МЫСЛЬ ПЕСИКА ПАФИКА: 

Если вы спокойны, а вокруг вас в панике с криками бегают люди - возможно, вы ни @уя не поняли..

 

---

 

Юрий Екишев

Свобода, воля – дорогой дар, который, как воздух: не замечаешь, когда им дышишь вволю. Многие полагают, что свобода, – это возможность делать что угодно в любом направлении. Но только в заключении, в заточении, в пещере понимаешь, какая это иллюзия: можно и свободным быть, будучи замурованным в четырех стенах, и рабом на "воле". 

В Псково-Печерской лавре были отшельники, которые сами откапывали себе кельи в глубине пещер, а для связи с миром оставляли во вновь замурованной стене своего последнего земного пристанища отверстие размером в кирпич. В это отверстие им подавали еду или нечто необходимое. Иногда приходили к этому оконцу, а оно уже заложено изнутри. И это были не какие-то незаметные никчемные бездельники – это были лучшие, добровольно избравшие этот тесный путь. 

Вынужденная изоляция – другое дело. Здесь рвутся сердца, разыгрываются маленькие трагедии и драмы. Здесь – заключенный в непрочную бетонную коробку с метровой толщины стенами опаснейший ядерный материал – люди. Его пытаются захоронить, как чернобыльский могильник. Общество – неосознанно, инстинктивно, а верхушка власти – вполне осознанно и цинично, отстраненно наблюдая, как эта мясорубка перемалывает Россию, превращая народ в фарш, в нарезку из "ментов", "пацанов", "мусоров", "обиженных", "людей в законе", "первоходок", "откинувшихся или нагнанных", "фартовых" и невезучих, "закрытых по безику (беспределу)", "шерстяных", "черных" и "красных" – всех виновных или безвинно осужденных, заслуженно страдающих или случайно попавших в переплет... 

Россия в неволе... Каждый ее житель связан кровными узами с этими, постоянно растущими и стимулируемыми к новому злокачественному росту, лагерями антагонистов. И чем больше ядерного топлива внутри неуправляемого могильника, тем больше нужно цемента на заплаты. Иначе – неконтролируемый, слепой и беспощадный взрыв, которого нужно обязательно избежать. Вот порочная чернобыльская логика, внушаемая обществу "разбитых фонарей", живущему "тайнами следствия", встающему в стойку, когда "суд идет". Бесконечный криминальный тупик... Но правда ли, что Россия так криминальна, что не может без "чрезвычайных происшествий" и "дорожных патрулей"? Мы обречены на десятилетия криминальной агонии – так ли это?.. Какой бы ни был здесь человек – злой, весёлый, спокойный, – во сне у всех лицо страдальческое, скорбное. Какой бы ни был заправский матерщинник, а закрыл он глаза, и – зачастую проглядывает плохо прикрытое детское чувство беззащитности...

 

Кража сотового телефона – самая, пожалуй, популярная сегодня статья. Самая яркая иллюстрация нашего безумного правосудия в 21 веке... Украл, предположим, студент медколледжа Антоха с подельниками какую-нибудь простенькую "Моторолу" (красная цена у таксиста – 1000 рублей, не больше, и то, если модель не сильно устаревшая) или, например, вязаную шапку (на рынке – гирлянды подобных, все по 200 руб.). Что ждет Антоху? Ну, взяли их, скажем, тёпленькими – не успели ничего продать, всё вернулось "терпиле" в первоначальном средне-убогоньком виде. Ладно, определяют их сначала в дежурку, через 3 часа (сильно бить и не били – сами трепались и геройствовали по пьяни) – в ИВС. Далее уже, как говорится, возможны варианты. Если кто-то из подельников "вымочил заднюю" и пошёл "на сделку с правосудием" (а попросту – вчистую сдал остальных), то идёт на подписку (под неслышные ему проклятия остальных). Остальные после выписанной судом санкции на арест – на пару месяцев в СИЗО. Здесь наш Антоха "определяется" – ляпнул где-то мимоходом, что "был в охранниках" и "имеет право на ношение", хотя на самом деле не был. Но "съезжает" – ляпнул это оттого, что хотел показать собственную значимость (практически у всех есть такой соблазн при первом появлении здесь). Ну, хорошо, "съехал", объяснился: не был, не состоял, подельников не сдал, заявлений никогда ни на кого не писал, "терпилой" не был, "перцем не банчил" (не барыжничал), со шлюхами не целовался и так далее – остается Антошка-картошка в людской хате. А иначе – в "шерсть", шерстяную хату для БС–ников (бывших служащих сотрудников и иже с ними, "прокаженных"). Там, может, и нет такой жесткой и устоявшейся иерархии, как в людской хате (которую даже конвой называет "нормальной"), но она есть, держится исключительно на силе, сидеть там не то что сложнее, а гораздо сложнее – и для навсегда испорченной биографии, и просто потому, что нет "дороги" – связи с другими "катерами". 

"Дорога", связь – то, что зачастую коренным образом может повлиять на твою судьбу. Без "дороги" не свяжешься с подельником или попросту будешь страдать, потому что спички закончились, конфет захотелось или бубликов в баланду добавить. "Дорога" – это жизнь, которая держится на системе "цинков" – специальных условных знаков, отстукиваемых в соседние камеры, разговоров через "дальняк" и систему разного рода материальных составляющих. В первую очередь, нитей – "контролек", "тропинок", "коней", сплетенных из распущенных носков, свитеров, даже ремней спортивных сумок. Наверное, во многом именно поэтому хаты для БС-изоляции и называют "шерстью". Там ходят в свитерах, не распуская их... 

Итак, Антошка "определился" – "не был", "не состоял", "не имел". Но это еще не всё – новичок, пока не обжился, не понял что к чему, не свыкся со своей судьбой, своим всё ещё слишком длинным, ещё "вольным" языком способен легко испоганить свою жизнь практически навсегда. Например, идёт по телевизору одна из современных "культовых картин" "Криминальное чтиво". Десяток раз, в разных вариантах и переводах, по телику и на диске, Антоха смотрел, как Бутч валит педиков, спасает Нигера, как Траволта "вмазывается" и танцует. Уже почти наизусть выучены жесты, выражения, все это на воле так легко, так безобидно. Миловидная француженка (Антоха все забывает, как ее имя) невинно просит Бутча доставить ей наслаждение языком: "сначала ты, нет ты…" И Антошка наш, не чувствуя опасности, осмелев, комментирует вслух для всей хаты: "Да я бы эту "пилотку" поношенную и трогать бы не стал" (героине за 20, а Антохе только исполнилось девятнадцать…) 

И все. Попался Антошка через легкомысленный, бездушный, вольный "разговорчик". "А что, бобра сейчас попробовал бы?.." – и уже определен в "обиженные", спит на полу на голом матрасе, драит до блеска каждое утро "долину" (отхожее место), стирает чужое белье, и так далее – поражен во всех правах. И не на время – эта печать на всю дальнейшую лагерную жизнь (а она, если пошла по кривой, скорее всего, будет такой и далее, вероятность очень высока) – возможно, до самой своей бесславной смерти. Не интересует никого – было это, не было: попал Антоха, повёлся на легонький базар, и теперь это уже не Антоша, а какой-нибудь "Покемон", "Покер", "Полу-покер", или еще какое подобное существо с соответствующей званию "погремухой"… 

Ладно, предположим лучшее: Антошка-моркошка оказался осторожней, не вляпался в подобный майонез, не стал полупризраком (хвастовство про службу в охране не забыто, но удалось "съехать" по простодушию и отсутствию других "косяков")... Проходят два-три месяца следствия, дальше суд (решили не запираться, идти особым порядком, поскольку сразу всё выложили – поэтому все будет быстро), и – лагерь. 

Посчитаем, во сколько это все обошлось? В ходе следствия, пусть с "терпилой" даже пришли к примирению, и выплатили ему, положим, пятерку или десятку испуганные родственники, машина уже стартанула. Даже не машина – целый состав со множеством вагонов. Его не остановишь. Чтобы "закатать" Антошку, работали "пепсы" (ППС-ники), РУБОП или ОМОН, следователи, адвокаты, конвой на ПВС и СИЗО, судьи, прокуроры – закопаны, проедены и розданы под видом "заработной платы" (без никакого, заметим в скобочках, произведенного продукта) миллионы рублей. Кроме того, Антоха загубил свое начатое образование. Его знакомая (знакомые) девушка (девушки) – пишут пока горячие письма, впрочем, не исполненные уже особой надежды – сам Антоха отвечает неряшливо, редко. Его растущий организм требует еды, домашнего внимания. Мама с папой носят и носят к одному и тому же окошечку бесконечные передачки и носятся по инстанциям с безнадежными жалобами. Будущее врача, клятва Гиппократа или какого-то там Томсона-Шмомсона растворились, как сон. Впереди – довольно определенное будущее новобранца криминального мира. За годы бессмысленной отсидки он научится ещё многим вещам, не связанным с медициной, о которых он даже и не подозревает пока. 

Самое интересное, что у среднестатистического Антошки все могло сложиться совсем по другому, если бы поменялось, скажем, несколько циферок: не миллиарды на создание "универсальных солдат"... безличной, лишенной мужества и разума системы – а тот же бюджет, те же деньги пошли бы на создание обычных рабочих мест. Чтоб хватало Антошкиным предкам на сотик для него... 

Все очень просто: общество, которое сидит на нефтяной игле и не производит другого реального продукта, превращается в орды воюющих по древним законам банд... Общество, где Антошка не может купить цветов девушке, не украв вязаной шапки "Adidas" – это тупик, в котором комфортно себя чувствует только тот, кто непричастен, наблюдает сверху, кто не будет "банчить перцем" и дезоморфином, чьи дети не попробуют кокса и трепета человеческой плоти под рукояткой ножа или пистолета…

Здесь продолжение http://www.nazlobu.ru/publications/article2484.htm