У тебя много друзей в LiveInternet - теперь за это платят хорошие ДЕНЬГИ !!!

 

Пустыня Намиб – в переводе с местного значит «место, где ничего нет».

 

 

Было утро, небо почти целиком затянуто тучами и на красные дюны ложился утренний свет, пропущенный через фильтр облаков. Потому сверху и появились фиолетовые тона. Снизу красноватый – тут просто утренний свет. Вообще, преломление света и цвет в долине Сосуфлей завораживающее…

 

Огромная дюна, похожая на доисторическое чудовище.

Утренний розовый свет плюс красные пески – и тогда даже облака становятся красноватыми.

В долине Сосуфлей есть несколько кемпов. Меня поселили в самом дорогом и жутко гламурном, если можно так сказать применительно к пустыне. На пути в лагерь Литл Кулала мне повезло, у меня пилот – блондинка. А услышав мою сложнопроизносимую для местных фамилию, она спрашивает, не из России ли я…

Блондинку-пилота зовут Оля, она больше десяти лет назад эмигрировала из Москвы в Австралию, закончила летную школу, а сейчас по контракту работает в Намибии. Оля устроила мне целую экскурсию с самолета, специально снижаясь над берегом: показала на берегу заброшенные поселки искателей алмазов и несколько погибших кораблей на берегу. А в промежутках жалуется на нелегкую долю женщины-пилота. Муж работает в Сингапуре, она тут, а начальник утверждает, что женщина может быть пилотом, только если она сумасшедшая или лесбиянка.

- Но продлевать контракт, наверное, не буду. Распорядок сумасшедший, расти некуда: например, здесь, по моей лицензии, я должна облетать все облака стороной.

Ольга показывает на редкую грозовую тучу над пустыней, и я про себя думаю, что слава богу, что по ее лицензии запрещено пролетать сквозь такие тучи. Но она не читает моих мыслей и продолжает делиться переживаниями:

- А мне хочется уметь больше! Никакой перспективы, словом. Вернемся в Австралию, там можно учиться дальше…

Похоже, что сложности совмещения семейной авиационной жизни ее пугают не сильно.

- Смотри вниз… это Сосуфлей!

Немного видов из самолета. Самое начало красных песков.

Один из любимых кадров. Небо затянуто тучами и неожиданно лучик пробивается на дюну… Всего несколько мгновений…

Все задают вопрос – что это? А вот догадайтесь. Есть еще кадр, где на фоне всего этого летит пара птиц.

Внизу желтые барханы вдруг поменяли цвет и превратились в кирпичного цвета горы песка. Даже облака над пустыней отражают красные дюны. У Брэдбери есть рассказ – “Марсианские хроники” – и там у него все жители постепенно приобретают красноватый цвет кожи. Мне кажется, что через несколько дней я тоже покраснею как облака и песок. Тем более, что глина химбу до сих пор на моем лице.

Животных тут мало и толпы туристов приезжают сюда именно поглазеть на красные дюны. Столпотворение начинается еще рассвете, когда появляются первые лучи. Не ко всем дюнам можно подъезжать, где можно – стоит очередь желающих подняться. И цепочкой, как муравьи, все медленно ползут на вершину. Нужно сказать, что залезть на дюну высотой 200-300 метров – не такое простое дело. Песок ползет из под ног, и каждый шаг дается с трудом. Зато вниз можно скатиться любым способом, некоторые даже занимаются сенд-бордингом – катаются с песчаных гор как по снежным склонам. У каждой горы личный номер номер, дюна номер 7 – высотой 383 метра. Ее считают высочайшей дюной в мире.

Пара деревьев в долине смерти… Что то вроде “жизнь после смерти”.

Восхождение. Песок из носков вытряхивал еще в Москве.

Остановиться сложно – хочется снимать и снимать. Из долины смерти меня выгоняет только жара и толпа туристов. А то я бы тоже превратился в такое же дерево.

Долина Сосуфлей с высоты выглядит как язык, врезающийся в красные пески. Во время редких дождей здесь возникает река. Впрочем ее воды до океана не доходят и исчезают в розовых песках. Другое знаковое место – долина смерти. Добраться до долины можно только пешком через дюны. Долина размером с футбольное поле, а пески окружают ее двухсотметровым амфитеатром трибун. Вместо игроков – черные скелеты умерших деревьев. Если присмотреться, то можно увидеть, что деревья наклонены. Они будто пытались убежать от катастрофы, от раскаленных песков и солнца. Видимо здесь давно было старое русло реки, росли деревья, а потом пески решили “погулять” и изолировали рощицу от воды.

А это было илистое дно реки.

Еще одна нереальная дюна.

Больше делать тут нечего – только без устали щелкать фотокамерой. И если кто-то хочет гарантированно найти пейзажи, чтобы сделать гениальные фотографии, добро пожаловать в Намибию. Очень фотогеничная страна.

Обратно летим снова с Олей, сегодня первый день когда появились грозовые тучи. Как Оля и сказала ранее, она облетает все грозовые фронты. А внизу, впервые за долгое время, в пересохших реках появляется вода. А в Виндхуке начинается настоящий тропический ливень. Впрочем, это капля в море песка…

А вот та самая загадочная фотография… Две птицы на гребне и сразу фотография работает иначе…

Cпустя год после Намибии я понял, что хочу туда еще раз, что эти пейзажи не выходят из головы и хочется найти что-то еще.