http://www.specnaz.ru/article/?889

 Наталия Холмогорова, Константин Крылов 

ВОКРУГ ДА ОКОЛО 

Вопрос о том, «кто такие русские?» или «кого можно назвать русским?» встает снова и снова. Мы пытаемся не отвечать на этот вопрос, пытаемся отклонять его, указывая, что для состоявшихся наций ответ на него даже не формулируется — он самоочевиден. Почему, в самом деле, французы не задаются мучительным вопросом, кто они такие, и не ведут споров о том, можно ли считать полноценным французом гасконца д’Артаньяна?

Но этот «проклятый вопрос» всплывает снова и снова, в том числе среди самих русских националистов. Быть может, это означает, что состоявшейся нацией русских пока считать рано. Во всяком случае, ясно, что для нас ответ на этот вопрос не очевиден, и значит, нельзя отвечать на него молчанием. Ни молчанием, ни метафорами, ни иносказаниями, ни взыванием к «русскому духу», который якобы каким-то мистическим образом сам все определит и рассудит. Нет, у нас должен быть четкий и ясный ответ, своего рода математическая формула, которую можно приложить к каждому человеку — и определить, в каком отношении к русскому народу и к русской нации он находится.

Часто слышатся предложения определять национальность по языку, культуре или гражданской принадлежности. Но эти критерии явно несостоятельны.

Язык, культура, цивилизационные структуры — все это не сущность народа, а нечто вроде «надстройки» над ним: плоды его жизни и деятельности, его самовыражение и одновременно среда, в которой он существует. Эта среда действительно играет огромную роль в формировании новых поколений; однако ее связь с народом нельзя назвать нерасторжимой.

Язык, искусство, социальные структуры, государство — все это не сам народ, а, по сути, его имущество. Но всякое имущество можно похитить.

Чеченцы из разных племен общаются друг с другом по-русски (иначе они друг друга просто не понимают), и «ичкерийский бард» Тимур Муцураев по-русски поет свои песни, исполненные ненависти к русскому народу. Но русскими «ичкерийцы» от этого не становятся. Как не становится русской и какая-нибудь Алла Боссарт, изливающая яд на наш народ на родном для нее с детства русском языке.

То же касается и культуры: американский профессор-славист, прекрасно говорящий по-русски и лучше многих наших соотечественников разбирающийся в тонкостях мировоззрения Достоевского, от этого не перестает быть американцем.

Более того: как это ни удивительно, можно и самому вносить ценный вклад в русскую культуру, не будучи при этом ни русским, ни даже другом русских. Разве мало писателей, поэтов, актеров, людей известных и заслуженно уважаемых за свой талант, которые при этом подписывают разного рода «антифашистские документы» или отличаются откровенно русофобскими высказываниями? Не будем называть фамилии — как говорится, мы их любим не за это. Но таких людей достаточно много; и факт, что ни талант, ни укорененность в русской культуре, ни действия, объективно развивающие эту культуру, не превращают их в русских.

Что же касается государства, то об этом и говорить нечего. То, что государство не тождественно народу, что оно может обращаться против собственного народа, унижать его, угнетать и истреблять, нашим современникам объяснять не нужно — эта истина из тех, что даны нам в ощущениях.

Что еще выбрать критерием «русскости»? Веру? Но современные русские националисты расколоты по религиозному признаку — и этого достаточно, чтобы признать: ни религия, ни отношение к религии критерием национальности служить не могут.

То же касается и отношения к различным «значимым точкам» отечественной истории и культуры; можно сколько угодно ужасаться и негодовать по этому поводу, но факт, что едва ли не все поворотные пункты в истории России, от крещения Руси до распада СССР включительно, часто вызывают у русских националистов прямо противоположные эмоции и ожесточенные споры.

Менталитет? Поведение? Но понятия «русского поведения» или «русского образа мыслей» чрезвычайно расплывчаты и трудно верифицируемы, особенно в применении к обыденной жизни. Пытаясь судить и классифицировать соотечественников по поведению, слишком легко впасть в догматизм, слишком легко принять свои личные взгляды, мнения и стереотипы за обязательные для всех, слишком легко начать «вычеркивать из русских» тех, с кем мы не сходимся во мнениях или в характерах. Это тоже тупиковый путь.

Иногда выдвигается такой критерий: «Русский — это тот, кого признают таковым другие русские». Но это принцип чисто риторический, едва ли имеющий какое-то практическое значение. Как именно «другие русские» должны выражать свое мнение по поводу того или иного Васи Пупкина? Отвечать на всенародный опрос? И сколько должно быть этих «других» для того, чтобы признать Васю русским? Весь народ до последнего человека? Простое большинство? Или квалифицированное? Что делать, если мнения разделятся? Всегда ведь найдутся такие блюстители чистоты нации, которые русскими не признают вообще никого, кроме себя и десятка единомышленников...

Итак, все эти критерии никуда не годятся.

Что же остается? Есть еще один критерий: твердый, объективный, независимый ни от каких личных пристрастий и субъективных оценок. Тот, что достается каждому из нас с рождения, тот, что не в силах уничтожить даже смерть.

Да, вы угадали: это КРОВЬ.