Snorri_Sturluson все записи автора * Нестихотворение.

Дом

Послушай.
Послушай, как остро и гулко стучат каблуки в глубине переулка; как вкрадчиво, нежно последний ростовщик тягает на плечи отчаянья ковшик, и плачет, и стонет, и вянет, и просит. Да только все это – не то.
Послушай же лучше мой тающий образ, сиреневой дымкой, незримый, глубокий, такой одинокий, чужой.
Послушай… Я тщетно искала ответы. Немые буклеты, смешные пикеты, на улицах города, в окнах квартир, где люди смеются и плачут отчаянно, кипящие капли пролились нечаянно на мертвенно-бледный старушечий лоб.
Послушай… Я плакала молча (тебя избегая), боялась. Куда я направлюсь такая? Боялась отточенных слов. (Как скальпель – и тянет, и тянет, и тянет, по капле, немного – пока не заснешь).
Решилась!
Вскочила, почти побежала, в тот дом, где когда-то во сне я блуждала, дрожала, и криком себя убеждала, что это мой дом.
Не зная дороги, по кочкам, брусчатке, с улыбкой-обидой на мягких губах. Он рядом, он слышит, он ждет и трепещет, тот дом, что как призрак, как мой восхитительный сон.
А я задыхаюсь, глаза кровоточат. Все тщетно, пустое – никто их не смочит лечебным бальзамом, прозрачной водой. Никто не согреет, насмешка созреет – пойдет не раздумав, ударит, обидит, пырнет, опрокинет, напыщенный злобой отступит. Уйдет.
Одна на дороге из тины и грязи, одна на пороге сомнительной связи, а где ты, мой милый? Единственный мой.
Взглянула в глубокие воды печали, где мысли мои мертвецов повстречали, смотрящих спокойно, и ровно, и грустно на мой перламутровый шрам.
Корсеты придушат – стесняет шнуровка. Так важно, так звонко! Случайная сводка сети.
Струятся потоком китайского шелка легчайшие оби моих кимоно, так пусто, так грузно и так тяжело.
И вот я спокойна, почти безмятежна, и нежно смотрю сквозь туман. Пришла, добежала, почти долетела. Несмело, но все же назад не смотрела! Дыханье забилось, как птица, как крыса, зубами, когтями царапает рот.
Стою на пороге, смотрю в запустенье, в заброшенных комнат узор. И в легкой тревоге, ступая по доскам, в пыли растворяюсь, я – тлен.
Кругами, часами, уставившись в окна, ползу, продираюсь, блуждаю во тьме.
По мокрым ступеням, и с остервененьем – коленями в кровь.
На белых ногах и немеющих пальцах, холодный и резкий, мой голод, мой страх - от скрипа дверного и запаха смерти, от голоса тихого в мертвых устах.
Струёю жасмина и дымкой сандала, запекшейся коркой на рыхлых руках. О, мой удушающий страх!
Теперь я навечно в пустующем доме, но я не одна.
Мой дом – прекрасный, волшебный, далекий.
Убийственный мой.