КРЕВЕТКА ПОСТУЧАЛА В ДВЕРЬ К МЫШИ.
     — Да-да? — сказала мышь.
     Креветка зашла в комнату. С собой у нее был чемодан, который она поставила на стол.
     — Я — креветка, — сообщила она. — Не желаете приобрести немного сердитости?
     — Сердитости? — переспросила мышь, которая, конечно же, была знакома с креветкой.
     — Ну да, — раздраженно сказала креветка. — Вам же хочется иногда быть сердитой.
     — Хочется, — ответила мышь. — Но когда я хочу быть сердитой, я сержусь. Это происходит само собой.
     — Но вы всегда сердитесь доброй сердитостью? — спросила креветка, изучающе глядя на мышь.
     Мышь засомневалась.
     — Нет, — вздохнула креветка. — Выходит, не доброй. — И открыла свой чемодан. — Я покажу вам, что у меня есть.
     Чемодан был темный, и креветка одну за другой доставала из него разные сердитости.
     — Бывает, что вам наступают на ноги, когда вы танцуете? — спросила она.
     — Да, — сказала мышь.
     — Тогда у меня есть для вас легкая сердитость, которая проходит так же быстро, как и начинается, — объявила креветка и показала тонкую светло-розовую сердитость. — Очень красивая сердитость, — добавила она.
     Потом взглянула на мышь и спросила:
     — А случается вам что-нибудь забыть дома, уезжая в путешествие?
     — Частенько, — призналась мышь. — А откуда вы знаете?
     — Тогда у меня есть раздражение, очень подходящее для этого случая, — сказала креветка.
     Из чемодана появилось сморщенное серое раздражение.
     Мышь кивнула: это и в самом деле было как раз то, что нужно, когда что-нибудь забыл.
     — У меня уже есть похожее раздражение, — сказала она.
     Креветка показала еще лиловую ярость, зеленоватую злость и белоснежное бешенство.
     На дне чемодана лежало что-то нежно-голубое.
     — А это что такое? — спросила мышь.
     — Это не сердитость, — сказала креветка и немного покашляла. — Это печаль. Вообще-то, она не продается. Но для вас...
     — Я ее возьму, — сказала мышь.
     — Собственно говоря, — сказала креветка, — это больше, чем печаль. Это тоска.
     Она отдала мыши нежно-голубую полупрозрачную тоску, закрыла чемодан и ушла.
     Мышь села у окна, набросила тоску на плечи и стала смотреть вдаль.
     Было теплое, тихое утро в самом начале лета.
     — Ах, — сказала мышь и глубоко вздохнула.