Жанна_ (Отказники) все записи автора

Проблема отказов от новорожденных детей

 

Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения объединяет ведущих российских специалистов, с конца 80-х годов работающих с детьми из групп медицинского и социального риска. За прошедшие годы Фондом накоплен большой опыт эффективной работы с неблагополучными детьми и семьями, находящимися в трудной жизненной ситуации. Одним из центральных направлений деятельности Фонда является разработка и внедрение региональной модели профилактики социального сиротства (в рамках Программы АРО «Помощь детям-сиротам в России»). При этом особое внимание уделяется отработке и апробированию инновационных социальных услуг для детей и семей. Для более широкого освещения этой работы был создан портал www.sirotstvo.ru. В ряде регионов России эти услуги уже получили нормативное и методическое закрепление и успешно используются учреждениями социальной сферы в таких направлениях деятельности как замещающая забота для детей, оставшихся без попечения родителей, интеграция детей со специальными нуждами в среду здоровых сверстников, работа с кризисными семьями и их реабилитация, профилактика ранних отказов. В настоящее время Фондом подготовлен ряд статей на основе материалов, полученных в ходе реализации Программы АРО. В обобщенном виде эти материалы готовятся к публикации в книге, которая выйдет в рамках библиотеки «Профилактика социального сиротства», издаваемой Фондом.

Согласно существующим юридическим нормам и установившемуся порядку женщина, родившая ребенка, но не имеющая возможности или желания растить его, может передать его на попечение государства. Для этого ей нужно лишь оформить несколько документов прямо в роддоме. Матери, не желающие проходить через процедуру юридического отказа, поступают и еще проще – бесследно исчезают из родильного дома, и ребенок в этом случае оформляется органами опеки как подкидыш. И в том, и в другом случае детей ждет несколько месяцев пребывания в детской больнице, затем – дом ребенка и череда детских домов. Часть детей будет усыновлена, остальные же вырастут, ощущая себя ненужными, бесправными, отвергаемыми обществом и не приспособленными к жизни в нем. Статистика утверждает: сегодня сорок процентов выпускников детдомов становятся алкоголиками и наркоманами, еще сорок – пополняют ряды криминальных сообществ, десять – кончают жизнь самоубийством и лишь оставшимся десяти процентам удается вести более или менее упорядоченную взрослую жизнь.

Участь детей, брошенных матерями сразу после рождения, заслуживает особого внимания. Специалистам по физическому и психическому развитию детей, да и любому внимательному родителю, отлично известно, что самые бурные темпы развития приходятся именно на младенческий возраст. Счет новообразованиям идет даже не на месяцы, а на недели и дни. Мозг младенца, получая огромное количество новой для него информации, интенсивно наращивает число нейронных отростков, за счет чего к трем-четырем месяцам удваивается в массе, а к году – утраивается. После полутора лет нарастание массы мозга уже очень незначительно. Многократно усложнившаяся структура мозга является физиологическим базисом для дальнейшего интеллектуального, эмоционального и поведенческого развития ребенка. Эмоции младенца, активно изучаемые в последние два-три десятилетия, оказались очень важными как для обеспечения физического и психического здоровья ребенка, так и для функционирования всей эмоциональной сферы человека на протяжении его последующей жизни. Именно на первом году жизни у ребенка формируется особое психологическое образование – глубокая эмоциональная привязанность, любовь к близкому взрослому, наполняющая жизнь младенца радостью и смыслом и являющаяся двигателем его развития.

Дети, ставшие в результате отказа «ничьими», к тому же вынужденные провести несколько первых месяцев своей жизни в больничной палате - без движения, без прогулок, без событий, без игрушек, без общения, без ласковых прикосновений, - не просто резко отстают в развитии от своих «семейных» сверстников. Они находятся в состоянии глубокой депрессии со снижением всех витальных функций и уровня физического здоровья. В условиях больничной чистоты, почти стерильности, степень подверженности инфекциям, заболеваемость и смертность у отказных младенцев всегда были и остаются очень высокими.

Еще недавно отказы от детей в родильных домах были событием редким, из ряда вон выходящим. Каждое из них привлекало к себе внимание. Врачи и акушеры, как правило, пытались повлиять на решение «неразумных» матерей и довольно часто добивались в этом успеха. За годы перестройки в результате обнищания огромного количества людей, «отмены» привычных моральных норм, а также роста уровня проституции, алкоголизма и наркомании среди женщин детородного возраста, резко увеличилось число отказов от детей в роддомах. Особенно остро эта проблема стоит сегодня в крупных городах и индустриально развитых районах. Так, в Хабаровске в течение последних пяти лет в роддомах города матери оставляют по 110-140 новорожденных в год. Детская больница, первой принимающая этих детей, не рассчитана на такое их количество, сорок из шестидесяти коек ее грудного отделения заняты отказными младенцами постоянно в течение года. Дети находятся здесь по три, четыре, иногда шесть и более месяцев своей жизни.

Врачи детской больницы и главный педиатр города были первыми, кто забил тревогу, кто оценил сложившуюся ситуацию как ненормальную и нуждающуюся в изменении. Но желание помочь обездоленным детям сразу вызывало много вопросов. Как им помочь? Стремиться уговорить отказывающуюся мать все-таки забрать своего ребенка домой? Надавить на нее? Припугнуть? Пристыдить? Подействует ли? Да и нужна ли ребенку такая мать и такая семья? Нужен ли он им? Не будет ли этот возврат в проблемную семью еще большим вредом для него? А может быть даже смертельной опасностью? Ответить на эти вопросы было трудно в том числе и потому, что не было возможности опереться на чьи-то знания и достижения в решении подобных проблем. Все, чем располагали врачи, это рассказы о случаях из практики врачей-гинекологов и акушеров, о том, как им удавалось убедить мать-отказницу не делать своего ребенка сиротой, а себя – виноватой на всю жизнь. А еще воспоминания о том, как мамы приходили благодарить врача, не позволившего им совершить ошибку.


Хабаровчане начали с того, что поинтересовались у рожениц, заявивших о своем желании написать отказ от ребенка: почему они это делают? Самыми обычными ответами были: нет денег, нет работы, нет жилья, нет мужа. Реже встречались отказы по настоянию родственников и из-за появления на свет больного ребенка. Проанализировав ситуации, в которых находились матери-отказницы, врачи выяснили, что все случаи можно разбить на несколько групп. Самыми распространенными ситуациями оказались такие: 1. мать-отказница живет за чертой бедности; 2. женщина находится в алкогольной или наркотической зависимости; 3. мать – сама бывшая воспитанница детского дома, не имеющая ни жилья, ни опыта самостоятельного проживания; 4. роженица находится в юном возрасте; 5. родился больной ребенок. Каждая пятая из опрошенных женщин находилась в состоянии крайней подавленности и вообще не шла на контакт с врачом. Довольно часто причины отказов были связаны не столько с реальными трудностями, сколько с ощущением своей несостоятельности, неспособности преодолеть жизненные испытания. Знания о своих юридических правах (о праве на пособия, льготы и т. д.) у женщин практически отсутствовали, многие имели негативный опыт общения с государственными органами, призванными оказывать им помощь. Социальный и семейный статус у отказниц, как правило, был очень низким. Часть из них ссылалась на невозможность в свое время прервать беременность из-за отсутствия денег на оплату операции. Обычными были высказывания о том, что надеяться не на кого, помощи ждать неоткуда, а проблемы неразрешимы.

Эти сведения дали достаточные основания отнестись к женщинам, отказывающимся от своих новорожденных детей, как к находящимся в кризисной жизненной ситуации и нуждающимся в помощи. И этот вывод поставил новые вопросы. Какие специалисты должны заниматься оказанием этой помощи? Должны ли они иметь специальную подготовку и - какую? Кто и где им может ее дать? Что конкретно нужно делать? Какими методами действовать? Какие юридические и этические нормы необходимо соблюдать? Какому ведомству должна принадлежать эта служба? Кто и как будет оценивать ее результаты?

Итог размышлений над ответами оформился в виде идеи - разработать проект по организации помощи матерям-отказницам и их детям. Инициатором, а впоследствии – и главным «двигателем» проекта, выступила главный педиатр города Хабаровска Аристова Галина Александровна. Ее убежденность в необходимости действовать разделили Альбина Виссарионовна Войтович – районный педиатр Детской городской больницы № 9 и Ирина Викторовна Волошенко – врач-неонатолог, заведующая отделением новорожденных Городской больницы № 11 (родильного дома).

Основная цель проекта была сформулирована так: путем вмешательства специалистов в ситуацию отказа матери от новорожденного вернуть младенцев в биологические семьи (либо предотвратить сам факт отказа). Достижение поставленной цели виделось через организацию медицинской, социальной и психологической помощи матерям, вынужденным отказываться от детей в роддоме. В результате этой деятельности ожидалось достичь возвращения половины отказных младенцев в родные семьи. Кроме того, предполагалось полностью исключить гибель детей в семьях целевой группы, обеспечить своевременное изъятие младенцев из семей, где существует угроза их здоровью и жизни, снизить материальные затраты на содержание детей, оставшихся без попечения родителей, сократить сроки пребывания ребенка в стационаре. Были и сверхзадачи – обосновать для городской администрации необходимость введения ставок психолога и социального работника в роддоме, а также изменить отношение общества к проблемным семьям.


Непосредственное оказание услуг целевой группе

Первый этап: родильный дом
Обычная работа роддома была дополнена новой услугой, потребителями которой можно считать новорожденных из группы риска по социальному сиротству и их матерей, нуждающихся в помощи. Эта услуга складывалась из выявления среди всех рожениц тех женщин, которые имеют намерение оставить ребенка, включения их в целевую группу проекта и работы с ними.

Выявление могло происходить в двух разных ситуациях. В одних случаях женщины открыто заявляли о своем желании написать отказ от ребенка, иногда уже в родах, иногда позже. В других - скрывали свое намерение от окружающих и тихо покидали роддом через день-другой после родов. Тем не менее, женщин второй группы можно было определить до их ухода по ряду признаков. На существование угрозы отказа обычно указывает то, что женщина поступает в роды без паспорта, медицинской документации и предварительного обследования, в состоянии алкогольного или наркотического опьянения; что о месте постоянного жительства она говорит неохотно, сбивчиво или явно лжет; отказывается смотреть на новорожденного и кормить его; стремится под любым предлогом покинуть отделение; в роддоме ее не навещают родные и близкие или посещают люди с низким социальным статусом. Юный возраст матери, наличие в ее анамнезе заболеваний, депрессивное состояние, отказ от ребенка в прошлом, факт рождения больного ребенка также являются основаниями для отнесения роженицы к целевой группе.

Алена А., 20 лет, беременность третья, роды третьи. Первые роды – в 2001 году, родился мальчик, живет вместе с бабушкой и матерью. Вторые роды – 2002 год, родился мальчик, который был оставлен в роддоме, в настоящее время находится в одном из домов ребенка г. Хабаровска. Третьи роды – 2004 год, родилась девочка. Все трое детей от разных отцов. Алена является матерью-одиночкой, работает на рынке продавцом овощей, обеспечивает семью из четырех человек, из которых только она одна работает. В женской консультации на учете по беременности не состояла. Поступила в родильный дом без документов. Паспорт утерян, Алена выписана со старого места жительства и в настоящее время нигде не прописана. Временно снимает квартиру. Родила дочь на сроке 38 недель, весом 3100. Девочка к груди приложена на первые сутки, сосала активно. О намерении отказаться от дочери роженица никому не говорила. На третий день после родов женщина покинула отделение «для получения паспорта и приобретения вещей для ребенка». В назначенный срок мать за ребенком не явилась. На четвертые сутки после родов женщина вновь приступила к работе на рынке.

Как только в поле зрения попадала женщина из группы риска по отказу, неонатолог действовала по следующему алгоритму: 1. сообщала о случае руководителю проекта; 2. делала попытку установления доверительных отношений с женщиной и выясняла, по возможности, причины предполагаемого или уже сделанного отказа; 3. получала согласие матери на работу с ней других специалистов проекта; 4. принимала меры по пробуждению чувства привязанности к новорожденному у матери (прикладывание ребенка к груди сразу после рождения, более долгое, чем принято в этом роддоме, пребывание ребенка в палате с матерью, беседы с роженицей о новорожденном, уходе за ним, вскармливании и лечении).

Руководитель проекта обеспечивала привлечение необходимых специалистов для оказания помощи женщине в родильном доме. К работе подключались психолог и социальный работник. Если возможности неонатолога по вхождению в контакт с матерями-отказницами были основаны на авторитете врача и практическом опыте общения с ними, то эти специалисты могли пользоваться своими профессиональными приемами. Задачами психолога на этом этапе были изучение психологического состояния женщины и оказание ей экстренной психологической помощи, а при необходимости – выход на дом для оказания психологической помощи членам семьи. Социальный работник должен был детально изучить социальное положение женщины и ее семьи и определить виды помощи, в которых они нуждаются. Он также мог посещать семью, чтобы на дому изучить ее состав, материальное положение, обеспеченность жильем, имеющиеся проблемы и провести мероприятия по срочному оказанию помощи. Важной составляющей работы как психолога, так и соцработника был поиск в окружении женщины людей, способных оказать ей поддержку. Ими зачастую могли оказаться родственники, до этого не знавшие о рождении ребенка.

Уже на этапе родильного дома всей рабочей группой проекта составлялся индивидуальный план работы с каждой семьей.


Ко времени выписки из родильного дома в зависимости от своей конкретной ситуации женщины целевой группы действовали по-разному. Одни, почувствовав поддержку, обретали надежду и веру в свои силы и выписывались домой вместе с ребенком.

Лариса В., 20 лет, беременность третья, роды третьи. Первые роды – 2001 год, мать оформила официальный отказ. Вторые роды – 2002 год, родилась девочка, воспитывается матерью и прабабушкой. Третьи роды – 2004 год, родился мальчик с массой 2600, недоношенность 1-й степени, церебральная ишемия 2-й степени. К груди не прикладывался. Мать - воспитанница школы-интерната для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Ее родители были лишены родительских прав, когда ей было 2 года. После окончания девятого класса вступила в гражданский брак и ушла из интерната. Собственного жилья не имеет. На очередь на приобретения жилья учреждением, в котором воспитывалась 14 лет, поставлена не была. Проживает неофициально в пустующей комнате общежития. Отец ребенка находится под следствием. Лариса поддерживает отношения со своей бабушкой. Охотно приняла предложение помощи от специалистов проекта. Они помогли ей «оглядеться», пересмотреть свои ресурсы, найти помощников, принявших участие в ее судьбе, активно подключились к решению ее жилищной проблемы. Лариса была выписана из родильного дома вместе с ребенком.

Но такие случаи были редкостью. Чаще мамы к моменту выписки все еще находились в сомнении, либо им просто некуда было идти с ребенком. Временное помещение малыша в дом ребенка ставило под угрозу и без того непрочную еще привязанность матери к нему. И сами матери, и члены их семей в разлуке с новорожденным довольно быстро привыкают к жизни без него, и желание взять ребенка домой постепенно угасает. Для того, чтобы не допустить этого, в проекте был предусмотрен второй этап - детская больница.

Второй этап: грудное отделение детской больницы
По согласованию с администрацией больницы в отделении была выделена палата специально для матерей с детьми из целевой группы проекта. Они переводились из роддома в грудное отделение по социальным или медицинским (если такие были) показаниям. Основной целью этого перевода было сохранение и укрепление привязанности между матерью и ребенком. Мама круглосуточно находилась с малышом в отдельной палате, сама ухаживала за ним, общалась. Персонал отделения и специалисты проекта помогали ей установить и сохранить контакт с ним, так как матерями-отказницами маленький ребенок часто воспринимается как непонятный, недоступный для контакта или неприятный. Ее обучали приемам ухода, способам общения, настраивали на грудное вскармливание. Палата была оборудована видеомагнитофоном, и маме предлагались для просмотра соответствующие фильмы. Педиатр проекта, психолог и социальный работник продолжали свою работу с данной семьей по разработанному плану. Оказывалась помощь в решении жилищных, материальных, юридических проблем, в изменении внутрисемейных отношений, в повышении значимости роли матери в глазах членов семьи и в ее собственных.

В ряде случаев таким образом удавалось помочь женщине окончательно утвердиться в своем решении забрать ребенка в семью.

Ольга С., 22 года, беременность вторая, нежеланная, роды первые. Студентка третьего курса хабаровского ВУЗа. Отец ребенка был против беременности Ольги. Ее родственники (мать и брат), проживающие в другом городе, о беременности не знали. На учете в женской консультации не состояла, в роды поступила необследованной. Роды нормальные, срочные. Родилась девочка. Сразу после родов женщина заявила об отказе от ребенка. Отказалась смотреть на новорожденную и кормить ее грудью. После работы со специалистами проекта согласилась кормить ребенка, обещала подумать об изменении своего решения. Ко дню выписки из роддома Ольга сообщила, что она хочет забрать ребенка, но ей нужно найти и снять другую квартиру, т.к. нынешняя хозяйка не пустит ее с ребенком. Ольга была готова написать заявление о временном помещении дочери в дом ребенка, чтобы потом, по возможности, забрать ее. Женщине была предложена госпитализация вместе с ребенком в детскую больницу. Предложение специалистов Ольга приняла. За две недели ее нахождения в больнице события развернулись неожиданным образом. Друг Ольги, не являющийся отцом ребенка, решил создать с ней семью и удочерить девочку. После выписки вновь созданная семья уехала жить к родителям мужа.

Но и после подобного благополучного исхода выпускать семью из поля зрения специалистов ни в коем случае нельзя. Во-первых, в ней довольно долго сохраняется риск повторного отказа. Во-вторых, ребенок в ней может не получать должного ухода и даже находиться в условиях, опасных для жизни и здоровья. В-третьих, жилищные, материальные и психологические проблемы семьи, как правило, получили лишь временное разрешение и требуют продолжения работы специалистов. В-четвертых, жестоко и недопустимо оставлять без дальнейшей поддержки женщину, которая под влиянием вмешавшихся в ее судьбу людей взяла на себя ответственность растить не желанного ранее ребенка. Таким образом, после выписки из лечебных учреждений сохраняется необходимость сопровождения семьи целевой группы с целью поддержки и контроля. Этим обусловлено существование третьего этапа.

Третий этап: семья
При выписке вместе с ребенком из роддома или детской больницы женщина получала в подарок комплект одежды для новорожденного. Решение делать такие подарки было принято из тех соображений, что во время беременности мама не готовилась к появлению в семье новорожденного, и у нее будут трудности с вещами для него. Кроме того, сам факт подарка и добрые слова в напутствие от всей рабочей группы проекта играют роль психологической поддержки для женщины. Прощаясь, специалисты подтверждали свое намерение помогать семье и дальше, обговаривали подробности следующих встреч.

Визиты в семьи, как правило, включали в себя помощь по организация быта и налаживанию внутрисемейных отношений, обучение уходу за ребенком, содействие в оформлении необходимых документов для получения льгот, выплат, решения жилищных, медицинских и бытовых проблем. Нередко социальному работнику приходилось не только устраивать обращения своих подопечных в государственные и медицинские учреждения, но и сопровождать их туда, поскольку сами они не чувствовали достаточной уверенности в себе. Обязательной частью посещения семей был контроль за состоянием ребенка и за отношением взрослых к нему, за состоянием матери и семейных дел вообще - на случай возникновения угрозы для жизни и здоровья ребенка. В этом случае предполагалось немедленное изъятие младенца из опасных условий и помещение его в дом ребенка. Следует отметить, что за время работы проекта не было ни одного такого случая.

Лариса В. из родильного дома отправилась с ребенком в комнату, мало пригодную для жилья. Социальный работник проекта в первую очередь помогла женщине найти возможность обустроить ее временное пристанище. Была поставлена входная дверь, проведено электричество, в окна вставлены стекла. Затем она помогла Ларисе (как выпускнице интернатного учреждения) встать в очередь на постоянное жилье. Подсказала, как бесплатно оформить справки на детей, добилась выплаты пособия по экстремальной ситуации. Были получены страховые медицинские полисы на всю семью, старшая дочь определена в социальную группу детского сада (без оплаты). От коммерческих фирм были получены подарки и одежда для детей Ларисы. Педиатр вела систематический контроль за состоянием здоровья маленького Юры, настаивала на проведении лечения, которым мать часто пренебрегала, беседовала о недопустимости оставления детей под присмотром малознакомых и нетрезвых людей. Обучала маму технике массажа и приемам эмоционального взаимодействия с ребенком. Психолог помогла Ларисе наладить отношения с ее бабушкой, которая перестала относиться к внучке как к «пропащей» и начала оказывать ей посильную помощь в уходе за детьми.

Индивидуальный план помощи семье, составленный в родильном доме, дополнялся и корректировался в процессе его выполнения.

Медико-психолого-социальное сопровождение семей продолжалось до исчезновения риска повторного отказа. Этот момент определялся после всестороннего обсуждения в команде, для каждого случая отдельно.

Настя М., 17 лет. Роды первые, нормальные, родился мальчик. Настя живет с матерью и бабушкой. С отцом ребенка отношения не поддерживает. Мать Насти была категорически против ребенка. Почти до самых родов она «не замечала» состояния дочери, ситуация беременности дочери-школьницы никак в семье не обсуждалась, лишь на последнем месяце юной маме было запрещено являться домой с новорожденным. Сама Настя иногда втайне читала литературу о маленьких детях и разглядывала детскую одежду в магазинах. На учет по беременности не становилась. Заявила об отказе сразу после родов, но начала кормила ребенка грудью. Согласилась на работу специалистов с ней и членами ее семьи. Во время беседы с мамой Насти выяснилось, что она сама родила ее в шестнадцать лет и что она не хочет такой же участи дочери. После нескольких встреч с психологом молодая бабушка довольно легко поменяла свое решение, и новорожденный был принят ею с радостью. Сопровождение этой семьи продолжалось два месяца. Убедившись, что бытовые условия и психологический климат в семье хорошие, мальчик находится на грудном вскармливании, здоров, окружен любовью и заботой, что Настя отлично справляется с материнскими обязанностями, специалисты приняли решение прекратить дальнейшее сопровождение этой семьи.

Если женщина, взятая в целевую группу проекта, ко времени выписки из роддома не имела возможности ни забрать ребенка домой, ни жить с ним в палате детской больницы, оформлялось его временное помещение в дом ребенка. Его мать уходила домой, сохраняя намерение вскоре вернуться за ним. В этом случае также организовывалось сопровождение семьи. На этот раз целью патронажа была помощь семье в решении тех проблем, из-за которых мать не может забрать ребенка домой - отсутствие жилья, алкоголизм матери или других членов семьи, патологические семейные отношения. Другой задачей было сохранение эмоциональной связи между матерью и младенцем путем организации посещений мамой своего ребенка, а также контроль за выполнением матерью своих обязанностей по отношению к ребенку. Однако, практика показала, что в этой ситуации у сотрудников проекта было очень мало возможностей влиять на ход событий. Как правило, оказавшись в привычном окружении, без ребенка, женщины, особенно алкоголизированные, быстро возвращались к знакомому образу жизни. О необходимости посещать ребенка, заботиться о нем им напоминали лишь «надоедливые» специалисты проекта. Безволие и непоследовательность не позволяли матерям исполнять их благие намерения. К тому же, существующие порядки в домах ребенка сильно препятствуют сохранению и без того слабой связи матери с младенцем. Поэтому успех в таких случаях практически отсутствовал – дети домой не возвращались, а матери спустя какое-то время подписывали заявление о полном отказе, к чему их настойчиво склоняли сотрудники органов опеки и попечительства.

Своя схема работы существовала для женщин, открыто не отказавшихся от детей и незаметно исчезнувших из родильного дома. Прежде всего, предпринимались действия по их розыску. Как правило, названные ими адреса оказывались фальшивыми. Зацепкой мог послужить адрес, на который вызывали машину скорой помощи для рожавшей. В любом случае, всем, кому только можно было - открывшим двери квартиры людям, соседям, знакомым и родственникам, - сотрудники проекта оставляли контактные телефоны с просьбой к матери обязательно позвонить. Если кто-то вспоминал о ее месте работы, отправлялись разыскивать ее туда. Найденные женщины нередко хотели скрыть факт рождения ребенка от окружающих, и тогда все беседы велись прямо на улице, на лестничной площадке или только по телефону. Специалисты шли на все это, так как розыск давал иногда поразительные результаты.

Татьяна Д., 21 год, роды первые. Не замужем. Отец ребенка – владелец торговой палатки, в которой Татьяна работает продавцом, - обещал помогать ей растить ребенка. Накануне родов у женщины произошла ссора с ее бывшим сожителем, в результате которой он забрал свое обещание назад. Находясь в состоянии аффекта, Татьяна покинула роддом через сутки после родов. По имеющемуся в роддоме адресу специалисты проекта никого не застали. Они оставили соседке записку с просьбой позвонить. Татьяна позвонила и сообщила, что очень тяжело переживает факт оставления ребенка, но не знает, есть ли у нее возможность что-либо изменить. Женщине была дана информация о месте нахождения ее сына в настоящее время и о действиях, которые она может предпринять по его возвращению. Больше Татьяна не звонила, встреча с ней произошла через неделю, у нее дома, где ее посетили психолог и соцработник проекта. Мальчик уже находился дома, мать и бабушка выглядели очень счастливыми, все необходимое для малыша было приобретено. Отец ребенка помогает материально и собирается делать это и дальше. По словам матери, звонок психологу проекта сыграл решающую роль в ее судьбе.

В случае успешного розыска и согласия женщины принять помощь, для нее и ее семьи организовывалось такое же медико-психолого-социальное сопровождение как и в других случаях (по схеме «ребенок в семье» или по схеме «ребенок временно в доме ребенка»).

Работа, организованная таким образом, велась в течение десяти месяцев. За это время в целевую группу вошли двадцать женщин, имевших намерение отказаться от своих детей. Шестеро из них твердо изменили свое решение в пользу материнства: двое покинули роддом вместе с детьми, двое выписались с малышами домой из детской больницы, двое оставляли детей в роддоме, но вскоре вернулись за ними. Остальные дети были помещены в дом ребенка. От шестерых из них матери отказались. Восемь считаются временно помещенными в дом ребенка, и их матери не оставили мысли вернуть детей домой.

Работа выполнялась силами семи специалистов: неонатолога, педиатра (одновременно – руководителя проекта), двоих психологов, двоих социальных работников и координатора проекта. Деятельность была выстроена по принципам междисциплинарности и командности, т.е. каждый случай рассматривался как относящийся одновременно к компетенции всех этих специалистов, а ответственность за результат разделялась всеми членами команды. Все важные решения принимались не единолично руководителем, а всей командой после общего обсуждения. При таком методе работы от людей особенно требуются умение выслушать и понять другую точку зрения, найти компромиссное решение, гибкость мышления и высокая культура общения. Умение работать одной командой далось участницам проекта довольно легко. Общий эмоциональный настрой и одинаковое видение конечного результата, по их мнению, помогали им в этом больше всего.

Для обсуждения текущих дел команда собиралась раз в неделю. Поскольку своего помещения у проекта не было, совещания проходили там, где было удобнее – в кабинете врача детской больницы, в ординаторской роддома или в помещении расположенного рядом Центра социального обслуживания населения. Во время этих встреч составлялся и затем корректировался «Индивидуальный план работы с семьей», велся «Журнал встреч с семьями целевых групп». На каждый случай заводилась своя папка, которая содержала все относящиеся к нему документы: протоколы обследования, заключения специалистов, решения собрания и т. д.

В ходе работы завязывались и развивались партнерские связи с другими структурами, так или иначе имеющими отношение к отказным детям и их родителям. Помимо Программы АРО, родильного дома и детской больницы рабочая группа проекта взаимодействовала с домами ребенка, органами опеки и попечительства, городским сектором по работе с неблагополучными семьями, центром социального обслуживания населения, администрацией города, городскими и краевыми газетами, частными предприятиями. Регулярно поднимая тему о стремительном росте числа отказов от детей в роддомах и информируя городскую администрацию о результатах, достигнутых в ходе реализации проекта, главный педиатр города (координатор проекта) добивалась закрепления этой услуги путем введения ставок психолога и социального работника в роддоме и детской больнице.

Итоги
В ходе реализации проекта удалось вернуть в биологическую семью тридцать процентов детей (шестерых из двадцати). Для остальных малышей контакт с матерями был максимально продлен, и он не будет уже лишь незначительным мгновением ни для мам, ни для детей. Девятнадцати из двадцати женщинам целевой группы была оказана профессиональная медицинская, психологическая и социальная помощь, которая была ими охотно принята (одна женщина от контакта категорически отказалась). В результате активного вмешательства специалистов в жизнь проблемной семьи улучшались взаимоотношения между ее членами, решались бытовые и жилищные проблемы, в окружении матерей находились люди, готовые оказать ей помощь и разделить ответственность за ребенка.

За период работы не было ни одного случая детской смертности или экстренной госпитализации младенцев из семей целевой группы, а также изъятия детей из семей по причине возникновения опасности для их жизни и здоровья. Не было также повторных отказов от детей.

Материальные затраты на содержание детей, оставшихся без попечения родителей, и содержащихся в государственном учреждении, были снижены. На содержание одного ребенка в лечебном учреждении в г. Хабаровск уходит 14000 рублей ежемесячно. Возвращение шестерых младенцев в семьи сэкономило городу 1 000 800 рублей в год.

Специалистами проекта приобретен серьезный опыт работы с матерями-отказницами и их семьями. Его особая ценность состоит в том, что он не имеет аналогов в отечественной практике. Он может быть использован в дальнейшей работе в этом направлении, пополнен и передан другим.

Администрация города была проинформирована о том, что возможно сокращать число ранних отказов от детей путем организации помощи семьям, находящимся в кризисной ситуации. Действенность этого метода доказана на практике.

Благодаря выступлениям в прессе и на радио сделаны первые шаги в преодолении распространенного в обществе убеждения, что мать, отказавшаяся от ребенка, обязательно принадлежит к маргинальным группам – находится в алкогольной или наркотической зависимости, занимается проституцией, лишена элементарных понятий о человечности. Проект показал, что ситуации, вызвавшие отказ от новорожденного, могут быть очень разными и неоднозначными. Публикации на эту тему, интервью, взятые у участников проекта, имели своей целью формирование в обществе более гуманного отношения к проблемным семьям.

За время своего существования проект столкнулся с немалыми трудностями. Пожалуй, самым тяжелым для специалистов проекта оказался опыт непосредственного контакта с миром людей из социальных низов. Здесь нищета, грязь, пьянство, апатия, жестокость, ложь, горе и безысходность – привычная реальность. Совершенно иная, часто неприемлемая система ценностей подопечных, вызывала желание не помогать, а осуждать, обвинять, наказывать. Не хватало навыка принимать информацию нейтрально, умения не застревать на ней, не нести возникшие отрицательные эмоции в свои дома и семьи. Выход был найден в процессе работы. Свое возмущение, разочарование, сомнение каждый мог высказать при групповом обсуждении случая. Психологическая атмосфера в команде позволяла выразить и отреагировать свои чувства, получить поддержку коллег, разделить ответственность за трудные решения со всеми. Эта форма групповой супервизии сложилась спонтанно и позволила специалистам успешно противостоять процессу профессионального выгорания.

К сожалению, опасность эмоционального выгорания была очень высока. Поначалу было трудно смириться с отсутствием благодарности от тех, для кого столько делалось. Поражало их упорное стремлением лгать и манипулировать помогающими им людьми. Отсутствие ожидаемого успеха порождало болезненное переживание разочарования и ощущение собственной профессиональной некомпетентности. По истечении трех месяцев работы сотрудники Национального фонда защиты детей от жестокого обращения организовали для сотрудников проекта семинар, в ходе которого методом групповой дискуссии был произведен пересмотр целей, задач и запланированных результатов проектной деятельности. В частности, исходя из полученных на семинаре знаний, командой был обсужден и признан нереалистичным первоначальный замысел вернуть в семьи половину всех отказных новорожденных. Осмысление и переоценка результатов своей деятельности изменили отношение к ней, вновь появились энтузиазм и планы на будущее.

Вообще, по собственной оценке специалистов, в этой работе им остро не хватало знаний о социально-психологических особенностях женщин из группы риска по отказам от детей, о конкретных методах психодиагностики и коррекции применительно к девиантным материнским установкам и поведению, о практических способах выстраивания взаимодействия с ними, по детской психологии, по патопсихологии, по организации деятельности социально-психологических служб, по технологиям привлечения общественного внимания к проблеме, по вопросам законодательства в области материнства и детства. Отчасти эти знания были получены в ходе обучающих программ, предоставленных Программой АРО, отчасти – приобретены в виде непосредственного опыта в процессе работы.

Сильно затрудняла работу и делала ее непроизводительной алкоголизация (или наркотизация) семей женщин целевой группы. Это обстоятельство создавало угрозу безопасности специалистов проекта, посещающих эти семьи, и вынуждало их проводить патронажи группой из двух-трех человек. Жизнь алкоголизированных семей отличается непостоянством и непредсказуемостью, жестоким отношением и безответственностью членов семьи друг к другу. Работа с матерями, страдающими алкоголизмом, обычно заканчивалась помещением младенца в дом ребенка и бесконечными обещаниями матери навестить его. Проблема алкоголизма была у сорока процентов женщин целевой группы.

В городе нет ни одного приюта, куда можно было бы поместить женщину с ребенком, не имеющую своего жилья. Невозможность решить хоть как-нибудь жилищную проблему стала основной причиной отказа у двух женщин из двадцати. Отсутствие надежных программ по обеспечению жильем выпускников интернатов (вместе с отсутствием у них ориентации на семейное воспитание детей) делают подросших детдомовцев постоянными «поставщиками» новых социальных сирот.

Еще одна очень специфическая трудность заключалась в фактах противодействия проекту со стороны органов опеки и попечительства г. Хабаровска. Эти учреждения имеют годами отработанную схему работы с матерями-отказницами, цель которой – оформление юридического отказа от ребенка в кратчайшие сроки. И во многих случаях она оправдана и защищает интересы ребенка. Но проект убедительно показал, что есть огромный смысл в том, чтобы выявлять из общей массы отказниц тех, которые могут и хотят растить своих детей, и оказывать им адресную помощь. Специалистам приходилось тратить много времени и сил, пытаясь убедить в этом работников государственной системы.

В связи с реорганизацией городской системы здравоохранения и переводом ее в структуру ФОМС пока не удалось, как планировалось, открыть ставки психолога и соцработника в лечебных учреждениях. Но методами и результатами деятельности по проекту заинтересовались социальные службы города. Специалисты этих учреждений готовы перенять наработанный опыт и ввести профилактику ранних отказов как самостоятельное направление деятельности Центра по социальному обслуживанию населения Южного округа г. Хабаровска. Сотрудники проекта провели презентацию своих достижений для директоров ЦСОН всех округов города и готовы организовать обучение для специалистов этих учреждений. В результате те смогут организовать работу с матерями-отказницами в рамках своих функциональных обязанностей.

Заключение
По состоянию на 2006 г. 30 % отказных детей воспитываются в родных семьях, 95 % женщин целевой группы получили социальную, психологическую и медицинскую помощь. Материальные затраты на содержание детей в доме ребенка были снижены на 1 000 800 рублей в год. Отсутствовали случаи экстренной госпитализации, смертности, изъятия детей из семей целевой группы, а также случаи повторных отказов. Специалистами наработан опыт в оказании инновационной услуги, который охотно перенимается службами социальной помощи.

Услуга будет существовать в виде самостоятельного направления деятельности Центра социального обслуживания населения Южного округа г. Хабаровска со включением ее элементов в должностные обязанности сотрудников других ЦСОН города.

Cветлана Трушкина

Источник:

Социальная работа. №3, 2006

Мулиша (Отказники) все записи автора Привет, Ирина!

Всё никак не соберусь тебе ситуацию изложить.
Тут такая свистопляска, что мама не горюй.

Вот, в минуты редкого покоя взяла себя в руки, и к компьютеру.

Короче.
Немецкая бюрократия русскую за пояс заткнёт.
Мы уже почти оформили фонд, как один наш хороший знакомый сказал, что если так дело дальше пойдёт, мы на бабки большие от местной налоговой влетим.
Пришлось всё аннулировать.
И начинать оформлять по-другому.
Ибо тут много разных форм фонда существует.
Сейчас мы сделали запрос в одно бюро. Они должны подтвердить, что отказники в России действительно нуждаются в помощи. Да, такая дурь тоже существует!
Потом нам дадут подтверждающую справку. И с ней мы идём заново оформлять фонд.

Без оформления фонда мне не откроют специальный счёт в банке, благотворительный.
А без счёта люди не смогут перечислить нам денег и т.д.
И мы не можем сделать официальный рассказ в нашей церкви о помощи отказникам, ибо нет никаких данных ещё.
Пока просто делимся с людьми о нашей идее.

И наших личных денег хватает только на то, чтобы раз в месяц помогать 4 детишкам-отказникам в Волжске. Там этим занимается мама.
Она их сфоткает - и у нас будет материал для сайта.
Он также завис.
Ибо нет стартового материала.

Что можете сделать вы.
Молитесь, пожалуйста.
Чтобы всё шло быстрее, и двери открывались чудесным образом...
И ищите через занкомых двери-пути в больницы.
Это вам будет больше доверия, чем если вы просто с улицы придёте.
И пожалуйста не проповедуйте - двери захлопнутся тут же.
Люди бояться нетрадиционности.
Сначала нужно стать друзьями. Завоевать доверие.
В общем, с проповедями и свидетельствами в больницах потерпите до лучших времён. Это не совсем наша цель, как фонда.
(Ко мне домой, кстати, приходил ФСБэшник и беседовал с моей мамой на тему моего вероисповедания и йошкаролинской церкви. Так что будьте осторожнее, следите за тем, что говорите. Не давайте повода желающим уловить вас.)

И ещё. Узнайте, где находится в городе Опека - организация по делам несовершеннолетних без родителей. Обычно она начодится в администрации города. Просто узнайте. И если вы выйдете не неё через знакомых - будет супер. Так больше доверия.
Мы не сможем сами приехать в йошку в этом году. Не получается.
Поэтому вся надежда на вас.

Молитесь и ищите связи.
Спросите у баптистов, может у них знакомые есть в нужных местах.

Пока всё.
Как только будет зарегистрирован фонд, я дам знать.

Пока.
Всех вам Божьих благословений.

Гала

Мулиша (Отказники) все записи автора КАК Я ВСЕ УЗНАЛА
Однажды я случайно, из найденного дома старого письма, узнала, что я приемная.

Меня зовут Марина, мне 30 лет. У меня замечательный муж и обожаемый сыночек - ему скоро четыре года. В 21 год я случайно, из найденного дома старого письма, узнала, что я приемная.
Помню, что дня три не могла в это поверить. Маму спросить у меня язык не поворачивался, а папа умер, когда мне было 19 лет. Я перерыла весь дом, достала все фотографии и старые открытки. Получалось, что до пяти лет обо мне ничего не было. Пересмотрела по-новому свои детские воспоминания. А я помню очень много - с двух с половиной лет или даже раньше. Помню мать, отца (какого-то дядю Юру) и братика, больницу, детский дом, как мне меняли имя в пять лет. Есть и другие не очень веселые воспоминания. Например, как отец за матерью с ножом носился, и мы с братом Колей прятались под столом, как мать в ванной смывала кровь с руки, как она плакала, а мы с Колей ее с двух сторон утешали, как мы полезли за игрушкой и выпали из окна второго этажа, и я при этом сломала ногу. Мне было два с половиной года, брату - полтора.
В больнице я лежала одна во взрослом отделении и очень боялась, когда старики в моей палате ночью храпели.
После этого родителей лишили родительских прав, брата, как я теперь знаю, отправили в дом ребенка, а меня после больницы, где я пробыла полгода, - в детский дом. За это время у нас родилась сестра Людмила (сестру я никогда не видела). Ее сразу отправили в тот же дом ребенка, что и Колю, и через полгода удочерили. В детском доме мне плохо вроде бы не было, если не считать "доброй" нянечки, пугавшей бабайкой, и некоторых воспитательниц. Вроде бы ерунда, но ведь успокоить-то некому. Помню Новый год в детском доме и салют над городом в окне, помню, как ходили в театр на "Дюймовочку" и потом артисты в фойе с нами общались. Помню, как уже приемная мама принесла мне в детский дом пупса и ему мои товарищи тут же оторвали руки-ноги. Помню, как меня забирали из детского дома, а я не хотела уходить, потому что девочка из другой группы обещала дать мне лоскутики. Мама мне сказала, что дома у них целый мешок лоскутиков. Воспитатели на прощание дали мне куклу, стоявшую на шкафу, и это меня поразило, потому что кукол нам играть не давали, они были только для интерьера.
Теперь, конечно, кажется странным, что со всеми этими воспоминаниями я не знала, что я приемная. Но в детстве приемные родители на все мои вопросы находили подходящие ответы, например: "Ты была в круглосуточном детском саду, а мы уезжали в командировку". Дети всему верят, и к таким ответам я относилась совершенно некритически и не задумывалась об этом долгие годы. Мне только казалось, что все дети, как Том Сойер, иногда считают себя подкидышами.
В найденном мною письме не было сказано обо мне явно, и я еще пыталась себя убедить, что, может быть, все это неправда.
Я поехала к маминой сестре. Тетя отпираться не стала, сказала: "Ну и что ты рыдаешь? Могла бы там так и остаться". Я ответила: "Да все нормально, это нервное". Еще спросила: "Я помню мальчика Колю, с которым мы из окна выпали. Он что, мой брат?"
Тетя подтвердила и сказала, что при этом нашем "полете" он не разбился.
И тут у меня начался детектив с поисками брата. Я не знала, где он, и мне казалось, что вот я выросла в нормальной семье, а он незнамо где - то ли в детском доме, то ли в доме инвалидов и сейчас может быть в армии или еще где похуже. Я почти угадала: он тогда был в Чечне, братик у меня десантник.
Сначала я не знала ничего, помнила только свое старое имя и имя брата, да и то сомневалась. Решиться начать поиски было не так просто. Я даже позвонила по какому-то телефону доверия под предлогом, что они должны знать, где находится нужный мне дошкольный детский дом. Хотя по всему выходило, что мне в жизни крупно повезло, жила я более-менее благополучно, но все равно вдруг стало очень себя, "бедную-несчастную", жалко. В себя я приходила несколько месяцев.
Все в жизни, что я считала само собой разумеющимся, вдруг оказалось большим подарком. Но, как человек взрослый, я себя успокаивала. Не пойму почему - еще было странное ощущение счастья и остроты жизни, но и боли одновременно. Было ощущение, что до этого я жила в скорлупе, а потом эту скорлупу или кожу содрали, и я стала видеть и чувствовать в десять раз острее. Я даже просто гладила своего кота и смеялась от радости. А полностью я душевно успокоилась и всю ситуацию приняла, только когда встретилась с братом.
А до этого - обычная психотерапия - я просто находила свободные уши и рассказывала о том, что меня так волновало. Уж не знаю, что тогда чувствовали слушавшие. И тут оказалось, что мои лучшие подруги в курсе, что я приемная. Не было это тайной и для многих одноклассников, школьных учителей, да и других людей, ведь мой папа был в городе человеком очень заметным и уважаемым. И никто за все эти годы ни слова не сказал!
Я ходила по разным детским домам и домам ребенка, во всякие районо, крайоно, к инспекторам. Почти нигде мне не отказали в помощи. Я узнала, какое у меня раньше было имя. Вот только для того, чтобы раскрыть данные об удочерении, потребовалось согласие моей мамы, так что жуткого для меня разговора избежать не удалось. К тому времени прошел уже год моих поисков. Мама мне рассказала, как меня забирали из детского дома, как папа заплакал, когда я, увидев его в первый раз, взяла его за руку и пошла с ним.
Я отставала в развитии на два года, и врачи советовали отдать меня в школу для отсталых. Но спасибо маме: взялась она за меня всерьез. В первом классе я еще училась на тройки, но школа - с медалью, институт - с красным дипломом, потом аспирантура, а сейчас мне понадобилось второе высшее. Ну и, конечно, неизбежные больницы: больная насквозь была - и желудок, и глаза, и сердце. К седьмому классу все вроде бы вылечили. С братом по части здоровья, оказывается, было так же: забыл дорогу в поликлинику в седьмом классе.
Мама в восторге от моих поисков родственников не была, но не возражала.
В общем, за полтора года я нашла братика на другом конце страны. Родители брата, узнав от органов опеки, что, если они не против, я хотела бы с ним общаться, согласились. К его маме тогда пришел инспектор по охране прав детей. Она недельку подумала и попросила Колину жену рассказать ему про меня, но та сначала отказалась. Через неделю Коля сам у нее спросил: "Что происходит? Почему со мной дома никто не разговаривает? Я что, НЕ РОДНОЙ?" Когда Марина ему объяснила, в чем дело, он очень обрадовался. "Я знал, что у меня сестра есть!"
Колю усыновили в три-четыре года, но он всю жизнь что-то такое подозревал.
Нам мешает общаться огромное расстояние, так что пишем письма. Но с 1999 года мы четыре раза семьями ездили в гости: они к нам, мы - к ним.
Первый раз друг на друга смотрели с огромным удивлением, с восторгом находили общее. Интересно, что у нас похожие, "вредные", характеры и одинаковые пристрастия в еде: терпеть не можем рыбу и кока-колу. Трудно объяснить почему, но мы с ним очень счастливы, что нашли друг друга.
Интересно, что брат стал военным, как и его приемный отец, а я покушаюсь на кандидатскую степень, как мои родители. У нас обоих уже есть своя семья и по сыночку.
Решите вы скрывать усыновление или нет - не уничтожайте всю информацию. Теперь уже мы с братом узнали о существовании нашей младшей сестренки Людмилы. Но ее удочерили в девять месяцев, и ничего узнать о ней мы не можем. Единственный шанс - если когда-нибудь она сама или ее родители начнут нас разыскивать и заглянут в базу данных передачи "Жди меня" - Интернет предоставляет прекрасные возможности для анонимности. Мне было бы достаточно знать, что у сестры в жизни все хорошо, и иметь ее фотографию. Ведь ее родители лучше знают, стоит ли ей рассказывать, что она приемная.
Про своих родителей я пыталась что-то узнать. Отец давно умер (если он отец, а то я его помню как "дядю Юру"). Хотя у меня и было его отчество, биологические родители зарегистрировали брак после моего рождения. Мать исчезла в неизвестном направлении, и в адресном бюро все данные уничтожили. У меня нет желания осуществлять какие-то усиленные поиски. Особо общаться с ней я бы не хотела. Но есть желание увидеть, что-то узнать. Сейчас, глядя на моего сыночка, на это счастье до замирания сердца, я не могу понять: как можно пропить троих детей? Я пытаюсь. Она была младше меня, но не такая уж молодая-глупая. В опеке сказали, что она не пыталась увидеться со мной в детском доме и что-то обо мне узнать. Я и искала-то ее, чтобы спросить, нет ли у меня еще брошенных братьев и сестер. Ведь я старшая и, может, могла бы им помочь.
Не понимаю, когда дети, узнав, что они приемные, обращают свою обиду и боль на вырастивших их родителей. Могу объяснить это только подростковым эгоизмом. Я, наоборот, стала лучше понимать свою маму и чувствую к ней только уважение и любовь. А побывав в детских домах, я поняла, насколько родители изменили мою судьбу.
И я очень благодарна судьбе, что у меня был именно этот папа, а не какой-то другой. Мне его очень не хватает. Отношения у нас были замечательные. Я "папенькина дочка", и сейчас особенно страдаю, что он слишком рано умер и не увидел внука. В каком бы восторге он был от него! Да и внук от такого деда - тоже.
И теперь я могу сказать, что стала более счастливой, даже нахожу преимущества в том, что я приемная. Я думаю, что мне легче будет воспитать у моего ребенка нормальное отношение к усыновлению и легче будет убедить будущего приемного ребенка, что "все в порядке" ("Посмотри на меня").
Я хочу сказать: ХОРОШО, ЧТО Я УЗНАЛА. Это очень важный факт в моей жизни. "У тебя картинка теперь сложилась", - объяснил мне один хороший человек.
Наверное, к лучшему, что я узнала об этом в 21 год - не рано и не поздно. Если бы это случилось в 13 лет, вполне возможно, что у меня хватило бы глупости сильно потрепать нервы родителям. Мама говорит, что однажды в детстве я их обвинила: "Вот вы меня в детский дом сдали!"
Не знаю, что было бы, если бы я все знала сразу. Может, появились бы какие-то комплексы. У нас в обществе не совсем здоровое отношение к усыновлению - куча всяких предрассудков. Приемные родители скрывают усыновление ребенка, часто стесняются и боятся - мол, если кто-то узнает, что ребенок приемный, то он пострадает от "общественного мнения".
Я разговаривала об этом с американцами у нас в университете. Они удивляются и говорят, что в США к приемным детям относятся абсолютно нормально, они ничем не отличаются от других. Похоже, в последнее время такое отношение очень медленно, но начинает приживаться и у нас. И чем больше в обществе будет не тайно усыновленных, тем скорее исчезнут глупые мифы и всем станет легче. А может, и детские дома наконец опустеют. Кого-то пугает, что усыновление становится "модным", какие-то идиоты не хотят отдавать больных детдомовцев на усыновление за границу (генофонд!). Да пусть будет модным! Лишь бы у этих детей появился шанс.
Я уже давно думаю об усыновлении ребенка: хочется кому-то помочь. Раньше для меня главным был вопрос, как полюбить ребенка. Я знаю, что самое важное для ребенка - чтобы его любили и принимали. Когда рожаешь сама, можно положиться на природу. Вот теперь я родила сама, и стало понятнее, что такое мамы и что такое дети.
Я уверена, что мы с мужем возьмем ребенка. И, наверное, не пойдем по самому легкому пути, взяв грудничка, - ведь у детей постарше шансы на усыновление значительно ниже.
Родителям, усыновившим ребенка, я желаю любить, понимать и ПРИНИМАТЬ его, не думая изначально, что ребенок "неправильный" и его надо переделывать. Детям, узнавшим о своем усыновлении, я желаю очень любить и беречь своих родителей.

Марина

Мулиша (Отказники) все записи автора Расскажите мне снова о ночи, когда я родилась.

Расскажи мне снова, как вы с папой спали, до ушей закутавшись в одеяло, и как папа храпел.

Расскажи мне снова, как посреди ночи зазвонил телефон, и вам сказали, что я родилась.

Расскажи мне снова, как ты закричала.

Расскажи мне снова, как вы сразу же позвонили бабушке и дедушке, но они не слышали звонка, потому что спали, как чурбаны.

Расскажи мне снова, как вы сели в самолет с сумкой с моими детскими вещами и полетели за мной, и как в самолете не показывали кино, а только давали соленые орешки.

Расскажи мне снова, как ты не могла вырастить меня в своем животике, как другая женщина, слишком молодая, чтобы заботиться обо мне, вырастила меня, и что она - моя био-мама, а вы усыновили меня, и вы - мои родители.

Расскажи мне снова, как вы держались за руки по дороге в больницу, и как в больнице вы оба притихли и почувствовали себя очень маленькими.

Расскажи мне снова, как ты увидела меня в первый раз через окно моей палаты, и как ты не могла поверить, как кто-то настолько крохотный может вызвать у тебя такую большую улыбку.

Расскажи мне снова, как ты первый раз взяла меня на руки и назвала меня своей сладкой деточкой. Расскажи мне снова, как ты плакала от счастья.

Расскажи мне снова, как вы несли меня, словно фарфоровую куклу, пока добирались домой, и как свирепо вы смотрели, когда кто-то чихал.

Расскажи мне снова о моей первой бутылочке и о том, как она мне понравилась.

Расскажи мне снова, как вы меняли мой первый подгузник, и как мне это совсем не понравилось.

Расскажи мне снова о первой ночи, когда ты стал моим папой, и как ты говорил мне, какая замечательная игра бейсбол, также, как твой папа говорил тебе.

Расскажи мне снова о первой ночи, когда ты стала моей мамой, и как ты пела мне колыбельную, которую пела тебе твоя мама.

Расскажите мне снова о первой ночи, когда мы стали семьей.

Мама, папа, расскажите мне снова о ночи, когда я родилась.

Джеми Ли Кeртис

http://www.aistday.ru/index.php?id=120

Мулиша (Отказники) все записи автора Я живу в детском доме уже далеко не первый год. К нам дети поступают самые разные. У всех какая-то трагедия, которая, мне кажется, должна нас объединять. Но почему-то этого не происходит. Брат может отлупить сестру, сестра может поколотить младшего брата. Каждый сам по себе, и все какие-то злые - озлобленные.
А так хочется доброты. За этим можно подойти к воспитателям. Всегда помогут, чем могут, но все женщины, а может, нам именно жесткости мужской нужно. Раз так и за шкирку, чтобы поняли. Они стараются, как матери, учат всему, что сами знают. А мы огрызаемся - не учите. Они к нам с душой, а мы, как зверята, норовим укусить, да побольнее. Некоторые воспитатели ночь не будут спать, если у кого-то из детей проблемы. Домой возьмут, чтобы в нормальной обстановке поговорить. Выслушают, помочь стараются...

Раньше в детском доме у нас было очень бедно, а сейчас - другой директор, он выпускник этого же детского дома. Такое ощущение, что он хочет дать нам все то, чего не было у него. Сейчас у нас есть все: хорошая еда, одежда, обувь, мебель, компьютерный класс, тренажерный зал, аппаратура разная и много всего. Много и добрых друзей. Нет только одного, того, что дать нам директор не сможет - родителей, которые нам снятся по ночам. Как часто просыпаешься в слезах со словом "мама". Как хочется, чтобы она пожалела, погладила по голове.
А слабым быть нельзя - тебя затопчут, и ты становишься злым и неблагодарным, чтобы никто больше не смог залезть к тебе в душу, а потом плюнуть в нее. Просто изменить прошлое невозможно, можно попытаться сделать так, чтобы мы его оставили как бы в прошлой жизни и начали все сначала, получив науку на будущее, но это так сложно и тяжело. Ничем нельзя заменить то, что заменить нельзя, - семью. Пусть бы мы были бедными, пусть бы плохо ели. Я согласна голодать и ходить босиком, но с мамой.

Я смотрела старый фильм - комедию. Там все работали на заводе, и один рабочий выпивал, прогуливал, хамил, и те, с кем он работал, взяли над ним шефство. Было так смешно, в какие ситуации они все попадали, но ведь он стал хорошим человеком и даже что-то умное придумал для завода...

Жалко, что мои родители не встретили таких людей, которые бы нам помогли. Неужели всем было так безразлично? Думаю, да. Именно безразлично. Если бы не было безразлично, то не было бы и девочки-собаки, которую родственники держали на цепи (я смотрела передачу). А ведь это не единственный случай. Что же делать, раз не все в этом мире сильные?

Просто никому не хочется заморачиваться - своих проблем хватает. Как быть? Не знаю. Но я не хочу жить так, как живу сейчас. Понимаю, что меня никто не спрашивает и никого не интересует мое мнение (мнение ребенка), но очень хочу изменить все это. Не хочу жить с этой злобой на всех. Мне хочется, когда вырасту, сделать что-то, чтобы таких детей, как я, было меньше, а лучше - чтобы их совсем не было.

Катя Татаринцева, Никольский детский дом

http://www.aistday.ru/index.php?id=109

Мулиша (Отказники) все записи автора Никакие жалобы на ушедший год не принимаются, все - фигня, ну подумаешь,
год, всего лишь период, отсчет календарный, человеком придуманный...

Директриса позвонила 24-го вечером, а мы-то думали, она уже ушла, потому
как у нее - Кристмас Ив, и уже собирались расслабиться; а тут
она звонит и просит меня прийти к ней в офис.

Я прихожу, а там у нее секретарша Ирка и доктор Шапиро.

Она говорит нам:

- У меня к вам небольшая просьба. Сейчас звонил мой пастор и просил о
следующем одолжении: несколько семей его прихода только что вернулись из
России и привезли усыновленных детей-сирот к нам, в Нью-Йорк. Первое время
самое трудное: они не могут объясниться, а пастор знает, что у нас в
центре работают русскоязычные... Короче, не могли бы вы поговорить с детьми
по телефону, успокоить, выяснить проблемы. Посидите, они сейчас перезвонят.


Я осталась в приемной, доктор - у иректрисы в офисе, а Ирка пошла в
офис администратора. С кем они разговаривали - я не знаю, а у меня так
получилось.

Звонок.

Взволнованный женский голос, она назвалась Карен:

- ...его сестричке еще нет и года, с ней проще, а мальчику скоро
четыре. В дороге было все нормально, пассажиры в самолете с ним по-русски
говорили, он веселый был, вот приехали, а он плачет все время... Я даю ему
трубку.

- Подождите, как его зовут?

- Ан-дрью-уша..

- Алло, Андрюша, привет!

Молчание, потом детский голос:

- Тетя, ты где?

- Андрюша, я тут неподалеку, ты чего невеселый? У тебя елка есть?

- Да...

- Игрушек много, наверно, да?

- Да.

- А какие тебе нравятся больше всего?

- Тетя...

- Что?

- Где мама?

Я почувствовала, что к горлу подкатывает ком.

И честно сказала:

- Не знаю.

Потом собралась:

- Андрюша, послушай, все будет хорошо, к тебе придет Дед Мороз, только его
здесь Санта-Клаусом зовут... Принесет подарки... А если тебе что-нибудь
нужно, ты скажи - "ай вонт" - и покажи на это пальчиком, хорошо? Повтори,
Андрюша.

Он повторил.

- Молодец.

Я чувствовала, что мой голос звучит фальшиво, я что-то говорила... Что у
него все будет отлично, он скоро научится говорить по-английски, потому что
все детки очень быстро обучаются, намного быстрее, чем взрослые, что он
пойдет в школу... Что его любят... Что у него будет много друзей...

Я что-то еще плела, не думая...

Потом трубку взяла Карен, но я почти не слышала ее благодарностей... И
отвечать не могла, я вытирала слезы кулаком, уставившись на елку в
директорской приемной, мерцающую глупыми шариками, и думала: "Блин... Какая
чепуха все на свете, какие-то дурацкие проблемы, блин, ну на что мы
жалуемся?"

И голос Карен, сообщающий мне, что его мама на небесах тоже сейчас
благодарит меня.

В момент, когда я повесила трубку, мимо меня пробежала рыдающая Ирка,
размазывая косметику по мокрому лицу, а из директорского офиса вышел доктор
Шапиро в запотевших очках.



Автор: Евгения Горац

http://zhurnal.lib.ru/e/ewgenija_g/zhalobyneprinimautsya.shtml

Мулиша (Отказники) все записи автора ...когда я смотрела на галерею лиц...
Они такие хорошенькие, и без мамы-папы...
И где-то наш ребёнок...

http://www.aistday.ru/index.php?id=32

More...

Мулиша (Отказники) все записи автора Мне было неуютно... Чрево, где я лежала, всегда грустило...
Над моей головой стучало сердце, но несмотря на молодость, не было в нем весеннего звона и песен... А иногда сердце начинало учащенно биться, и до меня доносился тихий плач. Мне было жалко ее, эту молодую девушку, ведь она делилась со мной жизненной силой.
По ночам она сворачивалась в клубочек и ногами подпирала мою головку, а я молчала... знала - ей так легче. Чем я могу ей помочь? Только смирением.
Через мутную оболочку живота я сравнивала ее с другими пузатыми молодушками, которые звонко верещали про какие-то пеленки, распашонки и все время гладили свои животы... Меня ОНА никогда не гладила... ОНА меня не любила...
Это я поняла в 5 месяцев... Спросите, почему раньше не понимала? Да наверное, мала и глупа была...
Ну что ж, лишь бы не выгнала совсем. Куда ж я пойду? Рано мне еще ...
Иногда тонкими, но цепкими пальцами ОНА давила свой живот и, прижимаясь к широким костям, я холодела от страха.
Так мы прожили почти 7 месяцев...
Среди всех звуков, которые проникали в чрево, мне больше всего понравилась музыка. Я начинала крутить головой в такт и сучить ножками. А еще мне нравилось, когда моя хозяйка ела соленые огурцы. Я их и сейчас люблю.
Было уже тепло, солнышко настойчиво грело со всех сторон, когда меня обожгло что-то горькое и удушающее. Так длилось целую неделю. Я совсем не спала, боялась лишний раз пошевелиться. Я понимала, что пришло время расставаться... И не потому, что пора, а потому, что ОНА устала.
И почему так со мной происходит? А может, не я одна такая!
Это началось ночью... Теперь я думаю, что все страшное и плохое происходит по ночам. Мне стало трудно шевелиться, и в мои уши влетали оглушительные крики. Стало невыносимо душно! Потеряв всякое терпение, я решилась, - будь что будет, уйду отсюда! Мне так захотелось глотнуть свежего воздуха!
Горло все еще обжигал горький привкус хины, когда мое плечо схватил кто-то. Наконец, ловкая рука подцепила мою шею, и яркий свет брызнул в глаза.
Вот так да! Как здесь светло! И люди смешные! Все в белом... даже лица не видно... одни глаза моргают!
Я даже не знала, что мне делать. Они смотрели на меня в упор, чего-то говорили, и я решилась - крикну! Я так давно хотела крикнуть! А вместе с криком вырвался и плач... Оказывается, плакать так хорошо.
Меня протерли мягким комочком ваты и завернули в пеленку. Стало тепло...
ОНА меня не взяла к себе... ОНА отвернулась!
"Наверно, так надо." - подумала я...
И больше я ЕЕ не видела...
В палате нас было двое, обе девочки. Меня звали Катя. Женщины в белом говорили, что я родилась в день святой Екатерины. Как звали другую, я не знала, только слышала, что она приехала из Удмуртии. Но почему она не едет обратно? Где та девушка, что носила ее в животе?
Удмуртка все время молчала, а мне так хотелось поговорить! И я все равно болтала, вернее, гулила сама с собой.
Однажды ночью мне стало жарко.
Я звала ЕЕ... Кто-то наклонялся надо мной, переворачивал с боку на бок, и вскоре тонкая игла вошла в мои бедра. Нет, не было больно. Было обидно...
Меня поместили в стеклянную коробку и, тихонько разбудив меня, доктор прикладывала к груди и спине металлическую штуковину, предварительно согрев ее у своего запястья. Не помню, сколько это продолжалось, но, оказывается, все имеет свой конец.
Вскоре мне стало легче.
Еще немного побаливали ножки от уколов, когда я встретилась с солнышком. Оно заглянуло в нашу палату и, казалось, хотело чего-то сказать.
"Погоди, - шепнула я ему, - мне надо подумать кое о чем... Завтра поговорим."
Я заметила, как у окна распустилась ветка тополя и гордилась своими нежными зелеными листочками. Подмигнув, солнышко перебралось к другому окошку, а я уснула...
Они пришли, как обычно, после второй бутылочки молока.
Из-за спины врачей выглядывала полненькая женщина в цветастой кофте. Она шагнула вперед, и у моих глаз огнем вспыхнули красные тюльпаны. Какие красивые! Это что... мне??? Спасибо.
Слушая доктора, она с улыбкой гладила мои руки и голову.
"Ишь, как приятно" - заметила я. Толстушка подошла к удмуртке и стала рассматривать ее. Хм! Чего это она так долго? Не нравится мне это! Я стала недовольно возиться, и она вновь оказалась рядом.
"Вот так, - успокоилась я, - и нечего бегать!"
Теперь мы виделись каждый день!
Но однажды она пришла рано.
Одев меня в новую распашонку, завернула в одеяло и сказала: "Ну что, Катюша, в добрый путь?". И мы поехали к ней в гости!
И чего нам вслед смотрели все врачи? До сих пор не пойму!
Все здесь было красиво! Толстушка носила меня на руках и что-то показывала. Особенно мне понравились две пушистые игрушки, которые бегали и мяукали. Они разглядывали меня и втягивали носом мой запах.
"За усы, что ли, их дернуть? Да ладно, в следующий раз, если приеду, конечно." Прошло три месяца, а меня не увозили обратно.
"Наверно, так надо!" - подумала я.
Толстушка куда-то бегала, что-то рассказывала пришедшим подружкам, а главное, когда темнело, она мне пела песни, тихие такие...
Я вспыхнула жаром опять ночью...
Сквозь пелену забытья я видела то одних врачей, то других.
Они мне не понравились. И не потому, что кололи уколы, а потому, что хотели опять забрать в больницу.
Прижав к себе, моя толстушка решительно сказала: "Нет! Мы останемся дома!".
Вот те на! Оказывается, это мой дом!
Стоя почти всю ночь на коленях, она обтирала меня мокрой пеленкой и тихо плакала... Ах, как же мне хотелось ее пожалеть!
Именно тогда я поняла, - она меня любит!
Прошел год.
Мы жили дружно. Толстушка веселила меня, показывая как крякают утята, гогочут гуси, из ярких книжек рассказывала сказки. Но уже несколько дней я думала об одном: "Как же мне её называть?"
Было обыкновенное утро. В нашем доме вкусно пахло яблочным вареньем.
Она стояла ко мне спиной и перебирала пеленки.
Набрав воздуха, я выдохнула: "МАМА...".
Она кинулась ко мне и, покрывая поцелуями, роняла крупные горошины слез!
Опять плачет! Смешная она все-таки у меня!!!
Прикоснувшись к ее лицу, я тихо, совсем не слышно, чуть шевеля губами, добавила: "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!"

Елена Булавина

http://www.aistday.ru/index.php?id=212

Orange_Barbarella (Отказники) все записи автора

Они ждут.
Помните, был мульжурнал, "Карусель"? Там был мульт про метеорит, суть - ты учишься, играешь, живешь, а он летит. И ты пока о нем не знаешь.
Вот и я так же, смотрю на фотографии на сайте НГОО День Аиста, а там дети. Дети, которые еще не знают, а только ждут.
Утром кефир, вязкая пресная каша, мутноватый чай. Потом прогулка, а если школьник - то на уроки, обед, сон час, домашнее задание, отход ко сну.
И сегодня хорошая нянька, значит можно немного посмотреть телевизор, и она почитает всем перед сном, сидя в группе на маленьком стульчике, ровно посередине, что бы было слышно в спальне мальчиков и спальне девочек.
Одиночество, даже в самом сытом детском доме не становиться ничем иным кроме одиночества. Одиночество и нелюбовь. Не жизнь, а ее предчувствие.
И иногда кажется, что если зажмуриться и снова открыть глаза то ты очнешься в другом мире, там есть мама, пес Робин, дед, который увезет на дачу, как только начнутся каникулы, друг Колька, собрат по группе, в новом мире он живет по соседству, а может быть даже вместе с тобой и у вас общая мама, а завтра выходной, и можно поваляться в постели, а мама напечет оладьей и… открывать глаза не хочется.
И никто даже не догадывается, что где-то далеко, а может и совсем близко, мама тебя уже нашла, она торопиться, она летит к тебе, а ты еще не знаешь…
Не знаешь, что скоро будут и горячие мамины оладьи, тихая сказка только для тебя, которую прочтет самый родной человек, сидя на краешке твоей кровати, и все что было - оно возникло только для вашей с мамой встречи.

Они ждут:

http://www.aistday.ru/index.php?id=32&page=24

И они ждут:

http://www.opeka.miass.info/ankets.php?type=1

И наши малыши, фотографии которых на страничке "Ищу маму!" тоже ждут...

http://deti74.ru/content/blogcategory/88888892/88888895/

 Автор Tira, источник: http://deti74.ru/forum/index.php?topic=3020.15

Orange_Barbarella (Отказники) все записи автора

Источник: http://www.chelyabinsk.ru/social/43.html

74.ru открывает сердца  
 4 мая 2007 
 

Проблемы «больничных сирот» в последнее время обсуждаются довольно часто. Как реагирует на эти материалы общественность? «Виноваты мамаши: отказались еще при рождении и даже не подумали о дальнейшей судьбе ребенка, не подписали на него «отказную». «Да таких истреблять нужно!» – восклицают в гневе одни. «А куда смотрит государство? Разве это не его забота?! Почему оно не предпринимает соответствующие меры?» – восклицают другие. А есть люди, которые спрашивают: «А что могу сделать я, чтобы изменить ситуацию?» Наш сегодняшний материал мы обращаем именно к этим людям.

Место рождения – свалка

Над детскими кроватками аккуратно приклеены листочки с именем и фамилией ребенка. Над некоторыми висят другие таблички со словами «свалка», «улица». Эти малыши по счастливой случайности не погибли, их спасли прохожие. Например, Славу нашли в сугробе, где его «забыли» пьяные родители. А другой мальчик, которому еще не исполнилось года, семь месяцев прожил в подъезде.

На данный момент в Челябинске около ста детей, оказавшихся «вне закона». Пока органы опеки оформляют все документы на такого ребенка, он в течение года ждет в больнице, когда его переведут в детский дом. В этом месяце генеральная прокуратура проводила проверку работы с несовершеннолетними в Челябинской области. В это время число отказников в больницах резко сократилось. В детских домах сразу нашлись места для брошенных малышей. Однако после проверки количество отказников в лечебных учреждениях снова стало прежним. Работа органов опеки вызвала большие нарекания: мало усыновлений, медленно оформляются личные дела брошенных малышей. По мнению руководителя общественного фонда «Рука помощи» Николая Щура, решить проблему «больничных сирот» поможет изменение системы усыновления. «В отделениях месяцами лежат не только дети, не имеющие статуса, но и с документами. Однако их не берут в детдома, потому что нет мест. Значит, нужно, чтобы семьи усыновляли малышей сразу из больниц», – поясняет Николай Щур.

Читать далее...

Orange_Barbarella (Отказники) все записи автора

Миасс - небольшой, но уютный и зеленый городок близ Челябинска. У меня там муж родился и вырос, так что мне этот город особенно близок, хоть я и челябинка. Но даже в таких замечательных "городах инженеров" есть брошенные детки. И, соответсвенно, детские дома.

Не так давно в Миассе стартовал проект "Россия без сирот. Миасс." Недавно я зашла на его страничку. Сердце прыгнуло вверх!!! Посмотрите сами, сколько малышей за этот период нашло свои семьи! Но есть и еще ждущие малыши. Взгляните:

http://www.opeka.miass.info/ankets.php?type=1

 

 

Мулиша (Отказники) все записи автора 28.04.2007 12:04 | www.rian.ru

Интересно, подумал я, неужели эта женщина и вправду думает, что можно выбрать ребенка по одной ч/б фотографии в федеральном банке данных? В любом случае, никаких формальных причин для отказа у чиновницы не было, и вскоре мы получили искомую бумагу, где было ясно написано, что мы можем посещать выбранного ребенка. Двери больницы для нас теперь открылись вполне официально.

Завотделением в больнице очень обрадовалась, что у нас все устроилось и побежала за документами. Мы здесь были уже несколько раз совершенно неофициально, общались с малышом, говорили о его здоровье с врачом. Могу сказать, что счастливы те дети, которые лежат в таких местах, где врачи все понимают.

Без мамы

Мулиша (Отказники) все записи автора Ибо помогают оставленным детям...

http://fond.detskiedomiki.ru/

volp (Отказники) все записи автора Состоялась поездка благодаря Юле и Кирюшке.
Спасибо тебе огромное Юль
Вот таким составом мы ездили:-)))

В этот раз в больницу отвезли салфетки влажные, пеленки одноразовые, соски, ползунки, игрушки, лекарства, питание(микамилк). Опять таки спасибо Юле.

в больнице сейчас находится трое малышей.
вот этот особенно грустный, он не с рождения здесь, видимо не привык еще. его глазенки мне уже которую ночь заснуть не дают. Его мама собирается вроде забрать, но НИРАЗУ не навестила. Я просила передать ей мой тел, если она все же придет. Для того чтобы организовать помощь, если потребуется конечно.

Срочно, срочно, срочно нужна НЯНЯ. В больнице уже появилась ставка воспитателя. Осталось найти человека. хотя бы одного, на первое время
Вот Новая дверь, установленная силами Виталия. А также огромное спасибо Гурьеву Василию и директору фирмы "Мавиком".Спасибо. Теперь хоть нормально проходят носилки. не нужно переворачивать боком, как прежде делали

а это то что БЫЛО,


Далее поехали в соц.приют.
Повезли туда печенье, одежду, обувь, игрушки.Встретили доброжелательно.
Мальчишки ринулись помогать разгружать машину



Пока нам готовили акт приемки на печенье, мой сын пошел в"дети"

Кирюшка наблюдал за происходящим на руках у мамы Юли

Мулиша (Отказники) все записи автора """Мамчик рассказывает.
В районной больнице содержатся отказные дети до возраста трех лет. Их оттуда бывает и усыновляют и под опеку берут. На днях:
1) Вернули взятого на воспитание таким образом ребенка. Поп один (ну церковнослужитель, которому жениться можно, как он там по науке называется не помню) . Взял к своим пяти детям шестого и через пол года вернул. Свой шестой появился, видимо этот лишним оказался.
2) Пришла дамочка молодая женщина. Пять лет назад оставила ребенка. Теперь вроде как найти хочет."""

http://www.liveinternet.ru/users/69...4388/page1.html

Мулиша (Отказники) все записи автора Мне для фонда нужен значок, который можно будет на визитки ставить.
Маленький, но чтобы понятно было, что речь идёт о помощи оставленным детям...

Есть идеи какие-нибудь?

Если у кого-то есть мысль, как можно назвать фонд, буду рада услышать...
Пока рабочее название "Альма".
Alma (испанск.) - питающая, плодородная (плодовитая), дарящая благословение...

Мулиша (Отказники) все записи автора В структуре заболеваемости воспитанников южноуральских домов ребенка лидируют болезни нервной системы перинатального периода.

Как пояснили корреспонденту "Нового Региона" педиатры, основной причиной заболеваемости нервной системы новорожденных-отказников является психологическое состояние самой матери во время беременности. Так как чаще всего отказники - это не желанные дети, то ощущение ненужности, подавленности, которые мешают нормальному развитию их психики, сопровождают их еще в утробе матери.Также большинство матерей-кукушек либо не встают на диспансерный учет, либо делают это достаточно поздно, когда те или иные заболевания уже получили развитие у плода. Отметим, что заболевания беременной, носящие чаще всего вирусный характер, воздействуют на более восприимчивые нервные клетки эмбриона.

Кроме того, дальнейшему нарушению психического развития таких детей способствует отсутствие мамы, в самый ответственный период развития нервной системы человека: в первые месяцы жизни. Отметим, что чаще всего отказники становятся жертвами депрессии, в частности, анаклитической, развивающейся у младенцев, полностью оторванных от матерей и испытывающих эмоциональный дефицит. Такая депрессия является индикатором серьезного психологического расстройства и может привести к необратимым последствиям, в том числе и летальному.

Мулиша (Отказники) все записи автора «Комсомолка» разбирается, кто получал выгоду от усыновления иностранцами малышей из России
— Россия — собака на сене! — крикнул мне в лицо француз. В уголках глаз блеснули слезы. Чтобы не разрыдаться, Себастьен схватил чемодан и, ссутулившись, побрел к стойке регистрации на рейс Иркутск — Москва. Пять минут назад его жена Кристина, покорно сложив руки и глядя в грязный пол аэровокзала, тихо рассказывала мне о своем горе. Им обоим по 50. Своих детей Господь не дал. Узнав, сколько в России сирот, французы по приглашению одного из агентств по усыновлению прилетели в Иркутск, приехали в детский дом.

— Когда я увидела ее, расплакалась прямо там, в кабинете директора, — вспоминает Кристина. — Маша щебетала «мама, папа», как маленькая птичка…

Кристина бережно достала фоторамку 10х15. С карточки смотрели огромные зеленые глаза. Серьезно сдвинутые бровки совсем не шли золотоволосой шестилетней девочке.

Пока Себастьен и Кристина у себя в Лионе собирали последние бумаги для суда

Мулиша (Отказники) все записи автора Дело с фондом сдвинулось с мёртвой точки.
Фонд ещё не до конца оформлен, а уже функционирует.
Фонд юридически почти готов к работе, осталось только с банковскими реквизитами разобраться и вперёд - сайт делать и уже практически помогать.

Новости.
Мама ходила уже дважды в нашу больницу в Волжске, где находятся отказники. Она разговаривала и со старшей медсестрой, и с зав.отделением. Они были очень рады, и обеими руками за нашу помощь. Мама даже получила разрешение на фотографирование детей. Скоро будут фото.
Их там пятеро сейчас. Трое до года, и двое от года до трёх.
Нужны им в основном памперсы, всякие фруктовые соки и пюре и некоторые лекарства. Мама сейчас просчитывает, сколько это всё будет стоить примерно на две недели, и потом мы ей вышлем первый денежный перевод.
Она уже сделала себе валютный счёт, чтобы я могла ей деньги пересылать.
В Иошкар-Оле тоже делают сейчас валютный счёт.
На этой неделе мы идём разведывать ситуацию в банках, у кого какие тарифы на пересылку денег в Россию. Андрей подозревает, что через Вестерн Юнион дешевле будет.
Влад готов делать сайт. Я его почти продумала. Осталось только обсосать пару деталей и начётся работа с сайтом.

Я хочу, чтобы фонд уже хотя бы месяц поработал, а потом уже буду делать маленькое сообщение для людей в нашей церкви. Чтобы было что показать.

По поводу документов на усыновление-удочерение. Это займёт больше времени, чем я думала.
Мне нужно русский паспорт на фамилию Цабирко менять. И соответственно загранпаспорт тоже. На территории Германии я этого сделать не могу. Мне нужно ехать в Москву, в посольство и подавать там заявление, что Германия - моё второе место жительства. Тогда паспорта мне поменяют и в Германии. Только потом можно будет собирать документы на адоптирование.
В Волжске маме дали телефон и адрес женщины, её зовут Анжела. Она живёт здесь, гражданство у неё тоже русское, и она чётко знает, куда идти и какие бумаги собирать, чтобы всё получилось быстрее. Ибо сама усыновила дитё из Волжска.

По нашим подсчётам, второй малыш у нас появится только следующей весной.
Вот.

Помощь брошенным детям. Поиск новых семей для них.