Иллуми_Золдик все записи автора Автор: Скади, aka Samui no Skadi
Бета: * отбечено -Итачи- (Тач)
Пейринг: Кисаме/Итачи, за кадром Саске/Наруто
Жанр: бытовая комедия
Рейтинг: PG-13
Состояние: закончен
Дисклеймер: Наруто принадлежит Кишимото-сану
Предупреждение, примечание: ООС Итачи, но вполне оправданный
Размещение: Только с моего разрешения
От автора: Это конец... первой части)




Часть четвертая «Эмансипация или…»

Это был ноябрь. Не самый теплый месяц, скажу вам я. Один из моих нелюбимых. Когда погода капризничает, и ты не знаешь, что будет в следующую минуту – проливной дождь или дикая жара. Никого не напоминает?
Я сидел дома, потому что приболел на одной из миссий. Ничего серьёзного, обыкновенная простуда, но Итачи встал в позу и заявил, что мне нужно лечиться. А как он болел туберкулёзом несколько лет, так ничего, лечиться не надо было.
Хотя чего я жалуюсь – лежу, смотрю футбол, в тепле и сытости. Один, между прочим, так как ненаглядный умотал к подругам смотреть сериал.
Играли Туман и Водопад – не слишком занимательный матч, тем более что Туман шел впереди. И причем с большим отрывом.
Я лежал в зале и курил. Не хотелось распространять заразу в спальне – Итачи рожать скоро. Честное слово, жду не дождусь уже! Если раньше мысль о ребёнке меня страшно пугала, то теперь мне уже хотелось подержать его на руках, понянчить...
За окном – темная ночь, ветер и легкий осенний дождь. Ничего не предвещало беды. Именно это и настораживало.
То ли из-за болезни, то ли из-за нудного футбольного матча, меня клонило в сон. Я не стал сопротивляться и, потушив сигарету, начал дремать.
Бахнув входной дверью, в коридоре появился Итачи. Он был явно не в самом добром расположении духа. Я посмотрел вверх: по белому потолку пошла трещина. Ну вот, придётся штукатурить.
- Они стервы! Стервы! Стервы! – Итачи кричал на весь коридор. Точно не в духе.
- Что случилось, родной? – я потянулся и сел на диванчике.
- Стервы! – выкрикнул Итачи ещё раз и сел рядом со мной, раздражённо зарычав.
Я приподнял брови и спросил:
- Кто - Изабелл и Эсмеральда?
Итачи посмотрел на меня, и прошипел:
- Нет! Тен-Тен, Ино, Сакура и... – он скривился, выдерживая паузу, - Наруто...
Я знал, как Итачи недолюбливает конохских детишек, я и сам не пылал к ним особой любовью. Но это было определённо что-то новенькое.
- Что же такое случи...
- Они мне завидуют! – Итачи вцепился мне в руку. – Ненавидят и завидуют моему счастью! Понимаешь? Сегодня они то и дело называли нашего ребёнка суши, а Наруто рассказывал, как же замечательно, что Саске владеет Мангекьё!
Итачи был расстроен, и в этот раз на полном серьёзе. Я пожал плечами.
- А что я могу сделать?
Итачи прижался ко мне и слезно сообщил:
- Я не хочу здесь больше жить! Давай уедем отсюда!
Я усмехнулся:
- Ну да, с разбегу. Ты не забыл, что у нас подписка о невыезде ещё на полтора года, а?
Но Учиху было не переубедить. Он поднялся с дивана, сложил руки на животе и громко заявил:
- А мы сбежим! Отступники мы, в конце концов, или нет? Будем скрываться от правоохранительных органов, прятаться в лесах и морях, воспитывать нашего сына в спартанских условиях, вырастим из него настоящего мужчину! Правда, здорово?
От такой перспективы я даже подавился. Ладно ещё мы в свои двадцать-тридцать лет скакали по горам и лесам, ловили демонов, убивали и грабили. Но ребёнок?
- Знаешь, я против, - высказал своё мнение я.
Итачи не стал настаивать. Но знаете, то, что он сказал после этого, повергло меня в состояние шока. После сказанного я был согласен вернуться в ряды добропорядочных отступников.
- Слушай, а давай переедем к твоим родителям?
- Что? К… р-родителям?
Я сглотнул. Только не туда, только не к родителям!
- Нет... Нет! Только не к моим родителям! – шок медленно переходил в панику. Ведь если Итачи что-то стукнет в голову, то хоть ты тресни, а он на своём настоит. Нужно было срочно его отговаривать.
Муж наклонил голову, внимательнее рассматривая моё лицо, перекошенное от ужаса.
- А что, неплохая мысль. Я тебя уже сто лет знаю, ребёнка тебе вынашиваю, а с родителями твоими не знаком. Всё что я знаю о твоей семье, так это то, что твоя мама хорошо готовит блины с красной икрой, а все женщины в твоём клане занимаются выращиванием хурмы на плантациях.
Я жалобно посмотрел на мужа. Хотелось выть.
- Слушай, а давай я тебе их просто опишу? – предложил я.
- Нет, - отрезал Учиха, - я хочу с ними познакомиться.
Как отговорить от такого безумия Итачи, я не знал. Это была самая ужасная идея, которую когда-либо предлагал мне он.
Дело в том, что воспоминания о детстве и юности были отнюдь не самыми красочными страницами моей жизни.
Мать относилась ко мне, как к младенцу, старший брат обзывал девчонкой и считал своим долгом три раза на день отвешивать мне подзатыльник, а младшая сестра по три часа в день жаловалась мне на то, что ею не интересуются парни. Каждое утро приходилось идти на плантации этого проклятого фрукта и париться там целый день: перепахивать землю, обкапывать деревья, сажать новые саженцы. А самое страшное то, что я был практически единственным мужчиной, работавшим в садах, и каждая девчонка, каждая незамужняя барышня должна была пройти мимо меня и глупо хихикнуть. Особенно меня бесило, когда они сбивались в стайку и откровенно смеялись надо мной. Наверное, именно поэтому я вышел замуж, а не женился.
Я рос забитым, закомплексованым и наивным подростком, в котором ни один соклановец не видел шиноби. Верите? Вот-вот, а такое было!
И сейчас, когда у меня есть практически все, когда я, перемолов кучу народа, стал, наконец, человеком, он предлагает мне вернуться обратно в клан?!
- Итачи, родной, может быть, как-нибудь обойдёмся?
- Нет! – Учиха был непреклонен.
- Ну чем тебе в Конохе не сидится? В Кири постоянно либо туманы и дожди, либо палящее солнце.
- Переживу!
- У меня в клане все поголовно синие и с жабрами. Они будут завидовать твоей красоте!
- Выдержу.
- А... а у нас там, - я уже не знал, что и придумать, - очень жестокие меры воспитания детей!
- Отлично, мальчик вырастет дисциплинированным и серьезным!
Итачи снова сел рядом, все ещё разглядывая моё лицо. Складывалось ощущение, будто бы он издевается.
- Нет, - я решил действовать решительнее, - мы не поедем в Кири. Мне там нечего делать! Да и тебе тоже.
Итачи же и бровью не повёл. Он только захлопал ресницами и ласково промурлыкал:
- Мы же все равно сделаем по-моему.
Я хотел было возмутиться, но Учиха ударил ниже пояса – он сел ко мне на колени.
- Это ещё почему? – я старался говорить как можно убедительнее, но получалось плохо. Всё мое внимание было приковано к его антрацитовым очам, злиться или возмущаться было просто бесполезно.
- Ну хотя бы потому, что ты меня любишь и не хочешь меня расстраивать.
- А ты этим пользуешься, да?
- Да! – честно признался Итачи и коварно улыбнулся.
Я вздохнул. Попытаться противостоять? А какой в этом смысл? Мне и самому Коноха глаза натерла, гори она синим пламенем со всей своей малышней.
- Не знаю, я подумаю, - пообещал я. В Кири не тянуло аж никак, а в Конохе оставаться было глупо.
В любом случае, думать нужно было, в первую очередь, о ребёнке, а уже потом о собственном уюте и комфорте.
- Ну ты подумай, подумай… - Итачи хихикнул и поцеловал меня. Да я хурмы добровольно наемся, если он уже сам не решил – едем или нет. В любом случае, в Конохе нам торчать ещё полтора года.
- Не целовал бы ты меня, я заразный.
Итачи только хмыкнул и посильнее прижался ко мне, глядя в окно.
- А я не боюсь, знаешь?
Я пожал плечами и положил руку на его живот. Подумать только, осталось совсем чуть-чуть…

Было одиннадцать часов вечера, и мы решили лечь спать пораньше. Я заботливо укрыл Итачи одеялом, пожелал ему спокойной ночи и выключил свет.
Я думал о том, как же все-таки хорошо бы было переехать в Кири. Ну действительно, что тут делать? Никакой перспективы, никакого приличного заработка, только время зря теряем.
Хотя и в Кири мне не хотелось. Я как вспомню эти плантации, эту хурму, которую давали на завтрак, на обед, на ужин. День Хурмы, праздник цветения хурмы, праздник сбора урожая. Консервированная хурма, компот их хурмы, хурмовый кисель и, конечно же, сушёная хурма.
И как наши предки не понимали, что с такой фамилией в люди не пробьешься? Это ещё мне повезло с именем. Приходишь на место битвы и объявляешь: «Я, Кисаме, пришел по вашу душу!». Это ещё страх вселяет, да. Суровый акула-демон пришел убивать, все боятся, все в панике. А вот приходишь и говоришь: «Я, Кисаме из клана Хосигаке…». Супер! Как же все сразу забоялись человека из клана «сушеной хурмы». Аж бегом. Да и тем более, наш клан поставляет эту самую хурму чуть ли не во все остальные деревни. И на всех коробках написано: «хурма клана Хосигаке». Опять же, приходишь на поле боя и говоришь: «Я, Кисаме из клана Хосигаке, пришел по вашу душу». И все сразу: «А, я тебя знаю, ты выращиваешь хурму!»
«Этот фрукт завез на этот остров ещё наш далекий предок! Мы испокон веков занимались выращиванием хурмы! Это наше достояние, это наша гордость!» - говорили наши старожилы. А я тем часом думал – почему именно хурма? Почему не клубника, не яблоки?
Мои мысли прервал звон мобильного. И причем не моего, а Итачи.
- Какая сволочь звонит так поздно? – сонно отозвался ненаглядный.
Я включил нижний свет и снял мобильник с зарядки. На экране большими буквами было написано «Сенсей».
- Итачи, это Мидзукаге-сама звонит.
Учиха медленно сел на кровати, глядя на меня не то с испугом, не то с удивлением.
- Ну, что ты уставился, трубку брать будешь?
Я протянул ему мобильник.
- Нет! Это же трёп на два часа, не меньше! Возьми трубку сам! – Итачи оттолкнул мою руку.
- А что я ему скажу? – я не желал разговаривать с бывшим боссом (а, судя по сложившейся ситуации в Конохе, ещё и будущим ) поэтому вернул ему трубку обратно.
- Не знаю, скажи, что я умер, – Итачи тоже не хотел сдаваться.
- Да он тут же приедет сюда, оно тебе надо?
А телефон все ёще звонил. Тогда Итачи взял телефонную трубку, принял вызов и нагло сунул мне в руку, взглядом сказав: «Не отвертишься».
Я посмотрел на него испепеляюще, но тот только пожал плечами, тихонько хихикнув.
- Алё? – в трубке раздался негодующий голос старичка.
- Да, Мидзукаге-сама.
Повисло молчание. Мадара кашлянул и спросил:
- А где, собственно, внучек?
- Он? – я посмотрел на Итачи. Тот замахал руками. – Он сейчас у брата.
Снова повисла тишина. Казалось, что каждое слово, сказанное мной, Мидзукаге-сама долго и нудно переваривает.
- А если ему плохо? А если у него начнутся схватки?
Итачи, который слышал весь диалог, покатился в беззвучном смехе. Что приносило ему такое удовольствие, я не понимал.
- Не волнуйтесь, Мидзукаге-сама, до родов ему ещё не так уж и скоро. Да и тем более, с ним же Саске….
Мадара снова ненадолго замолчал.
- То есть Итачи будет идти по улице один? Ночью? Беременный? Без шарингана?
- Нет, почему вдруг? Я заберу его. Видите, я даже спать не ложился!
Мадара-сан опять замолчал.
- А почему Итачи не взял с собой телефон?
- Он разрядился.
- А как тогда ты со мной разговариваешь?
- Он стоял на зарядке.
- А почему внук не взял с собой зарядку?
Итачи уже не мог сдерживаться от смеха. И, кажется, я понял почему. Я только что подписался на двухчасовой разговор с Мидзукаге.
- Забыл… - предположил я.
Мадара-сан снова замолчал. Итачи перестал смеяться и жестом попросил включить громкоговоритель.
- Ты эгоистичная скотина, - умозаключил он, - я всегда был против вашего брака.
Я даже офигел от такого заявления. И это говорит человек, который собственноручно поставил нас в пару?!
Итачи снова накрыло хохотом.
- Да ладно вам, я же…
- Что «ты же»? Ну что «ты же»? Ты не следишь за здоровьем моего Итачичулечки, а ему скоро рожать! Ты заставляешь его работать по дому, а сам ни хрена не делаешь.
Я попытался вспомнить, когда такое было, но в голову ничего не пришло.
- С чего вы взяли? – выдавил из себя я.
- Не знаю. Интуиция.
От смеха Итачи еле слышно пискнул.
- Что это? – спросил Мадара-сан.
Я грозно посмотрел на Итачи, а он, в свою очередь, зажал руками рот.
- Что «это»? – я тут же прикинулся дурачком.
- Этот писк?
Я стал лихорадочно перебирать отмазки, но Мадара всё решил за меня:
- Ты что, кошку завел? Вообще с ума сошел! Ты хоть понимаешь, что у Итачи токсикоз?! У тебя, наверное, весь дом кошатиной пропах. А если у него будет аллергия? Что тогда?
- Не паникуйте вы так, Мадара-сан, у нас всё под контролем!
- Я паникую? Я паникую? Да я просто переживаю за своего внука! Не надо было мне ставить вас в пару, не надо было ему выходить за тебя замуж!
Снова нависла тишина. Итачи жалобно посмотрел на меня, всё ещё глупо улыбаясь. Видимо, смеяться уже было больно.
- Всё хорошо, я уже иду за ним, - для большей убедительности я встал с кровати и пошёл к двери.
- Так, я всё понял. Ты один совсем не справляешься, поэтому я приеду к вам, и первое время буду помогать смотреть за ребёнком.
Только этого мне не хватало. Одного Итачи в моей жизни было больше, чем достаточно, а тут ещё и Мадара-сан. Нет уж, увольте.
- Не нужно приезжать, Мидзукаге-сама. Мы сами собираемся переезжать в Кири, как только родится ребёнок.
Мадара помолчал, шмыгнул носом и сказал:
- Правда?
- Да, Мидзукаге-сама, конечно.
- Вот счастье-то какое! Ты не представляешь, как тут скучно без вас. Не с кем поболтать, чаю попить не с кем…
По-моему, он этого добивался, нэ? Ну да ладно, от Кири теперь никак не отвертеться…
- Разрешите идти за Итачи?
- Да, да, конечно, иди, зятёк ты мой драгоценный. Лучше пары, чем ты, я Итачи и придумать не мог. А уж пожелать…
Я закатил глаза и вздохнул. Итачи снова покатился со смеху.
- Спасибо, Мадара-сан, до свиданья!
Дед прощаться не стал, он просто положил трубку. Итачи заржал в голос.
- Пощадите меня, - взмолился он.
Я положил телефон на тумбочку и лег обратно на кровать, выключив свет. Когда Итачи успокоился окончательно, он устроился у меня на плече и спросил:
- Ты сказал, что мы уедем сразу, как родим ребёнка, а про подписку ничего не сказал?
- Подумаешь, - ответил я, - годом меньше, годом больше…


* * *
Дни текли со своей обычной скоростью, близился конец срока беременности. Чем ближе становилась эта дата, тем больше Итачи начинал нервничать. Он стал раздражительным и злым, он ни с кем не разговаривал и отказывался отвечать на вопросы. Я отказался от всей своей работы, дабы быть с Итачи все время.
Ноябрь закончился, и на его место пришел холодный декабрь. Снега почти не выпало, был только дико холодный ветер, а все лужи покрылись тоненькой корочкой льда.
Это случилось рано утром, третьего декабря…
Я сидел на кухне и пил чай. Уже третью чашку. Что-то не давало мне уснуть, тревога всё росла и росла.
Итачи спал, а я просто не мог уснуть. Всю ночь Учиха не мог лежать спокойно, то и дело стонал.
- Да что же это со мной творится? – я посмотрел на свою руку. Она тряслась.
Всё стало ясно, когда я услышал тяжелые шаги по лестнице. Итачи заглянул на кухню и жалобно простонал:
- Тянет, сил моих больше нет…
- Что значит тянет? – переспросил я. Трястись начала уже и вторая рука, а с ней за компанию и оба колена.
- Ну боль такая, тянущая… - он провёл рукой по животу.
Я сглотнул. Схватки? Нет, насколько я знаю, схватки проходят совсем иначе. Может быть… выкидыш?
Я посмотрел на Итачи тревожно. Он тоже заметно нервничал.
- Думаешь, это… выкидыш?
Я еле заметно кивнул, от чего ненаглядный завопил во все горло. Я подорвался с места и подхватил Учиху на руки.
- Что делать? –воскликнул Итачи.
- Нам нужно к Тсунаде-саме, срочно!
- Подожди, дай я хоть оденусь!
Итачи был в одном халатике. Нести его в резиденцию в таком виде было бы как минимум прохладно.
- Ты одевайся, я позвоню Хокаге, - сказал я, жестом подгоняя Итачи.
Руки дрожали, я не мог попасть пальцем по телефонной клавише. Кое-как набрав заветный номер, я сел на стул.
- Чем могу быть полезна? – голос Хокаге был сонный и немного раздражённый. Кажется, я не учёл, что сейчас пять утра.
- Хокаге-сама… - голос дрожал, - у нас тут ЧП.
- Что случилось, горе ты киригакурское?
- Итачи жалуется на тянущие боли. Всю ночь промаялся.
Тсунаде причмокнула губами и ответила:
- Сами до главной больницы доберётесь?
- Угу, - выдавил я.
- Тащи его туда, я буду через полчаса.
Я положил трубку. Трясся уже весь. Блин, да если с ребёнком что-нибудь случится, я повешусь! Никогда в жизни я так не боялся. Меня охватила паника, хоть я и понимал, что паниковать категорически нельзя.
В коридоре появился уже одетый Учиха. Он был бледный, перепуганный насмерть, руки, как и у меня, тряслись.
Накинув куртку, я снова подхватил его на руки, и стремглав помчался в больницу, даже не закрыв за собой дверь.
Около главного входа нас уже ждали двое шиноби-медиков с носилками, что ещё сильнее напугало Итачи. Там же стояла и Пятая, бесстрастно разглядывая деревья.
- Кисаме, я боюсь, вдруг всё плохо? – спросил он, когда мы подходили к больнице.
- Всё будет, как надо, не боись, - но мои слова звучали неубедительно. Я был перепуган побольше его.
- Ну что, готов, светик мой черноглазый? – поинтересовалась Тсунаде.
Один из шиноби-медиков кинул сигарету в урну. Тут что, никто не переживает?
- На что готов? – спросил ненаглядный.
Хокаге-сама тяжело вздохнула и, посмотрев на меня, ответила:
- Рожать, голубчик, рожать…
Глаза Итачи увеличились в два раза, я же чуть не выронил ненаглядного.
- Рожать? – хором переспросили мы. - Сегодня? – добавили, переглянувшись.
- Ну не сегодня, конечно. Так, через пару дней… И вообще, отпусти ты его, он и сам прекрасно ходит!
Я аккуратно опустил Итачи на ноги. Тот все ещё не мог отойти от шока.
- Ну что вы встали, как вкопанные, пошли, УЗИ сделаем, посмотрим, как там наш мужчина поживает.
Мы переглянулись и последовали за Пятой. Шиноби так и остались стоять.
- А это что, не за нами? – спросил Итачи.
- Не, это скоро должны Саске принести…
- Саске? – удивился я.
- Кажется, Наруто огрел его подносом, и Саске потерял сознание. Впрочем, я толком и не поняла, Узумаки так орал в трубку… Побольше некоторых.
Она лукаво покосилась на меня.
- Что? Я волновался…
Итачи прыснул в ладонь. По-моему, ему уже очень хорошо.
В кабинете УЗИ меня усадили в кресло. Я бывал здесь это уже два раза, первое время Итачи заставлял меня ходить на УЗИ вместе с ним.
Сам процесс не занимал и десяти минут, но я, хоть убей, не понимал, что можно различить в этих чёрных и серых пятнах.
- Да у тебя уже всё готово! И ребёнок головкой повернулся, видишь?
Тсунаде указала пальцем на особо крупное пятно.
- Это его голова? – спросил я.
- Нет, знаешь, задница. Ты чем слушаешь, папа?
Итачи укоризненно посмотрел на меня, мол, ни хрена не понимаешь, хоть не позорься.
- При первых родах всегда тянущие боли. Потом беременность будет проходить намного легче, – продолжила вещать она, водя по животу ненаглядного какой-то фигнёй.
- Эээ, а разве беременность не заканчивается рождением ребёнка? – поинтересовался я.
Пятая покосилась на Итачи и спросила у него:
- Он на самом деле так тупит или это только сегодня?
Учиха пожал плечами.
- Что? Я просто спросил! – стал защищаться я. - Вы же сказали, мол, потом беременность…
- Какой ты наблюдательный, акул. Я имела в виду, что если вы не остановитесь на одном ребёнке, то дальше будет намного легче.
Я потупил взгляд. Ещё один ребёнок? А что, вполне может быть…
- Ладно, всё, что надо, мы уже узнали. А теперь давай сделаем снимок сетчатки глаза… - объявила Хокаге-сама, поднимаясь со стула.
- Это ещё зачем?
- Разве я не сказала? Вполне возможно, что после родов к тебе вернётся шаринган.
Я застыл от ужаса. Шаринган? Вернется? Съешь меня хурма, только этого мне не хватало для полного счастья. Мы же в Кири собрались! А насколько я знал свою семейку, Итачи будет ходить с шаринганом постоянно. Как в старые добрые времена… Пора начинать снова приучать себя называть ненаглядного Итачи-саном…
- Шаринган? Вот здорово! Правда, дорогой?
- О, да, я счастлив! – я через силу улыбнулся.
* * *
- Что значит «остаться тут?»
Итачи вылупился на Пятую, которая пыталась уложить его на кровать.
- Тебе рожать со дня на день!
Я сел на соседнюю койку. Мне стало очень интересно – сможет ли Тсунаде-сама справиться со строптивым нравом Итачи?
- Я хочу домой! – заявил Учиха.
- А если у тебя начнутся роды? Кто их будет принимать? Кисаме, что ли?
- Да! – тягаться с силой Тсунаде было бесполезно, поэтому Итачи пришлось лечь. Он скрестил руки на груди и капризно поджал губки.
Я встрепенулся. Принимать роды? Мне?
- Нет, нет, Итачи, это плохая идея!
- Тут нет кабельного! – продолжил сокрушаться Учиха, - Как я, по-вашему, буду смотреть свой сериал? Между прочим, сегодня последняя серия!
О, Боже, последняя серия! Бальзам на мою израненную душу…
Хокаге-сама посмотрела на него, потом на меня, потом снова на него.
- Ты смотришь сериалы?
- Да! Я смотрю сериалы! И что?
- Ничего, Сакура тоже смотрит, - в голосе Тсунаде я услышал неподдельное сожаление.
Я сочувственно кивнул Хокаге. Понимаю её, как никто другой.
- Черт, придётся просить её, чтобы она рассказала, что было в последней серии, - ненаглядный скривился от такой перспективы.
- Не думаю, что у неё получится, - сказала Тсунаде, еле заметно ухмыльнувшись, - она будет принимать у тебя роды.
О, кажется, сейчас что-то будет…
Итачи приподнялся на локтях и внимательно осмотрел Пятую с головы до ног.
- Вы шутите?
- Я похожа на клоуна?
Он снова лег и, прикрыв глаза, рассмеялся.
- Блеск! Лучше не придумаешь! Эта змеюка будет принимать мои роды!
Тсунаде посмотрела на меня и тяжело вздохнула. Бедная женщина, она ещё толком и не поняла, в лапы какого капризного принца она попала. Что ж, тут нужна многолетняя практика и ангельское терпение. Хотя бы для того, чтоб не прибить Итачи, когда он спит. А соблазн очень велик, поверьте мне.
- Папаша, - обратилась ко мне Пятая, - можешь идти домой, отсыпаться. Твое присутствие здесь не требуется.
Итачи кивнул мне:
- Да, да, родной, можешь идти…
Мне страшно хотелось спать. Накатила слабость, видимо, я хорошо перенервничал. Шиноби, мать твою.
Я поднялся с места и поцеловал мужа на прощание.
- Всё будет хорошо, - сказал ему я.
- Я тебе верю…
Когда я шел по коридору, из кабинета ещё доносились возмущенные вопли:
- Что? Я хочу личную палату!

Я вышел из больницы с каким-то тяжелым чувством на душе. Казалось, я лишился чего-то важного. Жизненно важного.
Клонило в сон, любая скамейка выглядела очень соблазнительной, но я все-таки решил добраться до дома.
Создавалось ощущение, будто бы я забыл сделать что-то важное. И такая необычная легкость…
Кстати, а где Самехада?
Я остолбенел. Я. Забыл. Самехаду. Дома.
С того момента, как я получил свой меч по наследству, я расставался с ним всего два раза. Первый раз, когда мы с младшей сестрой пошли на новоселье старшего брата. Мама попросила не брать Самехаду, ибо братику стало бы до боли завидно и обидно. Эх, она не поняла, как мне хотелось лишний раз попасться на глаза старшему с этой дивной реликвией за спиной. Второй раз на спор с Итачи. Он тогда заявил, что не пойдёт со мной в самоволку, если я не оставлю оружие дома. Что ж, он всегда был капризным.
Я стал лихорадочно вспоминать, точно ли я оставил Самехаду дома? Точно дома… Но стоп! Я же не закрыл дверь!
Я тут же сорвался с места, забыв про сон. Я бы не позавидовал тому человеку, который успел хотя бы дотронуться до неё, но в тот момент все защитные свойства единственной женщины в моей жизни вылетели у меня из головы.
Залетев в дом, я обнаружил её стоящей в углу.
- Самехадушка, - я сгрёб меч в охапку, - скучала?
Самехада не ответила. И слава Богу, не хватало мне ещё и слышать, что говорят мечи. И так психика ни к чёрту.
Для верности я обошел весь дом. Вроде бы ничего не пропало.
Сон снова дал о себе знать, и я поддался ему, так и упав на кровать в обнимку с мечом.
Но только я коснулся подушки, как сон мгновенно пропал. Я понял, что остался один. Совсем один.
Ни тебе капризов, ни тебе укоров, ни тебе дурацкого: «А ты меня любишь?»
Как в старые добрые холостые времена в мечниках. Итачи забрали как минимум на два дня. На два дня! Два дня можно делать только то, что тебе хочется, и никаких морально-этических правил и норм поведения в семье, придуманных им.
Первым делом я наварил кастрюлю пельменей. Итачи ненавидел полуфабрикаты. Он считал их вредными и непригодными для употребления. Он мог из принципа мне их не варить, мотивируя это тем, что он не хочет губить мое здоровье.
Захомячив пельмени, я лег на полу в зале перед телевизором (что тоже запрещалось, ибо спать на холодном полу опасно для здоровья).
Но радоваться свободе у меня не получалось. Мне было не просто одиноко, о нет, в доме воцарилась угнетающая пустота. Краски поблекли, а шум телевизора стал страшно раздражать.
А если ему холодно?
Первый вопрос пришел ко мне уже на пятом часу бесцельного щелканья клавишами на дистанционном пульте. А вдруг ему сейчас там холодно, а одеял лишних нет?
Может, он проголодался? Он ведь так любит покушать. А ребёнок забирает столько сил. И как до меня раньше не доходило?
Наверное, скучно ему там. Кабельного нет, в палате он лежит один…
А сериал? Он же сегодня пропустит свой сериал. Надо бы посмотреть, что там, и рассказать ему.
Я тяжело вздохнул. Чего не сделаешь ради любимого человека? Время как раз подошло, было ровно девять часов вечера.
Я включил нужный канал и стал смотреть.
Уже на пятой минуте я понял, что ничего не понял. Это была какая-то свадьба в огромном католическом монастыре. Играла трагическая музыка, все ревели, невеста умоляла жениха отпустить её. Тот только дьявольски смеялся.
- Ха-ха-ха! Теперь я буду владельцем всего твоего состояния!
Первое впечатление – выключить телевизор к чертовой матери. Но я мужественно терпел до конца серии.
Где-то на середине серии в зал влетел престарелый мужчина:
- Нет, Мария, не выходи за него, я люблю тебя!
- О, дон Педро, я знала, что ты придешь за мной!
Я уже думал, что сериал закончился, но нет! Потом полчаса показывали, как все целуются и обнимаются, как все счастливы и как всем хорошо.
Как только на экране показали титры, я тут же выключил телевизор.
- Мда… давно я не выполнял таких сложных миссий.
С чувством выполненного супружеского долга я стал собираться в больницу - пересказывать сериал.
Смотреть его не было смысла – все стало понятно в последней серии. Кто в кого был влюблен, кто кого предавал и кто кого ненавидел. Я только не понял, в чём был смысл всего этого? Ели вспомнить хотя бы один день в Акацки, то можно было бы снять сериал покруче этого. Вот где были настоящие интриги! Один Мадара-сан чего стоил. А Дейдара? Только про него можно было серий пять отснять.
Я упаковал плед Итачи в сумку, перекинул Самехаду через плечо и отправился в больницу.

Когда я пришел, на улице уже стемнело. Я попал под дождь, пару раз проклял Тсунаде за то, что поселила нас на окраине городка. К ночи сильно похолодало, поэтому я проклял ещё и себя за то, что не оделся потеплее.
«Это, Кисаме, кульминация всех твоих страданий. Раньше против тебя была судьба и природа, а теперь они объединились».
Женщина, которая сидела в администраторской, разговаривала по телефону.
- И ты представляешь, Педро влетел в церковь и остановил свадьбу.
Да… сериал закончился, а преследовать он меня будет ещё ой как долго.
- Да вообще… - восхищенно вздохнула женщина. Завидев меня, она мигом посерьезнела и положила телефон.
- Вам куда? – спросила она.
- К мужу…
Она окинула меня оценивающим взглядом и спросила:
- Кисаме Хосигаке?
- Да.
- Время посещений закончилось.
Тут я не выдержал. Моего терпения уже просто не хватило.
Я подошел к столу, поставил Самехаду рядом, чтобы выглядеть внушительней, и сказал:
- Милочка, послушай меня внимательно. Я три года всячески добивался этого молодого человека. Потом пять лет терпел все его заскоки и капризы. Год заботился о нём, когда он был смертельно болен. Затем я приперся за ним в эту забытую здравым рассудком деревню, и именно тут, по какой-то непонятной случайности, он забеременел от меня! Мне пришлось полюбить его подруг, выйти за него замуж, терпеть девять месяцев его беременности, ходить с ним на УЗИ, вставать глубоко ночью, выполнять все его прихоти, смотреть его сериал, отвечать на его дурацкие вопросы. И теперь все, чего я прошу - так это чтобы ты продолжила заниматься своим делом и сделала вид, что меня тут нет!
Женщина шумно сглотнула и указала мне на лестницу.
Я быстро нашел новую палату Итачи. Его все-таки перевели в личную палату, и я подозреваю, что не за счёт страны Огня
- Киса, рыбочка моя, привет… - было видно, что Итачи умирает со скуки, но ведь попроситься обратно в общую палату ему не позволят гордость.
- И тебе привет, - я закрыл за собой дверь и сел на край его койки, - я не принёс ничего покушать, потому что не знал, можно ли тебе сейчас.
- Нет, не страшно, меня уже покормили…
Он положил мне руку на мою ладонь. Мы замолчали. На секунду мне показалось, что я не такой уж и неудачник, каким хочу казаться.
- Тебе не холодно? Я тут плед принес.
- Нет, все хорошо…
Снова повисла тишина. Итачи тихо простонал. Видимо, боли так и не прошли.
- Что, больно?
- Терпимо. Это даже не боль, а просто какая-то тяжесть.
- А я посмотрел последнюю серию твоего сериала… - я решил перевести тему на более приятную. Хотя бы для Итачи.
- Ты сделал это ради меня? – восхитился он.
- Ну да…
- И что там? Иглесиас все-таки заставил Марию выйти за него замуж?
- Вроде нет.
Я не знал их всех в лицо, что уж говорить про имена.
- Черный такой, длинный, это кто? – спросил я.
- Дон Педро… - в голосе ненаглядного слышался неподдельный интерес.
- Вот он влетел в церковь и остановил свадьбу…
- Ах! – воскликнул он.
И что они находят в этом такого восхитительного? Ну залетел в церковь, ну признался он Марии в любви. Я бы больше восхитился, если бы сериал закончился серий через десять.
- Ах! – снова воскликнул он, покрепче сжимая мою руку. Я посмотрел на него – на лице ни капли восхищения. Кажется, он…
- Я рожаю, Кисаме! – в панике закричал он.
- Что? – испугался я, - так рано ещё!
- Да что ты расселся, иди позови кого-нибудь! – Итачи вскрикнул ещё раз, положив руки на живот.
Я вылетел в коридор, где тут же столкнулся с Сакурой.
- Смотри, куда…
- Итачи рожает! – я схватил её за плечи и хорошенько потряс.
Сакура вылупилась на меня, как на ненормального.
- Как рожает? Так рано ж ещё!
Мне захотелось придушить её на месте, но девочка отреагировала раньше. Она подорвалась с места и побежала куда-то с воплем: «Тсунаде-сама!».
Всё произошло в течение минуты. Я плохо соображал, так и оставшись стоять в коридоре.
Учиху быстро забрали из палаты. Пятая орала что-то вроде: «Как так? Почему так быстро?».
Я сел под родзалом на скамейке. Сначала Итачи орал, что хочет видеть меня на родах, потом он же кричал, чтобы меня не пускали.
- Отойди, ты нестерильный… - Харуно увела меня от дверей в родзал и усадила на скамейку. Двери в родзал захлопнулись. Я обнял Самехаду покрепче и стал «втыкать» в стену.
Рожает. Казалось, что я только недавно увидел его, парнишку четырнадцати лет, а он уже рожает.
Десять лет назад. Десять лет назад я его встретил. Страшненький, замученный, худощавый мальчишка. Молчаливый, загадочный. Да мог ли я подумать, что мы с ним будем вместе? И что он будет рожать мне ребёнка? Если бы кто-то сказал мне это тогда, я бы посмеялся над этим человеком.
Я поднялся с места, прошелся по коридору, закурил.
Только бы все прошло нормально, только бы все было хорошо.
Я не находил себе места. Из палаты то и дело выбегали медсёстры с колбочками и баночками, но ни одна не остановилась и не сказала мне, как он.
Прошел час, вестей все ещё не было.
Да сколько можно рожать? Я думал, что это дело пятнадцати минут.
Из родзала выбежала ещё одна медсестра.
- Почему так долго? – спросил я у неё.
Девушка остановилась и ответила:
- Вам не сказали? От первых схваток до самих родов проходит где-то пять-шесть часов.
Я аж осел от такой информации. Закурил вторую сигарету.
- Он уже рожает?
В коридоре показались Саске и Наруто. Оба были взволнованными.
- Как только узнали, сразу же пришли, - объявил Саске, сев рядом со мной.
- Как ты? – спросил блондин.
Я не ответил. Я был на грани нервного срыва, руки и ноги тряслись, хотелось кого-то убить. В общем, зря они сюда пришли.
- Не понятно, что он нервничает? – шикнул младший Учиха.
- Да понятно, я ради приличия спросил.
Теперь мы сидели тут втроём. Саске и Наруто о чем-то говорили, но я не слушал. Я выкуривал уже третью сигарету.
Прошел ещё час, часы показывали полпервого ночи.
Я непроизвольно постукивал ногой по полу.
- Итачи-сан, я давно хотел вам сказать, да все как-то не решался, - мне вспомнился наш давний разговор.
- Ну так говори.
- Я ни спать, ни есть не могу. Всё о вас думаю. Кажется, я вас… люблю…
Какое схожее у меня сейчас положение. Ни спать не могу, ни есть, думаю только о нем. Да, вот она, настоящая любовь. Не то, что в сериалах.
Ещё через час мы начали измерять шагами коридор. Все трое. Там, где моих шагов было десять, шагов Саске мы насчитали пятнадцать. Я выкурил уже четвёртую сигарету.
Я не знал, на что отвлечься. Саске попытался втянуть меня в беседу, но настроения на болтовню не было.
Прошел ещё час.
Наруто мирно дремал на плече у Саске. Саске смотрел в одну и ту же точку на стене.
- Ребята, я ценю вашу поддержку, но, может, пойдёте домой? – предложил я. Губы пересохли, голос сел.
- Нет, - сквозь сон ответил Наруто.
- Нет, - повторил за ним Саске.
Глядя на то, как спит Наруто, я и сам захотел спать. Поудобнее устроился на скамейке, оперся о Самехаду и стал медленно засыпать.
- О, и ты уснул? – услышал я голос Саске.- Ну ничего, я один покараулю.
* * *
Сном это было тяжело назвать. Какой-то полубред, ей Богу. То кто-то в бок толкнёт, то писк какой-то непонятный.
Проснулся я от страшной боли в спине. Спал-то я сидя, спина болела, шея тоже.
В коридоре стояла тишина, на улице только начало светлеть. Рядом никого не было.
Я разогнулся. Сложилось впечатление, будто бы все это мне приснилось. В страшном сне.
- Ну что, проснулся, новоиспечённый отец?
Слева от меня стояла Пятая. Она выглядела страшно уставшей. Сразу видно – женщина всю ночь не спала.
- Отец? – я сглотнул. Неужели Итачи уже родил?
- Да уже полчаса как отец. Вполне себе здоровый мальчик родился. Три двести.
Я медленно поднялся со скамьи.
- У меня… сын?
- Да, как и предполагалось…
Нет, у меня уже ничего не тряслось. Я не нервничал, не переживал. Ощущение было таким, будто бы меня выстирали, выгладили и подшили во всем местах. Я чувствовал себя как новенький.
- У меня сын… у меня сын.
Я взял Самехаду и звонко чмокнул её в бинты.
- Слышала? У меня сын!
Я подлетел к Хокаге и крепко обнял её
- Сын!
Я рассмеялся. Господи, у меня родился сын! Я не могу в это поверить. Мальчик, у меня мальчик!
- Покажите, покажите мне его!
Пятая открыла двери в родзал, я вошел туда.
На кровати лежал Итачи. Волосы прилипли ко лбу, глаза были замученные.
Он держал в руках маленький сверток. Стоя в дверном проёме, я слышал, как тот сопит.
Итачи посмотрел на меня и улыбнулся.
- Родил.
Я подошел к кровати и сел рядом.
- Правда, он милый?
Итачи повернул ребёночка ко мне лицом. Ребенок был такой маленький, такой кроха.
- Совсем малютка, - Итачи заплакал.
Я взял ребёнка на руки. Крохотный, пухленький, он посмотрел на меня так серьёзно и внимательно.
- Вылитый Учиха, - сказал я. Глаза были уже точно Итачи. Черные.
- Он тебя не видит, - сообщил ненаглядный.
И кожа бледного цвета. Совсем как у Учихи. Я даже немного расстроился, что у ребёнка нет ничего общего со мной.
- Аристократический загар.
- Не переживай, родной, он ведь только родился…
В носу предательски защипало, но я не стал сдерживать эмоций. На этот момент я в первую очередь отец, а не шиноби.
- Ты чего плачешь? – спросил у меня Итачи сквозь слезы.
- Не знаю, а ты чего?
- Не знаю.

Я аккуратно провел пальцем по переносице малыша.
- Маленькое чудо… маленький мальчик…
Учиха заерзал на своей кровати, укладываясь поудобнее.
Я стал легонько покачивать малыша. Маленькие толстенькие ручки, большие серьёзные глаза.
Дите схватило меня за указательный палец.
- Ой, он тебя поймал, - умилился Итачи, вытирая ладонью слезы. – Какой шустрый. Это у него явно от тебя, родной.
Я улыбнулся. Такой быстрый. Он точно превзойдёт меня и Итачи по всем параметрам.
- Как молния, - сказал я.
- Так давай назовём его Инадзумой? - предложил муж.
- А что, красивое имя… Инадзума Учиха-Хосигаке.
Моё. Моё счастье, мой ребёнок. И как? И как я мог жаловаться? Как только у меня совести хватило жаловаться на судьбу, которая подарила мне такой счастье?
Кстати о счастье. А где вторая половина семейства?
- Между прочим, со мной сидели Саске с Наруто.
- Да? – удивился Итачи. – И как они узнали?
Я пожал плечами. Хотя, роды принимала Сакура, так что, я думаю, знает вся Коноха.
В родзал чинно вошел Саске. В руках он держал огромный букет белых роз. За ним вошел Наруто с пакетом данго, а следом весь фан-клуб сериала и Неджи.
- Поздравляем вас с этим знаменательным событием… - младший Учиха окинул нас взглядом и уронил челюсть. Да уж, два ревущих в унисон нукенина – дивное явление. Я уже не говорю о том, что один от другого родил ребёнка.
- Боже, какая лапочка, дайте подержать.
- Ой, да он весь в папочку.
- Какой пухленький, какой миленький.
Умиленные и восхищенные возгласы, казалось, было слышно повсюду. Саске подошел к брату и тихо произнес протянул:
- Прости меня за все, брат.
В зале повисло молчание. Итачи вытер слезинку и прошептал:
- Прощаю.
- Дай я тебя обниму, - Саске пустил скупую слезу и крепко обнял Итачи.
Далее последовал синхронный вздох девчонок. Все стали извиняться друг перед другом, плакать и обниматься. Я же любовался своим сыном, который заснул, так и не отпуская моего пальца.

Полтора года спустя (вместо эпилога)
Казалось, будто бы часы остановились. Я то и дело погладывал на них, в надежде, что длинная минута закончится.
- Ты вещи точно отправил? – прошептал Итачи.
- Да, ещё в начале недели, - ответил я и добавил, - ты уже спрашивал…
- Я нервничаю…
Дом опустел, мы сидели в коридоре на одном стуле. Я сжимал в руках ручку Самехады, за моей спиной висел рюкзак. Только самое необходимое.
Одиннадцать пятьдесят семь…
На руках у Итачи спит Инадзума. Я посмотрел на него через плечо. Устроился поудобнее и сосет палец. А ведь только что носился по дому, как угорелый.
Кстати, у него мои волосы.
- О, Боже, я когда-нибудь намажу ему палец перцем, - раздраженно прошептал Учиха, вытащив палец Инадзумы изо рта.
- Совсем обалдел? А если он им глаз почешет? Шаринган точно не появится.
Итачи зло посмотрел на меня, продемонстрировав свой шаринган, очень удачно появившийся после родов.
- Это не гигиенично.
- Хочется парню – пусть сосет палец.
Итачи цыкнул и отвернулся.
Одиннадцать пятьдесят восемь…
- Ты в резиденцию к дедушке отправил?
- А куда ещё? – я уже не выдерживал.
- Откуда я знаю! Вдруг ты перепутал адрес?
- Ты меня за кого держишь? – я уже забыл про шепот и заговорил в полный голос. Сын зашевелился.
- Дурак, ребёнка разбудишь, я его еле укачал! Как мы с ним потом идти будем? Он же потом не заснёт!
Я ничего не ответил. Адрес перепутал. Ишь ты! А кстати, я правильно адрес написал?
Одиннадцать пятьдесят девять…
- Билеты на корабль, документы, деньги. Положил? – спросил Итачи. Он отцепится от меня когда-нибудь?
- Положил.
- Зубные щетки, мыло, детское питание?
- Да положил я, положил!
Молчание. Слышно только, как Ина сосет палец.
- Ну, нам пора? – спросил я, тихонько поднимаясь.
- Да, уже пора…
Он берёт сына на руки, аккуратно, чтобы не разбудить, и тихо поднимается с места.
- Ты Саске сказал?
- Да, я ему сказал ещё вчера…
Я посмотрел на мужа повнимательнее:
- Точно?
- Ну записку оставил, какая разница? Ему не привыкать…
Я взглянул на часы в последний раз. Двенадцать. Ровно.
- Уходим отсюда.
Итачи выключил свет, я закрыл дверь на ключ. Мы направились к Главным Воротам.
Ровно двенадцать часов. Прощай Коноха. Кири, жди нас!