Казачий генерал Яков Петрович Бакланов, один из колоритнейших героев бесконечной Кавказской войны позапрошлого века, идеально вписывается в привычный для Запада образ России. Угрюмый двухметровый богатырь, неутомимый гонитель горцев и поляков, враг политкорректности и демократии в любых их проявлениях. Но именно такие люди добывали для империи труднейшую победу в многолетнем противостоянии с жителями Северного Кавказа и неласковой местной природой.

 

 

Из неграмотных дворян

 

Бакланов появился на свет 15 марта 1809 года в станице Гугнинской неподалеку от Цимлянска (по случаю столетнего юбилея генерала ее переименовали в Баклановскую) в славной казачьей семье. Дед его наводил ужас на закубанских черкесов, отец храбро воевал с Наполеоном и турками и выслужил чин хорунжего, будучи при этом неграмотным. Первый офицерский чин предоставил Бакланову-старшему права потомственного дворянства, и формально Яков Петрович уже при рождении принадлежал к благородному сословию.

 

Воспитывался же будущий гонитель горцев в стародавних традициях: в три года катался на лошади по двору, в пять гарцевал по станице, а в восемь отправился с отцом на службу в Бессарабию. Впечатлительный мальчик с интересом слушал рассказы бывалых донцов о недавней войне с Бонапартом и мечтал поскорее вырасти, поступить на службу и отличиться в битве с неприятелем. Грамоте дворянский отпрыск выучился кое-как - у станичного дьячка и полковых писарей, но уже в ранней юности умел отлично стрелять, рубить шашкой и колоть пикой, постиг науку кулачного боя и виртуозно владел верховой ездой.

 

На шестнадцатом году жизни Бакланов поступил урядником в казачий полк Попова, в котором отец его командовал сотней. Не заставила себя ждать и первая война - с турками. Родителю постоянно приходилось осаживать пылкого юношу, стремившегося во что бы то ни стало проявить отчаянную храбрость. Орудием воспитания привычно служила отцовская нагайка, но Яков не унимался и в бою неизменно оказывался на самых опасных участках. Возле Бургаса турецкая пуля убила под ним лошадь, однако юный казак вернулся с войны целым и невредимым.

 

 

 

Ты не вейся, черный ворон

 

В 1834 году Яков Бакланов впервые попал на Кавказ с казачьим полком Жирова. Служба за Кубанью считалась для донцов делом хлопотным и опасным: привыкшие биться с врагом в вольной степи, казаки в горах чувствовали себя крайне неуютно, неся большие потери не от воинственных горцев, а от эпидемий и непривычного климата. Именно на Кавказской войне была сочинена печальная донская песня про чёрного ворона. С горцами в XIX веке воевали около 100 тысяч донцов, из них в боях полегли 1763 человека, а от болезней скончались более 16 тысяч. До середины 1840-х годов считалось, что выходцы с Дона на Кавказской войне почти бесполезны - казаков старались пристроить денщиками, вестовыми, ординарцами, то бишь упрятать подальше от боевых столкновений.

 

Отчаянный Яков Бакланов сумел развеять миф о непригодности станичников к серьезным делам на Кавказе. На его счастье, в начале 1830-х годов появилась принципиально новая тактика борьбы с засевшим в горах противником. Курляндский барон Григорий Засс, командующий Кубанской линией, был горячим сторонником активных наступательных действий. Не дожидаясь нападения горцев, удалой немец нападал первым, блестяще организовав разведку в тылу врага. Засс был чужд сентиментальности и с одинаковым усердием истреблял чеченцев, их селения, скот и посевы. В своих донесениях он подробно перечислял отправленных им на тот свет горских вождей (в отличие от сегодняшних реляций эти сведения были чистой правдой), а фразы типа "сопротивляющиеся вместе с аулом преданы огню и мечу" встречались там едва ли не каждый месяц.

 

Бакланов прослужил под началом столь гуманного военачальника около трех лет и всю оставшуюся жизнь называл Засса своим учителем. Партизанскую тактику барона он взял за образец и постоянно ее совершенствовал. Правда, уже в первых серьезных стычках Яков Петрович мог запросто сложить буйну голову. В июле 1836 года он увлекся преследованием неприятеля и оказался с небольшим отрядом против вооруженных до зубов горцев, превосходящих силы казаков втрое. За час Бакланову удалось отразить более десятка атак, после чего он решился перейти в наступление, подбодрив своих донцов известием, что к ним идет подкрепление. На самом деле надвигалась гроза, и раскаты грома сметливый командир выдал за выстрелы русской артиллерии. Дерзкая акция удалась - черкесы в беспорядке бежали. С тех пор в горах стали распространяться невероятные слухи о великане-казаке, которого не берет пуля, потому что он на короткой ноге с нечистой силой.

 

И вправду, некоторые рассказы о Бакланове могли бы стать сюжетом для голливудского вестерна. Кое-что, конечно, со временем было приукрашено: например, легенда о так называемом баклановском ударе. Якову Петровичу приписывали способность разрубать горца пополам одним ударом шашки. При всей мощи двухметрового богатыря такая ситуация вряд ли возможна - шашка все-таки не двуручный меч. Но с четырьмя черкесами, засевшими в засаде, Бакланов как-то умудрился справиться. Горцам удалось уложить под ним лошадь, однако спешившийся казак свалил двоих неприятелей из двустволки и увернулся от выстрелов их товарищей. Спасшись от верной гибели, Бакланов немедленно вернулся к командованию и сумел надежно прикрыть переправу отряда Засса через реку Лабу.

 

 

Уходили в поход партизаны...

 

В 1837 году полк, в котором служил Бакланов, отозвали на Дон. Следующей командировки на Кавказ пришлось ждать восемь лет. В 1845 мирная служба в Новочеркасске и Польше закончилась, и Яков Петрович, ставший к тому времени войсковым старшиной, получил вожделенную возможность проявить себя в сражениях с неуступчивыми приверженцами Шамиля. Он был направлен в 20-й казачий полк, дислоцированный на границе с Чечней в укреплении Куринском. Наместник на Кавказе Михаил Семенович Воронцов сразу же приметил способного офицера - Бакланов с блеском провел рейд навстречу его войскам, возвращавшимся из тяжелого похода на аул Дарго. В 1846 году Воронцов отдал в команду Бакланову 20-й полк, который очень скоро стал образцовым партизанским соединением.

 

Первым делом Яков Петрович навел в полку идеальный порядок. Всех казаков, служивших при штабах денщиками и вестовыми, он немедля вернул в строй. Штатное расписание он самовольно дополнил - в его полку появилась седьмая учебная сотня, в которой новоприбывшие на Кавказ донцы обучались специфическим приемам боевых действий в горах. Были введены тактические занятия, о которых ранее никто и слыхом не слыхивал. Один взвод в каждой сотне был снабжен шанцевым инструментом и предметно обучался саперному делу. При полку Бакланова для выездов на особо опасную разведку была создана особая пластунская команда из лучших стрелков и наездников. На всю Кавказскую линию прославилась и ракетная команда Бакланова - ракеты того времени, начиненные порохом и пулями, неплохо умиротворяли горцев.

 

Дисциплина была строжайшая - неоднократно поротый в молодости, Бакланов не стеснялся ожечь своих подчиненных нагайкой за малейшую провинность. Он был твердо убежден, что донской казак способен воевать на Кавказе не только храбро, но и толково. Начиналось с малого - казацкие лошади содержались в идеальном порядке и были всегда накормлены, а потому вскоре сошло на нет известное преимущество аборигенов - лучшая адаптация к привычной местности.

 

Казенную амуницию в полку Бакланова вынимали из сундуков только при появлении большого начальства. В остальное время его казаки щеголяли в отбитых у неприятеля черкесках, часто встречалось и трофейное вооружение - чеченские нарезные ружья, черкесские шашки и кинжалы. Яков Петрович добивался успеха прежде всего за счет досконального сбора информации о противнике. Для многих русских военачальников и в начале ХХ века многочисленные народы Северного Кавказа оставались сплошной массой "татар и черкесов". Бакланов же опирался на хорошо отлаженную разведку. Свое жалованье он привычно тратил почти без остатка на материальное стимулирование информаторов из числа чеченцев. Алчные лазутчики сообщали немало ценных фактов из жизни своих воинственных соплеменников, к которым рано или поздно приходил Бакланов со своими донцами. Аулы сгорали не реже, чем при Зассе, посевы исправно вытаптывались, а скот угонялся в поражающих воображение масштабах. На склоне лет покоритель Кавказа подсчитал, что под его руководством казаки реквизировали у чеченцев 12 тысяч голов крупного рогатого скота и 40 тысяч овец.

 

Люди и лошади при Бакланове недостатка в провизии не испытывали, а сам командир, убежденный сторонник идеи самообеспечения войска, мог запросто перехитрить несчастных горцев, которые безуспешно пытались упрятать свои отары от прожорливого воинства 20-го полка. Накануне Пасхи 1849 года Яков Петрович преподнес своим казакам большой подарок. Разговеться вроде бы было нечем - старые запасы баранины были съедены, а свои стада чеченцы укрыли от посторонних глаз. Расторопный Бакланов во время Великого поста самолично разведал все тайные тропки и накануне светлого праздника совершил удачную вылазку за скотом.

 

Растерянным аборигенам не оставалось ничего другого, как подозревать казачьего командира в дружбе с дьяволом. Горцы так и прозвали своего недруга - Даджал, то есть черт. Один вид колонизатора внушал мистический и смертельный ужас. Известный враг советской власти атаман Петр Николаевич Краснов, по совместительству литератор, так описывал внешность чтимого им Бакланова: "Он и лицом, и сложением был грозен. Лицо его было изрыто оспой, громадный нос, густые, нависшие на глаза брови, глаза, мечущие молнии, толстые губы и бакенбарды, вьющиеся по ветру". А цензор Александр Васильевич Никитенко, автор известных мемуаров, выразился еще определеннее: "...на физиономии Бакланова как будто отпечатана такая программа, что если он хоть четвертую часть ее исполнил, то его десять раз стоило повесить".

 

 

Свою демоническую репутацию хитрый Яков Петрович всячески поддерживал. Как-то посмотреть на казачьего полководца пришли чеченские старейшины - им не терпелось убедиться, что с ними воюет истинный пособник дьявола. Одной баклановской образины было достаточно для нужного впечатления, а уж когда наш герой встретил гостей в вывороченном тулупе, с перемазанным сажей лицом, никаких дополнительных доказательств не потребовалось. Провалилась и попытка чеченцев превзойти Бакланова в меткости стрельбы. Известный среди горцев стрелок Джанем поклялся уложить ненавистного русского с первого выстрела и похвалялся, что с пятидесяти шагов разбивает куриное яйцо, на что наслышанные о двухметровом казаке горцы спокойно отвечали, что Бакланов и в муху попадет шагов со ста пятидесяти. Яков Петрович предстал перед Джанемом на лошади. В решающий момент чеченский снайпер занервничал и сделал два неточных выстрела. Бакланов, не спешиваясь, спокойно прицелился и пустил сопернику пулю между глаз. Зрители из числа соплеменников убитого громкими криками выразили свое восхищение выстрелом казака. С тех пор по Чечне гуляла издевательская поговорка: "Не хочешь ли убить Бакланова?"
В 1851-м по почте неизвестно от кого Бакланов получил весьма понравившийся ему подарок - черное шелковое полотнище с вышитой на нем мертвой Адамовой головой (черепом) и двумя скрещенными под нею костями. Эта художественная композиция, снабженная многозначительной надписью из "Символа веры" - "Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь" - именовалась отныне баклановским значком и стала визитной карточкой отчаянного воина.

 

В 1850 году 20-й казачий полк убыл на Дон, но наместник Воронцов упросил военного министра А.И. Чернышева не убирать с Кавказа Бакланова. Ему был вверен прибывший в укрепление Куринское 17-й казачий полк. Имя Бакланова как грозы Большой и Малой Чечни гремело по-прежнему, и в 1853 году он получил чин генерал-майора. Яков Петрович предпочитал ввязываться даже в самые скромные военные столкновения с горцами, стараясь не поколебать в них страх, наводимый его внезапными вылазками. С началом Крымской войны горцы могли вздохнуть спокойнее -- ужасный Даджал покинул Куринское.

 

 

Неспокойная старость

 

Последующие деяния гонителя горцев уже не столь впечатляют воображение. Бакланов из активного действующего лица превратился в заслуженного ветерана. В Крымскую войну он осаждал Карс, на заключительном этапе покорения горцев при князе Барятинском пребывал на почетной должности походного атамана. С началом очередного польского бунта в 1860-х годах свирепого казака отправили на помощь графу Михаилу Николаевичу Муравьеву.

 

В знакомой ему Польше Бакланов действовал совершенно иными методами, нежели в Чечне. В противоположность страшной молве о себе, Бакланов выказал себя суровым, но в высшей степени справедливым начальником. Вопреки предписаниям он не конфисковывал без разбора имения повстанцев, но, по возможности, учреждал опеки над малолетними детьми сосланных и сохранял за ними имущество. Вызванный по этому поводу к генерал-губернатору Муравьёву, Бакланов бесстрашно сказал: «Вы можете меня и под суд отдать, и без прошения уволить, но я скажу одно: отделом я управлял от вашего имени, которое всегда чтил и уважал; целью моей было так поступать, чтобы на имя это не легло никакого пятна, и совесть мне говорит, что я добился успеха… Я моему Государю, России и вам, моему прямому начальнику, был и буду верен, но в помыслах моих было ослабить слухи о русской свирепости». Такой ответ вызвал признательность Муравьева.

 

Но удаль уже была не та - старого воина все чаще беспокоила больная печень, а в 1864-м большой пожар в Новочеркасске лишил его большей части имущества. С 1867 года Яков Петрович доживал свой век в мрачном Петербурге, написал небольшие по объему воспоминания и до конца жизни так и не получил представления о роскоши и достатке, которые должны сопровождать существование отставного генерала - всю свою генеральскую пенсию раздавал увечным воинам и нищим. Умер он 18 февраля 1873 году в бедности и безвестности.

 

 

Похоронили героя за счет "признательного войска Донского" на кладбище Воскресенского девичьего монастыря в Петербурге. На могиле по проекту скульптора Набокова был поставлен поражавший воображение очевидцев памятник: на куске гранитной скалы брошены бурка, папаха, шашка и баклановский значок из темной бронзы. 4 октября 1911 года прах Бакланова вместе с памятником перенесли в столицу донского казачества Новочеркасск. Накануне Первой мировой войны среди донцов Яков Петрович был не менее почитаемой фигурой, чем герой 1812 года атаман Матвей Иванович Платов.

 

При большевиках, неистово жаждавших "расказачить" Дон, память о герое Кавказской войны постарались стереть - в схему дружбы народов Бакланов с его методами покорения чеченцев никак не вписывался. С его памятника какие-то ловкие комсомольцы содрали бурку, папаху, шашку и бронзовый череп со скрещенными костями. Только в 1995 году монумент восстановили в первоначальном виде.

http://www.renascentia.ru/baklanov.htm

 

Даджала

«Даджала» (дьявол, сатана), «Боклю», «Баклан-паша» — все эти эпитеты относятся к одному человеку, донскому казаку, одному из самых популярных героев Кавказской войны 1801–1864 годов, Якову Петровичу Бакланову. За 42 года службы Отечеству Бакланов провел в боях более 30 лет. При встрече с ним враги испытывали мистический ужас. В России и, особенно, на Дону он был национальным героем.

Будущая гроза горцев Яков Петрович Бакланов родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской. Отец его за долгие годы службы дослужился от рядового казака до первого офицерского чина — хорунжего. Первый офицерский чин давал право потомственного дворянства. В 16 лет Яков был зачислен урядником в казачий полк Попова. В этом же полку командовал сотней и его отец Петр Бакланов. Рослый, могучего телосложения Яков Бакланов под руководством старых казаков превратился в лихого наездника, умело владеющего пикой и шашкой.

Вскоре грянула война с Турцией, и Яков Бакланов отправился в составе полка в свой первый боевой поход. Перед уходом в поход отец напутствовал сына: «Служи, Яков, верой и правдой Богу, Государю, нашему великому Донскому войску. Храни ненарушимо простоту отцовских обычаев, будь строг к себе, а больше всего — не забывай свою благодатную родину, наш Тихий Дон, который вскормил, взлелеял и воспитал тебя!…». Всю жизнь помнил и свято хранил отцовский завет Яков Бакланов.

За проявленную доблесть в войне с Турцией 1828–1829 годов казак Яков Бакланов получил офицерский чин.

Службу на Кавказе сотник Донского казачьего войска Яков Петрович Бакланов начал в войсках генерала Григория Христофоровича Засса в 1834 году. С этого времени две незаурядных личности, Шамиль и Бакланов, будут соперничать вплоть до 1859 года.

Когда Яков Бакланов прибыл на Кавказ, инициатива в войне целиком принадлежала мюридам Шамиля. Но генерал Засс не стал ждать нападения горцев и решил взять инициативу в свои руки. Вскоре казачий полк Жирова, в котором служил сотником Бакланов, перешел реку Кубань и предпринял ряд превентивных ударов по горцам, жившими между реками Кубань и Лабою. Здесь Бакланов впервые узнал, что такое Кавказская война.

За 3 года Кавказской войны Бакланов неоднократно отличался в кавалерийских и рукопашных схватках, прославившись не только отвагой, но и исполинской силой.

Когда русские войска проводили операцию у Чамлынского укрепления, Бакланов оказался в ситуации, чуть было не стоившей ему жизни. Рубка была жестокая, ни казаки, ни горцы не хотели уступать. Исход схватки решила резервная сотня, которая в решительный момент боя с пиками наперевес ударила во фланг горцам. Черкесы дрогнули и пустились наутек, казаки пошли вдогон. Бакланов помчался вперед, остановить увлекшихся погоней казаков. Скача по лесу, он попал в засаду. Четверо спешенных горцев поджидали его. Раздался залп, и лошадь под ним была убита. Яков Петрович оказался один в лесу, против четверых горцев. Увидев перед собой богатыря, черкесы на мгновение оробели. Это замешательство им дорого обошлось. В двоих Бакланов разрядил свои пистолеты, третий пал от подоспевших ординарцев, четвертому удалось скрыться.

В 1837 году Яков Петрович получил чин есаула и был откомандирован на Дон. В 1839 году его перевели в учебный полк, где казаки должны были изучать новый устав. В будущем служба в этом полку принесла ему немало пользы.

В 1845 году в чине войскового старшины Бакланов был назначен в 20-й Донской казачий полк и в 1846 году стал его командиром. С этого момента Бакланов раскрывается как неординарная личность. Он не только бесстрашный казак-рубака, но и мудрый дальновидный военачальник. В подчиненном полку Яков Петрович организует боевую учебу и специально для этого выделяет 7-ю учебную сотню. В ней казаков обучали разведывательной службе, саперному и артиллерийскому делу. Из лучших стрелков и наездников при полку была сформирована пластунская команда (разведывательная рота — совр.). До Бакланова в донских полках пластунских команд не было. С прибытием на Кавказ казаки его полка переоделись в черкески. Бакланов перевооружил полк — все казаки имели трофейное оружие. Очень быстро 20-й полк стал лучшим полком на левом фланге Кавказской линии.

Заботясь о подчиненных, Бакланов требовал от них строгого соблюдения боевой дисциплины. «Никто в Баклановском полку не смел во время боя покинуть рядов; легко раненые должны были оставаться во фронте, те, кто лишился лошади, должны были биться до той поры, пока не добывали себе новой». Наставляя казаков перед боем, Яков Петрович говорил: «Покажите врагам, что думка твоя — не о жизни, а о славе и чести донского казачества».

Обучив и сплотив казаков полка, Бакланов со своими донцами стал наносить превентивные удары по чеченским аулам. В боях и вылазках Яков Петрович лично водил казачьи лавы на горцев. Организуя боевую работу, он умело использовал агентурную разведку, тщательно изучал местность и тактику противника. Имя войскового старшины Бакланова очень скоро стало страшным для всех непокорных. В немалой степени этому способствовали демонстративное бесстрашие, решительные, а подчас и жестокие действия славного казака. Чеченцы прозвали его «Даджала» — дьявол. Но Яков Петрович не обижался, а наоборот, всячески поддерживал в горцах свою «дьявольскую» репутацию.

Однажды черкесы и попросили казаков показать им Бакланова. Они хотели убедиться, правда ли, что грозный Баклан-паша — это черт. Когда об этом доложили Бакланову, он вымазал сажей свое лицо и кисти рук, велел ввести гостей. Горцы вошли. Яков Петрович сидел весь черный и дико водил глазами, затем поднялся и медленно стал приближаться к гостям, при этом оскалившись и щелкая зубами. Испуганные черкесы шарахнулись из комнаты…

То, что Бакланов кидался в самую сечу боя и выходил целым, то, что, будучи даже тяжело раненым он оставался в строю, все это внушало мысль не только горцам, но и казакам с солдатами, что он заколдованный, заговоренный. Убить его можно только серебряной пулей. Горцы боялись «Баклю» более гнева Аллаха. Казаки, служившие под его началом, отзывались о нем: «Командир такой, что при нем и отца родного не надо. Если есть нужда — иди прямо к нему: поможет и добрым словом, и советом, и деньгами. Простота такая, что ничего не пожалеет, последнюю рубаху снимет и отдаст, а тебя в нужде твоей выручит. Но на службе, братцы мои, держите ухо востро: вы не бойтесь чеченцев, а бойтесь своего асмодея: шаг назад — в куски изрубит».

Выходит так, что Бакланов был грозой и для врагов, и для своих нерадивых сотоварищей.

Во всей же Кавказской армии знали тогда песню про Бакланова:

Честь прадедов-атаманов, Богатырь, боец лихой, Здравствуй, храбрый наш Бакланов, Разудалый наш герой!

В январе 1850 года военные действия были перенесены в Аргунь. Необходимо было проложить просеку через Большую Чечню. 23 февраля Бакланов со своим полком прибыл в аул Хасав-Юрт, где собирался экспедиционный отряд. Ночью отряд выступил в направлении Гойтемировских ворот, с казаками Бакланова в авангарде. До ворот дошли без потерь, но сами Гойтемировские ворота горцы без боя отдавать не собирались. Здесь скопились значительные силы конных и пеших горцев. Завидев казаков, конные воины скрылись в лесу, баклановцы же спешились и с пиками в руках бросились на черкесов. Началась рукопашная свалка. Но группа горцев заняла курган и стала обстреливать казаков. Доложили Бакланову. Обида, что казаки не могут выбить черкесов с кургана, и гнев охватили его. Отрезвив казаков нагайкой, он повел их на приступ. Курган был взят.

В этом бою казаки потеряли 6 человек убитыми. Горцы оставили на поле боя 17 человек. За этот бой Бакланов получил чин полковника.

Весной того же 1850 года предстояла замена донских полков. 20-й полк возвращался на Дон, но Бакланов, 5 его сотников и большая группа казаков по доброй воле остались на Кавказе. Яков Петрович получил в команду вновь прибывший 17-й Донской казачий полк. В начале 1851 года Бакланов получил посылку. В ней оказалось знамя. На черном фоне шитая серебром адамова голова и скрещенные кости под ней, по кругу шла надпись «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь». Тягостное впечатление произвело оно на казаков, но когда они увидели, в какой ужас это знамя приводит противника, полюбили его. Бакланов же не расставался с ним до конца жизни.

Теснимые со всех сторон русскими войсками горцы решились на отчаянный шаг. Напасть на Куринское укрепление, где квартировал баклановский полк. День был жаркий, и Яков Петрович, пообедав, лег отдохнуть, сняв с себя абсолютно все, даже исподнюю рубаху. Вдруг — тревога! Горцы идут на приступ укреплений! Бакланов, как был нагишом, так и вскочил в седло с одной шашкой, по пути выхватив у ординарца и вторую. И, как древний бог, с двумя сверкающими клинками в руках, устремился в гущу рукопашной свалки. Двоерукий — так именовали воина наши предки, обоими руками виртуозно владеющего мечом, саблей или шашкой. В княжеских дружинах и казачьих полках это считалось вершиной боевого искусства воина.

В следующий раз для психологического воздействия на противника и одновременно поднятия боевого духа казаков Бакланов вызвал на поединок отважного джигита. В честном бою он одним ударом шашки рассек его до седла. Окровавленные останки казаки привязали к лошади и отпустили ее в горы — конь найдет дорогу к дому, и тело воина с почетом придадут земле.

Однажды, зная, что его будет подстерегать в засаде искусный стрелок, давший клятву на Коране убить ненавистного «Боклю», Бакланов в одиночку выехал ему навстречу. На пулю, просвистевшую возле уха, Яков Петрович ответил метким выстрелом.

Главным залогом баклановских побед были не только его бесстрашие и боевое мастерство, но и высокий интеллект, умение вести переговоры и уважение к противнику. Он выучил чеченский язык, старательно постигал психологию противника и менталитет горцев. Среди них у Якова Петровича было много друзей.

В 1855 году Бакланов участвовал в штурме турецкой крепости Карс.

С 1857–1860 годов Яков Петрович Бакланов занимал должность походного атамана донских казаков на Кавказе, а с 1861 года — окружного генерала на Дону.

После усмирения восстания в Польше Бакланов назначен начальником Августовского и Сувальского округов. Слава, заработанная Баклановым в боях на Кавказе, вызывала трепет среди поляков, но их страхи оказались напрасны. На посту администратора в 1863–1867 годах Яков Петрович был полон милосердия к гражданскому населению. В подвластных ему округах отсутствовали безрассудные аресты и высылка в Сибирь.

За время службы Отечеству Яков Петрович прошел путь от рядового казака до генерала. Участвуя во многочисленных ранениях, был ранен: в 1848 году — пулей в левую ключицу, в 1850 году — пулей в правое бедро, в 1852 году — шашкой в левую кисть, в 1855 году — тяжело контужен в голову. Награжден боевыми орденами: Святого Станислава 1-й степени, Святого Владимира 2-й степени с мечами и 4-й степени с бантом, полный кавалер ордена Святой Анны, золотым оружием за храбрость и многими другими наградами.

Скончался Яков Петрович Бакланов 18 января 1873 года. Его похоронили в Петербурге в Новодевичьем монастыре, и там его друзья над могилой поставили памятник. На гранитную скалу брошена кавказская бурка и донская папаха. Под папахой лежит знаменитое баклановское черное знамя, а под знаменем — венок с надписью: «Войска Донского Яков Петрович Бакланов. Родился 1809 г., умер 1873 г.»; на постаменте памятника изображены названия всех тех мест, где сражался Яков Петрович.

До Октябрьской революции 1917 года имя Бакланова носил 17-й Донской казачий полк. В начале ХХ века его прах перенесен в Новочеркасский храм и размещен в усыпальнице рядом с могилами знаменитых донских казаков И.Ефремова, В.Орлова-Денисова и М.Платова.

Имя Бакланова носит проспект в Новочеркасске и родная станица — бывшая Гугнинская.

http://www.soldatru.ru/read.php?id=116