Когда после войны мы вернулись в Питер и жили у деда на Галерной, самой колоритной фигурой у меня в классе был Ухин. У него ни по одному предмету не было ни одной положительной оценки. Потому, что в классе на первой парте, в одиночестве, сидело его тело, а сам он всегда был там, куда его властно тащило неуёмное воображение. Причём на его лице всё это всегда можно было увидеть. Как в кино. Например, про Чапаева. Или про броненосец Потёмкин. С минимальным реквизитом.
Ещё интереснее про разведчиков . На краю парты осторожно появляется одна рука. В рукавичке. Потом, очень осторожно, другая. Тоже в рукавичке. Потом из-за парты с опаской тихо выглядывает голова разведчика. В ухинской солдатской шапке-ушанке. Сам Ухин при всём этом невозмутимо сидит за партой и очень внимательно смотрит на доску. Учительница отвлекается, замолкает и смотрит на продолжение спектакля. Разведчики видят, что их заметили, рука Ухина, уже без рукавички, хлопает по шапке, надетой на колено, и всё исчезает. Его безмятежное лицо бесстрашного и опытного разведчика смотрит на доску. Учительница продолжает...
Или, например, бойцы на отдыхе после боя. Едят солдатскую кашу из котелков, вскрывают американскую банку "второго фронта" - "улыбки Рузвельта" - с тушёнкой. Специальным волшебным ключиком. Наблюдать было вкусно. Питер тогда выживал на дешёвой мороженной мурманской треске. Потом бойцы запивают всё чайком из фляжек. Которые завинчиваются и носятся на боку. Обсуждают фронтовые подробности. Молча. Тактику. Интересно! Разливают "сталинские сто грамм". По гранёным стопарям. Точнее - по чернильницам. Выпивают. Морщатся. Невкусно. Занюхивают мануфактурой... Т.е. рукавом.
Вдруг - тревога! "Воздух!" "Мессеры..." Заметили! Ложись...!!!

Его мама работала в нашей школе на Фонарном нянечкой. Её все любили и "соблюдали чистоту". Очень заботливая женщина. Никто из нас не мог после уроков, не застегнувшись, проскочить мимо неё на выход. И даже с голой шеей.
Поэтому с Ухиным возились. Увы, безуспешно.

Кстати, меня он первый учил правильно говорить. Молча. На подручном материале. И я ему за это благодарен.
Например, так.
Стоит Ухин за свои бесконечные беззлобные шалости у доски. В наказание. А к классу взывает вызванный учительницей директор. Раненый фронтовик. Бывший особист. С тем, что Ухин плохо себя ведёт. И как он мешает бедной учительнице работать, а нам всем - учиться. На благо Родины.
Фронтовик через слово говорит - "вот". И Ухин каждый раз ставит на доске галочку. Через каждые два - "гм". На каждый "гм" Ухин ставит крестик. На каждый звук "...э..." Ухин ставит "э". Класс еле сдерживается, зажимая рты. Прорыв наступает в кульминационный момент, когда директор оглашает приговор: "Исключить Ухина ...э... из школы... э... на семь дней". Ещё последние два "э". Класс взрывается от хохота. Бедный директор, он так ничего и не понял...
Мне уже давно не надо напрягаться, следить за речью и ставить в уме галочки, крестики, "э". Спасибо Ухину.

Увы, его, в конце концов, от безнадёжности, перевели в специальную школу. Как бы сказать потактичнее, чтоб не очень обидно... дефектологическую. У нас с выбором названий и сейчас бюрократы не очень церемонятся.
Где ты теперь, Ухин? Почему я, в конце концов, не увидел тебя на всесоюзном э...кране?

Сейчас, когда слышу по телику, как даже Обама, отвечая на вопросы, через слово говорит "...э...", мне жаль, ... э ..., что в детстве за его спиной у доски не стоял Ухин и не рисовал "э"...
Сочувствую. Обаме в э...том не повезло... Как и у нас, увы, очень многим...
http://mr7.ru/articles/5281/