ВЕнеРИН_БАШМАЧОК все записи автора

Ранняя весна. Город на реке 

Горбатов Константин Иванович (1876 – 1945) — яркий представитель русского постимпрессионизма, профессор Академиии художеств, член «Общества А.И. Куинджи», человек, влюбленный в архитектуру и пейзаж. Судьба его насыщена контрастами, как и его живопись.Горбатов родился в городке Ставрополь-на-Волге (ныне город Тольятти).Самарской губернии. Как в любом из уездных городов центральной России, здесь были старые храмы, покосившиеся дома над обрастающими травой деревянными тротуарами, густая тишина. А главное — была Волга, которую позже воспел Горбатов в своем цикле картин с непременными парусными стягами на переливчатой воде.Школу живописца Горбатов стал проходить в начале 1890-х годов в Самаре у местного художника Ф.Е. Бурова, а с 1896 по 1903 год он живет в Риге, учится в политехникуме и продолжает свое художественное образование у Д. Кларка.

Зима.1919.

Приехав в Петербург в 1903 году, Горбатов сначала учится в знаменитом Училище рисования Штиглица, а потом в Академии художеств на архитектурном отделении. Год спустя он переводится на живописное отделение под руководство А.А. Киселева и П.Н. Дубовского. Не случайно позже художник находит свою стезю именно в архитектурном пейзаже. 

С 1905 по 1911 год учился на живописном отделении Академии художеств у В.Е.Дубовского и А. А. Киселёва. В 1911 году за картину «Приплыли» получил звание художника, заграничную поездку и золотую международную медаль на выставке в Мюнхене.В 1912 году 35-летний К. Горбатов едет в Рим пансионером Академии художеств. Сначала работает в Вечном городе, а потом по приглашению Максима Горького перебирается к нему на Капри.   

  

Зимний вечер 

Зимний пейзаж.1928. 

Улица провинциального городка.1920 

Там вокруг Горького собралась колония молодых художников из России — Горелов, Бродский, Фалилеев, Вещилов... Знаменитый писатель выделяет из нее земляка-волжанина Горбатова, вместе дважды в неделю они обходят мастерские молодежи. После Италии, объездив всю Европу, Горбатов живет в России и неустанно пишет ее природу, виды северных городов: Пскова, Новгорода, — а также маленьких волжских и самой Волги, с любимыми силуэтами кривых берез на переднем плане картин.О рабочем настрое художника, его “речном” сердце писал в то время и И.Э. Грабарь: “Из петербургских художников вряд ли кто так хорошо знал жизнь северных городов, как Константин Иванович Горбатов. С детства он привык к стоящим на приколе стареньким рыбацким лодкам с залатанными парусами, к тяжело груженным баржам, к запаху илистой воды и свежей рыбы, к расплавленному солнцу, беспощадно льющему свои лучи на зеленые, красные крыши прибрежных домов. Взрослым, когда он считал чуждым для себя все, кроме живописи, Горбатов неделями пропадал на берегах рек, прислушивался, присматривался, писал этюды, писал много, с наслаждением. А еще больше он любил задворки провинциальных северных городов к концу зимы, когда снег становился серым, ноздрястым, когда появлялись первые лужи и начинали оживать березки”.

Торжок.1917 

Провинция.1915 

 

Псков.Жизнь на реке.1919. 

Нижний Новгород.1919. 

В Петербурге К. Горбатов не влился в модные течения и кружки. Сообразно своему мировоззрению, он стал членом Общества им. А.И. Куинджи, поздних Передвижных выставок, как бы осознанно отставая от набирающего скорость локомотива нового русского искусства начала XX века.Революцию 1917 г. он встретил признанным мастером, чье творчество уже получило высокую оценку поклонников живописи и критиков.  В то время стиль и манера Горбатова уже окончательно выработаны. Его вещи сразу узнаваемы. Их добротность и живописная красота обеспечивали успех у публики. Все горбатовские картины легко распродавались с выставок. Но круг поклонников и покупателей художника из средних слоев общества, как и следовало ожидать, распался сразу же после революции. В 1922 году Горбатов вместе с женой выезжает из России. Сначала Горбатовы живут в Италии. В свою традиционную русскую тематику художник теперь смело вводит виды солнечных уголков Капри, Венеции, а потом будет использовать мотивы, навеянные его путешествиями в Англию, Палестину, Египет. Эти разноцветные города у него теперь пламенеют на фоне красочного моря (уже — не реки) и неба, выразительно написанных иногда едва ли не пуантелистским мазком. 

Старый город.Зима.

За окном. 

 

Весна.

Городской пейзаж 

В 1926 году Горбатовы переселились в Берлин, где художник органично вошел в группу тамошних русских эмигрантов-живописцев: Л. Пастернак, В. Фалилеев, И. Мясоедов, С. Колесников. Общаются они и с русскими парижанами — на международных выставках. Надо заметить, что Горбатов умело использует свое ремесло для неплохого заработка. На фоне общей жизни российской эмиграции он выглядит преуспевающим, снимает хорошую квартиру, нарядно обставленную ампирной мебелью.В берлинский период жизни много путешествует: Финляндия, Великобритания, Палестина. Почти ежегодно ездил в Италию. После выставки русской живописи в Кельне в 1929 году, организовывавший ее И.Э. Грабарь писал о Горбатове: “Академист, лет 55, работающий "русские пейзажи", — исключительно с церквами, пропастью церквей... Имеет успех у немецкой публики, всюду делал выставки, много (больше всех вместе) продал и продолжает продавать”. Э.Ф. Голлербах отмечал большую симпатию, с которой встречали картины Горбатова в Германии. В Мюнхене даже выходили цветные открытки с репродукциями этих картин.С начала 1930-х годов в Германии возобладавший в искусстве стиль Третьего рейха сделал тему русской провинции полностью неуместной. Живописцу К. Горбатову живется теперь несладко. С приходом к власти Гитлера Горбатовым, еще числящимся по их загранпаспортам советскими гражданами, приходится туго. Когда началась война, им как “неблагонадежным” приходится дважды в неделю отмечаться в полиции, они лишаются возможности выезда из страны. Полученные новые временные паспорта супругам продлевает шведское посольство на четырехмесячные сроки. 

Зима.Оттепель. 

 

На причале.

Потонувший город Китеж.1933 

В самом центре России, Нижегородском крае, есть озеро Светлояр - жемчужина русской природы. Это озеро называют иногда маленькой русской Атлантидой: его история овеяна легендами.Главная светлоярская легенда - о невидимом граде Китеже. Легенда гласит: в Ветлужских лесах есть озеро. Расположено оно в лесной чаще. Голубые воды озера лежат неподвижно днем и ночью. Лишь изредка легкая зыбь пробегает по ним. Бывают дни, когда до тихих берегов доносится протяжное пение, и слышится далекий колокольный звон.Давным-давно, еще до пришествия татар, великий князь Георгий Всеволодович построил на Волге город Малый Китеж (нынешний Городец), а потом, "переправившись через тихие и ржавые речки Узолу, Санду и Керженец", вышел к Люнде и Светлояру на "зело прекрасно" место, где поставил город Китеж Большой. Так на берегу озера появился славный Китеж-град. В центре города возвышались шесть глав церквей.Придя на Русь и завоевав многие земли наши, Батый услышал про славный Китеж-град и устремился к нему со своими ордами...Когда "злые татарове" подошли к Китежу Малому и в великой битве убили брата князя, сам он скрылся в новопостроенном лесном городе. Пленник Батыя, Гришка Кутерьма, не стерпел пыточных мучений и выдал тайные тропы к Светлояру.Татары грозовой тучей обложили город и хотели взять его силой, но когда они прорвались к его стенам, то изумились. Жители города не только не построили никаких укреплений, но даже не собирались защищаться. Жители молились о спасении, так как от татар не приходилось ждать чего-либо доброго. И как только татары ринулись к городу, из-под земли вдруг забили многоводные источники, и татары в страхе отступили. А вода все бежала и бежала...Когда стих шум родников, на месте города были лишь волны. Вдали мерцала одинокая глава собора с блестящим посредине крестом. Она медленно погружалась в воду. Вскоре исчез и крест. Теперь к озеру есть путь, который называется Батыевой тропой. Она может привести к славному городу Китежу, но не каждого, а лишь чистых сердцем и душою. С тех пор город невидим, но цел, а особо праведные могут увидеть в глубине озера огоньки крестных ходов и слышать сладкий звон его колоколов...

 

Невидимый град Китеж.

 

Вид на стрелку Васильевского острова. 1914 г. Картон, цветная бумага, уголь, гуашь, темперные белила 

Весна в березовой роще.

Венеция.

Капри. 

 

Венеция.1931 

 

Лодки на пристани.

Осенний пейзаж.Около 1940.

Море.Капри.1929. 

 

Капри.

Ростов Великий.

Беляны.1914.

Не многие, наверное, знают, что по великой русской реке Волге еще каких-нибудь сто лет назад плавали суда, по своему водоизмещению превосходящие крейсер «Аврора», причем строились они... из дерева! Назывались они белянами и вошли в историю отечественного кораблестроения как самые уникальные речные суда на свете.Размером с пароход.Прежде всего, говоря о белянах, следует отметить, что они были очень велики, во всяком случае, для речных судов. Сохранились сведения, что существовали беляны длиной до ста метров, а высота борта у них достигала шести метров! Грузоподъемность белян соответствовала их размерам и могла быть 100-150 тыс. пудов (пуд - 16 кг) у небольших белян, а вот у больших она доходила до 800 тыс. пудов! То есть это были размеры пусть и не очень большого, но все же океанского корабля, хотя плавали они исключительно с верховьев и до низовьев Волги и никогда не бывали дальше Астрахани!Известно, что на постройку одной средней волжской беляны уходило около 240 сосновых бревен и 200 еловых. При этом плоское дно делалось из еловых брусьев, а борта - из сосны. Расстояние между шпангоутами - не более полуметра, из-за чего прочность корпуса беляны была исключительно велика. При этом, как это очень часто бывало у нас в прошлом, строились беляны вначале без единого гвоздя, и только уже впоследствии их начали сколачивать железными гвоздями.Корпус беляны был заострен как спереди, так и сзади, а управляли ею при помощи огромного руля - лота, имевшего вид самых настоящих дощатых ворот, который поворачивался при помощи огромного длинного бревна, выведенного от кормы на палубу. Из-за этого лота беляна и сплавлялась вниз по реке не носом, а кормой. Время от времени, пошевеливая огромным лотом, словно ленивый кит хвостом, она плыла так по течению, но, не смотря на всю свою неуклюжесть, обладала прекрасной маневренностью! Кроме лота, на беляне имелись большие и малые якоря весом от 20 до 100 пудов, а также великое множество самых различных канатов, пеньковых и мочальных.Но самым интересным в беляне был, в общем-то, ее груз - «белый лес», то есть лишенные коры бело-желтые бревна. Считается, что из-за этого-то так ее и назвали, хотя есть и другая точка зрения, будто бы слово «беляна» связано с рекой Белой. В любом случае, любая беляна была всегда белой, поскольку служили эти суда всего-навсего одну навигацию и потому никогда не смолились!

 

Псков.

Сумерки (открытка).

Март (открытка).

К весне (открытка).

Охота на уток.(открытка).

   

Яблоки поспели (открытка).

Цветы 1944.  

Одна из последних картин художника...

 А к концу войны Горбатовы уже по-настоящему бедствуют, художник тяжело заболевает.. И как бы последней радостью в этой жизни является для художника приход в покоренный Берлин нашей армии. Всего на две недели пережил он окончание Второй мировой войны и умер в Берлине 24 мая 1945 года. Детей Горбатовы не имели. Ольга Александровна Горбатова после смерти мужа буквально не находила себе места, постоянно сетовала соседям на опустевшую без него жизнь. 17 июня 1945 года она в черном шелковом платье, в темных чулках, чтобы никого не беспокоить ее обряжанием в гроб, встала на подоконник кухни. В крюке над окном была закреплена веревка с петлей...По удачному стечению обстоятельств жилище Горбатовых досталось после них советскому капитану-танкисту. Он передал в комендатуру картины и бумаги, оставшиеся после прежних хозяев. В них нашли и завещание Константина Ивановича Горбатова: “Пишу письмо в трагическую минуту, когда смерть грозит каждому живущему в Берлине. После войны прошу все мои картины отправить в Академию Художеств в Ленинграде, пусть она поступит так, как найдет должным”.Частично воля художника оказалась выполнена. Архив и оставшиеся работы Горбатова были вывезены в СССР и в 1960-х годах поступили на хранение в Московский областной художественный музей в Новом Иерусалиме. Его наследие находится в стенах древнего ставропигиального монастыря, раскинувшегося под сенью белокаменного златоглавого собора. И этот стоящий на горе монастырь с подступающими к нему березками и домиками как нельзя лучше напоминают нам о творчестве замечательного художника.  

 

Зимний пейзаж с церковью.