Иллуми_Золдик все записи автора Автор: Скади, aka Samui no Skadi
Бета: * отбечено Итачичулечка мертвый и довольный
Пейринг: Кисаме/Итачи, за кадром Саске/Наруто
Жанр: бытовая комедия
Рейтинг: PG-13
Состояние: в процессе
Дисклеймер: Наруто принадлежит Кишимото-сану
Предупреждение, примечание: ООС Итачи, но вполне оправданный
Размещение: Только с моего разрешения
От автора: текст получается большим, так что по любому придётся разбивать...



Часть третья «Мои несчастные девять месяцев»
- Обещаю, что буду оберегать Итачи, помогать ему во всем и создам самые лучшие условия для его дальнейшего существования. Всю ответственность я беру на себя и отказываться от этого не собираюсь.
Тсунаде долго и пристально смотрела на нас с Итачи. Я держал Итачи за руку, он рассматривал свой педикюр, иногда бросая на Хокаге виноватый взгляд.
- Если вы опять собрались в отступники, то пеняйте на себя! Больше я нукенинов в деревне не потерплю! – предупредила нас Тсунаде.
- Побойтесь Бога, что вы! – нарочито вежливо начал я.- Мы верны деревне Листа и нашей славной Хокаге!
- Тогда чё вы хотите? – устало спросила она, облокотившись о стол.
Итачи сильнее сжал мою руку. Я набрал в лёгкие побольше воздуха и сказал:
- Итачи беременный.
Тсунаде подняла брови и понимающе кивнула.
- Да, беременный… Только не Итачи, а ты… На голову…
- Это правда, Тсунаде-сама. Мы даже тесты проходили, – подтвердил Итачи.
- И как, сложно? – съязвила она, - Вы, по-моему, совсем с ума сошли. Не стоило вам разрешать в одном доме жить. Я знала, что это добром не кончится!
Итачи вытащил из кармана полоску и протянул её Тсунаде.
- Вот, всё правда!
Тсунаде взяла в руку полоску. Повертела, рассмотрела… Позеленела.
- Это точно ваше? – переспросила она.
Мы дружно закивали.
Тогда Хокаге вытащила из шкафчика стола бутылку саке и сделала пару глотков.
- М-да, ребята, мне с вами никакая демографическая проблема не страшна. Если в Конохе мужики рожать начнут, то мы станем самой первой страной по многочисленности армии.
Я вздохнул. Любой бы на моем месте был бы счастлив, но я чувствовал себя подавленно.
- Бог с вами, я проведу экспертизу теста. А то мало ли, вы мне чей-то чужой тест подсунули.
- Да, кстати… Я хочу, чтобы ребёнок был законнорожденным, - вдруг сказал Итачи, - поэтому мы с Кисаме хотим расписаться.
Я ошалело посмотрел на него. Когда это я хотел с ним расписываться? Для полного завершения картины не хватало только дьявольского смеха Итачи.
- Ребята, я вам поражаюсь! Хотя в свете происходящих событий, - Тсунаде пьяненько икнула, - я не удивляюсь подобной просьбе. Ладно, я подам заявку в ЗАГС, через месяц распишетесь. Только не сильно об этом болтайте…
Я стал припоминать, не завалялся ли у меня в доме скотч. Потому что Итачи расскажет обо всём первому встречному. А первым встречным обязательно окажется Наруто. Потом новости дойдут до их подруг, потом до подруг их подруг, а потом до подруг подруг их подруг… Ну и к вечеру об этом будет знать вся Коноха. Утром уже весь мир, не сомневайтесь.
Итачи от переизбытка эмоций (да, такое бывает и у Итачи, только обычно это заканчивалось Цукиеми) кинулся обнимать Хокаге.
Я вздохнул ещё раз. Через месяц я выйду замуж, потом у меня появится ребёнок… Блин, я сейчас расплачусь!
- Итачи будет нужен особый уход. Я вам напишу, что потребуется… Только позже, - Хокаге кинула печальный взгляд на бутылку. Итачи любовно посмотрел на меня и спросил:
- Скоро мы станем семьёй. Я, ты и малыш. Правда, это прекрасно?
Я опустил голову. Совершенно не понимаю, за что мне всё это? Мне нравилось жить в гражданском браке, без детей и без родственников в лице Саске и Наруто. Ах, я совсем забыл, ребёнку понадобится крестные родители. Интересно, кто ещё станет полноправным членом нашей семейки?
- Ладно, идите, оставьте меня… Мне подумать надо…
Мы покинули кабинет Хокаге. Сейчас больше всего мне хотелось пойти и «подумать», как думает сейчас Пятая.
- Ты рад, дорогой? – спросил Итачи, посмотрев на меня глазами, полными надежды и веры в будущее.
- Конечно, рад! – не слишком радостно сообщил я.
- Ты, я и малыш… - повторил он
«А ещё тетя, дядя, крёстные родители и полный дом сюсюкаюшихся подруг» - добавил я мысленно.
* * *
День я помню смутно. Итачи ходил по дому счастливый до неузнаваемости, я же завалился спать сразу, как только выпал случай. Ни о какой работе я и слушать не хотел. Я представлял, как копаю себе могилу, как ложусь туда и закапываюсь. И никто меня там не находит! Ни дети, ни новоиспечённые родственники, ни сам Итачи.
Утром я проснулся в более менее приподнятом настроении. Свадьба и предстоящие роды Итачи меня, конечно, пугали и тревожили, но нельзя забывать о том, что жизнь продолжается. Да, у меня появится ребёнок, да, я буду первым мужчиной в деревне, законно расписавшимся с другим мужчиной, но это ничего. Это ведь ещё не конец, да? Может, дети - это не так уж и плохо? Ну надо же будет в будущем кому-то заботиться о Самехаде?
В дверь позвонили, я пошёл открывать. На пороге стоял человек в форме АНБУ, который держал коробку. Человек, пристально осмотрев меня, спросил:
- Кто тут Кисаме Хосигаке?
- Я.
- Вам посылка от Хокаге, распишитесь.
Я лениво взял коробку и расписался на бумаге.
- Она передавала вам искреннее поздравление, - сказал он.
- В моём случае передают искренние соболезнования, - проворчал я.
В коридоре появился Итачи. Он подошел ко мне и с интересом посмотрел на коробку:
- Кто-то умер?
Человек, посмотрев на Итачи, покивал и ушёл.
- Нет, слава Богу…
«Но если бы умерла Мария-Кончита, я был бы счастлив,» - добавил про себя я.
На кухне мы с Итачи открыли посылку. В ней лежали какие-то ампулы и таблетки, а также письмо.
Итачи стал рассматривать препараты, я сел читать письмо. Почерк был ужасный, еле понятный. Как у врача.
Дорогой мой Хосигаке
Я провела экспертизу теста, который вы мне предоставили. Беру свои слова обратно, беременный не ты, а Итачи. С чем вас и поздравляю! Желаю вам родить здорового ребёнка, лучше двойню… Хотя я до сих пор нахожусь в состоянии некоторого шока, но что с вас взять. Восстанавливайте клан, как хотите, ваше дело.
Ну, и в честь такого знаменательного события я решила выплатить тебе премию.
Но твоя премия была ровно в цену лекарств, поэтому вместо премии я присылаю тебе препараты, которые нужны Итачи.
1. Присылаю таблетки. Это гормональные. Пусть пьёт раз в день, утром, на пустой желудок.
2. В ампулах – витамины. Их нужно колоть вечером, раз в два дня. И витамин С их не заменит, предупреждаю!
3. Есть ему давай всё, что захочет. Но исключите из рациона быстрое питание. И поменьше острого!
4. Обеспечь ему полный покой. Не раздражай, не зли, и не спорь с ним. Волноваться ему нельзя. Это может плохо кончиться для ребёнка, для Итачи, да и для тебя, если будешь его злить.
5. Раз в месяц вам нужно ходить на УЗИ. На недельке загляните ко мне, я лично буду следить за протеканиями родов.
6. Да, и ещё. Каждый день Итачи нужно гулять на свежем воздухе.
Это вроде всё, но если ещё что-то вспомню, то передам при встрече. Ещё раз поздравляю!
P.S. Жду завтра в пять утра, работу тебе никто не отменял.
Я прочитал письмо ещё раз и ещё раз. Потом потёр виски и перечитал ещё раз.
Это полный копец! Полный покой? Всё, что захочет? Гормональные таблетки?
- А зачем тебе противозачаточные? – спросил вдруг Итачи, вертя в руке пластинку с лекарством.
- Это не мне, это тебе… - я протянул ему письмо.
Итачи прочитал письмо и широко улыбнулся:
- А может, и вправду будет двойня?

Месяц первый

- Сакура-чан? Привет… Хочешь новость? Ни за что не поверишь! А я беременный!
Я сидел в кресле и читал книгу. Вернее, пытался её прочитать. Итачи уже в третий раз рассказывает историю о том, как он забеременел. Я уже хотел предложить ему записать историю на диктофон и просто прокручивать её каждому, кто захочет послушать.
- Да! И, кстати, мы скоро поженимся…
Я закатил глаза. Моя самая нелюбимая часть повествования. Это садизм какой-то! Они практически раз в день видятся всем коллективом, так почему нельзя сразу всем рассказать? Нет, ну что ты! Это просто пытка такая. Учихи всегда отличались жестокостью и садизмом.
- Только Тен-Тен не говори… Что? У тебя её номера нет? Так я сейчас СМСкой сброшу, ладно?
Я снова принялся читать. Итачи посмотрел на меня и улыбнулся.
Я почему-то вспомнил наш с Саске разговор, когда мы первый раз пошли на миссию. Что он там говорил про Хенге? Это просто дзюцу, нэ? Отлично! Так, почему это я должен мучится один?
- Итачи, - позвал его я, - А ты уже рассказывал о нашем счастье Наруто?
У Итачи расширились зрачки, он открыл рот и прикрыл его ладонью.
- Как я мог забыть? Сейчас же звоню ему!
Он послал мне воздушный поцелуй, я довольно усмехнулся.
«Ну вот и всё, пацан, пришла и твоя очередь мучиться!» - я коварно улыбнулся и снова уткнулся в книгу.
- Наруто-кун? Привет… Хочешь новость? Ни за что не поверишь! А я беременный!
На душе стразу стало легко и приятно. Главное, чтобы Итачи не забыл рассказать…
- Да! И, кстати, мы скоро поженимся…
Не забыл! Вот и хорошо… Зная характер Наруто, он зажжется идеей расписаться с Саске. Вот тогда уже я порадуюсь! Да и если Итачи ещё может обойтись без пышных проводов, ой, то есть, свадьбы, то Узумаки будет настоятельно требовать праздника. Я даже согласен идти в качестве свидетеля (а как звучит-то!), лишь бы увидеть страдания маленького Саске вживую.
Я посмотрел на Учиху. Светится от счастья! Если бы кто-нибудь из Акацки его сейчас видел, не узнал бы, это точно.
Когда я стал читать книгу, то понял – всё это время держал её вверх ногами. Но это уже было неважно. Я представил себе лицо Саске, когда он узнает о беременности брата.
- Саске дома, да? Дай ему трубочку...
Я уселся поудобнее. Ну, наконец-то! Месть моя будет страшна!
- Саске? Привет... Хочешь новость? Ни за что не поверишь! А я беременный!
И тишина... Я подсел к Итачи на диван, чтобы слышать, что творится в доме младшего Учихи.
- К...как... Давно? – пробормотал Саске на фоне возмущенного визга Наруто.
- Да, на первом месяце, - обрадовал брата Итачи
- Я всегда знал, что побег к Орочимару тебя до добра не доведёт! – парировал Наруто. - Поздравляю тебя, Саске, ты импотент!
Мне пришлось закусить костяшки пальцев, чтобы не засмеяться. Такого я не ожидал.
Итачи теснее прижал телефон к уху.
- Перестань хихикать, ничего не слышно, - шикнул Итачи.
- Дай, я тоже хочу послушать, - прошептал я, прислонившись ухом к телефонной трубке.
- Почему у Кисаме получилось с первого раза, а у тебя – нет? Ясное дело, ты стал импотентом! А остался бы со мной – такого бы не случилось, – продолжал возмущаться Наруто. Теперь мы загибались в беззвучном смехе вдвоём.
- Наруто! – жалобно протянул Саске, но блондина, видимо, это не остановило.
- Значит, будем работать до победного конца! - И хочу тебе напомнить, что у Гаары, которого ты так не любишь, с потенцией всё нормально!
- Наруто! – уже громче взвыл Учиха.
- Всегда знал, что Саске лошпак, - прошептал мне Итачи, - я бы уже давно трубку бросил.
Я снова загнулся со смеху. Всё было лучше, чем я думал!
Конечно, гуманнее было бы винить Наруто. Он же научил Итачи этому дзюцу. Но за те восемь лет, которые я провёл в Акацки, я понял - виноват всегда семе. Что бы ни случилось. Закончился лак для ногтей? Виноват Кисаме, раньше не купил. Завязочка порвалась? Виноват Сасори, а почему это у любимого напарника только одна завязочка в гардеробе? Башка еле на плечах держится? Виноват Какудзу, плохо пришил... И всё равно, что это коса тупая была, а почему Какудзу дорогому напарнику косу не заточил? Поэтому винить надо было Саске, и мстить, соответственно, тоже ему.
- И вообще, ты совершенно перестал уделять внимание нашим отношениям! А ну, пошли восполнять пробел! – грозно приказал Узумаки.
В трубке раздался громкий стук, телефонная связь оборвалась.
Мы уже перестали сдерживаться и просто залились истеричным смехом.
- Я себе это п-представил! Наруто оседлал Саске, с-сунул ему в рот борозду и поехал восполнять пробелы! «Но, Саске, но!» - сквозь смех рассказывал мне старший Учиха.
Я попытался себе это представить. А не был ли я слишком жесток?
- Бедный Саске, Наруто его просто так не отпустит, - сказал Учиха, хорошенько отсмеявшись.
Я приобнял Итачи за талию и прижал к себе. Кажется, беременность приносит свои плоды уже сейчас.
* * *

- Убери свои руки, чудовище! – орал Итачи.
- Ляг сейчас же, я с тобой сражаться не намерен!
Итачи продолжал отмахиваться от меня. Я кое-как уложил его на живот.
- Давай, снимай штаны, - строго приказал ему я.
Он приспустил штаны, обиженно шмыгнув носом.
- Расслабься, тогда больно не будет...
Итачи снова стал отбиваться:
- Я не хочу, отцепись от меня, ты говорил, что больно не будет!
Я сел на кровати и тяжело вздохнул:
- Да можешь ты успокоиться или нет? Хватит уже вести себя, как красна девица.
Итачи уткнулся лицом в подушку.
- Я боюсь, - проворчал он.
Я цмыкнул:
- Будто в первый раз,- я похлопал его по заднице,- всё, расслабься...
Он посмотрел на меня через плечо и пробормотал:
- Я стесняюсь...
Я вдохнул, выдохнул, снова вдохнул.
- Я что, твоего зада никогда не видел?
Итачи фыркнул и отвернулся обратно в подушку.
- Готов? – поинтересовался я.
Итачи кивнул, сжав подушку руками.
- Я скажу, когда нужно будет кричать, - пообещал я.
Итачи смиренно лежал на кровати, ожидая своей участи. Я уверен, он даже не подозревает, что я его уже уколол.
- Ну, долго ты там? Микробы на иголку садятся! – поторопил меня Итачи. Я выдернул иглу.
- Всё, можешь кричать, - разрешил я ему.
Учиха недоверчиво посмотрел на меня через плечо.
- Ты что, уже уколол?
Я покивал, самодовольно улыбнувшись. Итачи пристально посмотрел на меня, потом на пострадавшее место, потом снова на меня. А потом как заорёт.
Я испуганно посмотрел на него:
- Что случилось?
Итачи потёр задницу и ответил:
- Я же ничего не почувствовал! Может, у меня мышцы атрофировались?
Я вздохнул, поборов желание сказать, что ещё могло атрофироваться у гения вымершего клана.
Но буквально через минуту Итачи успокоился и, заявив, что проголодался, умчался на кухню.
- Ничего, Хосигаке, наступит и твой день! – успокоил я сам себя. Вот только мой день не наступал уже… давно, короче.

Месяц второй.

- Какой же он счастливый! – умилённо вздохнула Тен-Тен.
- А по-моему, он выглядит… подавленно? – хмыкнул Неджи.
- Ты это о ком?
- Я о Кисаме.
- А я тебе об Итачи!
Эту сладкую парочку мы встретили возле одного из рамен-баров Конохи. Вернее, это я их заметил. Итачи порхал рядом, облизывая пальцы от только что уничтоженного им данго. День был до омерзения прекрасным, светило это яркое солнце, над головой было это голубое небо, которое страшно угнетало меня. Пели птицы, люди были нарочито вежливы и улыбались. Словом, всё было против меня.
- Какой сегодня прекрасный день! – в сотый раз за день сказал мне Итачи, взяв меня под руку.
- Просто замечательный! – согласился я, изобразив безумную радость, чтобы не расстраивать своего ненаглядного. На самом деле мне хотелось биться головой об стену.
Вы уже догадались, куда мы отправляемся в этот прекрасный день? Правильно, в ЗАГС.
Когда мы зашли внутрь, я почувствовал себя таким маленьким и беспомощным, каким только может почувствовать себя человек.
- Ну, что ты встал, как вкопанный? – спросил у меня Учиха. - Пойдем, мне уже не терпится наконец-то связать нашу совместную жизнь узами брака!
Мысленно я представил себе свежую могилу, где на надгробии было выгравировано моё имя. Мне стало легче.
Женщина, которая сидела за столом, одарила нас равнодушным взглядом.
- Это вы Хосигаке и Учиха? – спросила она, не отрываясь от своей писанины.
- Да, - хором отозвались мы. Женщина указала на стулья рядом с собой.
- Присаживайтесь...
Мы приземлились на предложенное место. Кабинет был небольшой, бежевого цвета. Чем-то смахивал на кабинет психолога. На стенах висели фотографии со свадеб, мне даже тошно стало. Я представил себе и нашу фотографию там. Поёжился.
- Паспорт, пожалуйста, - попросила она, протянув руку. Итачи выдал ей оба паспорта.
Женщина принялась изучать наши паспортные данные, иногда недоверчиво глядя на нас. В основном на меня.
- У вас подписка о невыезде? – поинтересовалась она.
- Да, на три года, - Итачи стал нервно барабанить ногой по полу.
- Ага...
Я посмотрел в окно. День был всё так же прекрасен, а настроение было все таким же паршивым. Я и сам не понимал, чего не так плохо? Вроде как с любимым человеком расписываюсь, не чужим. Наверное, я боялся оказаться несвободным. Какие могут быть обязанности у отступника Тумана? Никаких. У убийцы S ранга? Никаких. У члена организации Акацки? Ну, словить джинчуурики, подзаработать денег... И всё... А какие обязанности у женатого мужчины с ребёнком? Справлюсь ли я?
- Вы решили, какой клан возьмете? – спросила женщина.
Я поднял голову.
- А можно каждого при своём клане оставить? – спросил я. Женщина покачала головой. Итачи посмотрел на меня умоляюще. Такого поворота события я совсем не ожидал.
- Кисаме, - позвал меня шаринганистый. - Мне клан возрождать надо...
Я понимающе кивнул.
- Я все понимаю... Просто Учиха Кисаме как-то не звучит... Намного красивее звучит Хосигаке Итачи.
- Отвратительно звучит! – фыркнул он, - И перевод ужасный.
- Чем тебе не нравится моя фамилия? – возмутился я, скрестив руки на груди.
- Нормальная у тебя фамилия. Просто моя лучше!
- Чем же она лучше?
- Хотя бы переводом!
Женщина выжидающе посмотрела на нас.
- Да и тем более, мой клан солиднее твоего! Быть частью клана Учиха - огромная честь! – заявил Итачи.
- Что ты хочешь этим сказать? – недовольно поинтересовался я, - что мой клан хуже твоего?
- Я этого не говорил, ты сам сказал, - отметил Учиха.
- Я не буду с тобой расписываться, пока ты не признаешь мой клан, - отрезал я.
Он отвернулся от меня и обратился к женщине:
- Записывайте Учиха!
- Я всё равно расписываться не буду!
Итачи посмотрел на меня, приподняв брови, и заявил:
- Ах, вот как, да? Значит, тебя не интересует судьба моего клана, да? Наших детей, нашего будущего, да? Всё, это я не буду с тобой расписываться!
Итачи отвернувшись от меня, обиженно фыркнул. Я закатил глаза.
Спорить с Итачи было бесполезно. Было бесполезно, есть бесполезно и будет бесполезно, всегда, до самой смерти и после смерти. Легче просто согласиться...
- Ладно, всё, прости, я согласен на фамилию Учиха!
Итачи повернулся ко мне лицом и спросил:
- И ты признаёшь, что мой клан лучше и солиднее твоего?
- Да, да, признаю... – закивал я, пообещав себе вернуться к этому разговору… Позже…
Учиха победоносно улыбнулся.
Женщина вздохнула, но комментировать наш спор не решилась.
- Вам как, с речью или вы просто распишетесь? – устало спросила она.
Мы с Итачи переглянулись. Он посмотрел на меня флегматично, мол, сам выбирай, мне всё равно.
- Нет, спасибо, лучше покажите, где расписываться… - попросил я. Женщина протянула нам документ и ручку.
- Ну что, Итачи, теперь я твой законный муж. Ты рад? – я расписался напротив своей фамилии. Создавалось впечатление, будто я подписываюсь на вечное рабство.
Учиха с нетерпением отобрал у меня документ и расписался.
- Безумно! – Учиха радостно улыбнулся.
Работник ЗАГСА, внимательно осмотрев подписи, удовлетворительно кивнула.
- Объявляю вас… ну… - женщина изучающе осмотрела нас.
- Мммм… - протянул Итачи, задумавшись, - Старшим мужем и младшим мужем, как тебе? – он посмотрел на меня вопросительно и мягко улыбнулся.
Я пожал плечами и приобнял своего «младшего мужа» за плечи. Может, не всё так плохо?
* * *
Я потушил нижний свет и отложил книгу на прикроватную тумбочку Устроившись поудобнее, я пожелал спокойной ночи своему ненаглядному и приготовился к путешествию в царство Морфея. Но не тут-то было…
Итачи всё время ёрзал, переворачиваясь то на один бок, то на другой, что страшно мешало спать. Я уже привык к тому, что по ночам Учиха спит беспокойно, но сегодня это было особенно невыносимо.
- Кисаме… - позвал меня он, растолкав за плечо.
- Да, Итачи… - я повернулся к нему.
- Я тут подумал и решил спросить у тебя – ты кого больше хочешь, девочку или мальчика?
Вообще, Итачи никогда не задавал глупых вопросов. Но сегодня, как я говорил, была какая-то особенная ночь. Я задумался.
- Да мне как-то всё равно, - пожал плечами я. Мне действительно было всё равно, дочь у меня будет, или сын. Главное – чтобы вырос хорошим человеком.
- Как это тебе всё равно? – возмутился Итачи. - Тебе вообще всё равно, кем будет твой ребёнок?
Я вздохнул:
- Я не сказал, что мне безразличен наш ребёнок, я сказал, что мне всё равно – мальчик это будет, или девочка. Всё, Итачи, давай спать, мне на службу рано…
- Ну, спи, спи… - Итачи повернулся на другой бок.
Я стал проваливаться в сон. Слава Богу, кошмары про детей и бельевые верёвки мне перестали сниться, так что я мог со спокойной душой…
- Кисаме… - снова позвал меня Итачи, похлопав по плечу.
- Да, Итачи, что? – я снова повернулся к нему.
- Ну, всё-таки, скажи, кого ты хочешь, мальчика или девочку?
«Вполне нормальный вопрос » - успокоил себя я и ответил:
- Ну, девочку…
Итачи тяжело вздохнул и отвернулся. Я повторил попытку заснуть.
Я уже видел смутные очертания моря и белого прибрежного песка, как вдруг Итачи снова затряс меня за плечо.
- Кисаме, ты спишь?
- Теперь уже нет, - отозвался я, включив нижний свет. Итачи выглядел взволнованным.
- А если родится мальчик? – спросил он.
- То я буду страшно рад! А теперь давай спать! – с нажимом сказал я и потушил свет.
Но спать мне снова не посчастливилось. Учиха всё время ёрзал, что-то бормотал, стонал, перетягивал на свою сторону одеяло. В общем, делал всё, чтобы я не мог заснуть.
- Кисаме, - опять позвал меня Итачи, включив нижний свет, - мы совершили глупость…
Я сосчитал до десяти и сквозь зубы процедил:
- Итачи, какую глупость?
- Я только что понял, что ни одно нормальное мужское имя не сочетается с фамилией Учиха.
Я хлопнул себя по лбу.
- А эта новость не могла подождать до завтра?
Итачи фыркнул и погасил свет:
- Ты меня ненавидишь, - констатировал он, отвернувшись от меня.
Я прошептал парочку проклятий и снова лёг спать. Чтобы хоть как-то успокоиться, я стал считать овечек. Ровно на двадцать третьей Итачи снова стал трясти меня за плечо.
- Я хочу сказать тебе, что ты – большая бесчувственная акула, - проинформировал меня Учиха.
- Говори, - согласился я.
- Ты – большая бесчувственная акула, - повторил он.
- Ты всё сказал?
Итачи кивнул и осчастливил меня коротким:
- Да!
- Все остальные проблемы мы решим завтра, - пообещал я. - А теперь – спать!
Я, как обычно, не учёл, что Учиха остановится только тогда, когда сам этого захочет, поэтому через минуту он снова стал тормошить меня.
- Ну что ещё? – устало прикрикнул я, рывком сев на кровати.
- Я всего лишь хотел пожелать спокойной ночи, - невинно пролепетал он.
Я был уже на грани. Насильно развернув Итачи к себе спиной, я крепко прижал его к себе, одной рукой захватив запястья, а второй зажав рот.
- Спокойной ночи, - пожелал ему я.
Сопротивляться Итачи не стал. Даже наоборот, теснее прижался ко мне. Буквально через несколько минут Итачи засопел.
- Ну, наконец-то, - вздохнул я и последовал за ним в царство Морфея.

Месяц четвёртый

Со временем у Итачи стал расти не только живот, но и уровень капризности. Он мог поднять меня рано утром и отправить в магазин, мог закатить скандал, если я приходил с работы позже. А если я приходил с работы раньше, то это непременно значило, что я его проверяю.
Иногда он спрашивал у меня, как дела на работе. Мой рассказ должен был длиться три минуты. Если меньше, то Итачи начинал злиться, что я не хочу с ним разговаривать, если больше, то он злился, что я говорю только о работе.
А один раз я не смог пойти с ним на УЗИ. Именно в это время я должен был дежурить на Центральных Воротах. Сначала я думал, что Итачи всё понял, и не станет обижаться, но нет! Когда я вернулся, он заявил мне, что я его ненавижу, и что он не желает со мной разговаривать.
А когда после его заявления прошёл примерно час, он попросил меня вкрутить лампочку в ванной. Я сказал ему, что если он со мной не разговаривает, то пусть вкручивает лампочку сам. Он назвал меня эксплуататором и иждивенцем и не разговаривал со мной три дня. Лампочку всё равно пришлось вкручивать мне.
А ещё Итачи любил доставать меня расспросами о будущем нашего малыша. Как бы я ему ни объяснял, что стоит сначала родить, а уже потом строить планы на его будущее, он все равно каждый день задавал мне как минимум три дурацких вопроса, на которые я был проклят отвечать.
Одно прекрасное утро Итачи начал с истерики по поводу того, что не может использовать Шаринган. Он обвинил меня в том, что я плохо следил за ним, когда мы были в Акацки, и что он чувствует себя ущербным, слабым и никому не нужным.
Терроризм Итачи на этом не заканчивался. То он плакал от недостатка моего внимания, то он кричал, чтобы я не лез к нему с лишней опекой, то он называл меня своим идеалом, то он говорил, что я насильно (!) заставил его выходить за себя замуж.
В общем, история нашей совместной жизни менялась с каждым днем.
Ещё Учиха взял моду раз в день доставать меня вопросом: «А ты меня любишь?». Односложным «да» отделаться было просто невозможно, потому, что далее следовал вопрос: «А как?». Этот вопрос меня бесил больше всего. Хотя бы тем, что два одинаковых ответа подряд быть не должно было.
- Кисаме, а ты меня любишь?
- Да, Итачи, конечно люблю…
- А как?
- Сильно…
Тогда Итачи тряс меня за плечо и возмущенно говорил:
- Нет, ты это говорил вчера!
- Со вчерашнего дня ничего не изменилось, - отвечал я. Но Итачи был настойчивее:
- Ну всё таки? Ну как ты меня любишь?
«Да так люблю, что прям ненавижу!» - отвечал я про себя. А вслух произносил:
- Ещё сильнее, чем вчера.
Потом я понял, с чего Итачи стал задавать такие вопросы. Всему виной этот проклятый сериал, который собирал в моём доме толпу фанаток (и одного фаната, исключая Итачи), «Любовь, любовь и всё ради любви»
Я не сильно вникал в суть сюжета, но в каждой серии какой-нибудь Иглесиас длинными витиеватыми фразами признавался в любви какой-то Марии. И когда наступал момент пылких признаний, из комнаты/кухни/зала доносилось умилённое аханье толпы.
Ради эксперимента я записал и выучил одно признание. Ничего противнее и хуже слышать и говорить мне не приходилось, несмотря на то, что я бывший преступник.
Фраза звучала так: «Ещё не придумали тех слов, которыми можно было выразить мои чувства к тебе. О, Итачи, ты солнце, освещающее мой жизненный путь. Итачи, ты нужен мне, как воздух нужен огню, чтобы гореть. Без тебя я ничто. Будь со мною всегда, моя любовь»
Эффект стоил того. Конечно, если не брать во внимание косые взгляды прохожих. Ну согласитесь, странное зрелище – я (не забываем о том, что я – двухметровый акулообразный АНБУшник, с Самехадой за спиной), сидящий в Ичираку-рамен с диктофоном в руках, заучивающий этот бред наизусть. Мне, кстати, дали талон на бесплатную порцию рамена, за усердие.
Итачи был шелковый целых три дня. Потом пришлось заучивать новую фразу.
В общем, наша семейная жизнь была как сахарной, так и не очень… А потом случилось вот что.

* * *
После очередного визита Итачи к Хокаге Тсунаде-сама вызвала меня к себе.
- У Учихи начинается самый сложный период. Второй триместр. Его организм полностью перестраивается, готовясь к родам. Нужно, чтобы кто-то был рядом. Поэтому я даю тебе отпуск на несколько недель.
Первые пять минут я был рад и благодарен. Но потом я понял и ужаснулся: несколько недель мне придётся провести с Итачи наедине.
Когда я вернулся домой и объявил о своём отпуске, Итачи как-то нехорошо улыбнулся… Через час в нашем доме появился ОН.
Он был звонким, писклявым и очень сильно меня раздражал. Из-за него мне пришлось напялить фартук и вооружиться веником и подносом. В нашем доме появился колокольчик.
Как только моему ненаглядному хотелось чего-нибудь, он тут же звонил в колокольчик. Опоздание или игнорирование звонка каралось страшной обидой и жестоким: «Ты меня ненавидишь!»
Итачи мешало всё: от солнца, которое било ему в глаза, до неправильно повернутого телевизора. Иногда просьбы были настолько нелепыми, что у меня не было сил удивляться. Как, например, просьба, получившая бы гран-при среди самых нелепых: «Кисаме, переверни одеяло другой стороной. Оно там прохладнее, а сам я не могу, потому, что мне тяжёлого поднимать нельзя»
Я стоял у плиты и готовил себе обед. Итачи пообедал полчаса назад, а я просто сходил с ума от голода. Ещё бы, целый день бегать по лестнице вверх-вниз.
- Кисаме, дорогой! – Итачи снова зазвонил в колокольчик. Я матюкнулся себе под нос, выключив плиту.
- Киса-а-а-аме!
- Да иду я! Иду! – закричал я в ответ на требовательный звон.
Я зашел в логово этого чудовища. Чудовище развалилось на нашей кровати, лениво переключая каналы. Живот уже давал о себе знать, хотя я подозревал, что он такой большой скорее от переедания, чем от беременности.
- Да, Итачи, что?
Поёрзав на кровати, Итачи сел и задумчиво промычал:
- М… Принеси мне ирисок, мятных конфет и зефир…
Я поперхнулся. Буквально час назад я принёс ему чуть ли не три килограмма конфет.
- А не слипнется? – поинтересовался я.
Итачи недовольно покосился на меня и проговорил:
- Принеси. Мне. Конфет.
Я закивал головой:
- Да-да, сейчас принесу! Чего ещё желает мой повелитель?
Итачи довольно улыбнулся:
- Повелитель желает чая. Только без сахара!
- Удивительно, - проворчал я себе под нос.
- Ты что-то сказал? – переспросил Итачи.
- Я сказал, что сейчас всё принесу! – ответил ему я, оскалившись.
И действительно, пришлось нести. Благо, я закупил конфет и шоколадок, иначе пришлось бы идти в магазин. А если бы я пошёл в магазин, Итачи б стал пилить меня фразой: «Конечно! Тебе лишь бы дома не сидеть!»
Принёс.
- Всё? Теперь ваша душенька довольна?
Отпив немного из чашки, Итачи поморщился и возмущенно спросил:
- А почему без сахара?
Я пожал плечами:
- Ты сам сказал – без сахара!
- Я не буду это пить, сделай другой! – Итачи, брезгливо поджав губки, протянул мне чашку. - Три сахара, если можно…
Я забрал чашку и сделал реверанс.
- Как вам будет угодно!
Вы, наверное, догадались, что когда я принёс ему чай с тремя ложками сахара, Учиха отправил его переделывать. Теперь он был слишком сладким…
В третий раз чай был холодным. Потом Итачи сказал, что ненавидит чёрный чай. А зелёный оказался слишком крепким. А потом снова остывшим.
- Вот, зелёный, только что заваренный чай, две ложки сахара, я не размешивал.
Итачи попробовал на вкус, как пробуют дорогой коньяк, и удовлетворительно кивнул.
- Всё, теперь ты свободен, - он повелительно махнул в сторону двери. По-моему, игра в короля и шута затянулась.
Я вышел и закрыл к нему двери. С облегчением вздохнул.
- Ну всё… А теперь – обед! – потирая руки, я направился на кухню
И не успел я включить конфорку, как снова зазвонил колокольчик.
Первым делом, оказавшись в нашей комнате, я отнял у Итачи его игрушку и вышвырнул в окно. Наблюдая за тем, как летит колокольчик, я почувствовал страшное облегчение.
Итачи был в шоке от такого моего бунта.
- Итачи, что ты хотел? Только прежде чем сказать – хорошенько подумай, действительно ли тебе оно надо, - сказал я, стараясь выдерживать спокойный, ровный тон. Отчего-то у меня задёргался глаз.
Итачи долго думал, глядя на меня. Нет, у этого человека явно ни стыда, ни совести.
- Ты меня сбил… Знаешь, зайди через пять минут, я вспомню, зачем тебя звал…
Я вздохнул… Осталось всего пять месяцев…