Иллуми_Золдик все записи автора автор: Makoto
бета: *Lkv
название: "Перемены"
пейринг/персонажи: Кисаме/Итачи
рейтинг: NC-15
жанр: romance
дисклеймер: фэндом не мой, я - его.
статус: закончен.
Размещение: с соблюдением авторских прав и с моего разрешения.
От автора: фик написан в подарок моей неизменной музе, 'Тачи.)




Воздух в каньоне настолько сухой и горячий, словно земля тут пошла трещинами до самых врат Преисподней, впустив свирепые ветры девяти кругов.
Мелкий песок собирается в небольшие воронки, и от них не защищают даже высокие воротники плащей. Под ногами юрко проползает песчаная змея, и Кисаме с трудом подавляет в себе желание наступить на скользкую тварь. Ему вообще весь день хочется свернуть кому-нибудь шею. Лучше всего, конечно, Лидеру.
Понятное дело, ему там, в Селении Дождя, и дела-то особо нет до того, что им приходится пять дней тащиться через проклятое всеми Богами ущелье в Скрытый Камень. Как будто джинчуурики в других местах не найти.
Но Лидера вообще такие мелочи не интересуют, потому что они - ничто в сравнении с его планами о зарождении нового мирового порядка.
Кисаме, с другой стороны, было что ему сказать на этот счет, но все части тела были нужна на своих законных местах, а потому пришлось молча откланяться и уйти вслед за напарником, который ничем своего недовольства перед Лидером не выразил. Что неизменно.
Но одно дело Лидер, а другое дело - он сам, Кисаме. Ему-то как раз раздражение Учихи ощущалось вполне ясно. Ну... примерно, как разряд молнии, попавший в голову. И что-то подсказывало Хошигаке, что, как только они доберутся до Селения, какой-нибудь неудачливый шиноби, а, может, даже и пара-тройка, обязательно закончит свое существование с лезвием катаны в самом неожиданном месте.... Главное, самому не попасть под горячую руку, а это, в принципе, не так уж и сложно. Хошигаке давно понял, что и у поистине железной выдержки Итачи есть предел.
Кстати, вполне достижимый.
Впрочем, почти что получить кунай между ребер за несколько сальных шуточек все таки не смертельно. Путешествовать неделями в молчании, вот что утомительно. Особенно, если учесть, что это дает много свободного времени для... специфических мыслей.
Да, может, и не было бы их, этих мыслей, если бы Учиха для собственных удобств периодически не облокачивался на него, как на комнатную мебель во время привалов, так, будто он не знает, что инстинкты иногда сдерживать… ну очень сложно.
Хотя, может и не знает.
Во всяком случае, вместо того, чтобы искать бордель, когда они останавливаются в каком-либо городке, Итачи часами просиживает в кондитерских лавках. Зависимость у него от сахара, что ли? А ведь девушкам Итачи нравится. И не только им. Он вообще всегда привлекает внимание. Особенно если, хотя такое очень редко бывает, снимает тяжелый плащ.
Почему он вообще все время носит его? Как будто ему вообще нужно что-то прятать. Мечник прикрывает глаза тонкими полупрозрачными пленками век... плотная черная ткань скрывает кожу цвета молочной пены, почти не изувеченную шрамами, и гибкое, как у маленького лесного хищника, тело. У Учихи таких проблем, как у Кисаме нет и не было.
И уж точно, ему не приходится себя, фигурально выражаясь, за шкирку держать в присутствии напарника. Мысленно Кисаме невесело усмехается. Вот это было бы более, чем странно.
- Селение, - раздается справа монотонный голос.
- Где, Итачи-сан?
Учиха плавным движением указывает на темнеющие вдалеке крыши домов. Кисаме приходится прищуриться, чтобы рассмотреть их, и он гадает, как Итачи, с его слабым зрением, смог разглядеть их раньше него. Быть может, ощутил присутствие чужой чакры...
В любом случае, сейчас важно другое. Чтобы найти джинчуурики, в котором запечатан Четыреххвостый Демон, им придется провести в Селении некоторое время, что, в принципе, радует: всем шиноби привычно ночевать под открытым небом и питаться чем попало, но все таки мысли об удобной постели, прохладной комнате и хорошей еде заставляют его чуть прибавить шаг. А вот Итачи останавливается.
- Итачи-сан?
- Мы не можем привлекать внимание. Дайме Камня известно об Акацки. - бледные пальцы проходятся по кнопкам плаща, расстегивая их.
Учиха сворачивает плащ, убирая в походную сумку, однако свой хитай-ате он не снимает, и Кисаме не спрашивает почему. Его больше интересует, не открылся ли у него на солнцепеке дар предвиденья... ведь только десять минут назад о плаще думал.
Итачи бросает через плечо взгляд на напарника. Темные, с блеклым оттенком крови глаза смотрят бесстрастно, но Кисаме знает, что, если он не поторопится, то рискует остаться здесь. По частям.
Мечник привычно ухмыляется в ответ, распуская кожаную перевязь, фиксирующую Самехада на его спине. Меч входит в иссохшую землю легче, чем в живую плоть....
Быстро справившись с собственным плащом, Кисаме легко взваливает смертоносное оружие на плечо.
- Идем, - Итачи отворачивается, но Кисаме все-таки успевает заметить, как Учиха брезгливо стряхивает с влажной от пота кожи мелкую песчаную крошку. Это кажется Хошигаке забавным, ведь Итачи никогда не избавляется с таким недовольством даже от крови, когда та попадает на его одежду или руки.
Над селением быстро сгущаются сумерки, плавно перетекающие в черную ночь.
Они останавливаются в небольшом одноэтажном здании и берут два смежных номера. В гостинице номера почти не заняты. Видимо, в это время года сюда не съезжаются люди.
Первым делом, Хошигаке решает пойти в онсен. Его кожа быстро пересыхает в подобном климате и ощущение такое, словно на нее попала кислота. Итачи исчезает еще до того,
как Кисаме успевает спросить, не хочет ли он присоединиться. Мечник только пожимает плечами. Наверняка, Учиха отправился по забегаловкам.
Горячая вода действует, как хорошая выпивка. Кисаме почти что засыпает, и ему даже не хочется обращать внимание на звук открывшейся двери. Все равно ощущение этой чакры
ему хорошо знакомо.
Итачи легко соскальзывает в воду рядом с ним. Хошигаке лениво приоткрывает один глаз и смотрит на напарника. Итачи сидит, откинув голову на деревянный бортик. Черные волосы распущены и уже намокли, вода с них тонкими струйками стекает по изящно изогнутой шее на грудь... Кисаме мысленно выругался.
Итачи вообще-то не любит общественные бани, и даже немного удивительно, что он появился здесь, тем более, так скоро.
- Не нашли ничего сладкого, Итачи-сан?
- Не говори глупостей, - тем не менее, на бледном лице появляется маленькая улыбка.
- Как вам Селение?
- Джинчуурики здесь нет, - коротко отвечает Учиха.
- Это не то, что я спросил, - замечает Хошигаке. Новости его не обрадовали. Если Джинчуурики нет в Селении, значит, придется искать его в округе, а вся здешняя округа, это скалы.
- У них нет мемориального камня... - задумчиво замечает Учиха.
- Что? - Кисаме смотрит на напарника. Глаза Учихи открыты, но сейчас они намного темнее, чем мечник привык их видеть.
- В Конохе был мемориальный камень, на котором писали имена погибших в бою шиноби. Здесь его нет, - объясняет Итачи. Кисаме не уверен, что знает, что ответить Учихе. В Скрытом Тумане шиноби умирали слишком часто, и мало кто мог припомнить имена своих покойных товарищей. Наверное, потому, что зачастую сами убивали их.
Итачи отодвигается от него и ополаскивая лицо водой. "Устал, наверное,"- думает Кисаме. Учиха поднимается, и уровень воды все еще остается ему по пояс. Он откидывает тяжелые от воды черные пряди, уже почти доходящие до пояса, на плечо, обнажая спину и часть шеи. Хошигаке даже не находит необходимым отвести взгляд, открыто разглядывая напарника. Иногда ему вообще начинает казаться, что Учиха делает это специально.
Итачи подтянутый и тонкий, у него выступают позвонки на шее и ниже лопаток. Несмотря на гладкие рельефы мышц, силуэт сохраняет какую-то хрупкость и обманчивую доступность. Но Кисаме знает, что принуждать Учиху к чему-либо нельзя, даже когда очень хочется. Невыносимо хочется.
Итачи выбирается из воды, обматывает бедра белым полотенцем и уходит. Кисаме кажется, что он слышит мягкий смешок, и мечник, с раздраженным вздохом, сползает в воду с головой.
... все смежные комнаты отделены друг от друга тонкой стеной из рисовой бумаги, которую легко сдвинуть в сторону. Лежа на футоне, Кисаме смотрит в потолок и мысленно проклинает Учиху. Итачи дразнит его, а это все равно, что дразнить кровью тигра, запертого в клетке, зная, что он не может разорвать тебе горло.
У мастера гендзюцу вроде как и нет причин поступать подобным образом. Кисаме не может припомнить, чтобы он совершал в последнее время какой-нибудь бездумный поступок, который мог бы вызвать подобную реакцию. К тому же, вряд ли Учиха, если бы злился, использовал подобные методы. Значит, здесь что-то другое... И Ад разверзнется прежде, чем Кисаме поймет - что. Да и есть ли толк задавать вопросы? Возбуждения это не снимает, а только возвращает желание кого-нибудь убить... или пойти в бордель. Что больше, он сам пока не уверен. Кисаме низко рычит от раздражения и уже собирается подняться, когда дверь с мягким шорохом открывается.
Учиха одет в тонкую юката, едва доходящую до колен. Он безшумно подходит и, приглаживая полы халата, опускается около футона.
- Итачи-сан?
Учиха просто сидит, чуть наклонив голову к плечу и как будто в уме решает какую-то сложную задачу. Ворот халата запахнут неплотно, и Кисаме сглатывает, глядя на гладкую обнаженную грудь. В горле пересохло еще сильнее, чем тогда, в онсене. Может, потому что сейчас полуодетый Итачи, сидящий рядом и явно чего-то ждущий от него, кажется намного ближе, чем он был там, стоящий полностью обнаженным в воде.
Может, позволит?...
Кисаме берет в ладони бледное лицо и наклоняется чуть ближе. Итачи не выказывает никакого сопротивления, как будто не замечает вовсе, но Хошигаке знает, что в любой момент он может оказаться запертым в иллюзии Цукиеми.
Губы у Итачи мягкие и немного влажные. Он приоткрывает рот, позволяя Кисаме углубить поцелуй и даже придвигается немного ближе, опуская узкую ладошку на плечо Хошигаке. Кисаме чувствует, как внутри что-то странно сжимается и притягивает Учиху к себе, прижимая так сильно, что Итачи разрывает поцелуй дрожащим вздохом.
Они смотрят друг на друга, и Кисаме не может припомнить, видел ли он когда-нибудь напарника таким: со странно блестящими глазами, слабо покрасневшими щеками и сбившимся дыханием. Он прекрасен. Так же прекрасен, как во время боя.
Кисаме усмехается, приглаживая растрепанные черные волосы.
- Так соскучились, Итачи-сан?
Учиха только прикрывает глаза и уже сам прижимается к нему, позволяя стянуть юката, провести широкой ладонью по спине, а затем уложить на простынь. Он прогибается, подставляясь под руки.. дрожит, когда грубая ладонь опускается по плоскому животу ниже и осторожно поглаживает уже твердеющую плоть.
Мечник почти что шипит сквозь зубы, когда Итачи подается бедрами вперед..
- Сейчас... - он отстраняется, нашаривая в брошенной рядом сумке смазку для полировки оружия. Все же лучше, чем слюна. Итачи переворачивается на живот.
.. Учиха зарывается лицом в покрывало, насаживается на смазанные пальцы, сильнее разводя бедра и сильно прикусывает уголок подушки, когда Кисаме входит в него.
Горячее дыхание обдает сгиб шеи. У Итачи ненадолго перехватывает дыхание в такт каждому движению внутри.. Учиха почти до боли прогибает спину, позволяя войти глубже.
И даже тихо постанывает, но его стоны заглушает ткань покрывала, к которой он прижимается лицом.
Итачи вскрикивает, когда наслаждение и боль становятся вспышкой, и напряженные мышцы его немного расслабляются. Еще несколько толчков, и Кисаме с глухим стоном кончает. Его руки поддерживают Учиху под живот, не давая упасть.
Спать напарника Хошигаке отводит в соседнюю комнату, на чистые простыни. Учиха сворачивается у него под боком и сразу же погружается в сон, а Кисаме не может заснуть до самого рассвета. Несмотря на расслабленность, у него возникает какое-то неприятное ощущение внутри.
Мечник просыпается, когда солнце уже стоит высоко, судя по тому, насколько освещена комната. Итачи нет ни здесь, ни в номере, снятом Хошигаке. Кисаме поднимается и уходит в ванную.
Когда он возвращается, Итачи стоит почти что перед самой дверью.
- Джинчуурики скрывается в ущелье на северо-востоке от Селения, - будничным тоном сообщает он. - Идем.
Затем разворачивается и выходит из номера, не оглядываясь. Кисаме тяжело вздыхает, взъерошивая собственные короткие пряди. Есть вещи, которые никогда не меняются...
Бывший шиноби Тумана застегивает широкие ремни на груди, взваливает на спину Самехада, и в этот момент Итачи снова появляется в комнате.
Он спокойно смотрит на напарника.
- Итачи-сан?
- Можешь не торопиться. Я подожду.
А может, все-таки меняются.