ШБ: Тебя многое в жизни изумляет и удивляет, не так ли? Расскажи мне, что тебя вдохновляет.
МД: Красивый закат очень впечатляет меня. Я молюсь, когда вижу что-то настолько величественное. Например, на днях я молился. Над горами нависли облака, солнце садилось и отбросило на небо прекрасный оранжевый отсвет. Как можно увидеть подобное и не воскликнуть: «Вот это да!» Я сказал про себя: «Господи, мир так прекрасен! Посмотри на облака! Спасибо за то, что Ты создал вещи такими прекрасными!» Облака несут важную функцию — мы знаем, что они дают влагу, кислород. Но они не обязаны услаждать взор. Они не обязаны вдохновлять. Это маленький дополнительный штрих.
ШБ: Это ведь качество, присущее детям, — вот это ощущение изумления и чуда. Взрослые часто теряют его, становясь такими практичными. Ты не чувствуешь этого в детях? Красивые виды впечатляют их гораздо сильнее.
МД: Да! Я не представляю, как можно потерять его и принимать такие вещи как должное. Я вижу Бога в своих детях. Через детей я говорю с Богом. Я благодарю Его каждый день за благословение, дарованное мне в виде моих детей. В ребенке запечатлено чудо Господа.
ШБ: Ты много раз говорил, что дети — это дар Господа нам. Что это означает для тебя?
МД: В моей семье мы любим детей. Если заходит малыш или ребенок, мы хотим обнять его, взять на руки. Мои братья и сестры все такие. Я не понимаю, почему люди не чтут детей, почему от них отмахиваются так, будто они — ничто. Ведь от них зависит завтрашний день.
ШБ: Означает ли это для тебя, что раз в религиях есть священные объекты, то самый священный из всех — ребенок? Что дети заслуживают признания, почитания и уважения?
МД: Да, означает. Детям нужно выказывать немного одобрения, давать им понять, что они поступают правильно. Поощрять их относиться с добротой и любовью к тем, кто добр к ним, садиться к людям на колени. Дети готовы проявлять такое доверие постоянно, но они боятся.
Например, когда кто-нибудь предлагает ребенку что-нибудь, ребенок с энтузиазмом за это хватается. И в следующий раз, когда придет этот человек, ребенок бросится к нему с восторгом. Хорошо ли это? Конечно, хорошо! Детям часто нужна наша улыбка одобрения, а мы им ее не даем. Шмули, твои дети так естественно благодарны за все! Это очень мило, все эти письма и подобные вещи. И я знаю, что ты, как родитель, поощряешь их, и они получают твое одобрение, твою улыбку одобрения.
ШБ: То есть ты чувствуешь, что в ребенке уже имеются эти качества. Все, что требуется от родителя, чтобы укрепить способность ребенка к любви, это поощрять их, говорить: «Это хорошо». Простого признания достаточно, чтобы побудить ребенка развивать доброту, великодушие, признательность, благодарность.
МД: Да, мне кажется, взрослые, родители, слишком заняты, пытаясь вырастить из детей тех, кого сами хотят видеть, вместо того, чтобы принять их такими, какие они есть, какими они пришли на эту планету. Очень многие талантливые люди не получили одобрения своих способностей у собственных родителей, и мне кажется, это ужасно.
ШБ: Давай поговорим о честолюбии, особенно применительно к детям. Ты был честолюбив и остаешься таким. Но разве это качество присуще детям? Ведь честолюбие зачастую может проявляться как безжалостность.
МД: Нет. Я думаю, каждый ребенок рождается с желанием заниматься чем-то конкретным и быть похожим на кого-то, кто уже добился определенного успеха. А взрослые внушают им, что это неправильно: «Ты шутишь? Не валяй дурака! Я хочу, чтобы у тебя была нормальная работа. Какие у тебя шансы на успех, если ты будешь заниматься этим?» Братья Райт, которые собирали велосипеды, мечтали о том, чтобы попробовать осуществить полет. Люди никогда не вспоминают об оскорблениях, которые им пришлось вынести — этим двоим ребятам. Или Эдисон: с каждым открытием мир поднимал его на смех и давал ему отрицательные отзывы. Все вокруг! И позже он об этом рассказывал. Или Дисней, которому всегда говорили: «Кончай заниматься глупостями». Даже родной отец ему это говорил: «Рисовать хочешь? А не найти ли тебе нормальную работу?»
ШБ: Так чего ты хочешь для Принса и Пэрис? Ты хочешь, чтобы они сами рассказали тебе, чего хотят добиться?
МД: Да. Я уже знаю. Принс говорит мне, что хочет снимать фильмы. Он сидит, смотрит, и дает указания, как режиссер.
ШБ: Надо же! Видно, что тебе легко уважать мечты и стремления своих детей. Но Майкл, мне кажется, многие люди смотрят на детей как на бремя, а не как на наслаждение, которым они на самом деле являются. Дети требовательны. Родители нынче разрываются на части и порой теряют терпение со своими детьми.
МД: Они именно что смотрят на детей как на бремя! Ты прав! Я видел, как жестоки могут быть люди, как они могут оскорблять, осуждать, как они делают больно. И это дети спасли мне жизнь, правда.
ШБ: Боль, с которой ты живешь, проходит, когда ты помогаешь детям? Это приносит тебе искреннюю радость, на сердце становится легче?
МД: Особенно если я знаю, что детям больно, — это тяжелее всего. Это причиняет мне самые сильные страдания. Я не могу
притворяться, что не чувствую этого, потому что чувствую, и очень остро.
ШБ: Боль и переживания твоего детства все еще остались с тобой. Как тебе кажется, ты теперь завоевал одобрение своих родителей? Твоя карьера оправдала тебя в их глазах?
МД: В глазах родителей? Да, им нравится то, что я делаю. Я — это продолжение их альтер-эго, их подсознания — как ни назови. Думаю, я воплотил мечты отца о том, кем он сам хотел стать, но смог стать лишь через своих детей. Я в это верю.
ШБ: Он когда-нибудь говорил тебе об этом?
МД: Нет, так прямо — никогда. Было бы здорово.
ШБ: При всем твоем успехе, они ни разу не сказал: «Сынок, я тобой горжусь»?
МД: О-о, если бы! Но я вижу, что завоевал его любовь, его одобрение, потому что он иногда говорит: «Хорошее шоу!» — вот так. Он очень сдержанный. Никогда не скажет: «Я с тобой». Он скажет: «Хорошая работа».
ШБ: А мать, она говорит: «Мы тобой гордимся»?
МД: О да, с объятиями и поцелуями. Она очень ласковая, эмоциональная, и всегда открыто выражает свои чувства.
ШБ: Приведу тебе пример. Стивен Спилберг снял «Список Шиндлера», а его мать держит кошерный ресторан…
МД: Я был там. Посылал ей цветы и все такое.
ШБ: Я говорил с ней, когда она выходила в зал поприветствовать гостей. Я спросил: «Вы, должно быть, очень гордитесь своим сыном? “Список Шиндлера” взял Оскара и рассказал всему миру о Холокосте». Она ответила: «Ах, я даже описать не могу…» У тебя есть такое ощущение, будто родители сказали тебе: «Ничто не заставило бы нас гордиться тобой сильнее»?
МД: Я думаю, они это чувствуют. Я верю.
ШБ: Но, тем не менее, ты бы хотел услышать это от своего отца.
МД: Да, это много значило бы для меня. Он пытается это сказать, но я не знаю, способен ли он. Он работает над собой, но это трудно. Трудно научиться проявлять свои чувства. Поэтому я всегда стараюсь быть ласковым со своими детьми. Я смотрю им в глаза и говорю: «Я люблю вас». И они мне это все время говорят. Они говорят: «Мое сердце скучает по тебе». Вот такие слова произносят.
