими именно образом Башлачев ушел из жизни. У «Адаптации», как видим, иной взгляд на смерть. Ермен не проповедует смерть как способ что-либо изменить в обществе, а «покончив с собой, уничтожить весь свет» считает признаком трусости:
Я погибал в эти дни, я был готов навсегда
Разрушить собственный мир и сжечь свои города,
И чей-то голос шептал мне:«Ты не смеешь, постой»,
Я уничтожил весь свет, когда простился с собой.
И от таких откровений толпы падают вниз
От закадычных бомжей до юридических лиц…
«Адаптации» больно за тех, кто погиб в борьбе:
И зашифрованный наглухо выйду во двор
Увижу ваши тела и испытаю позор…
(«Ноябрь в окно»; ал. «Так горит степь», 2005)
Ермен не винит предшественников (Янку и Башлачева) за сделанный шаг. Он бы и сам поступил так, если бы видел в этом смысл:
Ведь я просто хочу, чтоб нам стало ништяк,
Да я просто хочу, чтоб мы стали добрей,
Чтобы было не западло умирать
От сибирской реки до казахских степей.
(«Безысходность», ал. «На нелегальном положении», 1998)
Последняя строка этой песни со всей очевидностью указывает на место гибели Янки Дягилевой – сибирскую реку Иня – и соотнесение этого места с казахскими степями, ведь «Адаптация» «родом» из Казахстана.
Но смысла Ермен не видит:
По секрету всему свету посмотреть на рай.
Убедиться, облажаться, а потом терпеть
Широту души, правоту окна
Я хотел как все видно не судьба…
(«Сушняки»; ал. «Запахи детства»,1995)
С той стороны окна уже нет ничего,
Только холод и тьма. («Встретимся»; ал. «Джут», 2002)
«Адаптация» вынуждена существовать на рубеже веков. Теперь никто не станет бороться, кончать с собой, осознавая всю тщетность этого замысла:
И с новой болью мы вступим
В очередной 21-й век.
И заплачут деревья,
И засмеется казенный асфальт.
И мой сказочный друг
Ненароком посмотрит в пустое окно,
Он закроет за собой дверь,
Ему нечего будет сказать…
(«Никто не придет»; ал. «Колесо истории», 1997)
И Ермен выбирает позицию пассивного созерцателя, не верящего, что завтра все будет лучше:
Завтра будет то же, что и сегодня
Будет так же, как и подавно,
А впрочем х**во…
(«Иллюзия дней»; ал. «Так горит степь», 2005)
Этот фрагмент содержит цитату из песни «Гражданской обороны»:
Будет очень больно, будет очень больно
Будет так трагично, будет так подавно…
(«Гр.Об. «Слепите мне маску», ал. «Хорошо», 1987)
Включая в свой текст цитату из Летова, Ермен усиливает настроение безысходности, а вместе с тем высказывание обретает вневременной характер. Все осталось так, как было в 87-м и перемен к лучшему не предвидится. Через цитату между 1987 и 2005 годами осуществляется диалог, «диалог, который обогащает авторское высказывание за счет цитируемого текста»3 (Фоменко «Цитата»), диалог, который мы наблюдаем во всем творчестве «Адаптации». Он-то и помогает текстам-предшественникам «адаптироваться» к современности.
Такой диалог «Адаптация» ведет и с Башлачевым:
Я не знал, как жить. Ведь я еще не выпек хлеба,
А на губах не сохла капля молока.
(А. Башлачев «Как ветра осенние…»)
Высыхало молоко на губах
Заметало дороги снегом
Хоронили на пустых площадях
Тех, кто выжил и вернулся с рассветом…
(«Адаптация» «Так горит степь»; ал. «Так горит степь», 2005)
«Адаптация» привносит в текст-источник дополнительные смыслы: молоко высыхает, но все остается по-прежнему. Борьба не только бессмысленна, но и невозможна.
«Адаптация» ведет диалог и с Янкой. Сравним некоторые отдельные моменты:

Янка: За прилавком попугай // Из шапки достает билеты на трамвай // До ближнего моста… («На черный день», ал. «Декласированным элементам», 1988)
"Адаптация": Как один из немногих, не вытерпев плюнул на всё // И купив билет на последний трамвай, он уехал и не вернулся… («Нечего терять», ал. «Зона бесконечного конфликта», 1999)

Янка: Здесь не кончается война, // Не начинается весна, // Не продолжается детство… («Я стервенею», ал. «Деклассированным элементам», 1988)
"Адаптация": На дорогах холодной войны, // Там, где детство проходит опять… («Заметать следы», ал. «Так горит степь», 2005)

Янка: От большого ума лишь сума да тюрьма, // От лихой головы лишь канавы и рвы, // От красивой души только струпья и вши, // От вселенской любви только морды в крови
<…> // От бесплодных идей до бесплотных гостей… (Янка «От большого ума», ал. «Деклассированным элементам», 1988)
"Адаптация": От подаренных игрушек до слепых детей, // От разбитых кулаков до безумных идей… («Никто не придет», ал. «Колесо истории», 1997)

Янка: Подмигивает весело // Трехцветный светофор, // И вдаль несется песенка // Ветрам наперекор… («Продано», альбом «Продано», 1989)
В десяти шагах отсюда светофор мигал // Красным светом в две минуты на конец дождям… («Деклассированным элементам», ал. «Деклассированным элементам», 1988) И светофор погас, // А мне все ж страшно
Гори гори ясно, // Чтобы не погасло. («Гори, гори ясно!», ал. «Деклассированным элементам», 1988)
"Адаптация": Гори костер гори гори ясно, // Об этом пели, но мы не вняли // Мы просто жили и продолжали… («Безысходность», ал. «На нелегальном положении», 1998)

В этих диалогах с предшествующей рок-традицией актуализируется тема застывшего времени: прошло почти два десятилетия, но ничего не изменилось; те же проблемы продолжают оставаться актуальными; призывы рок-поэтов 80-х не были услышаны.
На основе вышеизложенного материала нетрудно сделать выводы о том, что тексты «Адаптации» обретают дополнительные смыслы в соотнеснии с текстами Янки, Башлачева и «Гражданской обороны».
Однако у цитирования есть и другой уровень. «Цитаты могут быть не только лексическими, но и метрическими, строфическими, фоническими. Связано это с тем, что ритм в поэзии играет не менее важную роль, чем слово, а потому определенные строфические, фонические или метрические формы закрепляются в сознании читателя как знак определенного поэта»4 (Фоменко «Цитата»). В текстах «Адаптации» нам удалось найти примеры и такого цитирования текстов Егора Летова:

«Гражданская оборона» «Адаптация»
Резвые колеса,
Прочные постройки,
Новые декреты,
Братские могилы.
Все как у людей…
(«Все как у людей»,
ал. «Вершки и корешки» ч. 2, 1989) Пропитые деньги,
Грязные рубашки,
Драные коленки,
Потные догадки,
Фееричные пули,
Задушевная байка,
Миллионы счастливых,
Миллиарды довольных…
(«Кайф», ал. «Колесо истории», 1997)
Так в культурном сознании искушенного слушателя проводится параллель с Летовым. В результате текст «Адаптации» воспринимается с учетом опыта предшественников.
Мы убедились в наличии диалога между песнями «Адаптации» и предшествующей рок-традицией. Теперь попробуем проанализировать наиболее интересные случаи обогащения текста-реципиента смыслами текста-источника. Для этого мы возьмем три самых показательных в плане соотнесения с текстами «Адаптации» текста Янки, Башлачева и «Гражданской обороны».
Приведем фрагменты текста песни «Гражданской обороны» «Вершки и корешки»:
Весенний дождик поливал гастроном,
Музыкант Селиванов удавился шарфом.
Никто не знал, что будет смешно,
Никто не знал, что всем так будет смешно.
Маленький мальчик нашел пулемет,
Так получилось, что он больше не живет,
На кухне он намазал маслом кусок,
Пожевал, запил и подставил висок.
А пока он ел и пил из стакана,
Поэт Башлачев упал-убился из окна…
(ал. «Русское поле экспериментов», 1989)
Несмотря на явно не радостный смысл этих фраз, в песне присутствуют комические нотки («весёлый ритм», отнюдь не грустное название). Однако за счет весёлой мелодии в сочетании с текстом происходит обратный эффект: трагизм сказанного ещё более усиливается. В итоге получается своего рода синтез иронии и сожаления. Что же мы видим у «Адаптации»?
Весенний дождик, умирая, превращается в цемент,
Никто не выпрыгнул в окно, никто не умер впопыхах,
Лишь только маленький малыш три буквы чертит на стекле
В его руках волшебный нож, и он желает отомстить…
«Гражданская оборона»:
И нам на все насрать и растереть…
(«Поганая молодежь», ал. «Поганая молодежь», 1985)
«Адаптация»:
Отомстить за то, что нам на все насрать и растереть
Своей мозолистой рукой…
(«Весенний дождик», ал. «Запахи детства», 1995)
Таким вот образом «адаптировалось» нынешнее общество: суицид перестал быть формой протеста. Да и к чему этот протест, когда «на всё насрать и растереть»?
Часто на основании текстовых аллюзий и совместных выступлений, принято считать «Адаптацию» прямыми продолжателями «Гражданской обороны». Полагаем, что это не совсем так. Сущность различий этих групп может быть обозначена следующим образом: у Летова – «печальный оптимизм», надежда на лучшее; у «Адаптации» – трагическая безысходность:
Никто не знал, что будет смешно,
Никто не знал, что всем так будет смешно.
(«Гражданская оборона» «Вершки и корешки»,
ал. «Русское поле экспериментов», 1989)
Я перестал смеяться,
Смех- это те же слёзы,
Жаль, что опять напрасно,
Жаль, что опять всё то же.
(«Адаптация» «Голод», ал. «Так горит степь», 2005)
Иногда Ермен оказывается даже ироничен по отношению к Летову:
У радикалов говно на губах – им просто
Молоть языком, колючие злые стены
Но когда я с тобой я сильнее в сто раз и это
Не даёт мне покоя, не даёт мне покоя…
(«Движется следом», ал. «Так горит степь», 2005)
Здесь присутствует отсылка к песне «Гражданской обороны» «Среди заражённого логикой мира» («Красный альбом», 1987): «Скоро стемнеет совсем, //И нам достанутся холодные колючие стены…» А в песне «Адаптации» «Живой» (альбом «Парашют Александра Башлачева», 1995) можно обнаружить своего рода «жизнеопосание» Летова:
Во время заразных болезней
Был здоровым, как богатырь,
Во время лихих революций
Скрывался в дремучих лесах,
Косил армейскую службу в различных крейзах,
Чтоб не работать, притворялся больным,
Бежал из плена и вернулся домой,
Меня никто не любил,
Я был проклят всеми,
Но я остался живой
На наш взгляд, «Адаптация» гораздо ближе оказывается к рок-поэзии Янки, а не к песням Летова: тот же пессимизм, то же «неизбывное ощущение того, что перемен к лучшему в будущем ждать не стоит, да и будущего, как такового, нет; мир начисто лишен красок, света и радости»5 (А. Бурлака). И Янка, и Ермен воспринимают мир как нечто ненадёжное, враждебное и, главное, искусственное:
На заднем фоне горит трава
<…>
Сорви парик и почуешь дым
Запомни снова горит картон
(Янка «Декорации», ал. «Деклассированным элементам», 1988)

Не пали солому
Рядом ходит мент…
(«Адаптация» «Маяк над соломенным городом»,
ал. «Парашют Александра Башлачева», 1995)
У «Адаптации» горит уже не «трава», а «солома». Хрупкий, ненастоящий мир с течением времени становится все фальшивее:
Красивые сны, современные взгляды на жизнь, и на смерть, и на тех кому рады.
В культурных притонах, пропахших соломой, из чучел друзей или бывших знакомых...
(«Адаптация» «Золотой храм», альбом «Так горит степь», 2005)
Через творчество Янки и «Адаптации» проходит множество схожих и даже одинаковых образов:
Я оставляю ещё полкоролевства
Восемь метров земель тридевятых
На острове вымерших просторечий
Купола из прошлогодней соломы
<…>
Скользкий хвостик корабельной крысы,
Пятую лапку бродячей дворняжки
<…>
Я оставляю еще полкоролевства,
Весна за легкомыслие меня накажет,
Я вернусь, чтоб постучать в ворота,
Протянуть руку за снегом зимой…
(Янка «Полкоролевства», ал. «Продано», 1989)
Безумных фабрик золотые купола,
Здесь так легко украсть зимой немного снега.
Непроходимая, дремучая страна,
Поёт внутри меня контуженное эго
(«Адаптация» «Шальные истины»,
ал. «Live in Astana. Ермен Анти в КОНТРАбасе», 2005)
Купола оказываются связаны не с церквями, означающими святое, духовное, а с «земными» зданиями. Страна, «непроходимая», «дремучая» (сказочные «полкоролевства») воспринимается как нелепое, глупое государство, которое нужно, необходимо, хочется оставить, которое бесполезно, словно «пятая лапка бродячей дворняжки», любая деятельность в таком государстве бессмысленна («украсть зимой немного снега»).
В песне «Адаптации» «Шальные истины» мы обнаружили несколько отсылок к творчеству Янки:
Сгорели праздники – нам не осталось ничего,
Лишь только песенка про то, как было хорошо
В далёком будущем коммунистических седин,
Но кайф пройдёт и вновь тюрьма – ты в ней один.
Кто знает выходы, кто помнит коды-номера
Пароль незыблемый один на всех и навсегда
Живым дорога – даль, а мертвечине – сны
Ползёт тотальный стыд, и мы обречены…
Сравним у Янки:
Слиняли празднички, в одной воде стирали
Сыпь порошок в другой стакан…
(«Придёт вода», ал. «Стыд и срам», 1991)
Подмигивает весело трехцветный светофор,
И вдаль несется песенка ветрам наперекор,
И радоваться солнышку и дождичку в четверг,
Жить-поживать
(«Продано! », ал. «Продано», 1989)
Как мы уже отмечали, в этом мире никто не станет бороться, кончать с собой, понимая всю тщетность этого замысла. Именно поэтому, с одной стороны, «любая попытка покончить с собой обернется полной победой» и «привыкай героически жить и легко умирать», а с другой:
Нелопнувшим хлопушкам крупно повезло.
Нация встречала новый год…
В не меньшей степени соотносимы песни «Адаптации» с песнями Башлачева. Продемонстрируем сущность этого диалога на одном примере:
Мы у ворот. Эй, отворяй, охрана!
Ровно в двенадцать нам разрешают вход.
Мокрый от пены, и, безусловно, пьяный,
Я удираю в новый грядущий год.
С треском разбив елочные игрушки,
Жмется к столу общество-ассорти.
Хочется стать взрывчатою хлопушкой
И расстрелять вас залпами конфетти.
(А. Башлачев «Новый год»)
Косо взглянув на жизнь,
Взять и не залажать.
Радостно хоронить,
Трепетно ожидать.
Ровно стучат часы,
Я, как всегда, не успел,
В потных бокалах тоски
Пенится желтизна. («Адаптация» «Новогодняя»,
ал. «Парашют Александра Башлачева», 1995)
Лирический герой Башлачёва находится в конфликте с окружающим его обществом. Обыденность и серость этого общества угнетают его. То же можно сказать об «Адаптации», в песнях которой можно видеть конфликт, неприятие общества, острую сатиру на него («Нация встречала Новый год…»)
На основе изложенных выше наблюдений можно сделать следующий вывод: рок-культура в современной России является по большей части массовой, но существует и андеграунд, примером которого является группа «Адаптация». Он – «наследник» андеграунда 80-х, в частности «Сибирской школы». Эту преемственность мы показали на основе цитации и убедились, что основными задачами современного андеграунда является не борьба с социальным злом, не протест, а демонстрация ужаса социальной действительности. Для творчества современного «подполья» характерно стремление показать, что ничего не меняется, и даже надеяться на лучшее не стоит:
…От революций и подлых доносов
Поезд, который тащил нас по жизни,
Встрял где-то там в тупике.
И это новая смерть на новом витке.
(«Адаптация» «Чёрная песня»,
ал. «Зона бесконечного конфликта», 2005)
примечания
1. Кормильцев И., Сурова О. Рок-поэзия в русской культуре: Возникновение, бытование, эволюция // Русская рок-поэзия. Тверь, 1998. С. 32-33.
2. Мельников Н.Г. Массовая культура // Введение в литературоведение. М., 2000. С. 580.
3. Фоменко И.В. Цитата // Там же. С. 479.
4. Там же. С. 481-482.
5. Цит. По вкладышу к кассете: Янка. «Продано». Архив русского Рок-н-Ролла. 1995.
© Баранова Е.Н., Хацкевич А.В., 2007

Сборник подготовлен к изданию кафедрой теории литературы Тверского государственного университета и кафедойы риторики и межкультурной коммуникации Уральского государственного педагогического университета.