Критики пишут о Шульженко много – и иногда диаметрально противоположные вещи. Западные критики – выбрасывают стандартный поток банальностей про нездоровый образ жизни, изобилие курения и алкоголя, что художник пропагандирует кошмары и ужасы и приучает русских и дальше пить и курить (критики слишком переоценивают влияние художников на нацию, как мне кажется). Русские критики рассказывают про любовь художника к родной земле и ее народу – и про то, что сквозь морды просвечивают лица и надежда на возрождение нации (а тут слишком много фигни образца советского застоя). На звание критика даже не буду претендовать – просто поделюсь мыслями.

Вообще картины Шульженко лично у меня вызывают онемение – такое же онемение вызывает Босх (ни Дали, ни Ван Гог, ни Кандинский – подобного впечатления не производили). Фантазмы Дали слишком просчитаны, как по мне, он чересчур рассчитывает свой сюрреализм, слишком выпячивает его и оттого его картины впечатляют, но кажутся мне схожими с компьютерной музыкой или компьютерными картинами, в них недостает жизни. Ван Гог никогда не рисовал ту крайнюю степень падения человека, которую видно у Шульженко. А Кандинский – слишком выхолощен, слишком схематичен.

Недавно прочла у Льюиса, что крайнее зло непосвященному кажется невинным. Изображенные Шульженко люди – не смогут стать крайним злом (хотя бы потому, что мы – люди и Божье дыхание тлеет во всех нас, даже самых опустившихся). Но тем не менее герои его картин – уже на грани… Нужно очень напрячься, чтобы эту Божью искру разглядеть, их падение таково, что даже облик человека они почти потеряли, они делают зло уже практически не осознавая этого. Именно поэтому самые большие мерзости, изображенные художником, теряют ту степень омерзения, которая способна вызвать у зрителя приступ тошноты. Зло персонажей картин вплотную подошло к той черте, когда оно становится похожим на невинность – так невинные дети, совершающие жестокость, не до конца понимают, что творят.

Вот пара опустившихся алкоголиков перед соитием. Над ними парит Амур под стать им – с испитым лицом и грязными волосами. Но происходящее – невозможно назвать ни эротикой, ни порнографией. Это – констатация факта, что сейчас у пары произойдет плотское соединение, не окрашенное ничем, даже похотью. Никаких эмоций нельзя прочитать на лицах людей, увядшая опустившаяся женщина не знает стыда, а мужчина – ласки, все физиологично – как кардиограмма или рентген снимок. Над парой – языческий Амур, за рекой – православный монастырь – но и это ничем не изменяет ситуации. Все случится – а потом пара встанет займется своим главным делом: употреблением алкоголя.

Или еще одна картина.

Ленин под стать своему народу – народ под стать своему вождю. Обычная сценка из жизни – тотемом сидящий на лавочке инвалид, годами обмачивающий одну и ту же штакетину писающий персонаж на заднем плане, вусмерть пьяный мужик, ведомый домой то ли женой, то ли матерью – не поймешь… Кажется, что времени нет – есть вечность. И когда умрут герои картины – на их место придут новые. Ничего не изменится у бюста опухшего Вождя.

А эта картина – первая картина Шульженко, которую я увидела в жизни.

Еще тогда меня поразило то, что происходящее на полотне совершенно не вызывает брезгливости – хотя на картине изображены процессы, которые мы обычно скрываем от окружающих. Дыра из дыр – общественная уборная. Но сидящие на очке товарищи снова выпали из привычных нам оценок. Они – просто осуществляют свое бытие при практически полном отсутствии сознания. А что там входит в это бытие: дефекация, алкоголизация или просто посиделки на лавке – большого значения не имеет.

Но тем более ужасно выглядят те, кто из другого бытия.

Иногда на картинах Василия Шульженко появляются герои, чаще всего женщины или дети, которые – из другого уровня бытия, которые как раз из мира, где человек еще различает добро и зло и пытается выбирать, каким путем идти. И тем страшнее видеть такого человека на фоне босховских героев художника. Не знаю, почему, но мне кажется, что мальчишка в матросской курточке – не опустится туда, где сейчас обитает его дед. И ржущие ему в лицо хари – раз и навсегда вытолкнут его из этого “бытия в бытии”, из этого морока пьянства.

А есть те, которые уже несут на себе печать ждущей их жизни. Как девочка на вот этой картине.

Впрочем, наверное, пора мне умолкнуть – и дать вам возможность просто посмотреть на картины. Может, у вас возникнут какие-то ассоциации и идеи от увиденного – и я буду рада, если вы напишете о них. Скажу лишь, что Шульженко – один из немногих художников, которые каким-то образом могут натолкнуть на предчувствие прошлого и будущего своих героев. Их биографии написаны на их лицах, выражены из позами. Он выхватывает из реальности картинки – но наделяет их прошлым и потенциями будущего. Как мне кажется это – признак очень большого таланта.

Художник Василий Шульженко \ Art

Василий Шульженко — российский фигуративный художник. Родился в 1949 году. В 1973 году окончил Московский полиграфический институт. Пишет оригинальные и противоречивые картины.

http://www.etoday.ru/2013/03/hudozhnik-vasiliy-shul-zhenko

Ostreuss says:

Это наши Брейгели, наши Рубенсы.
Я бы напротив, посоветовал Думе купить все картины Шульженко, что бы смотреть на них как можно чаще. Вот он народ, вот они Ваши избиратели – ведь другие за Вас не голосуют.
Вот они, кто гордится своей страной.
Вот они, прямые потомки и наследники тех, кто выиграли войну.

А самое главное – вот они, те, кто будут исполнять Ваши многочисленные законы. Из них будут судьи. Из них будут следователи. Из них будут свидетели. Вы учли это, когда писали законы?

Евгения says:

Вы знаете, увидев верхнюю картину в статье, я думала, стОит ли листать ниже, а когда дошла до последней вдруг осознала, что нам просто не хочется видеть свои грехи, мы стараемся жить в своем гламурном мире, не замечая тех, кого грехи уже превратили из человека в животное. А ведь это и наши грехи. Мне вдруг захотелось сделать из персонажей этих картин мультфильм, где с этих мерзких рож облетают следы греха и они превращаются в лики. В лики образа Божия. Нам надо учиться способности разглядеть образ Божий в самом последнем пропойце, а без этого нам и самим не войти в Царствие Небесное.

Елена says:

Очень гаденькое “послевкусие”, если можно так сказать, осталось от погружения в творчество вышеупомянутого художника, – как будто в лужицу с фекалиями мокнули, пардон. Но хуже всего то, что вот в такие лужицы мы отчаянно не хотим мокаться изо дня в день проходя мимо подобных картин, только реально существующих, как нам очень хотелось бы, в параллельном мире. И так тошно становится от того, что это не просто гротеск, а мир, в котором живет 40% населения. Кто-то подсчитал, что сегодня беспризорных детей больше,чем было перед ВОВ. О многом мы предпочитаем не думать. Но у меня просто сердце сжимается от вида 4-5 летнего ребенка, живущего с родичами (наверное), как думаете где, – на развалинах морга!.. Скоро на его месте в центре города будет построен супермаркет. “Постояльцев попросили” сместиться… Эти люди, их дети никому не нужны!…
И так жаль, что у большинства населения покосившиеся маковки обветшалых церквей, как и у художника, на заднем плане в окошке сартира…

Василий Шульженко-художник