Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Т. ЗИМИНА.

Опубликовано: "Наука и жизнь" 10, 2000г

Каждый год на земном шаре происходят несколько сотен тысяч землетрясений, и около ста из них - разрушительные, несущие гибель людям и целым городам. Среди самых страшных землетрясений уходящего ХХ века - землетрясение в Китае в 1920 году, унесшее жизни более 200 тысяч людей, и в Японии в 1923 году, во время которого погибли более 100 тысяч человек. Научно-технический прогресс оказался бессилен перед грозной стихией. И спустя более чем пятьдесят лет во время землетрясений продолжают гибнуть сотни тысяч людей: в 1976 году во время Тянь-Шаньского землетрясения погибли 250 тысяч человек. Затем были страшные землетрясения в Италии, Японии, Иране, США (в Калифорнии) и у нас - на территории бывшего СССР: в 1989 году в Спитаке и в 1995 году в Нефтегорске. Совсем недавно - в 1999 году стихия настигла и погребла под обломками собственных домов около 100 тысяч человек во время трех страшных землетрясений в Турции.

Хотя Россия - не самое сейсмоопасное место на Земле, землетрясения и у нас могут принести немало бед: за последние четверть века в России произошло 27 значительных, то есть силой более семи баллов по шкале Рихтера, землетрясений. Положение отчасти спасает малонаселенность многих сейсмически опасных районов - Сахалина, Курильских островов, Камчатки, Алтайского края, Якутии, Прибайкалья, чего, однако, не скажешь о Кавказе. Тем не менее в зонах возможных разрушительных землетрясений в России в общей сложности проживают 20 миллионов человек.

Имеются сведения, что в прошлые века на Северном Кавказе бывали разрушительные землетрясения интенсивнос тью в семь-восемь баллов. Особенно сейсмически активен район Кубанской низменности и нижнего течения реки Кубань, где в период с 1799 по 1954 год произошло восемь сильных землетрясений силой шесть-семь баллов. Также активна Сочинская зона в Краснодарском крае, поскольку она расположена на пересечении двух тектонических разломов.

Последние полтора десятка лет оказались сейсмически неспокойными для нашей планеты. Не составила исключение и территория России: основные сейсмически опасные зоны - Дальневосточная, Кавказская, Байкальская - активизировались.

Большинство очагов сильных толчков находится поблизости от крупнейшей геологической структуры, пересекаю щей Кавказский регион с севера на юг, - в Транскавказском поперечном поднятии. Это поднятие разделяет бассейны рек, текущих на запад - в Черное море и на восток - в Каспийское море. Сильные землетрясения в этом районе - Чалдыранское 1976 года, Параванское 1986 года, Спитакское 1988 года, Рача-Джавское 1991 года, Барисахское 1992 года - постепенно распространялись с юга на север, с Малого Кавказа на Большой и наконец достигли южных границ Российской Федерации.

Северное окончание Транскавказского поперечного поднятия располагается на территории России - Ставропольского и Краснодарс кого краев, то есть в районе Минеральных Вод и на Ставропольском своде. Слабые землетрясения силой два-три балла в районе Минеральных Вод - явление обычное. Более сильные землетрясения здесь происходят в среднем раз в пять лет. В начале 90-х годов достаточно сильные землетрясения интенсивностью три-четыре балла были зарегистрированны в западной части Краснодарского края - в Лазаревском районе и в Черноморской впадине. А в ноябре 1991 года аналогичное по силе землетрясение ощущалось в городе Туапсе.

Чаще всего землетрясения происходят в районах быстро меняющегося рельефа: в области перехода островной дуги к океанологическому желобу или в горах. Однако много землетрясений бывает и на равнине. Так, например, на сейсмически спокойной Русской платформе за все время наблюдений зафиксировано около тысячи слабых землетрясений, большая часть из которых произошла в районах добычи нефти в Татарии.

Возможен ли прогноз землетрясений? Ответ на этот вопрос ученые ищут на протяжении многих лет. Тысячи сейсмостанций, плотно окутавших Землю, следят за дыханием нашей планеты, и целые армии сейсмологов и геофизиков, вооружившись приборами и теориями, пытаются спрогнозировать эти страшные стихийные бедствия.

Земные недра никогда не бывают спокойны. Процессы, в них происходящие, вызывают движения земной коры. Под их воздействием поверхность планеты деформируется: она поднимется и опускается, растягивается и сжимается, на ней образуются гигантские трещины. Густая сеть трещин (разломов) покрывает всю Землю, разбивая ее на большие и малые участки _ блоки. По разломам отдельные блоки могут смещаться относительно друг друга. Итак, земная кора _ неоднородный материал. Деформации в ней накапливаются постепенно, приводя к локальному развитию трещин.

Чтобы прогноз землетрясения был возможен, надо знать, как оно возникает. Основу современных представле ний о возникновении очага землетрясения составляют положения механики разрушений. Согласно подходу основателя этой науки Гриффитса, в какой-то момент трещина теряет устойчивость и начинает лавинообразно
распространяться. В неоднородном материале перед образованием крупной трещины обязательно появляются различные предваряющие этот процесс явления - предвестники. На этой стадии увеличение по каким-либо причинам напряжений в области разрыва и его длины не приводит к нарушению устойчивости системы. Интенсивность предвестников с течением времени снижается. Стадия неустойчивости - лавинообразное распространение трещины возникает вслед за уменьшением или даже полным исчезновением предвестников.

Если применить положения механики разрушений к процессу возникновения землетрясений, то можно сказать, что землетрясение - это лавинообразное распространение трещины в неоднородном материале - земной коре. Поэтому, как и в случае материала, этот процесс предваряют его предвестники, а непосредственно перед сильным землетрясением они должны полностью или почти полностью исчезнуть. Именно этот признак наиболее часто использует ся при прогнозировании землетрясения.

Прогноз землетрясений облегчается еще и тем, что лавинообразное образование трещин происходит исключитель но на сейсмогенных разломах, где они уже неоднократно происходили ранее. Так что наблюдения и измерения с целью прогнозирования ведут в определенных зонах согласно разработанным картам сейсмического районирования. Такие карты содержат сведения об очагах землетрясений, их интенсивности, периодах повторяемости и т.д.

Предсказание землетрясений обычно ведется в три этапа. Сначала выявляют возможные сейсмически опасные зоны на ближайшие 10-15 лет, затем составляют среднесрочный прогноз - на 1-5 лет, и если вероятность землетрясения в данном месте велика, то проводится краткосрочное прогнозирование.

Долгосрочный прогноз призван выявить сейсмически опасные зоны на ближайшие десятилетия. В его основе лежит изучение многолетней цикличности хода сейсмотектонического процесса, выявление периодов активизации, анализ сейсмических затиший, миграционных процессов и т.д. Сегодня на карте земного шара очерчены все области и зоны, где в принципе могут случиться землетрясения, а значит, известно, где нельзя строить, например, атомные электростанции и где надо строить сейсмостойкие дома.

Среднесрочный прогноз базируется на выявлении предвестников землетрясений. В научной литературе зафиксировано более сотни видов среднесрочных предвестников, из которых около 20 упоминается наиболее часто. Как отмечалось выше, перед землетрясе ниями появляются аномальные явления: исчезают постоянные слабые землетрясения; меняются деформация земной коры, электрические и магнитные свойства пород; падает уровень подземных вод, снижается их температура, а также меняется их химический и газовый состав и др. Сложность среднесрочного прогнозирования состоит в том, что эти аномалии могут проявляться не только в зоне очага, и поэтому ни один из известных среднесрочных предвестников нельзя отнести к универсальным.

Но человеку важно знать, когда и где конкретно ему грозит опасность, то есть нужно предсказание события за несколько дней. Именно такие краткосрочные прогнозы пока составляют для сейсмологов главную трудность.

Основной признак грядущего землетрясения - исчезновение или уменьшение среднесрочных предвестников. Существуют и краткосрочные предвестники - изменения, происходящие вследствие уже начавшегося, но пока еще скрытого развития крупной трещины. Природа многих видов предвестников еще не изучена, поэтому приходится просто анализировать текущую сейсмическую обстановку. Анализ включает измерение спектрального состава колебаний, типичность или аномальность первых вступлений поперечных и продольных волн, выявление тенденции к группированию (это называют роем землетрясений), оценку вероятности активизации тех или иных тектонически активных структур и др. Иногда в качестве природных индикаторов землетрясения выступают предварительные толчки - форшоки. Все эти данные могут помочь спрогнозировать время и место будущего землетрясения.

По данным ЮНЕСКО, такая стратегия уже позволила предсказать семь землетрясений в Японии, США и Китае. Наиболее впечатляющий прогноз был сделан зимой 1975 года в городе Хайчэн на северо-востоке Китая. Район наблюдали в течение нескольких лет, возрастание числа слабых землетрясений позволило объявить всеобщую тревогу 4 февраля в 14 часов. А в 19 часов 36 минут произошло землетрясение силой более семи баллов, город оказался разрушенным, но жертв практически не было. Эта удача очень обнадежила ученых, однако за ней последовал ряд разочарований: предсказанные сильные землетрясения не произошли. И на сейсмологов посыпались упреки: объявление сейсмической тревоги предполагает остановку многих промышленных предприятий, в том числе непрерывного действия, отключение электроэнергии, прекращение подачи газа, эвакуацию населения. Очевидно, что неверный прогноз в этом случае оборачивается серьезными экономическими потерями.

В России до недавнего времени прогнозирование землетрясений не находило своего практического воплощения. Первым шагом в организации сейсмического мониторинга в нашей стране было созданние в конце 1996 года Федерального центра прогнозирования землетрясений Геофизической службы РАН (ФЦП РАН). Теперь Федеральный центр прогнозирования включен в мировую сеть аналогичных центров, и его данные используют сейсмологи всего мира. В него стекается информация с сейсмических станций или комплексных пунктов наблюдений, расположенных по всей стране в сейсмоопасных районах. Эту информацию обрабатывают, анализируют и на ее основе составляют текущий прогноз землетрясений, который еженедельно передается в Министерство чрезвычайных ситуаций, а оно в свою очередь принимает решения о проведении соответствующих мероприятий.

Служба срочных донесений РАН использует сводки 44 сейсмических станций России и СНГ. Поступавшие прогнозы были достаточно точны. В минувшем году ученые заблаговременно и правильно спрогнозировали декабрьское землетрясение на Камчатке силой до восьми баллов в радиусе 150-200 км.

Тем не менее ученые вынуждены признать, что главная задача сейсмологии еще не решена. Можно говорить лишь о тенденциях развития сейсмической обстановки, но редкие точные прогнозы вселяют надежду, что в недалеком будущем люди научатся достойно встречать одно из самых грозных проявлений силы природы.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Мой дед первым поселился в деревне Толстихино, когда в самом Баргузине всего три домика стояло. Дед тут прожил лет восемьдесят, отец жил лет около сотни, да я вот живу девяносто четвертый год. Словом, вся наша родова здесь давно живет. Все мы умели по-бурятски и по-тунгусски разговаривать. Это от дедушки к отце перешло, а от него ко мне. От бурят и тунгусов они слыхали, как раньше наша река Баргузин текла, от них сызмальства и я перенял и, что запомнил, вам расскажу.

Раньше, шибко давно это было, река Баргузин текла не к Байкалу, а из Байкала в Ледовитый океан, а потом она повернула назад и начала бежать туда, откуда она выходила. Не богом то было сделано, на то воля земли была. Случилось это так: стоял Байкал, стоял, кругом него горы превысокие, нигде на Земле выше них нету, и между этими горами вода все копилась и копилась. В горах лед со снегом таял, дожди шли, все это стекало в Байкал. Воды в нем поднялось много, покрыла она половину гор, и дальше ей деваться некуда было, а горные реки все сливали и сливали свою воду в море. И вот в один день одна гора не выдержала, лопнула. Прорвалась вода и потекла через нее в Байкал. Всю тайгу она смыла, от горы до горы ровное место сделала и дошла до самого Ледовитого океана. Тогда в Байкале много воды держалось, река текла широкой и глубокой, а когда ее поменьше стало, она начала собираться в узкое русло. Текла, текла вода по реке и затопила весь берег у океана, там холода стояли большие, и начали от той воды расти ледяные горы. Сначала вода их прорывала, потому что в Байкале ее много было, а поизбавившись, вода силу потеряла. По прошествии многих лет ледяные горы не дали воде из Байкала идти прямо в океан. Намерзший лед все ближе и ближе начал подходить к Байкалу. Река с каждым годом становилась короче и замывала свою вершину. Под конец она до того замыла свою долину, по которой текла в первые годы, что долина поднялась выше Байкала. Вода перестала бежать из Байкала в нее, а в старое русло в это время начали другие речки из гор и гольцов бежать. Деваться той воде некуда было, повернула река назад и пошла к Байкалу. Когда вода шла к океану, в долину нанесло много ила, лес весь на дне реки погнил. Река стала узкой, берега стали широкими. Теперь, где река Баргузин идет, все место долиной зовется, и нет богаче края, чем эта долина. Когда тунгусы с баргутами в долину пришли, река уже бежала в Байкал, вместо прежней широкой реки текла узкая, по ней охотники спустились к мору. Долина успела зарасти тайгой, расплодились звери и птицы, и стала она красивее, чем до появления реки. потому потом в эти места буряты и русские пришли, и деде мой здесь поселился.

Жили тут и баре, к примеру Карлыч (М.К. Кюхельбекер) шибко любил такие рассказы, он и у меня их себе на бумагу брал. Только не знаю, пошли ли они в книги. Он тут много писал и при Муравьеве все деревни обходил. Жалко, что я неграмотным жизнь прожил, а то я его книги хоть перед смертью почитал. В бога-то он не шибко верил и на царя не надеялся, он тут больше с нашими мужиками водился, и за то ему спасибо - от хворобы лечил. Ему такие рассказы о старине сподобно было рассказывать, и нам он не говорил, что мы перед богом грешны

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Провал на Байкале при моем отце был. Он мне про него часто вспоминал, и от него вся наша деревня знала, как и что там пошло. Про провал не то что страшно рассказывать, но и вспоминать шибко больно. Много в те дни провала людей на всю жизнь калеками осталось: кому ноги, руки поломало, кто умом тронулся, а кто с горя, когда нагишом остался и из нужды горькой не выбрался, беднягой на тот свет ушел.

Куда было деваться в то время бедному мужику? Жить нечем, ложись и помирай. Когда все это случилось, вера в бога потерялась. Видать и он перед силой природы слаб. Те, кто раньше говаривал, что все делается божьей волей, перестал в это верить. Нам, простым мужикам, стало понятно, что не силой божьей горы, реки, озера, моря и океаны созданы, а волей природы, которая в себе громадную силу таит, и пока человек немощен, она будет с ним делать все, что хочет.

В воле божьей спасение, когда сам не знаешь, что надо делать, и когда не знаешь, что вокруг тебя твориться. Опосля байкальского провала все старики начали говорить, что и сам Байкал так же произошел, как этот провал. Значит, и деды тоже правильно передавали, что от огненный и водяных столбов между горами вода затопила пади, и на том месте море-Байкал стал. Этой правде народ теперь крепко верит.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Было это очень давно, так давно, что тех древних людей, которые тогда жили, сейчас и в помине нету. Вся Сибирь была покрыта льдом, и те люди бродили только по маленьким островкам и кое-где находили себе пропитание. Потом льды стали таять, островков появилось больше, постепенно они начали соединяться, и получилась большая земля.

Год от года в Сибири становилось теплее, холода все дальше к Ледовитому океану отступали, и люди почувствовали большое облегчение. Раньше они ели только одну рыбу, которая водилась в озерах между островками, а теперь после ухода льда размножились звери и птицы, и человек стал привыкать к мясу.

Посреди Сибири в большой котловине появилось море, прозванное Байкалом, и это море стояло в своих берегах. Никуда оно своей воды не девало, и к нему не подходила ни одна речка.

Скучно стало ему, тоска его начала грызть: ни днем ни ночью словом перемолвиться не с кем. Какая же это жизнь, одинокому, скалы и те рядышком растут, им и то веселее. Тосковал, тосковал Байкал, начал силы свои терять и сохнуть. А в это время в горах покоилось много воды. Много лет таяли льды и снег, и вода никуда не уходила. И воде тоже надоело стоять на одном месте. Но вот случилось землетрясение, вода с гор и гольцов прорвалась к Байкалу и подняла его высоко-высоко. Вода размыла горы и наделала много падей, и с тех пор потекли по ним ручьи и реки в море.

Ожил Байкал, веселее ему стало, в погоду гребни заулыбались, вздохнуло море полной грудью. Жить бы ему так да жить, но, видно, не привык он к спокойствию. Разбушуется ни с того ни с чего, разойдется, как богатырь, и всем тошно приходится. Скалы подмоет - они в воду рушатся, деревья с корнем выворачивает - к себе берет, берега смывает - и себе мягкое дно стелет. Хотели его маленькие речки и ручейки уговорить, чтобы он вреда никому не чинил, но не слушался грозный седой старик, не унимался. Тогда речки и ручейки принатужились, собрали по капле всю воду с гор и всей слой навалились на старика, чтобы не держал он их воду в плену и дал ей выход к другим морям и океанам.

Сила в тех ручьях и речках было большая, чем в самом Байкале. Сколько он ни держал их у себя в берегах, которые он обнес скалами и высокой стеной леса, но удержать не мог. От тяжести воды, которая пришла от ручьев и речек, дно Байкала около Саян начало опускаться. Вода просочилась глубоко под дно, до самых белых камней. Камни эти, как известка, закипели и прорвали берег, разломали скалы, и повалила вода вниз по долине, сделала себе широкую дорогу.

Увидел старик Байкал, что богатство его уходит, рассердился и бросил в провал большой камень. Провал тот камень проглотил. Старик больше прежнего бросил камень, и тот ушел под воду. Тогда он бросил последний камень, который теперь видно, но обессилел и затих. Подумал старик, что ничего ему теперь не сделать, и смирился. А вода тем временем шла и шла по провалу и прорвалась до самого океана.

Видят речки и ручьи, что старик запечалился, сказали ему: "Не горюй, наш отец, пока мы живы и ты будешь сильным." С тех пор прошло много лет. На берегу Байкала поселились буряты. Они идут от людей, при которых случился провал. Провал буряты называют ангарой, потому и реку, которая идет от провала они до теперешнего времени зовут Ангара.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Не все правда, что в сказаниях молвится. Ходили раньше разговоры, что, мол, все создано богом, как в писании сказано. Кто верил тому, а кто и не верил. Больше всего народ не верил тем сказкам. Попы на это сердились, анафемой проклинали, а что толку: проклятие не дым, - глаза не выест. Вот возьмем наш Ольхон, он островом зовется. Откуда он взялся? У бога столько бы сил не хватило, чтобы с неба его опустить. Значит, не с неба он свалился, а от самой природы взялся.

Когда Байкал появился, то все места здесь были залиты водой и ни одного островка не было. Прошло с миллион лет, вода установилась, в Байкале рыба начала водиться, кругом леса зашумели - словом, настоящая жизнь здесь началась. После этого на Байкале начали дуть сильные ветры, да такие сильные, что от них весь Байкал, как в котле, закипал. Волны до самого дна доходили, откуда весь камень и песок гнали к берегу. Но до самого берега камни волной не догонялись, они зацеплялись за подводную скалу. Волны работали много лет, все гнали и гнали к сакле камень и песок. И так у той скалы намыло целую гору, большую, широкую и длинную. Другие волны ту гору размывали и помаленьку делали ее ровной. От этого и остров Ольхон взялся. Старики говорят, что Ольхон годами выше, а годами ниже бывает. Это от того, что на скале стоит. Когда скалы размываются, остров немного садится, а когда под скалами много воды подопрет, он малость подымается. Сначала они думали, что тут какая-то нечистая сила работает, а потом сами уверились, что это все от ветра зависело. Вот и поверь попам, что остров богом создан. Почему же он тогда посередь Байкала его не сотворил, где скалы нет? На то попы молчат, и в святом писании про то не сказано. Что все за неделю богом создано, про это говорят те, кто думать не хочет, или тот дурман им выгоден.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Давно, наверное, это было, так давно, что много миллионов лет прошло с тех пор, может, и человека в то время не было, а может, и был. Но случилось, говорят, это так: свалился на землю прегромадный камень, ну, как теперь сваливаются, только сейчас они маленькие сваливаются. Упал тот камень около Саян. Пока он падал на землю, раскалился, а когда упал, то пошел проливной дождь. В воронку на горячий камень потекла вода. Земля, камень и вода - все вскипело. Кругом начали растопляться снега им льды. Воды вокруг воронки стало так много, что она попала в щель, которая шла от воронки. Та щель получилась от падения камня. Вода по щели просочилась под землю, там она вскипела и прорвалась снова вверх. Тут эта вода, выскочившая, все затопила, и получилось море. Слыхал я, что от такого же камня получилось целое озеро даже на вершине Саян. А мой дедушка рассказывал, что Байкал произошел оттого, что в том месте шибко большая молния ударила и прорезала землю до самой подземной воды. Та вода потом затопила много падей и гор, а потом море и стало.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора О том, как произошел Байкал, раньше старики так рассказывали. На Земле земли не так уж много. Каждому известно, что отроешь яму на несколько саженей, а то и того меньше, и сразу пойдет разный песок, глина., камень и другая разная порода. Чем глубже копаешь яму, тем меньше земли, все больше камень идет, да разный грунт, которого на земле не видно. А дальше, в самой глубине земли, одни камни идут, а еще дальше вода. Разный камень в земли лежит. Есть и такой, на который водой капнешь - он начинает кипеть и разваливаться. Такого камня в глубине земли много лежит, куда больше, чем на поверхности.

Вот и случилось лет тысячу назад: глубоко в земле сошлись вода и камень. Как они сошлись, то закипели. Куда пару деваться? Он полез в разные стороны и сдвинул землю с места, и пошла она волной и пуще того заколебала всю землю. Так бурлила земля в глубине, бурлила, а потом вода и пар вырвались наверх, и покрыла вода низкие места. Дальше она идти не могла, кругом были горы, вот и получился Байкал. Он никогда не убывает, потому что его всегда из-под земли вода подпирает, а та вода, говорят, с Ледовитым океаном в родне живет. Раньше старики часто запросто рассказывали: разобьет лодку на Байкале, а доски в Ледовитом находили, или что потонет в Ледовитом - на Байкале всплывало.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Как возникли Саяны, я уже вам говорил. Такие горы, как Саяны сотворились не маленькой силой, от той силы, наверное, вся земля дрожала. Да, маленькая сила их бы во век не создала. Тогда, наверное, так было: прорвалась та сила из Земли, а копилась она, может, миллионы лет, все сразу наружу выбросила, и Саяны готовы. Когда Саяны остыли, в Земле еще сил осталось немало, они разошлись в разные стороны и начали по всей дороге толчками поднимать над собой землю. Но это уже была не та сила, которая работала на Саянах. Вот так небольшими толчками подземная сила шла от Саян ближе к восходу солнца и на своей дороге поднимала землю. Та, где толчок был сильнее, там горы повыше поднялись, там, где он был поменьше, там седловина осталась.

Словом, горы от Саян на восток на горбатый нос начали походить, за что буряты их прозвали "Хамар-Дабан". Через много лет, как Хамар-Дабан возник, на него с равнины нанесло ветром много земли. Горы были невысокими, поэтому они покрылись землей. Все щели, которые получились от толчков, когда поднималась земля в гору, занесло землей с долин.

Солнце не шибко выжигало землю на Хамар-Дабане, и скоро она покрылась лесом. Потом в лесу развелись звери и птицы, туда, ближе к горам, прикочевали люди, они стали жить-поживать и добра наживать.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Кто на свете не слыхал о наших высоких Саянах? Стоят они зимой и летом белее снега, красивее разукрашенных дворцов с позолоченными дверями, окнами и крышами. Осветит Саяны солнце, тогда можешь на них любоваться целыми днями. Глаз не оторвешь от них, когда они блестят таким цветами, которых нигде не отыщешь. Ни человек, ни какая другая сила, кроме самой природы, не может создать такой красоты. Долго, видать, природа работала, прежде, чем вылила такую громадину. Поднимаются Саны до самого неба, и нет еще человека, который прошел бы их по вершине вдоль и поперек.

Вот, когда полюбуется человек на Саяны, тогда ему в голову и приходят разные мысли: как же Саяны произошли, откуда они взялись? Ведь не человек же их поставил, не бог же их сотворил, а было, видно, такое время, что вся природа, весь мир над созданием гор работали.

Было то дело в такую пору, когда людей на свете не было, лес не рос, звери не бегали и птицы не летали. Ничего еще этого на Земле не было, и она еще сама не знала, что на ней будет. До появления гор вся Земля во льду лежала, было его столько много, что если бы он весь растаял сразу, то земля бы покрылась водой выше, чем теперь Саяны поднимаются.

Но природа так не хотела и оттого так не получилось. Лед таял помаленьку, вода испарялась и поднималась кверху. На Земле осталось столько воды, сколько надо было, чтобы она не растрепалась от горячего солнца. Когда лед растаял, Земля стала ровной, как ладонь. Стояла так Земля много сот лет, а солнце ее все грело и грело. Наконец она так прогрелась, что весь жар в себе удержать не могла. Земля стала извергать из себя жар, ну так, как сейчас вулканы работают. Только раньше их было много. Таким жаром начала дышать Земля в том месте, где теперь Саяны.

Выбросила из себя Земля столько разных камней, железа, золота, что все это взгромоздилось в такую гору, которую теперь и за месяц не обойдешь. Сначала вся эта гора была горячей, но потом остыла, да так остыла от ветров, что вся покрылась вечным льдом. А внизу, под Саянами, когда они застыли, началась жизнь. С верхушек холод до низу не доходил, его уносил ветер. Между горами образовалась долина, в ней стало тепло - ни жарко, ни холодно. При таком тепле начал расти лес, а потом в нем появились звери. Когда люди узнали, что в этих местах можно жить, они пришли сюда, поселились, так до наших дней и живут. И что тут было между людьми, как они раньше жили, - одни Саяны знают. Только человек полюбил Саяны и рассказывает о них больше, чем о себе.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора В мире ничего не делалось скопом - в один раз, по чьей-то указке, в нем свой порядок был. Было время, когда Земли совсем не было, а был один густой туман. Туман тот носился из стороны в сторону по белому свету и остыл. От него Земля пошла. Так как он, когда застывал, сжимался, от него Земля получилась холодной, потому она вся льдом покрылась. Земля долго во льду стояла, пока солнце ее не прогрело и не согнало весь лед. Сначала Земля стояла голой и ровной, как застыл туман. Такой она и осталась. Когда Земля сильно прогрелась, изнутри тепло никак не могло выйти. Копилось то тепло долго, может миллион лет, а потом прорвалось, да с такой силой, что выбросило наверх много земли и камней и разной другой породы. Там, где-то тепло прорывалось, горы получались. Оттого, что в Земле много тепла было, оно себе выход во многих местах нашло, оттого и гор много стало.

Горы поднимались высоко и начали притягивать к себе тучи - дождь. Когда дождь Землю промочил, тут и пошел лес и разные травы. Земля вся начала зеленеть, стала походить на ту Землю, на которой мы теперь живем. Только зелени было куда больше, чем сейчас, потому что людей тогда еще не было, зверей тоже, и никто не шевелил.

Но мы немного вперед забежали. После того, как появились горы, начали появляться озера и моря. Отчего они произошли? Да почти так же как и горы. В тех местах, где в Земле были камни, там тепло выбросило наружу разную породу, она застыла и получились горы, а в тех местах, где камней не было, грунт был мягкий, тепло ушло глубже в землю и выбросило наверх много воды. Вода между горами остановилась. Где она сумела куда прорваться и с другой водой соединиться, те места морем начали называться, а где она осталась одна, те места озерами прозвали. Когда на Земле воды много появилось, да горы стали еще тучи к себе притягивать, то жизнь на Земле началась. Лес разросся, как мы сказали, трава появилась. Раз корм есть, то и звери и птицы начали размножаться. В жизни оно так и идет. От одного другое родится, и нет тому ни начала, ни конца. Вот так, по нашему крестьянскому разумению, и жизнь пошла. Когда человек появился, - он тоже миром дан, - про все это узнал.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Когда-то в Улее жила девушка, слывшая непревзойденной певуньей. Звали её Буржуухай-дуухэй-певунья Буржуухай. Она полюбила сына бедного улейца. Но родители, как всегда бывало, не захотели отдавать её замуж за бедняка, и просватали её за другого жениха, сына богача.

Певунья перед самой свадьбой прибежала к своему возлюбленному в слезах:

-Не могу даже смотреть на жениха того, давай убежим вместе!

-Нет, мне некуда бежать - ответил парень.

Горе Буржуухай было неизбывно, но её все-таки выдали замуж за сына богача, из далекого улуса Халюта. Она не захотела жить с ним, сопротивлялась. Тогда её заковали в деревянную колодку и бросили в пустой юрте.

Закованная Буржуухай сидя в юрте, пела про свое горе. Её песни приходили слушать девушки всего улуса, но они ничем не могли ей помочь. Иные из девушек поднимались на крышу и бросали ей в дымоход цветы.

В юрту невольницы проникали пучки света только через дымоход, но когда Буржуухай засыпала, стены юрты начинали сиять нежным светом. Свекор её не мог поверить своим глазам, впервые он видел девушку, лицо которой излучало свет.

Двадцать долгих дней просидела она в неволе, но все-таки её удалось бежать. В дороге ей встретился свадебный поезд, везли невесту в улус Тугло. Она присоединилась к ним.

Свадьба в Тугло длилась восемь дней. Лучше всех пела Буржуухай-дуухэй. Молодые парни наперебой старались привлечь её внимание, особенно рьяно за неё боролись знаменитые тарасинские шаманы.

Вскоре свадьба закончилась, пока Буржуухай пела, ей было хорошо на душе, а после гуляний она не знала, куда деваться. В Халютах её ждала неволя, дома в Улее её не примут, замуж она выходить не хотела. Её горе было огромным. Из-за этого она ушла в овин, где сушили хлебные снопы, и повесилась.

После смерти она стала заянкой, как и все люди, умиравшие трагической смертью, или кончавшие с собой-таким людям не было покоя, они не могли попасть на суд к владыке загробного мира Эрлэн-хану, и их ждала участь жить между землей и подземым царством.

Были и другие девушки, которые страдали от неразделенной любви, многие их них разделили судьбу Буржуухай-дуухэй. После смерти она переселилась домой, в Улей, где вокруг неё стали собираться духи-заяны девушек, трагически погибших от несчастной любви.

С тех пор и ходит по всему Предбайкалью страшная молва о трехстах шестидесяти улейских привидениях, которые устраивают по ночам увеселения и ехоры-хороводы, и призывают в свой круг звонкоголосых девушек. В Улее до сих пор предостерегают девушку, приехавшую сюда погостить, чтобы она в поздний час не пела. Подальше от греха, чтобы не услышали её привидения, и не увели певунью в стан Буржуухай-дуухэй.

Много легенд и страшных историй связано с улейскими привидениями. Вот одна из них.

...Приехала как-то в Улей девушка, уже в советские времена, когда Братское море затопило многие пойменные луга и пастбища долин Приангарья.

Девушка та была прислана по распределению от училища культуры, работать в сельском клубе. Как и многие культработники, она любила свою работу, но особенно она любила петь.

Поселили её в пустующем доме около залива. На заливе любили купаться, удить рыбу все улейцы. Но когда наступала ночь, ни одного селянина даже силком нельзя было вытянуть на залив-все боялись чего-то. Но девушка ничего не боялась, и как многие тогдашние молодые люди, не верила ни в Бога, ни в черта. Ходила она по вечерам на залив, любовалась рукотворным морем, смотрела на закат, слушала крики птиц.

Кроме того, ко всему прочему девушка была довольно красива, и местные парни наперебой ухаживали за ней. Особенно на неё запал молодой тракторист Сергей, иногда приходивший по вечерам к её домику.

Однажды, после вечера в клубе, по поводу окончания очередного соцсоревнования, к молодой специалистке, певшей на вечере не только русские и советские песни, но и бурятские, да так, что все заслушались, и в конце долго аплодировали, подошла старуха в старой шали и сказала:

- Дочка, не пой поздним вечером и по ночам на улице, пожалуйста, не ходи на залив.

- А почему? - спросила девушка.

- Потому что на том месте, где сейчас залив, была когда-то юрта, в которой томилась певунья Буржуухай, которая потом повесилась от несчастной любви. После её смерти в этом месте поселилась её не нашедшая приюта душа, и ещё много других привидений.

Но девушка, как было сказано выше, не верила ни в Бога, ни в черта, и не поверила старухе.

Ночью она вышла во двор. Полная луна освещала долину, залив, вода серебрила волны. Вдруг озорная мысль промелькнула у неё. Выбежав из-за калитки, она запела. Песня разнеслась над долиной, скупо совещенной лунным светом.

И вдруг у залива девушка увидела огонек. Она пошла на него, и вскоре увидела трепещущий свет костра, и тени людей, танцующих хоровод вокруг него. Звуки песни-ехора донеслись до неё. Девушка, зачарованная песнями, пошла к гулянью.

В это время Сергей, возвращавшийся с гаражей, где он ремонтировал свой трактор, решил по дороге заглянуть к своей зазнобе. Подойдя к её дому, он зашел в ограду, окликнул девушку, постучал в дверь. Поняв, что её нет дома, он вышел из её двора, и вдруг увидел вдали, у залива, белеющee пятно её платья.

Сергей побежал к нему, и увидел вдали пламя костра, и танцующие тени, которые были уже на берегу залива, - его подруга шла к ним.

- Интересно, кто это решился провести гуляние у залива в такой поздний час, - подумал парень. И вдруг страшная догадка обожгла его - привидения! Сергей побежал ещё быстрее, кричал. И с ужасом видел, как костер и хоровод вокруг него стали удаляться. Они вошли на воду, вот они уже удаляются по воде, как будто это не вода, а суша.

Девушка же не слышала криков Сергея, она вообще уже ничего не слышала, кроме чарующих песен улейских призраков. Она вошла в воду, и стала идти вслед за удаляющимся все дальше и дальше к середине залива, к глубокому омуту, хороводу-ехору. Вот в воде исчезли её ноги, вот уже виднелась только голова, скоро девушки уже не было видно - она вся исчезла в серебристых водах залива.

Сергей подбежал к берегу и с размаху бросился в воду. Долго он нырял, искал любимую, но найти её не мог. Обессиленный, он выполз на берег, и впал в забытье. Утром односельчане обнаружили его на берегу.

Убитый горем тракторист рассказал им, как было дело. Всем селом искали улейцы тело девушки, но так и не нашли.

Говорят, тело её не всплыло, потому что она осталась в глубоком омуте, и теперь по ночам она выходит из воды, ища новые души, которые присоединятся к загробному ехору улейских привидений.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Cпешит, торопится Обуса-река в обьятия родной сестры Осы. Сестры-горянки, встретившись на степных просторах Бильчира, говорят и не могут наговориться. Старшая из них, Оса, что-то тихо шепчет, словно голубь воркует. Видать,посвящает сестру в свои девичьи думы. Голос же Обусы, прискакавшей с круч Березового хребта, строг и тороплив. Она примчалась мимо двадцати шести хребтов, нигде не задерживаясь. Обусе-реке ведомы все тайны тайги. Ей ли не знать о том, что ни хребет, то легенда. Она не испугалась и темных шаманок, чьи кости тлеют на мрачной вершине хребта Бонсоли ундэр.

Однажды житель улуса Хордут, некий Занзобли верхом на быстроногом скакуне поднялся вверх по Обусе, собираясь поохотиться в глухой тайге, где легко можно заплутать и сгинуть-и места там называются Тойруур-заплутавший, Шабарта-в грязи завязший. Он ехал по узкой долине, зажатой хребтами,покрытыми дремучей непролазной тайгой. Вдруг наездник услышал необычайный шум. Шум нарастал,переходя в грохот. Это с вершин Березового хребта валом катилась разбушевавшаяся Обуса, все круша на своем пути. Занзобли не стал мешкать, вмиг повернул скакуна, и помчался домой, чтобы предупредить сородичей о надвигающейся беде. Бушующая река могла смести со своего пути и людей, и их пожитки, скот. Когда же Занзобли прискакал в улус, и сообщил тревожную весть, над ним посмеялись:

- Ври, Занзобли, да знай меру. Это не первая твоя небылица.

Клянется он, что говорит правду, уже готов волосы на голове рвать. Люди в ответ только хохочут. Вот-вот заплачет Занзобли.

Наконец, поверив охотнику, жители Хордута едва успели спастись от беды, забравшись на вершину двух гор-Ехэ и Бага Улгэй-Большая и Малая Люлька.

Старики уверяют, что на них до сих пор есть следы большой железной люльки. Спасшиеся от наводнения убаюкивали в ней детей. Тот грозный поток жители Обусинской долины прозвали по имени своего спасителя - Занзобли уер - наводнение Занзобли.

Над Обусой-рекой громоздятся и другие величавые вершины. За Ехэ и Бага Улгэй тянется вершина, названная Плешивой - Малаан хада. Обуса-река чуточку замедляет бег у подножья трех грозных вершин - Мольты, Миинты и Дээдэ Айха. Предания гласят, что на этих горах нашли убежище девять небесных красавиц-дочерей небожителя Эсэгэ Малаан тэнгэри.

Обуса ускоряет бег, когда появляется подножье горы Нашта-Ястребиной. Нашта грозится быстрокрылым ястребом настигнуть реку-беглянку. Дальше по обе стороны реки долина становится шире-здесь по обеим сторонам возвышаются горы Бэшэгтэ и Хайгын хушуун - по преданию, обусинские шаманы проложили между этих гор границу, которую не смеют преступить разные привидения - ада-душители младенцев,многочисленные улейские призраки. Бэшэгтэ-Расписанная гора, называется так, потому что на ней есть наскальные рисунки, оставленные легендарными предками, рядом с этой горой в местности Хара Убhэн захоронены останки великой шаманки Муудай Сагаан тоодэй-жены первожителя долины Онгоя-покровительницы долины.

Замедляет свой стремительный бег река Обуса у подножья величавой горы Удагтай, где в незапамятные времена охотились предки нынешних осинских и улейских бурят-братья Онгой, Хогой и Онхотой. Почтительно поклонившись величественному Удагтаю, Обуса-река бросает взгляд на ширь Осинской долины, размышляя, куда ей повернуть свой бег-влево ли, где над речной долиной сияет полуденное солнце, или туда, в ущелье Кутанских гор, где садится вечернее солнце. Обуса повернула в широкую долину, в обьятья родной сестры Осы. Долина, где встречаются сестры горянки, называются Бэлшэр-привольное пастбище.

Много легенд хранят горные реки. Одни легенды схожи со сказкой, другие дышат суровой былью.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора В Саянских горах жил один большой и страшный шаман. Все было ему подвластно. Птицы и звери ему подчинялись, лес не шумел, когда он молился, кукушка переставала куковать, когда он ложился спать. Властвовал он над всей природой, каждое его повеление было для всех законом. В подчинении было у него несколько прислужников, которых шаман никогда не видел, но которые всегда его слушались, где бы ни были. Шаман был так богат и жаден, что не хотел выпустить из своих владений ни одной птички, даже самой маленькой сороки.

Плохо жилось всем в царстве этого шамана. Вот как-то раз взмолились птицы и звери, стали просить шамана, чтобы он их отпустил на Байкал воды попить. Осердился шаман на своих птиц и зверей и сказал своим прислужникам, чтобы они на границе его царства горы воздвигли, да такие, чтобы ни зверь их не прошел, ни птица не пролетела. Так и сделали прислужники. С тех пор здесь Саяны стоят, почти самое небо подпирают. Посмотрел шаман на горы и обрадовался: "Летите, птички, бегите, звери, на Байкал, попробуйте попейте студеной воды". Затосковали звери, приуныли птицы, загорюнился лес, из-за гор высоких и солнце не стало видно. А злой шаман нарадоваться не может и силой своей волшебной похваляется.

Прошло много времени. Царство злого шамана стало вымирать. Видит шаман, что скоро он останется один, прислал к себе прислужников и сказал, чтобы они ручей открыли. Свернули они камень большой, и полилась вода. Ожили птицы, забегали звери, лес запел. Скоро около большого камня озеро стало, а вода все прибавлялась и прибавлялась. Назвали это озеро Енисеем. Прошло несколько дней. Тесно стало Енисею, и начал он себе выход искать. Искал, искал и нашел. Полилась вода по пади. Узнал об этом злой шаман и сказал:

- Закройте Енисей так, чтобы он от меня не ушел. Начали прислужники на дороге Енисею скалы ставить, горы сдвигать. Остановился Енисей, призадумался. В это время подлетела к нему птичка-воркунья и шепчет:

- Не печалься, Енисей, скоро мы тебя вызволим, недалеко от тебя братья растут, дорогу мы покажем к тебе, они помогут.

Ничего не ответил Енисей, только посмотрел на птичку-воркунью и зашевелился. От этого ветер поднялся и придал силы Енисею. Заходил он из стороны в сторону и налег на скалы, а они стоят, не шелохнутся, не наклонятся. "Нет, видно, силы у меня", - сказал про себя Енисей и успокоился.

Долго он так стоял, долго думал про себя, пока не пробился к нему младший брат, без имени, без фамилии. Вот злой шаман и подумал, что богатства к нему сами стекаться стали. А младший брат тем временем начал помогать Енисею силы накапливать. И решили они вместе прорваться и уйти от злого шамана.

Приподнялся Енисей, принатужился и начал разваливать скалы и размывать горы. Но сколько он ни бился со скалами, а свалить из не мог. Снова запечалился Енисей, больно сдавили ему грудь камни, и нет выхода его богатырской силе. Злой шаман смотрит, как бьется, волнуется Енисей, зажатый со всех сторон огромными скалами.

- Не уйти тебе от меня, - говорит шаман, - на вечную муку обрек я тебя, смирись и останься в моем царстве, а если посмеешь прорываться, то я тебя по капле изведу, всю воду твою схороню под землю.

- Не уймешь ты меня, - ответил ему Енисей, - уйду я от тебя, злой шаман, сколько бы ты не грозился, не боюсь я твоей страшной силы.

Услышали эту ссору младшие братья и начали пробиваться к Енисею. Выше. Могучее стал Енисей, распрямил он свою богатырскую грудь и напал на скалы с такой силой, что они начали разваливаться, а от грохота и шума оглохли шаман и все его прислужники. Когда они спохватились, Енисей уже был далеко от царства шамана. Побежали прислужники и сам шаман за Енисеем, чтобы преградить ему путь, но было уже поздно.

Десятки братьев пришли на подмогу Енисею, и они рушили вместе с ним все преграды, которые возводились на его пути злым шаманом. Вместе с Енисеем ушли из Саян звери и птицы. Царство злого шамана начало покрываться льдом и вечными снегами.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Жил в этом крае один могучий седой богатырь Байкал. Не было во все стране равного ему по силе и богатству. Суровый он был старик. Как рассердится, так и пойдут горами волны , так и затрещат скалы. Много рек и речушек было у него на посылках.

Была у старика Байкала единственная дочь - Ангара. Первой красавицей она слыла во всем свете. Очень любил ее отец-старик. Но строг был отец к ней и держал ее взаперти, в недоступных глубинах. Не давал ей старик даже наверх показаться. Часто-часто тосковала красавица Ангара, думая о воле...

Прилетела раз на берег Байкала чайка с Енисея: села на один из утесов и стала рассказывать о житье-бытье в привольных енисейский степях. Рассказывала она и о самом красавце Енисее, славном потомке Саяна. Случайно подслушала этот разговор Ангара и загрустила... Услыхала она о Енисее и от горных ручьев и еще более заскучала.

Решила наконец Ангара сама повидаться с Енисеем, но как вырваться из темницы, из крепких высоких стен дворца?

Взмолилась Ангара:

Ой вы, тэнгэринские боги,

Сжальтесь над пленной душой,

Не будьте суровы и строги

Ко мне, окруженной скалой.

Поймите, что юность в могилу

Толкает запретом Байкал...

О, дайте мне смелость и силу

Раскрыть эти стены из скал.

Узнал о мыслях любимой дочери Байкал, запер ее еще крепче и стал искать жениха из соседей: не хотелось ему отдавать дочь далеко. Выбор старика остановился на богатом и смелом красавце Иркуте. Послал Байкал за Иркутом. Узнала об этом Ангара и горько-горько заплакала. Умоляла старика отца, просила не отдавать за Иркута: не нравился он ей. Но Байкал и слушать не хотел, еще глубже спрятал Ангару, а сверху закрыл хрустальными запорами. Пуще прежнего взывала Ангара о помощи. И решили ручейки и речки помочь ей. Стали они подмывать прибрежные скалы.

Близилась свадебная ночь. Крепко спал в эту ночь старик Байкал. Ангара взломала запоры и вышла из темницы. А ручейки все рыли и рыли. И вот проход готов. Ангара с шумом вырвалась из каменных стен и помчалась к своему желанному Енисею.

Вдруг проснулся старик Байкал: что-то недоброе увидел он во сне. Соскочил - и испугался. Кругом шум, треск. Понял он, что случилось. Рассвирепел. Выбежал из дворца, схватил с берега целый утес и с проклятием бросил его в беглянку дочь.

Но поздно... Не попал. Ангара была уже далеко. А камень так и лежит до сих пор на том месте, где прорвала утесы Ангара. Это и есть Шаманский камень.

Старик Байкал мечтает до сих пор догнать беглянку, и если Шаманский камень сдвинуть с места, то Байкал выпрыгнет из берегов и настигнет свою дочь, затопив все на пути своими водами.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Кого в глубокую старину считали самым славным и могучим богатырем, которого все боялись, но и почитали? Седого Байкала, грозного великана. А славился он еще и несметными, бесценными богатствами, которые стекались к нему со всех сторон от покоренных им и обложенных данью - ясаком - окрестных богатырей. Насчитывалось их более трехсот. Собирал ясак верный слуга Байкала - богатырь Ольхон, у которого был крутой и жестокосердный нрав.

Неизвестно, куда бы девал с годами всю добычу Байкал и сколько бы он ее накопил, если бы не его единственная дочь Ангара - синеокая, капризная и своенравная красавица. Очень огорчала она отца своей необузданной расточительностью. О, как легко и свободно, в любой миг расходовала она то, что собирал ее отец годами! Бывало, журили ее:

- На ветер бросаешь добро, зачем это?

- Ничего, кому-нибудь да пригодится, - говорила Ангара посмеиваясь. - Люблю, чтоб все в ходу было, не залеживалось и попадало в хорошие руки.

Сердцем была добра Ангара. Были у Ангары и свои любимые, заветные сокровища, которые она берегла с малых лет и хранила в голубой хрустальной шкатулке. Часто подолгу любовалась она ими, когда оставалась в своей светлице. Шкатулку эту Ангара никогда и никому не показывала и ни перед кем не открывала, а поэтому никто из дворцовой челяди не знал, что в ней хранится. Знал только один, Байкал, что шкатулка эта была доверху наполнена волшебными бусами из многогранных драгоценных камней самоцветов. Удивительную силу имели эти сокровища! Стоило только извлечь их из шкатулки, как они загорались такими яркими могучими огнями необычайной красоты, что перед ними меркло даже солнце.

А почему Ангара не торопилась надевать на себя волшебные украшения, призналась она только своей няне Тодокте:

- Вот появится у меня любимый друг, тогда и надену. Для него.

Но дни проходили за днями, а друга по душе не находилось. И вскоре Ангара крепко заскучала. Все вокруг томило и огорчало ее. От былого игривого нрава красавицы ничего не осталось.

Заметил Байкал такую перемену в дочери и догадался: жениха ей хорошего надо, свадебку пора сыграть. А за кого отдашь, если она еще никого не полюбила!

И решил он оповестить всю окружавшую его знать о том, что хочет выдать дочь замуж.

Желающих породниться с Байкалом оказалось много, но Ангара всем им отказывала. Разборчивой оказалась невеста! По ее выходило, что этот умом недалек, тот лицом не вышел, третий - статью. Байкалу уже не только Ангару, но и всех молодых богатырей стало жалко.

Много ли, мало ли прошло времени, но однажды во владения Байкала приплыл такой нарядный струг, каких здесь никогда не бывало. А привел его молодой витязь Иркут, окруженный большой важной свитой. Ему тоже захотелось попытать счастье.

Но Ангара и на Иркута глянула равнодушно, поморщилась:

- Нет, не надо мне и этого!

Делать нечего - хотел было повернуть Иркут обратно, но Байкал остановил его:

- Не торопись, погости у меня немного.

И устроил в честь гостя, который понравился ему, небывалый пир. И длился он несколько дней и ночей. А когда наступил час расставания, Байкал сказал Иркуту на прощание:

- Хоть Ангаре ты и не пришелся по душе, но мне люб. И я постараюсь, чтобы ты был моим зятем. Надейся на меня.

Слаще меда принял эти слова Иркут и отплыл к себе обрадованным. Байкал с этого дня начал осторожно уговаривать Ангару, настаивать, чтобы она согласилась выйти замуж за Иркута. Но она и слушать об этом не хотела. Бился-бился Байкал, видит - ничего не выходит, надо повременить со свадьбой. Но твердо затаил в себе решение: уважить Иркута, настоять на своем.

Но вот подошел большой летний праздник - сурхарбан, на который каждый год стекалось к Байкалу много народу. О, как богато и торжественно обставлялся этот праздник!

Уже начались состязания, когда последним появился на празднике потомок гордого богатыря Саяна могучий и славный витязь Енисей, который сразу обратил на себя внимание всех присутствующих. В стрельбе из лука, в борьбе и в скачках он далеко превзошел всех богатырей - званых гостей Байкала.

Ловкость и красота Енисея поразили Ангару, и она не отрывала от него глаз, сидя рядом с отцом. Енисей тоже сразу же был очарован красотой дочери седого Байкала. А потом подошел к ней, поклонился низко и сказал:

- Все мои победы - тебе, прекрасная дочь Байкала!

Байкал лукаво улыбнулся:

- Значит, не мне, а ей, Ангаре? - и покосился в сторону дочери. А Иркута, находившегося в свите Байкала, даже передернуло от ревности.

Слова Енисея очень польстили Ангаре. Приятнее ей еще не доводилось слышать, и она пришла от них в восторг. Вот за таким она пошла бы хоть на край света!

Кончился праздник, люди стали разъезжаться по домам. Кинув прощальный взгляд на Ангару, покинул владения Байкала и Енисей.

И с той поры Ангара еще более заскучала. Байкал забеспокоился.

"Уж не по Енисею ли тоскует дочь моя?" - с тревогой подумал он, и это опасение не давало ему покоя. Но обещание свое - выдать дочь за Иркута - решил выполнить. И как можно скорее!

И однажды Байкал, вызвав к себе Ангару, заявил ей прямо:

- Вот что, дорогая дочь! Лучшего жениха, чем Иркут, я тебе не советую искать, соглашайся!

Но Ангара снова воспротивилась:

- Не надо мне его! Лучше уж одна до старости лет жить буду! И убежала прочь. Упрямый Байкал в сердцах затопал на нее ногами и крикнул вслед:

- Нет, будет по-моему!

И тут же приказал Ольхону глаз не спускать с Ангары, чтобы она не вздумала убежать из дому.

Но Ангара и не думала о побеге. Ей просто захотелось побыть одной, чтобы никто не мешал ей думать и мечтать о любимом.

И вот однажды она подслушала разговор двух чаек, которые восторженно отзывались о голубой прекрасной стране, где властвует Енисей.

- Как там хорошо, просторно и свободно! И какое счастье жить в такой стране!

Ангара загрустила пуще прежнего.

- А разве у меня нет сил? И разве я не хочу приносить всем счастье? Вот бы и мне попасть в ту голубую страну, и вместе с Енисеем жить свободно, и стремиться дальше и дальше, к неведомым просторам, чтобы всюду сеять такую же свободную светлую жизнь. О, для этого я не пожалела бы и свои волшебные бусы!

Заметил терзания дочери Байкал и отдал новое повеление Ольхону: заточить Ангару в скалистый дворец и держать ее там до тех пор, пока она не согласится стать женой Иркута. Ничем не смогла помочь своей любимице и няня Тодокта.

Упала Ангара на каменные плиты скалистого дворца - мрачной темницы, горько заплакала, а потом успокоилась немного, раскрыла перед собой хрустальную шкатулку с волшебными бусами, и они ярким сиянием осветили ее лицо.

- Нет, ни перед кем я их не надену, кроме Енисея! Да и людей еще одарю!

Захлопнула шкатулку Ангара и взмолилась перед Ольхоном, чтобы тот выпустил ее, а когда тот и слушать не стал, обратилась к своим друзьям - большим ручьям и малым:

- Милые вы мои, родные источники! Не дайте мне погибнуть в каменном плену! Суров мой отец, но запрета его я не боюсь и хочу к моему возлюбленному Енисею! Помогите мне вырваться отсюда на волю!

Услышали мольбу Ангары большие ручьи и малые и поспешили на помощь затворнице - стали подтачивать и пробивать каменные своды скалистого дворца.

А Байкал послал к Иркуту гонца с тем, чтобы тот немедленно прибыл к нему.

- По истечении ночи сыграем свадьбу, - передавал Байкал витязю.

Крепко спал в ту ночь утомленный хлопотами Байкал. Вздремнул немного и понадеявшийся на крепкие затворы дворца верный страж - богатырь Ольхон.

Ручьи же и ручейки между тем завершили свое дело - расчистили выход из темницы. И Ангара бежала. Хватился Ольхон - нет Ангары. Как гром, раскатились окрест его тревожные вопли. Вскочил на ноги и Байкал. А когда узнал, что произошло, ему самому стало не по себе, и он страшным голосом закричал беглянке вслед:

- Остановись, дочь моя! Пожалей мои седины, не покидай меня!

- Нет, отец, ухожу я, - удаляясь, откликнулась Ангара.

- Значит, ты не дочь мне, если хочешь ослушаться меня!

- Нет, я дочь твоя, но не хочу быть рабой. Прощай, отец!

- Погоди! Ты видишь - я весь исхожу слезами от горя!

- Я тоже плачу, но плачу от радости, что избавилась от гнета. Теперь я свободна!

- Замолчи, неверная! - гневно вскричал Байкал и, видя, что теряет дочь навеки, схватил в руки скалу и со страшной силой бросил ее вдогонку беглянке, но было поздно...

Напрасно бушевал и свирепствовал Байкал, напрасно метался по горам Ольхон - они уже не смогли ни догнать, ни удержать беглянку. Все дальше и дальше уходила она, прижимая к груди заветную шкатулку. Мечта о встрече с любимым окрылила Ангару, и ей захотелось от радости свободы поделиться с людьми самым дорогим, что имела,- волшебными бусами. Остановилась на миг Ангара, огляделась вокруг. Как прекрасно было здесь! Открыла она хрустальную шкатулку, достала связку волшебных бус и бросила ее себе под ноги со словами:

- Пусть загорятся здесь огни жизни, огни счастья, огни богатства и силы!

И побежала дальше. И вдруг увидела она впереди себя скачущего наперерез всадника. Это был Иркут, он спешил преградить путь своей нареченной невесте. Собрала Ангара все свои силы и прорвалась, пробежала мимо него. Иркут остался ни при чем и заплакал от горечи и досады.

Теперь Ангаре бежать стало гораздо легче и спокойней. Да и радости прибавилось, и она снова кинула на своем пути связку бус со словами добрых пожеланий.

Так и бежала она, радостная и щедрая. А когда завидела вдали Енисея, то, вынув из шкатулки самые красивые волшебные бусы, надела их на себя. Такою и встретил ее могучий пригожий красавец, славный витязь Енисей. И бросились они в объятия друг к другу. Хоть уговору между ними никакого и не было, а вышло так, будто ждали они этого часа давным-давно. И вот он настал.

- Теперь нас уже никакая сила не разлучит, - сказал Енисей. - Будем мы с тобой в любви да согласии жить-поживать и другим того же желать.

От слов Енисея сладко стало на душе у Ангары и еще радостней забилось ее сердце.

- И я буду тебе на всю жизнь верной женой, - сказала она. -А волшебные бусы, что я для тебя держала и которые привели меня к тебе, мы раздадим людям, чтобы и они получили от этого радость и счастье.

Енисей взял Ангару за руку, и они вместе пошли по голубой солнечной дороге...

Много лет прошло с тех пор. Слезы Байкала, Ангары, Енисея и Иркута, пролитые ими от горя и от радости, превратились в воды. И только все бесчувственное всегда бывает подобно камню. В большой камень превратился неумолимый богатырь Ольхон, не знавший, что такое слезы. Камень поменьше, что кинул когда-то в Ангару Байкал, люди прозвали Шаманским. А добрые пожелания Ангары исполнились: там, где были брошены ее рукою волшебные бусы с камнями-самоцветами, разгорелись большие и яркие сильные огни жизни, выросли города, окрепло людское счастье. И таких городов будет еще больше.

Тут и сказке конец, а дело - всему венец.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора В одном бурятском улусе Подлеморья жили два брата-близнеца Гамбо и Бадма. С ними находилась и мать Аюна. Их пятистенная юрта внутри вся была украшена рогами сохатых, козерогов и северных оленей. Гамбо славился как самый искусный, смелый и выносливый охотник, а вот Бадма с детских лет лежал на шкурах без движения, болел какой-то неведомой болезнью, и за ним нужен был уход.

А как любил Гамбо своего брата! И Бадма отвечал ему любовью, но часто жаловался:

- Смогу ли я когда-нибудь быть полезным тебе и матери?

- Не беспокойся, Бадма, придет время - и ты выздоровеешь, я верю в это.

- Нет, Гамбо, видно, мне никогда уже не подняться. Лучше умереть скорее, чем быть вам в тягость.

- Не говори так, Бадма, не обижай меня и мать. Терпи! Всему свое время.

Вот как-то раз Гамбо собрался на охоту и сказал брату:

- Хочу добыть тебе свеженинки-баранинки. Не скучай без меня.

А было это в ту пору, когда в тайге и гольцах Баргузинского хребта водилось много снежных баранов-аргали, на которых и охотился Гамбо.

Долго шел он на этот раз таежной звериной тропой, пока она не привела его в ущелье между скал. И тут одного из снежных баранов он и увидел на скале.

Какой это был крупный, стройный и могучий баран! Голову его украшали большие толстые и завитые рога, кольца на которых показывали, что барану немало лет. Ведь каждый год на рогах прибавляется по кольцу, и чем больше становятся рога, тем они тяжелее.

Вскинул ружье Гамбо, прицелился и выстрелил. Но что это?

Баран только повернул голову в сторону охотника и остался стоять на месте. Гамбо выстрелил второй раз - баран лишь встряхнул головой, спокойно огляделся и стал взбираться еще выше в горы.

Гамбо опешил. В меткости своей он никогда не сомневался, а тут - на тебе! Было отчего прийти в замешательство. И он решил, что это заколдованный, неуязвимый баран.

- А ты верно определил,- услышал Гамбо голос с вершины утеса.- Тебе одному посчастливилось увидеть Огайло, любимца хозяйки баргузинской тайги Хэтен.

Глянул вверх Гамбо и еще больше удивился, увидев на месте, где только что стоял снежный баран, красивую молодую девушку в шкуре рыси.

- Ты кто такая? - осмелев, спросил Гамбо.

- Я - Янжима, прислужница Хэтен,- ответила девушка. - И я тебя предупреждаю: не гонись за Огайло, он тебе все равно не достанется. Зря будешь стараться. Да и зачем? Ты и так, без рогов Огайло, здоров и силен, как богатырь.

- А при чем здесь эти рога? - насторожился Гамбо.

- Не притворяйся, будто не знаешь, - усмехнулась Янжима. - Тебе хочется добыть их, чтобы стать самым сильным и могущественным из людей.

- Не понимаю, - смутился Гамбо.

- И понимать тут нечего. Огайло носит волшебные рога, они налиты целебными соками, способными даровать человеку здоровье и богатырскую силу. А сам Огайло, пока носит их, неуязвим. Так что уходи отсюда, пока цел.

Сказала это Янжима и скрылась в расщелине утеса. Постоял немного в раздумье Гамбо и покинул ущелье. Этого и ожидала Янжима. Взмахнула она желтым платочком, и в тот же миг на небе появилось белое серебристое облачко, а на нем - неписаной красоты девушка в одеянии цвета утренней зари и в серебристых мехах. Спустилась она с облака на землю и спросила девушку в шкуре рыси:

- Что скажешь, Янжима?

-О, лучезарная повелительница, обладательница всех богатств баргузинской тайги, прекрасная Хэтен! Я должна тебе сообщить, что здесь появился смелый охотник, который гоняется за твоим Огайло. Он может заарканить его или достать петлей!

- Ему нужны волшебные рога барана? - задумчиво произнесла Хэтен. - А вдруг это злой человек? Ты, Янжима, не должна допустить, чтобы рога Огайло достались охотнику.

И Хэтен вернулась на свое облако.

Домой Гамбо вернулся огорченным, хотя и добыл, как обещал Бадме, баранины-свеженины. Его удручало то, что он упустил снежного барана с волшебными рогами! Ведь они могли бы поставить брата на ноги!

"А все-таки я его добуду!" - дал себе слово Гамбо и приступил к сборам.

Перед тем как отправиться к баргузинским гольцам, Гамбо дал наказ Аюне:

- Береги, мать, Бадму, ухаживай за ним, обнадеживай.

Взял Гамбо с собой необходимые для лова снасти и пошел берегом Байкала. И тут сразу же подул ветер, да такой сильный, что идти стало невозможно.

"Какая-то сила препятствует мне", - подумал Гамбо, но назад и шагу не сделал, вперед прорывался. Где ему было знать, что это Янжима приступила к делу!

Кое-как Гамбо достиг густого соснового бора, но тут его схватили крючковатые ветки сосен и, чтобы поднять Гамбо выше, сами вытянулись - даже корни наружу повылезали. А песок с берега засыпал глаза Гамбо. Заскрипели, затрещали сосны, раскачали охотника и бросили его далеко в море, а сами так и остались стоять на корнях, как на ходулях.

Упал Гамбо в холодные воды Байкала и погрузился на самое дно. Откуда ни возьмись появились глубоководные голомянки - прозрачные как стекло рыбки, и стали они со всех сторон щипать и хватать охотника. Не растерялся Гамбо, собрал голомянок в стаю и приказал им поднять себя на поверхность. А тут плавали нерпы - байкальские тюлени. Гамбо подкрался к самой большой из них, ухватился за ласты, и та благополучно доставила его на берег.

Отправился Гамбо дальше. Миновал густой темный лес, вышел в светлый распадок. Идти на просторе стало веселее. Но к вечеру над распадком нависла черная тяжелая туча. И вокруг стало пасмурно. Поглядел вверх Гамбо и ужаснулся: у тучи оказалась большая лохматая голова с глубокими, тускло мерцавшими глазами и приплюснутым носом. И заговорила эта голова глухим устрашающим голосом:

- Вернись назад, строптивый охотник, или я - Вечерняя Туча - оболью тебя сейчас так, что ты промокнешь до костей и за ночь окоченеешь до смерти!

Гамбо рассмеялся:

- Не пугай, не боюсь тебя!

В ответ сверкнула молния, ударил гром, и туча разразилась небывалым водяным потоком. Такого дождя Гамбо еще не видел, но страху не поддался. Разделся он и всю ночь растирал свое разгоряченное тело. Под утро дождь стих, но внезапно появился густой туман. И у тумана оказалась большая голова с выпуклыми серо-пепельными глазами и толстым белесым носом и молочно-белыми волосами. И заговорила эта голова скрипучим холодным голосом:

- Я - Утренний Туман - повелеваю тебе, дерзкий охотник: уходи отсюда или я задушу тебя!

И пухлые руки тумана потянулись к шее Гамбо.

- Нет, не дамся я тебе! - вскричал Гамбо и стал бороться с туманом. Час, другой боролся - не выдержал туман, уполз в горы.

На небе появилось белое серебристое облачко, а на нем - сама Хэтен, вся в розовом.

- Зачем тебе, храбрый и сильный охотник, понадобились волшебные рога моего Огайло? Ты и без них - богатырь богатырем! - обратилась она к Гамбо.

"О, так это же сама Хэтен, хозяйка баргузинской тайги!" - догадался Гамбо. Ответил чистосердечно:

- Не для себя, для брата больного стараюсь.

- Это хорошо, - просияла Хэтен.- Забота о других - похвальна. Значит, ты - хороший человек! А как тебя зовут?

- Гамбо, охотник Подлеморья.

- Так продолжай же свои поиски, Гамбо. Сказала так - и повернула облако назад, уплыла дальше к гольцам.

- О, прекрасная повелительница Хэтен! - такими словами встретила госпожу девушка в шкуре рыси.- Я все делала для того, чтобы этот упрямец-охотник отступился от задуманной затеи, но его не останавливают никакие преграды!

- Они бессильны против него, - задумчиво произнесла Хэтен. - И я признаюсь тебе, Янжима: мне нравится этот охотник. Сила его покорила меня. Я люблю сильных и благородных людей.

- Что ты говоришь, прекрасная Хэтен! - возмутилась Янжима. - Неужели ты допустишь, чтобы этот пришелец стал обладателем волшебных рогов Огайло? Они же принадлежат только тебе!

- Верно говоришь, Янжима. Но что я могу поделать! Я полюбила этого смелого, сильного охотника.

- Хэтен, одумайся! - вскричала Янжима.- Ведь одолеть его - это в твоих силах... Достоин ли он твоей любви?

- Да, достоин! - твердо сказала Хэтен. - И пусть он стремится сюда, посмотрим, что будет дальше.

Гамбо между тем шел и шел через буреломы и лишайники, через бурные стремительные потоки и каменные россыпи к заветной цели. Показалось знакомое ущелье. Глянул на утес Гамбо и обомлел: на нем стоял, как и прежде - спокойно, тот самый неуязвимый снежный баран.

"Огайло! - воспрянул духом Гамбо.- Ну, теперь ты не уйдешь от моего аркана,- заговорил Гамбо.- Я скраду тебя во что бы то ни стало и вернусь с волшебными рогами к брату: быть ему здоровым и сильным!"

- Не утруждай себя напрасно, Гамбо,- послышался из расщелины голос Хэтен.- Подойди ко мне, я сама подарю тебе волшебные рога Огайло.

Чего-чего, а этого никак не ожидал Гамбо! Едва владея собой от волнения, он послушно поднялся на утес.

- Не замечаешь перемены? - спросила Хэтен охотника, кивая на Огайло.

На голове барана красовались обыкновенные рога, а волшебные держала в руках Хэтен.

- На доброе дело и доброму человеку добра не жаль.

- О, как ты сама добра, Хэтен, - осмелел Гамбо. - И как я тебе благодарен! Чем же я смогу отплатить тебе за твою доброту?

- А может, она и для меня обернется добротой, - загадочно сказала Хэтен. - Ведь благодарна-то и я!

- Кому же?

- Моему Огайло!

Хэтен подошла к снежному барану и обняла его за шею.

- А ему-то за что? - спросил Гамбо.

- За то, что он привел меня к встрече с тобой.

Взмахнула Хэтен желтым платочком, и облако опустилось с неба.

- Вот мы сейчас и отправимся к тебе, Гамбо,- сказала Хэтен и обратилась к Янжиме,- не забудь взять с собой заветное одеяние!

Сели они втроем на облако и поплыли по небу. Внизу под ними щетинилась темно-зеленая тайга, извилистыми серебряными ленточками тянулись реки. И далеко позади остался утес, на котором стоял и глядел вслед удалявшемуся облаку снежный баран.

- Прощай, Огайло!-помахала ему рукой Хэтен.-Ты не будешь на нас в обиде: в дар тебе я оставляю недоступное для охотников пастбище, где ты будешь в полной безопасности и как вожак любим всеми твоими сородичами.

Приблизился берег моря. И видит Гамбо - стоит внизу около юрты его мать, Аюна, и смотрит вверх.

- Встречает нас! - сказал Гамбо и помахал ей рукой. Опустилось облако, сошли на землю с волшебными рогами Гамбо,

Хэтен вся в розовом и Янжима в шкуре рыси, а само облако тут же растаяло.

- Дети вы мои родные, как я вам всем рада! - запричитала Аюна. - Проходите в юрту!

Гамбо первым делом подбежал к лежащему на шкурах брату.

- Ну, Бадма, достал я тебе рога снежного барана. Быть тебе богатырем! - и подвесил рога над изголовьем постели брата.

Прошел месяц. За это время Бадма встал на ноги и превратился в крепкого и сильного богатыря.

Выздоровление Бадмы стало настоящим праздником. В честь его Янжима сбросила с себя шкуру рыси и надела пышное, усыпанное блестками золота одеяние.

Преобразившись, Янжима стала еще прекраснее. Увидев ее в таком наряде, Бадма не смог сдержаться от восхищения:

- Прекраснее тебя нет цветка, Янжима! Какое счастье хотя бы только раз посмотреть на тебя!

- А почему бы не всегда?-слукавила Янжима.

Так оно и вышло. Вскоре сыграли две свадьбы. И не было на свете людей счастливее Гамбо с Хэтен и Бадмы с Янжимой. Часто потом вспоминали они о злоключениях в баргузинской тайге охотника за волшебными рогами и поминали добрым словом Огайло - неуязвимого снежного барана.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Жил когда-то вблизи Саянских гор бедняк Хоридой. Он пас у одного богача скот. Хозяин был очень скуп. Когда минул год, он заплатил Хоридою за его верную службу всего три монетки. Хоридой обиделся и решил искать счастья в другом месте.

Долго скитался он среди дремучей тайги, диких гор и обширных степей, пока, наконец, не попал на берег Байкала. Здесь Хоридой сел в лодку и переправился на остров Ольхон. Остров ему понравился, но прежде чем остаться на нем, он решил испытать свое счастье.

Хоридой знал, что батюшка Байкал не ко всякому человеку расположен бывает, потому и не от всякого подношение принимает. Вот Хоридой и загадал: "Брошу-ка я ему свои три монетки, если по нраву придусь - он примет мой подарок и, значит, я останусь здесь, а если назад выбросит-пойду дальше". Загадал так и далеко забросил монетки в воды Байкала. Заиграло море, зарокотало весело, как горный ручей, и приветливо плеснуло у берега волной. Поглядел на прибрежную гальку Хоридой, а на ней только пенная россыпь сверкнула - и ничего больше. Обрадовался бедняк такому хорошему предзнаменованию и остался жить на острове у Малого моря. Три года прошло с тех пор. Хоридою здесь хорошо - Малое море кормило его вдоволь, тайга одевала. Да наскучило Хоридою быть одному, захотелось ему жениться. И он затосковал.

Однажды, занятый печальными мыслями о своей невеселой и одинокой жизни, сидел он на берегу моря и наблюдал за чайками и бакланами, которые с веселыми криками летали над морем. "Вот птицы и те счастливее меня, у них есть семьи",- завистливо думал он и тяжело вздыхал. И тут внезапно в шелесте байкальских волн ему послышался тихий голос:

- Не горюй, Хоридой. Твои последние трудовые монетки, что не пожалел ты мне, не пропали даром - я тебя приютил когда-то, а теперь помогу найти и жену. Перед рассветом укройся здесь меж камней и жди. На утренней заре прилетит сюда стая лебедей. Лебеди сбросят с себя оперение и превратятся в стройных и красивых девушек. Тут и выбирай себе любимую. А когда девушки начнут купаться, спрячь ее лебединое платье. Вот она-то и станет твоей женой. Будет она крепко уговаривать тебя вернуть ей одежду, ты не поддавайся. И потом, когда ты будешь жить с ней, поступай так же. Забудешь, что я сказал,- потеряешь жену...

И голос умолк. Долго сидел на берегу удивленный Хоридой: то ли померещился ему голос Байкала, то ли пригрезился во сне. Однако решил все делать, как запомнил.

И вот на рассвете он услышал в небе свистящий шум могучих крыльев, и на берег опустилась стая белоснежных лебедей. Сбросили они свой лебединый наряд и превратились в прекрасных девушек. Они с веселыми криками, резвяся, кинулись в море.

Глаз не мог оторвать он от красавиц, и особенно очаровала его одна девушка-лебедь, самая красивая и молодая. Опомнившись, Хоридой выбежал из-за скалы, схватил лебединое платье красавицы и быстро спрятал в пещере, а вход завалил каменьями.

На восходе солнца, вдоволь накупавшись, девушки-лебеди вышли на берег и стали поспешно одеваться. Только одна из них не нашла своей одежды на месте. Испугалась она, жалобно запричитала:

- Ой, где вы мои нежные, легкие перышки, где мои быстролетные крылышки? Кто их похитил? О, какая я, Хон, несчастная!

И тут она увидела Хоридоя. Поняла, что это его рук дело. Подбежала девушка-лебедь к нему, упала на колени и со слезами на глазах стала просить:

- Будь добр, славный молодец, возврати мне мою одежду, за это я буду тебе век благодарна. Проси чего хочешь - богатства, могущества, я дам тебе все. Но Хоридой твердо сказал ей:

- Нет, прекрасная Хон! Мне ничего и никого не надо, кроме тебя самой. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Заплакала девушка-лебедь, пуще прежнего стала умолять его, чтобы он отпустил ее. Но Хоридой стоял на своем.

А все подруги ее между тем уже оделись и превратились в лебедей. Хон они не стали ждать, поднялись в воздух и с прощальными жалобными криками полетели прочь. Помахала им рукой лишенная одежды девушка-лебедь, залилась горючими слезами и села на камень. Хоридой стал утешать ее:

- Не плачь, прекрасная Хон, мы будем с тобой хорошо жить, дружно. Я буду любить тебя и заботиться о тебе.

Делать нечего - успокоилась девушка-лебедь, вытерла слезы с глаз, встала и сказала Хоридою:

- Что ж, видно, судьба моя такая, я согласна быть твоей женой. Веди меня к себе.

Счастливый Хоридой взял ее за руку, и они пошли. С того дня Хоридой зажил на Ольхоне со своей супругой Хон дружно и счастливо. У них родилось одиннадцать сыновей, которые выросли и стали родителям хорошими помощниками. А потом у сыновей появились семьи, жить Хоридою стало еще веселее, внуки и внучки не давали ему скучать. Радовалась, глядя на свое потомство, и красавица Хон, которую не старили и годы. Она тоже любила нянчиться с внучатами, рассказывала им всякие сказки, задавала мудреные загадки, учила всему хорошему и доброму, наставляла:

- Будьте в жизни всегда такими, как лебеди, верными друг другу. Запомните это, и когда подрастете, сами поймете, что означает верность.

А однажды, собрав всех внучат к себе в юрту, Хон обратилась к ним с такими словами:

- Хорошие, славные мои ребятушки! Я всю свою жизнь отдала только вам и теперь могу умереть спокойно. А я скоро умру, я чувствую это, хотя и не старею телом - стареть я буду в другом обличье, чему я должна сохранить верность и от чего я когда-то была оторвана. И я верю, что вы не осудите меня...

О чем говорила бабушка и что у нее было на уме, внучата мало поняли. Но вот стал примечать старик Хоридой, что его прекрасная супруга начала все чаще и чаще тосковать, задумываться о чем-то и даже украдкой плакать. Зачастила она ходить и на то место, где когда-то Хоридой похитил ее одежду Сидя на камне, она подолгу глядела в море, слушала, как неугомонно гремел у ее ног холодный прибой. Мимо по небу проплывали угрюмые тучи, и она тоскующими глазами провожала их.

Не раз пытался Хоридой узнать от жены причину ее грусти, но она всегда отмалчивалась, пока, наконец, сама не решилась на откровенный разговор. Супруги сидели в юрте около огня и вспоминали всю свою совместную жизнь. И тут Хон сказала:

- Сколько лет прожили мы с тобой, Хоридой, вместе и никогда не ссорились. Я родила тебе одиннадцать сыновей, которые продолжают наш род. Так неужели же я не заслужила от тебя на закате своих дней хоть небольшого утешения? Почему, скажи, ты и сейчас скрываешь мою давнюю одежду?

- А зачем тебе эта одежда?

- Хочу еще раз стать лебедью и вспомнить свою молодость. Так порадуй же меня, Хоридой, позволь хоть немного побыть прежней.

Долго не соглашался старик и отговаривал ее не делать этого. Наконец, пожалел свою любимую женушку и, чтобы утешить ее, отправился за лебединым платьем.

О, как обрадовалась возвращению мужа Хон! И когда она взяла в руки свое платье, она стала еще моложавее, просветлела лицом, засуетилась. Старательно приглаживая залежавшиеся перья, она нетерпеливо готовилась надеть оперение на себя. А муж в это время варил в восьмиклейменой чаше баранину. Стоя около огня, он внимательно следил за своею Хон. Радовался он тому, что она стала такой веселой и довольной, но в то же время почему-то тревожился. Вдруг Хон обернулась лебедью.

- Ги! Ги! - пронзительно закричала она и стала медленно подниматься в небо, все выше и выше.

И тут вспомнил Хоридой, о чем предупреждал его Байкал. Заплакал от горя бедняга и выбежал из юрты, все еще надеясь вернуть жену к домашнему очагу, но было уже поздно: лебедь парила высоко в небе и с каждой минутой удалялась все дальше. Глядя ей вслед, Хоридой горько упрекал себя:

- Зачем я послушался Хон и отдал ей одежду? Зачем? Долго не мог успокоиться Хоридой. Но когда отчаяние прошло и в уме у него прояснилось, он понял, что хоть тяжело на сердце, но разве он имел право лишать жену последней радости. Рожденный лебедем - лебедем и умирает, приобретенное хитростью - хитростью и отнимается.

Говорят, что всякое горе, если есть с кем разделить его, тягостно вполовину. А Хоридой жил теперь не в одиночестве: его окружали сыновья с невестками и много внучат, в которых он и нашел утешение на старости лет.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора В далекие-предалекие времена на берегах Славного моря - Байкал - было очень тепло. Росли здесь большие невиданные деревья и водились огромные звери: гигантские носороги, саблезубые тигры, пещерные медведи и косматые великаны - мамонты. Протяжные трубные звуки мамонтов сотрясали горы. Мамонты считались самыми большими и могучими среди всех зверей на земле, но по натуре своей они были скромными, миролюбивыми.

И только один из прибайкальских мамонтов отличался крутым нравом, непомерным бахвальством и заносчивостью. Ходил он всегда в одиночку, важный и горделивый, и горе было тому, кто встречался на его пути. Зверей поменьше он хватал своим длинным хоботом и закидывал в кусты, а тех, кто был покрупнее, он поддевал толстыми бивнями и бросал оземь. Ради потехи хвастливый мамонт вырывал с корнем гигантские деревья, выворачивал огромные валуны и загромождал речки, бегущие в Байкал.

Не раз вожак мамонтов пытался урезонить хвастуна:

"Опомнись, строптивый, не обижай слабых зверей, не губи зазря деревья, не мути речки, иначе тебе несдобровать". Выслушивал зазнайка речи старого мамонта, а сам продолжал делать по-своему. А однажды и вовсе распоясался. "Да что ты меня все учишь! - заревел он на вожака,- что ты меня пугаешь! Да я здесь самый сильный, да я, если хочешь, не только реки, я весь Байкал закидаю камнями, словно лужу!"

Ужаснулся вожак, замахали на хвастуна хоботами остальные мамонты. Ворохнулся и Байкал, окатив берег волной и схоронив в седых усах недобрую улыбку.

Но ничего уже не видел разошедшийся мамонт. Разбежался он, вонзил свои бивни в скалу, приподнял ее, чтобы бросить далеко в море, да вдруг скала сделалась тяжелой-тяжелой. Надломились от непомерной тяжести бивни и вместе со скалой рухнули в воду. Взревел тут от горя мамонт, протянул длинный хобот к воде, чтобы достать свои бивни, да так и застыл, окаменев навеки.

С тех пор стоит на берегу Байкала огромная скала, нависла над водой, словно хобот. И теперь люди так и называют ее - скала Хобот.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Это случилось на Байкале в одну глубокую холодную осень, после сильного урагана, когда все птицы давно уже улетели на юг.

Проснулся на зорьке старый рыбак Шоно от странного крика чайки, никогда не слыхал он такого громкого, такого тоскливого крика. Выскочил он из юрты и увидел в небе огромную и диковинную чайку, такой он раньше не видывал.

Необычных размеров чайку занесло на Байкал свирепым осенним ураганом. И она с первого же дня сильно затосковала по родному Ледовитому океану, потому что была полярной чайкой и никогда не покидала севера. Такие чайки все времена года проводят на своей родине и на юг не улетают.

Где Шоно было понять, что птицу постигло большое горе. И он заспешил поскорее уйти домой.

В скором времени об этой необыкновенной чайке, что наводила на всех щемящую тоску своими криками, узнали не только рыбаки Славного моря, но и охотники прибайкальской тайги и гор. И прозвали ее за необыкновенную величину Чайкой-Необычайкой.

А шаманы поспешили объявить, что злополучная птица - это нечистая сила, жестокосердная вещунья грядущих бед и несчастий.

Несмотря на то, что на море, богатом рыбой, было просторно и привольно, Чайке-Необычайке грезились огненно-радужные всполохи далекого северного сияния, полярный глухой снегопад, завывание пурги, лай и бег голубых песцов, могучий прибой студеных волн океана и грозное шуршание блуждающих ледяных гор.

Всеми силами стремилась Чайка-Необычайка вернуться на свою родину. Но много дней бушевали свирепые северные ветры и отбрасывали ее за байкальские хребты. Но вот она собрала последние силы, еще раз поднялась в небо и полетела над пустынной бухтой. И так печально и надрывно кричала она, что старый Шоно не вытерпел, схватил ружье и выстрелил в Чайку-Необычайку.

Упала она на прибрежный песок, залитая кровью, и замолкла. Подошел Шоно к убитой птице, а как поглядел на нее, так защемило сердце у него от жалости и боли. Заметил он в глазах Чайки-Необычайки чистые, как родниковая вода, слезы... На оболочках ее неподвижных глаз увидел он застывшие радужные всполохи холодного северного сияния... И понял тогда Шоно, какую непростительную сделал ошибку, что поверил шаманам и убил Чайку-Необычайку Долго стоял он над ней, жалея ее и не зная, что делать дальше.

И тут вспомнил он, что есть на берегу Байкала такое место, откуда бьют чудесные горячие целебные ключи. А поднимаются они из глубин земли по ходам, которые, как утверждают старые люди, соединяют Байкал с Ледовитым океаном, под землей вода и нагревается. Может, вода родного океана оживит чайку.

Сел Шоно в лодку, взял с собой Чайку-Необычайку и поплыл через залив к заветному месту. Зачерпнул он деревянной чашкой воды и окатил ею мертвую птицу. Вода и впрямь оказалась живой: затянулась глубокая рана, зашевелилась, встрепенулась вдруг чайка. Взмахнула она крыльями и взлетела сильной, стремительной, гордой. С торжествующим криком поднялась в поднебесье и полетела на север. И, преодолев встречный ветер, вскоре скрылась из виду. А Шоно, проводив ее взглядом, счастливо заулыбался, и на душе у него стало легко и радостно.

Яфма (Природа_Байкала) все записи автора Случилось это очень давно. Но русские тогда уже промышляли омуля на Байкале и в рыболовецком деле не уступали коренным жителям Славного моря - бурятам да эвенкам.

А первым среди умельцев-добытчиков значился дедко Савелий - недаром в вожаках полжизни проходил и морем кормился сызмальства. Крепко свое дело знал старый рыбак: подходящее место найти и время для лова выбрать верное - это уж из его рук не выскочит. Родову свою дедко Савелий вел от рыбаков поселения русского Кабанска, а кто не знает, что кабанские рыбаки по всему Славному морю за самых фартовых считались.

Излюбленным угодием дедка Савелия был Баргузинский залив, где он и неводил чаще всего. Плес этот близок от Кабанска, но байкальскому рыбаку приходится выезжать зачастую и дальше: в поисках омулевых косяков на одном месте не засидишься.

Вот здесь-то как-то утром после удачного замета рыбаки позавтракали жирной омулевой ушицей, напились крепкого чаю и расположились у моря на отдых. И потекла у них беседа о том о сем, а больше - о той же рыбе, о ее повадках, о тайнах морских глубин.

А был в этой артели особо пытливый парень, большой охотник послушать бывалых рыбаков, у которых уму-разуму набраться можно. Хлебом молодца не корми, а уж если что запало в душу - дай разобраться, без этого и спать не ляжет, себе и людям покоя не даст. Звали парня того Гаранькой, а родом он был откуда-то издалека, потому и хотелось ему побольше узнать о Славном море. Неспроста он дедка Савелия держался близко и все норовил выведать у него что-нибудь, донимал вопросами всякими, а у того и в привычке не было, чтоб с ответом медлить: всегда человека уважит.

И на этот раз Гаранька сидел рядом с дедком Савелием и слушал все, о чем он рассказывал, а потом вдруг и спросил его:

- А правда, что здешние ветры имеют власть над рыбами?

На это дедко Савелий ответил не сразу. Поглядел он на Гараньку с удивлением и спросил:

- О бочке, что ль, прослышал?

Гаранька того больше удивился.

- О какой такой бочке? Ничего не знаю...

- Есть такая... омулевая. Особенная она, бочка та. Волшебная,..

У Гараньки даже дух захватило от услышанных слов, он и пристал к дедку Савелию:

- Так расскажи о ней. Расскажи, дедко!

Дедко Савелий куражиться не любил. Набил трубку табаком, раскурил ее от уголька и, видя, что не только Гаранька, но и все остальные рыбаки навострили уши, неторопливо начал:

"Дело-то из-за рыбы нашей байкальской получилось, а как давно это было и как это открылось миру - неведомо мне. Старики сказывают, а им вся вера. Над рыбными угодьями тогда, сказать надо, хозяйничали тут ветры-великаны - Култук и Баргузин, попервости - хорошие приятели. А страшилищами были оба - словами не передать! Густые волосы разлохмачены, пеной брызжут почище бесноватых, пойдут гулять по морю - света белого не увидишь! Любили они друг к другу в гости ходить - поиграть, повеселиться. А для забавы была у них одна на двоих игрушка чудесная - омулевая бочка. На вид простенькая такая, обыкновенная, какие и теперь наши бондари делают, а вот силу-то как раз она имела необыкновенную: куда плывет она, туда и омули неисчислимыми косяками тянутся, будто в бочку ту сами просятся. Ну, это и забавляло великанов. Налетит на Култука Баргузин, расшумится, выкинет бочку из пучины да и бахвалится:

- Гляди-ка, сколько рыбы нагнал! Видимо-невидимо! Попробуй проворотить!

А Култук выждет свое время, подхватит бочку ту и посылает ее обратно со смехом:

- Нет, ты лучше на мои косяки погляди да полюбуйся: чай, побольше будет-то!

Так и вводили они друг друга в задор. Не то чтобы им нужна была эта рыба или за богатство какое они считали ее, а просто нравилось им проводить время как можно озорнее. Прикинуть в уме ладом, так будто и не такое уж заманчивое занятие, а вот не надоедало им. И доныне, пожалуй, так перекидывались бы они омулевой бочкой, да вдруг крутенько повернулась им эта забава. А получилось вот что.

Полюбили богатыри Сарму, горную богатыршу, хозяйку Малого моря. Оно называется так потому, что от Большого моря, Байкала, отделяет его остров Ольхон. А у Сармы свой путь по волнам проложен, и если уж разгуляется она каким часом, то добру не бывать: норов-то у нее покруче, чем у Баргузина с Култуком, да и силы побольше. А кого не заманит иметь такую жену. Вот раз Баргузин и говорит Култуку:

- Хочу жениться на Сарме - сватов засылать буду...

Да не больно-то по сердцу пришлись Култуку такие слова, он и говорит:

- А это уж как ей поглянется. Я-то ведь нисколько не хуже тебя и тоже хочу, чтоб она была моей женой. Я тоже пошлю своих сватов, а там видно будет, за кого пойдет Сарма.

На том и порешили. Без спору и обиды, по доброму согласию. А в скором времени и ответ от Сармы принес баклан - птица морская:

- Замуж выходить меня пока неволя не гонит, но приглядеть жениха надо. А вы мне нравитесь оба - и видные-то вы, и веселые. Однако ж кто из вас лучше - судить буду после, когда увижу, кто скорее исполнит мое желание. А желание мое таково: хочу иметь омулевую бочку, чтобы и мое Малое море кишело рыбой. И кого из вас я увижу с бочкой первым, того и назову своим мужем!

Совсем не хитрым показался богатырям каприз невесты, только и делов - завладеть бочкой, выкинуть ее в Малое море, и гуди победу - станешь женихом.

Ан не тут-то было! В той кутерьме, которую подняли ветры-великаны, когда улетел баклан, никак нельзя было определить, кто кого осилит. Только Баргузин ухватится за бочку, как Култук тут же вышибет ее и норовит за собой оставить, но через миг бочка снова в руках Баргузина. Ни в какую друг другу уступать не хотят. Так остервенились, что по всему Байкалу слышно было, как они ворочаются и ревут. Да и бочке ладно досталось - только знай поскрипывает да летает с места на место.

Совсем разъярились богатыри, оставили бочку да и кинулись грудью друг на друга, сцепились, ревут, пеной брызжут. Долго возились, а поскольку силы-то у обоих одинаковые, один другого не может одолеть.

...Уморились, глядь, а бочки-то и не стало вдруг: то ли в воду ушла, то ли в небо улетела... Пометались, пометались разъяренные ветры-великаны да и затихли, уморились от напрасных поисков. Решили подождать, когда бочка сама появится. А только напрасно на то надеялись: бочки будто и вовсе не бывало. День прошел, за ним другой, потом недели полетели, месяцы, а бочки все нет и нет. Ветры-богатыри и понять не могут, с чего так получилось? Измучились от дум да от мук сердечных: жаль, что игрушку волшебную упустили и Сармы лишились. А потом порешили, что это сам Байкал отобрал у них свой подарок - бочку - из-за их раздора и запрятал ее в своих глубинах.

Сарма же сперва ждала, чем кончится спор у великанов, а потом послала своего верного баклана передать богатырям, что она ни за кого из них замуж не пойдет, одной, мол, лучше. Да еще и посмеялась: какие-де вы богатыри, раз не сумели бочку удержать в своих руках!

Только с тех пор, говорят, в Большом море куда меньше рыбы стало, чем прежде. Вот и думается, что хорошо было бы, коль эта омулевая бочка нашлась бы, но где она сейчас, никто не знает..."

Кончил свой рассказ дедко Савелий и перевел дух. Вздохнул и Гаранька - будто воз на гору затащил. Так всегда бывало с ним: слишком уж заслушивался он, когда кто рассказывал что-нибудь удивительное,- лицом даже каменел. Перебивать он никогда не перебивал рассказчика, а неясное все на память брал, чтобы потом не скупиться на вопросы. Так и тут получилось.

- А, может, Сарма и в самом деле достала ту бочку? - спросил он у дедка Савелия.- Взяла и утащила у богатырей, пока те боролись.

- Да кто ж его знает, все может быть,- ответил он.- Сарма самая сильная из ветров-великанов, ее сам Байкал побаивается и устоять перед ней не может, готов исполнить любую ее прихоть. А Сарма-то, Гаранька, такая: побалует-побалует да вдруг ко всему и охладеет, отступится...

С той поры глубоко запала в голову парня дума о чудесной омулевой бочке, которую прячет где-то в своих глубинах батюшка Байкал.

"Вот бы найти ее да к делу пристроить в нашем рыбацком промысле",-часто мечтал он и все ждал, когда представится такой случай.

Сколько-то времени прошло с тех пор, и вот снова рыбачила дедушкина артель в Баргузинском заливе. Работали рыбаки дружно, но на этот раз улов оказался совсем никчемным. И сколько ни заводили невод, а рыбы вытащили, что кот наплакал.

- Так не пойдет дело,- нахмурился дедко Савелий.- Рыбы здесь нет. Да вроде и не предвидится.

- А не поплыть ли нам в Малое море,- живо встрепенулся Гаранька.

- А что, можно опробовать,- поддержал дед Савелий,- в Куркутскую губу, авось нам там подфартит.

Рыбаки согласились.

Приплыли они в Куркутскую губу, поставили шалаш из бересты на берегу и подготовили снасть к замету.

А плес такой облюбовали, что краше и не бывает, поди. Тут и скалы могучие да высокие, и тайга-матушка зеленая, а над водой чайки да бакланы летают и кричат. С неба лазоревого солнышко светит и греет ласково, а воздух такой медовый разлит вокруг, что и надышаться невозможно.

Однако дедко Савелий, глянув на небо, нахмурился вдруг.

- Не быть сегодня удаче. Видите, над ущельем белые кольцевистые морока появились, навроде тумана. Непременно в скорости Сарма пожалует.

Гаранька так и обмер.

- Неужели доведется увидеть богатыршу эту?

- Непременно доведется.

Сказал это дедко Савелий и велел все прибрать и запрятать в скалах, а шалаш снести - все равно-де Сарма разрушит его. И только управились с делами рыбаки, как, точно, ударил с угрюмых гор сильный ветер и вокруг сразу стало темным-темно. Зверем заревело Малое море, затрещали на его берегах вековые деревья, со скал полетели в воду огромные камни...

Гараньке хоть и не по себе стало от такой страсти, а любопытство все же взяло верх, высунулся он осторожно из-за укрытия.

Видит: нависла над морем огромная, будто из дыма сотканная голова женщины, страшная и лохматая. Волосы пепельного цвета с проседью, щеки, что студень, так и трясутся, изо рта пар густой валит, а губы, что мехи кузнечного горна, так волны и вздувают, нагоняют друг на друга.

- Ох, и сила же! - подивился Гаранька и скорей обратно в укрытие полез.

Дедко Савелий улыбнулся:

- Ну, как Сарма? Приглянулась?

- Ой, дедко, век бы с ней не видаться и не встречаться!

- Да, Гараня, красоту всяк по-своему понимает. Тебе страшна, а для Култука или, скажем, Баргузина - не сыскать краше. Так-то.

Долго ли, коротко ли бушевала разъяренная Сарма, а все же, наконец, стихла. И когда над Куркутской губой снова заликовало солнышко, вышли рыбаки из своего укрытия и видят: на прибрежном песке, около их стана, лежит прибитая волнами какая-то бочка, а на бочке той баклан черный, как обугленная головешка, сидит. Но сидел он недолго, поднялся и улетел, а на его место села чайка, белая-белая, и начала клювом копаться в своем крыле.

Рыбаки, конечно, диву дались. И у всех сразу одна дума в голову ударила: уж не та ли это чудесная омулевая бочка всплыла, которую Баргузин и Култук потеряли в давнишнем споре? Но вымолвить этого не смеют-глядят на дедка Савелия и ждут, что он скажет.

Не хватило терпения у одного лишь Гараньки.

- Дедко... она, поди, а?

А тот и сам оторопел, молчит да посматривает на берег исподлобья. Наконец одумался и команду дал:

- Идите за мной!

И повел рыбаков на отмель. Чайка, завидя людей, взмахнула крыльями, закричала что-то по-своему да и взмыла в воздух. И тут, откуда ни возьмись, другие чайки, а с ними и бакланы поналетели, и такая их тьма объявилась, что неба не видно стало. И начали они всем скопом в море нырять, и рыбу доставать, да пожирать.

- Добрая примета! - молвил дедко.

А когда подошел и глянул на бочку - не стал сомневаться и тут: по всем признакам бочка та - и сделана на диво добротно, и выглядит краше всяких других, и дух от нее исходит такой остро-пряный!

- Ну, Гаранька, правый ты был, вот кто так долго бочку хранил, теперь-то нам будет удача,- сказал парню дедко Савелий и поглядел на море. А там тоже перемена. То были разные полосы воды: светлые - теплые и темные - холодные, рыбой не терпимые, и вот на тебе: никаких полос и слоев, одна ровная, одинаковая поверхность. И это дедко Савелий за хорошую примету принял. Повернулся он к рыбакам и сказал весело:

- Богатый ноне улов будет! Тут не надо и воду щупать и корм рыбий искать.

И рыбаки принялись за дело: погрузили в мореходку снасть и выехали в море на замет.

Вот плывут они не спеша и невод помаленьку в воду выбрасывают. А когда выбросили, дедко Савелий крикнул на берег:

- Ходи!

Сам одной рукой кормовое весло к бедру прижимает, правит, а другой бороду поглаживает и улыбается. Удачу чует. Глядя на вожака и остальные рыбаки готовы чуть ли не песни петь, да удерживаются: не хотят прежде времени радость свою показывать.

Не дремали и оставшиеся на берегу - начали они вертеть вороты и наматывать на них концы невода, чтобы вытащить его на берег. И тут заметили рыбаки с баркаса, что на плесе какая-то заминка вышла: остановились люди.

- Что там? Заело? - подал голос с кормы дедко Савелий.

- Да нет.- закричали с берега.- Тянуть больше не можем, не под силу!

- Экая напасть приключилась,- удивился вожак, башлык поместному, и давай торопить гребцов, чтоб поднажали.- Надо помочь ребятам.

И вот уже вся артель за вороты встала.

- А ну, ходи!-скомандовал дедко Савелий.

Приналегли ребята, поднатужились. Что такое? Вороты ни с места. И от помощи никакого толку не вышло. Рыбаки еще больше удивились и забеспокоились.

- Хилое дело...- вздохнул башлык и даже затылок почесал от досады. Не рад стал, что столько рыбы зачерпнул своим счастливым неводом.

- Не достать ведь, ребята, по всему видать. Что делать будем? А что оставалось рыбакам? Один и был исход: распороть мотню и выпустить рыбу на волю. Сколько ни судили, сколько ни рядили, только время дорогое потратили, сошлись все же на том, чтобы хоть невод пустой вытащить.

Так и сделали. Выехали в море на подъездке, распороли мотню у невода и выволокли его на берег. К вечеру высушили невод и починили. И тут дедко Савелий по упрямству своему решил еще раз испытать счастье - что выйдет. Рыбаки возражать не стали. Но и второй замет таким же колесом пошел. Пришлось снова распороть мотню. С тем и заночевали. На утро дедко Савелий уже не решился выходить в море, предусмотрителен стал.

Но и делать что-то надо было. С пустыми руками возвращаться - кому охота?

Собрали совет. Дедко Савелий предложил:

- Надо, ребята, волшебную бочку в море пустить. Тогда опять все пойдет своим чередом. Согласны, что ль? Эх и прорвало тут Гараньку! Вскочил он, закричал:

- Да разве можно бросать такую бочку, дедко? Нам счастье в руки дается, а мы отказываемся от него! Ведь столько рыбы никому не доводилось видывать! Да с такой бочкой весь свет завалить рыбой можно! Неужели мы такие дураки будем, что выбросим ее?

Дедко Савелий выслушал Гараньку спокойно, а потом так же спокойно сказал:

- Чудак ты, Гаранька! Какое же это счастье, если рыбы много, а взять ее нельзя? Пусть лучше меньше будет, да все в руки нам попадет. Не жадничай, паря, как жадничала Сарма. Ей-то самой надоело, так нам задачку задала озорница...

И порешили рыбаки чудесную бочку эту в Большое море пустить. Полюбовались еще раз бочкой и столкнули ее в воду.

- Пусть по всему Байкалу плавает, а не в одном месте,- махнул рукой дедко Савелий.- Глядишь, лишняя рыба уйдет в Большое море и тогда везде будет богато ее. А достать рыбу мы всегда достанем, только бы руки да сноровка при нас остались.

А Гаранька совсем в уныние впал, когда увидел, что волны подхватили волшебную омулевую бочку и понесли ее вдаль.

И вдруг из лазоревого море стало темным, потемнело и небо, заволоклось тучами, и все вокруг загудело, заходило ходуном. И волны поднялись такие огромные, что закрыли бочку.

Дедко Савелий нахмурился.

- Баргузин подул, быть нам и сейчас не при деле. Пусть побалует...

Услыхал Гаранька про Баргузин - куда и обида делась! Кинулся к дедку Савелию:

- Неужели и этого богатыря увидеть доведется?

- А ты на море погляди...

Гаранька глянул - и ахнул: за дальними волнами, там, где море сходилось с небом, поднялась страшная голова с огромными мутными глазами и всклокоченными белопенными волосами, с которых змейками-струями стекала вода. А потом над водой вытянулись крепкие жилистые руки и по всему морю разнеслось:

- Э-гэ-гэй!!!

От богатырского зычного крика море заволновалось еще пуще и Гараньке стало не по себе.

- Ох, и чудище! Хоть и не Сарма, а боязно...

Но на море глядит, за Баргузином следит. А тот снова:

- Э-гэ-гэй!!!

И тут заметил Гаранька, что в руках Баргузина появилась волшебная омулевая бочка. И не успел парнишка глазом моргнуть, как бочка эта была отброшена богатырем далеко-далеко. И в ту же минуту море успокоилось, тучи рассеялись, и над водами снова занялось солнце, а Баргузина и след простыл.

Дедко Савелий заулыбался:

- Ну, вот и нашлась волшебная игрушка. Непременно сейчас Култук откликнется...

- И его мы можем увидеть? - разинул рот Гаранька.

- Сдается, что так.

И только успел сказать эти слова старый башлык, как море из лазоревого снова стало темным, потемнело я небо, заволоклось тучами, и все вокруг загудело, заходило ходуном. И волны по всему морю поднялись такие огромные, что за ними ничего сперва и не видно было, а только через минуту появилась зеленокудрая голова другого страшилища и на всю морскую ширь громовым раскатом пронеслось:

- Э-гэ-гэй!!!

Хоть и ожидал появления Култука Гаранька, а все же снова страшновато стало. А когда увидел в руках Култука волшебную омулевую бочку и как тот через минуту кинул ее назад, подумал:

"Что-то будет теперь!"

А ничего и не было. Култук исчез, просветлело, успокоилось море, и все вокруг озарилось солнечными лучами.

- Вот и славно, ребята,- сказал дедко Савелий.- Видать, Баргузин и Култук забыли ссору. Теперь снова волшебная бочка будет при деле. А у Сармы богатств в Малом море и без бочки хватит...

А на морской поверхности между тем снова разные полосы по явились: и светло-голубые-теплые, и иссиня-черные-холодные. Но эта перемена не обескуражила дедка Савелия.

- Ловить рыбу будем так, как ране ловили,- сказал он.- Потрудимся с честью - добудем рыбы, а нет, так брюхо подтянем. В полдень замечем невод...

И вот в полдень повел дедко Савелий свою артель в море. Выметали невод, поплыли назад. На берегу уже концы тянуть начали. Ходко пошло дело!

А что рыбы вытащила на этот раз артель дедка Савелия, так не скажешь словами: видеть надо!

Повеселели рыбаки, ожили. Легко стало на сердце и у дедка Са велия. Повернулся он к Гараньке, усмехнулся и говорит:

- Ну, будешь еще попрекать меня волшебной бочкой?

- Нет, дедко, не буду,- весело сказал Гаранька.- Твое умение волшебнее...