Иллуми_Золдик все записи автора Название: Наказание
Автор: murka
Бета: Yasia
Фендом: "Наруто"
Пейринг: Кисаме/Итачи или Итачи/Кисаме, это уж как посмотреть
Рейтинг: NC-21
Жанр: PWP, романтика, ангст
Статус: завершен
Дисклеймер: Кишимото
Размещение: Запрещено
Предупреждение: ООС, насилие, пытки, мазохизм)))
От автора: Не советую читать тем, кто не любит насилие вообще, и по отношению к Итачи в частности.

Тяжелые браслеты, поглощающие чакру, холодят щиколотки и запястья, цепи от них тянутся к кольцу на широком кожаном ошейнике, сдавливающем тонкую нежную шейку Учихи. Такую тонкую, что Хошигаки ничего не стоит переломить ее двумя пальцами, такую нежную, что каждое прикосновение этих пальцев оставляет на ней багровые отметины. Глаза Итачи завязаны бархатной черной лентой, спасая насильника от действия Шарингана.
Кисаме сбивает юношу на пол, и он падает на колени. Толкает голову вниз, к своему паху, сдавливает щеки, принуждая открыть рот, и заталкивает в него свой член. Губы непроизвольно сжимаются вокруг налитой кровью головки, но Хошигаки тут же подается бедрами вперед, полностью вгоняя ствол, увитый толстыми веревками вен, в горло Учихи. Итачи давится, кашляет и хрипит, его язык шевелится во рту, пытаясь сопротивляться чужому вторжению, но его скольжение по члену лишь усиливает приятные ощущения. Тяжелая ладонь на затылке фиксирует голову юноши. Кисаме методично двигает бедрами, постепенно увеличивая амплитуду и силу толчка. Он трахает Итачи в рот со скоростью отбойного молотка, входя в него так глубоко, что яйца бьются о подбородок напарника. На мгновение замирает... и бурно кончает с громким рыком, выплескиваясь в самое горло Учихи. Отстраняется и удерживает его пальцами за подбородок, заставляя проглотить все до последней капли. Кадык на тощей шейке ходит вверх-вниз. А когда Итачи опускает голову, в его губы снова толкается член и он, давясь слезами, слизывает с него смазку и остатки спермы.
Потом Хошигаки заставляет его встать на четвереньки и берет сзади, в самой унизительной, какую только можно придумать, позе. Когда нерастянутые мышцы рвутся под напором крупной головки, в голове у Итачи что-то взрывается. Он скулит и кусает губы, чтобы не закричать от невыносимой боли, разрывающей тело напополам. Его кровь заливает холодные каменные плиты пещеры, устилающие землю. Кисаме вколачивается в зад Учихи с такой силой, что тот с трудом удерживается, чтобы не упасть, до крови сдирая о камень ладони и колени.
Мечник то вгоняет в него свой «меч» целиком, то почти полностью выскальзывает, оставляя в проходе только головку. От узости Итачи сводит скулы, Кисаме сам испытывает болезненные ощущения, врываясь в его тугую задницу. В то же время, это усиливает остроту восприятия, и Хошигаки кончает намного быстрее – прямо в Учиху, толкнувшись особенно глубоко. Отталкивает его на пол и спускает на спину и волосы. Брезгливо усмехается, разглядывая распластанного на полу напарника.
Тот лежит, вздрагивая всем телом, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Сперма, окрашенная кровью, стекает по молочным бедрам. Рыдания наравне со стонами вырываются из груди. И это гений одного из лучших кланов Конохи! Его истерзанное тело выглядит настолько возбуждающе, что желание вспыхивает в Хошигаки с новой силой.

Кисаме переворачивает Итачи на спину, устраивается между его ног. Раздвигает бедра на всю ширину, раскрывая его полностью, являя взгляду распухшую красную дырку. Пытается протолкнуться. Учиха все еще слишком узкий, и Кисаме, закинув его ногу себе на плечо, одной рукой удерживает его колено, а второй вгоняет в него рукоять Самехады. Резко вытаскивает и снова вгоняет по самое основание. Нечеловеческий крик разрывает барабанные перепонки. И обрывается на самой высокой ноте, когда Кисаме заталкивает в рот нукенина его собственную сетчатую майку. Теперь слышны только хрипы и стоны Итачи, тяжелое дыхание Хошигаки и легкие шлепки, когда синие бедра врезаются в окровавленные ягодицы. Дело идет намного быстрее, чем раньше. Окровавленный член скользит в развороченном проходе, туманник с каждым мгновением наращивает свой темп. Поврежденные внутренности горят огнем, но Итачи уже даже не стонет, а только молча вздрагивает всем телом от особо сильных толчков. Кисаме почти достиг своего предела, он вот-вот взорвется от накатившего волной наслаждения. Он собирается кончить Учихе на лицо, и хочет увидеть его реакцию. Срывает с лица повязку... И утопает в багряной глубине его глаз, на поверхность которой выплывают черные грани Мангекьо Шарингана. Последнее, что он видит, перед тем, как потерять сознание – белое, как мел, лицо Учихи, щеки которого расчертили кровавые дорожки.

В этот раз Хошигаки приходит в чувство первым. Босые ступни соскальзывают с постели на пол и он, шатаясь, бредет к кровати своего напарника. Опускается перед ней на колени и долго всматривается в утомленное лицо Итачи. Тени ресниц дрожат на щеках, покрытых засохшей коркой крови, губы даже во сне сжаты в тонкую нитку. Одна непослушная прядь выпадает из прически на лоб, и Кисаме убирает ее, заправляя за ухо. На долю секунды пальцы касаются нежной полупрозрачной мочки, а мгновение спустя их сменяют губы. Кисаме целует его легко, невесомо, горячий язык очерчивает точеную ушную раковину идеальной формы. Мечник слегка поворачивает голову, и губы касаются лба напарника. Он покрывает едва ощутимыми поцелуями все лицо: лоб, переносицу, веки, виски, щеки, губы... Целует его торопливо, жадно, понимая, что в следующий раз такой возможности может и не быть. И ощущает во рту привкус железа и соли. В его груди все переворачивается от невыносимой щемящей нежности.
Он резко отстраняется, когда Учиха под ним заходится в кашле. Итачи садится, подтянув к животу худые коленки, поворачивает голову, и взгляд абсолютно черных, как безграничный космос, глаз, устремляется в сторону Хошигаки. Тот уже сидит на своей кровати и с ужасом взирает на узкую бледную ладонь, прикрывающую рот напарника, из-под которой толчками вытекают темные струи крови.
- Сколько можно, Итачи-сан? – от сильного истощения после действия Цукиеми его голос звучит хрипло и едва слышно. – Как долго вы собираетесь наказывать себя за смерть своего брата? Ваши страдания ему ничем не помогут.
Он уже не верит, что этот разговор может что-то изменить. Изменить в душе Учихи, заставить его свернуть с пути саморазрушения. Но продолжает надеяться. И начинает его после каждого приступа напарника.
- Ты до сих пор соглашаешься помогать мне в этом, Кисаме, - равнодушным голосом отвечает Итачи. – Разве это ни означает, что ты считаешь меня достойным подобного наказания?
Пальцы Хошигаки с хрустом сжимаются в кулаки.
- Это ваши фантазии, Итачи-сан, а не мои.
Кисаме поднимается и выходит за дверь. Итачи провожает его безразличным взглядом. Он знает, что напарник вернется не позже, чем через полчаса. Он всегда возвращается.
Мечник бредет по плохо освещенному коридору очередной ночлежки, периодически останавливается и вбивает кулаки в стены, оставляя на них кровавые разводы. Собственное бессилие убивает его. Он не может спасти Итачи от смерти, не может спасти его от самого себя. Потому что Учиха не хочет, чтобы его спасали. Он хочет умереть, а перед этим – продлить свою агонию и насладиться ею до последней капли. Итачи плюет на его чувства, и, уж тем более – на его фантазии, которые не имеют ничего общего с его собственными. От этих мыслей хочется убежать на край земли.
Но он возвращается. Возвращается, хотя мысли о том, что ему приходится раз за разом делать с любимым человеком – пусть даже его действия и не имеют ничего общего с реальностью и его желаниями – приносят невыносимую, почти физическую боль. Но думать о том, что кто-то другой сделает это с Итачи-саном, невыносимо вдвойне. И он всегда возвращается.