Вот только не сравнивайте - берегите нервы :)

"Как Чита 100 лет назад Пасху встречала"

http://zabmedia.ru/articles/4663/kak_chita_100_let_nazad_pashu_vstrechala/








Весна. Любому городу солнечная погода к лицу, а изголодавшейся по теплу Чите – особенно. Город преображался, звенел голосами мальчишек: «Верба! Кому вербу?», манил запахами свежей сдобы и запекающегося мяса, шумел базарами, бередил сердце колокольным звоном. А как иначе, ведь скоро Пасха!

«Христос Воскресе!»


Итак, перенесёмся в Читу дореволюционную.

В пасхальную ночь в городе почти никто не спал. Церкви, а их было тогда в Чите девятнадцать, переполнены. Кому не удалось попасть в Казанский кафедральный собор на Михайловской площади (потом Старособорной, а ныне площади Декабристов), стоял на улице в ожидании, когда с колокольни польётся радостный благовест и начнётся шествие крестного хода.





И вот ровно в полночь распахивались двери. Впереди несли хоругви, затем шёл хор, за ним епископ Забайкальский и Нерчинский владыка Мефодий (Герасимов) и священник Иоанн (Титов), бывший настоятелем собора 36 лет. Крестный ход трижды обходил храм – навстречу движению солнца, архиерей трижды пел «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ…», а потом, уже стоя на паперти, торжественно провозглашал: «Христос воскресе!», и вся толпа с горящими свечами в ответ: «Воистину воскресе!»

Потом нарядные читинцы шумно христосовались, троекратными поцелуями поздравляя друг друга с праздником, обменивались освящёнными яйцами и торопились домой, стараясь донести свои зажжённые свечи, чтобы засветить ими лампадки. А дома – пасхальный стол.




Церковное пение

На 3 день Святой Пасхи в новом кафедральном соборе пел хор учащихся городского 5-классного училища при участии любителей пения, под умелым управлением учителя Мариинского приюта И.А. Филиппова. Были хорошо исполнены хоровые произведения Бортнянского, Веделя и др. (Этот же хор поёт в церкви при ремесленном училище).

«Забайкальская новь», №1669, 23 апреля 1913 г.


«Пирожное, слойка, печенье миндальное…»

Стол на Пасху – тема отдельная. Читинские торговцы готовились к встрече праздника заблаговременно, наполняя городскую газету «Забайкальская новь» рекламными объявлениями:

«Только что получена большая партия пасхальных украшений: крестики, цветы, нонпарель, яйца терракотовые пасхальные шоколадные, бархатная ваниль, шафран в большом количестве. Карамель с начинкой, шоколад, мармелад, кофе, какао и много других товаров. Специально для Святой Пасхи по моему заказу отпускаю с ручательством. Цены очень дешёвые!» - приглашал на пасхальный базар (угол Амурской и Благовещенской) грек Таргонджиди.



«Получено шампанское АБРАУ-ДЮРСО и других русских и заграничных марок. Неограниченное количество и сорта разных русских вин изделия Шустова, заграничных коньяков и ликеров. 1/4 (1 четверть = 1/4 ведра = 3,08 л - авт.) кагору - 1 р. 20 к. 1 бутылка коньяку натурального - 1 р. 10 к. 1/4 крюшона - 2 р. 1 бутылка крюшона - 50 к. Для знатоков выпущено кахетинское вино «Мукузан №5» белое, красное, бутылка 60 к., самого лучшего достоинства. Прошу никаким дешёвкам не верить!» – заманивал в свой магазин (Софийская ул., д. Полуторова) Иван Макаров.

«Получены разные новые товары. Продаём кетовую икру бочками для торгующих», - не отставал хозяин японского магазина «Восходящее солнце» господин Чиюза Фузию (Александровская ул., дом Городского управления, бывший Древновского).

«Получил большую партию кавказского Кобинского овечьего сыру. Продаётся фунт в 50 к.», - «с почтением» сообщал хозяин погреба «Эльбрус» (Сретенская ул., рядом с гостиницей «Яр») Александр Габуев.



В 1907 году в Чите было девять торговых домов, 63 лавки в частных домах, 152 – в арендованных помещениях. А ещё Сенная площадь и два базара, где с раннего утра и до позднего вечера:

- А вот капустка ядрёная, золотистая, солёная! Кусни кочерыжку – сахарная, - уговаривал здоровенный мужик-продавец, нагребая капусту горстями, а покупатель щепотью в рот – похрустывал: не горчит ли?

- Эй, хозяйка, огурца не забудь! Духмяный, с укропом-хренком, с листом смородинным, хрусткий. Бери, пробуй! – требовал следующий торговец и, выловив ковшом, совал покупательнице солёный огурчик – крепкий, пупырчатый, с палками укропа. - Хорош?

- Сдоба на сметане, куличи изюмные, ореховые! – гудели бабы-стряпухи. - Бублики, витушки, подковки, ватрушки…

А дальше мясные ряды зазывали: «Баранинка, говядинка, свиная требуха…». Как писала «Забайкальская новь» в 1911 году, «город за последнее время стал так сильно прогрессировать в отношении употребления свиного мяса, что спрос на свиней в нынешнем году возрос против прежнего почти в три раза. Местные колбасники увеличивают убой свиней».

Годом раньше «Новь» сообщала, что «цены на птицу на местном рынке установились приблизительно следующие. Курица продается по 50-60 к. штука, пара цыплят от 20 до 30 к., петухи от 60 к. до 1 рубля. Из битой птицы утки серые пара до 50 к.». Свежие яйца стоили от 20 до 50 копеек за десяток.


Кстати

Фунт мяса в 1914 стоил 19 коп. Русский фунт весил 0,40951241 грамма. Значит, 1 кг мяса, будь он тогда мерой веса, стоил бы 46 коп. Средняя заработная месячная плата составляла порядка 37 рублей. Рабочий мог купить на свое жалование 48 кг мяса, если бы, конечно, захотел. Мелкий чиновник мог затарить в свой ледник 80 кг.


…Приходили читинцы из церкви, а в чистом, наряженном доме, в гостиной, пол которой застлан пасхальным ковром с пунцовыми букетами, стол под иконами. А на нём не только буженина, приготовленная в сенной трухе с пивом, нежнейшая ветчина, фаршированная баранья лопатка, поросёнок с кашей, запечённая изюбрятина, томлёные в сметане тетерева и рябчики, заливное из тайменя, но и особые пасхальные блюда – крашеные луковой шелухой, травами, цветными нитями яйца, сдобные ароматные куличи, разные творожные пасхи («священная» для семьи, «парадная» для гостей, бедным родственникам и для народа) с буквами Х.В. на боках - Христос Воскресе. Всё готовилось в Великий Четверг или Великую Пятницу. У зажиточных хозяев подавали 48 различных блюд - по числу дней прошедшего поста.

И вот уже бородатый хозяин тянется к запотевшему графинчику со «Смирновской», рыжик солёненький вилочкой подцепляет. Пора разговляться…

«Для себя, для гостей, для бедных…»

В 1897 году император Николай II издал закон, по которому к Пасхе были приурочены пять выходных дней. Нерабочими официально объявлялись пятница и суббота Страстной седмицы, а также понедельник и вторник пасхальной недели.

Многолюдные праздничные мероприятия было принято начинать со второго дня Пасхи. А это и концерты, и балы, и приёмы, и праздничные обеды, и народные гуляния с балаганами, качелями, каруселями, зверинцами, откуда не уходили до самой ночи.


Весенний вечер смеха и забавы

устраивается 28 апреля в жел.-дор. собрании на ст. Чита-вокзал. Любителями драматического искусства при участии артистов В.В. Вронской, Дэви и Лиговского ставится две пьесы: «Очаровательный тиран» - Александровича и «Китайская невольница» - Лысенко. После спектакля – танцы и маскарад с двумя ценными призами.

«Забайкальская новь», №1673, 27 апреля 1913 г.


Обязательно, если Пасха была поздней, а потому тёплой, - вылазка на природу, по-местному выражению «в поле». Как писал в 1907 году межевой инженер Алексей Иванович Попов в своём путеводителе «Город Чита», «семья или компания в праздник запасается чайником, съестными и прочими припасами, нередко лошадями отправляется в близлежащие лесные места. Излюбленными местами таких прогулок являются Сухотина могила, Кайдаловка и падь Сухая за нагорною частью города. Ездят и ходят иногда и дальше на Молоковский ключ, за хребет на озера».

А там дети, да и взрослые тоже, устраивали «покатушки» – смотрели, у кого пасхальное яйцо дальше укатится с горки. Выигравший забирал «писанки» проигравших.

Горожане не только пили-ели, по гостям ходили, но и участвовали в благотворительных мероприятиях, раздавали освящённые продукты, собирали деньги, чтобы выкупить из тюрьмы должников.




Во второй половине 1920-х новая власть начала серьезное наступление на церковь. Но интересно, что и во времена ДВР поднищавшие к тому времени горожане отдавали последнее во время «недели сбора пасхальных подарков фронту». И, как сообщала большевистская газета «Дальне-Восточный Путь» 25 марта 1922 года, «два первых дня сбора на пасхальный подарок бойцу по г. Чите дали: кружечного сбора 800 р. серебром, по подписным листам около 2 000 р. серебром, кроме того, поступают в городской комитет от граждан пасхальные подарки бойцам».

Читинцы никогда скупыми не были, а уж в дни пасхальной недели, тем более.


Ирина Баринова