Просторечный фразеологизм «драть как сидорову козу», означающий сильную, жестокую и безжалостную порку, имеет несколько версий происхождения.

Согласно самому распространенному варианту, выражение построено на переносном значении слов «Сидор» и «коза». Сидором в народе называли то злого и сварливого человека, то богатея-скупца (который и собственную козу не пожалеет, если та заберется в огород и разорит грядки, к примеру). Коза считалась животным вредного нрава, за что, собственно, по представлениям наших предков, она и заслуживала порки. И ведь действительно козам нередко доставалось за потраву.

По другой версии, изначально ни о какой козе и речи не было, а «сидорова коза» – это искажение арабского оборота «садар каза», означавшего приговор шариатского судьи – кази, или казия – и частенько содержавший в себе наказание осужденному в виде битья палками. Арабское слово «каза» означает, кроме того, и само судопроизводство, точнее, рассмотрение отдельных судебных дел, случаев.

Имеется и толкование, отсылающее любопытствующих относительно происхождения этого выражения не к арабскому, а к польскому языку, на котором «koza» обозначает карцер. У поляков, кстати, в аналогичном присловье предусматривается и другое действие, и другой объект: «drapac' jak Sidor owu kosu», что переводится: «чесать, как Сидор ту косу».

Да и в русском языке козой называли не только рогатую животину. У В.Даля, например, можем прочитать, что это и девка резвая, и игра в догонялки, и волынка из козьей шкуры, и рычаг для смазки карет и повозок, и наплечные носилки каменщиков, и тренога-светильник у рыбаков, промышляющих лучением рыбы, и крестьян, которым приходилось молотить зерно в ночную пору, и клок хлеба, оставленного на пашне несжатым (таким образом, некрасовские строчки «только не сжата полоска одна, грустную думу наводит она» – о козе).

Но «козу» на поле оставляли и специально, по обычаю, причем не только славяне, у которых было принято считать ее подношением «Велесу на бородку», но и, например, в южной Германии, согласно сообщению Д.Фрезера в его знаменитой «Золотой ветви». На последнем снопе иногда даже помещали изображение козла или козы.

Наконец, один из вариантов предполагает, что начало фразеологизму было положено вполне конкретным историческим лицом, боярином Сидором Ковылой-Висловым, который якобы дружил с великим князем московским и владимирским Василием Дмитриевичем. Будто бы известен был сей боярин склонностью к скотоложству, откуда и пошло соответствующее выражение…

Впрочем, версия эта не выдерживает никакой исторической проверки, хотя бы потому, что источники, называющие ее, отчего-то заявляют, что происходило все в XII веке, т.е. задолго до рождения Василия, сына Дмитрия Донского, который княжил с 1389 г.

Во-вторых, Сидор Яковлевич Ковыла-Вислов был боярином рязанского великого князя Ивана Федоровича, занявшего престол в 1430 году, а в Москву из Литвы выехал приблизительно в 1370 г. Семен Федорович Ковыла-Вислов, его прадед, который вскоре переехал в Рязань. Так что не стоит понапрасну тревожить кости давно усопших.
А козу все ж таки жалко…