Наступает рассвет. Всё ещё держа книгу в руке, юноша начинает засыпать – самое время. От солнца, скрытого за ширмами дождей, в комнату долетает лишь рассеянный лиловый свет, а они, вперемешку с криками ворон, убаюкивают, монотонно барабаня пальцами по жестяному подоконнику.
Всю эту безликую мартовскую ночь Тим читал, делая пометки в блокноте. В перерывах между главами подходил к окну и вглядывался в тёмную неизвестную глубину спящего города, пил чай, рассматривал фотографии и ещё дописал куплет песни, посвятив её далёкой и дорогой девушке...
Сейчас его сон хрупок и нежен. Светлые завитки волос, тонкие черты лица – он похож на ангела!… Оставил серебряные трубы, скинул крылья, белое одеяние и в полной наготе полупрозрачного тела обретает утренний покой. В это время суток – юноша и не подозревает – за ним наблюдает Вселенная; и оседает в комнате так необходимая ангелам теплота, и чья-то невидимая рука выключает забытый светильник, и мотив песни, подхваченный ветром, уже несётся над лесами-дорогами, лавируя между каплями дождя, стараясь не растерять в пути ноты. Он летит к той, которой предназначен был, чтобы, проснувшись, она его напела; напев, удивилась бы, задумалась, и весь день потом вспоминала бы Тима («Странно, почему сегодня он из головы не идёт?»)
...