Гремят над миром взрывы,
Цхинвали больше нет,
Наймит Саакашвили
Повсюду сеет смерть.
Что женщины, что дети,
Ему на всех плевать,
Старушек и младенцев
Разит нещадно «Град».
Одной потехи ради
Холеные бойцы,
Не зная сострадания,
Творят здесь геноцид.
Их вдохновляет «фюрер»:
За мною, дескать, США,
Там акцию любую
Поддержат до конца.
Фашист Саакашвили
В Цхинвали сеет смерть,
За всё, что натворил он,
Ему пощады нет.
Злодей за всё ответит:
За ужас жутких дней,
За геноцид Осетии,
За трупики детей.
На том и этом свете
Над ним учинят суд,
И собственные дети
Мерзавца проклянут.
И до скончанья мира,
Пока память жива,
Запомнят его имя
Как воплощенье зла.
ххх
Cухуми и Цхинвали,
Мы с вами навсегда!
Бандит Саакашвили
Ждёт в панике суда…
АЛЕКСЕЙ СЕДЫХ
7-15 августа 2008 года

Стихотворение Виталия Коротича было переложено на песню...
***
Когда спалили Яна Гуса
И смолкли все колокола,
Когда служителям Исуса
Ложилась под ноги зола,
На площадь
Опустились птицы -
Черны,
Печальны
И тихи.
Народ разбрёлся,
Пряча лица:
Рыдать,
Замаливать грехи...
А кто-то
Со смиреньем взгляда
Пройдя вдоль угольков огня,
Хихикнул:
- Так ему и надо! -
И тише:
- Лишь бы не меня!

Банкротство: самая большая угроза США ("Asia Times", Гонконг)
США находятся в ненормальной ситуации, не имея возможности платить ни за свой завышенный уровень жизни, ни за свою дорогую, излишне большую военную машину.
Ментальность 'и пушки, и масло', укоренившаяся в политической системе США с начала 'холодной войны', ведет к краху страну с самым большим оборонным бюджетом в мире, равно как и с самым большим внешнеторговым дефицитом. Краткий период истории США в качестве 'единственной сверхдержавы' закончен, и большая часть ущерба не может быть возмещена, хотя можно было бы начать с сокращения суммы в 1,1 триллион долларов, которую, как ожидается, вложат в Пентагон в этом году.
У военных авантюристов в администрации Дж. У. Буша много общего с корпоративным руководством бывшей компании Enron. И те, и другие считали себя 'самыми умными парнями в зале', так назван удостоенный премий фильм Алекса Гибни (Alex Gibney) о проблемах Enron. Неоконсерваторы в Белом доме и Пентагоне перехитрили сами себя. Они даже не позаботились о финансировании своих планов империалистических войн и мирового господства.

В результате в начале 2008 года США находятся в ненормальной ситуации, не имея возможности платить ни за свой завышенный уровень жизни, ни за свою дорогую, излишне большую военную машину. Их правительство больше и не пытается сократить разрушительно высокие затраты на поддержание огромных действующих армий, заменяя оборудование, разрушенное или изношенное за семь лет военных действий, и готовясь к войне в космическом пространстве против неизвестного противника.

Вместо этого администрация Буша предоставляет право оплатить - или отказаться оплачивать - эти издержки будущим поколениям. Эта дошедшая до крайности финансовая безответственность маскируется разными мошенническими финансовыми схемами (например, побуждают более бедные страны одалживать нам беспрецедентные суммы), но расчетный час быстро приближается.

В нашем долговом кризисе есть три основных аспекта. Во-первых, в нынешнем финансовом году (2008) мы тратим безумные деньги на 'оборонные' проекты, которые не имеют отношения к национальной безопасности Соединенных Штатов. При этом налоговое бремя на самые богатые слои американского населения удерживается на поразительно низком уровне.

Во-вторых, мы продолжаем верить в то, что сможем компенсировать ускоряющееся разрушение нашей промышленной базы и переток рабочих мест в другие страны с помощью больших военных расходов - это так называемое 'военное кейнсианство', которое я подробно описываю в своей книге 'Немезида: Последние дни Американской республики' (Nemesis: The Last Days of the American Republic). Под военным кейнсианством я понимаю ошибочное мнение о том, что политика, основанная на частых войнах, огромных расходах на вооружение и боеприпасы и больших действующих армиях, может бесконечно долго поддерживать богатую капиталистическую экономику. На самом деле все обстоит наоборот.

В-третьих, в нашем увлечении милитаризмом (при наших-то ограниченных ресурсах) мы не делаем инвестиций в социальную инфраструктуру и других вложений, необходимых для обеспечения долгосрочного здоровья нашей страны. Экономисты называют дела, не реализованные из-за того, что деньги истрачены на другие цели, 'издержками возможностей' (opportunity costs). Тревожит упадок нашего общественного образования. Мы не обеспечили доступ к здравоохранению всем нашим гражданам и пренебрегли своей ответственностью, оставаясь главным загрязнителем окружающей среды. А самое главное - мы потеряли конкурентоспособность в области гражданского промышленного производства, которая является гораздо более эффективной сферой приложения ресурсов, чем производство оружия. Позвольте мне прокомментировать каждый из этих пунктов.

Нынешнее финансовое бедствие

Практически невозможно переоценить степень мотовства, с которым наше правительство финансирует военных. Планируемые расходы Министерства обороны на 2008 финансовый год больше, чем все военные расходы остальных стран вместе взятых. Дополнительный бюджет на финансирование войн в Ираке и Афганистане, не являющийся частью официального оборонного бюджета, сам по себе больше, чем вместе взятые военные бюджеты России и Китая. Впервые за всю историю расходы, связанные с обороной, превысят один триллион долларов. Соединенные Штаты стали самым большим продавцом оружия и боеприпасов на Земле. Даже не учитывая две текущие войны Буша, военные расходы удвоились с середины 1990-х годов. Оборонный бюджет на 2008 финансовый год - самый большой со времен Второй мировой войны.

Прежде чем разложить и проанализировать эту гротескную сумму, нужно сделать важное предупреждение. Цифры оборонного бюджета известны своей ненадежностью. Цифры, предоставляемые Справочной службой Конгресса (Congressional Reference Service) и Бюджетным отделом Конгресса (Congressional Budget Office), не согласуются друг с другом. Политэкономист Роберт Хиггс (Robert Higgs), старший научный сотрудник Независимого Института (The Independent Institute), говорит: 'Хорошее правило - брать (всегда хорошо представленные) базовые суммы бюджета Пентагона и удваивать их'.

Даже беглое чтение газетных статей о Министерстве обороны покажет на большую разницу в статистике расходов. До 30-40% статей оборонного бюджета - 'черные', т.е. эти разделы содержат скрытые расходы на засекреченные проекты. Невозможно выяснить, что они включают и верны ли их общие суммы.

Есть много причин этого бюджетного фокуса, в том числе требования секретности со стороны президента, министра обороны и военно-промышленного комплекса, но главная причина в том, что члены Конгресса, которые получают в своих округах огромную выгоду от рабочих мест, связанных с обороной, и от военных заказов, политически заинтересованы в поддержке Министерства обороны.

В 1996 году, при попытке привести стандарты учета в исполнительной ветви власти к большему соответствию со стандартами гражданской экономики, Конгресс принял Закон об улучшении федерального финансового управления (The Federal Financial Management Improvement Act). Закон требовал от всех федеральных агентств нанять внешних аудиторов для проверки своей бухгалтерии и представить результаты общественности. Ни Министерство обороны, ни Министерство внутренней безопасности не выполнили эти требования. Конгресс апеллировал к этому, но не наказал ни одно из министерств за игнорирование закона. В результате все цифры, представляемые Пентагоном, следует считать подозрительными.

Комментируя военный бюджет на 2008 финансовый год (представленный прессе 7 февраля 2007 г.), я полагался на двух опытных и надежных аналитиков: Уильяма Д. Хартунга (William D. Hartung) из организации Инициатива по вооружениям и безопасности фонда 'Новая Америка' (New America Foundation's Arms and Security Initiative) и Фреда Каплана, военного корреспондента Slate.org. Их оценки совпадают в том, что Министерство обороны запросило 481,4 миллиарда долларов на зарплаты, операции (кроме Ирака и Афганистана) и оборудование.

Они также совпадают в том, что 'дополнительный' бюджет на глобальную 'войну с террором', т.е. на две продолжающиеся войны, которые, по мнению обычных людей, вообще-то финансируются из базового бюджета Пентагона, составляет 141,7 миллиарда долларов. Министерство обороны также запросило дополнительные 93,4 миллиарда долларов на оплату до сих пор не упоминавшихся военных расходов за остаток 2007 г., а также - творчески подойдя к делу - еще и 'надбавку' (новый термин в бюджетных документах Министерства обороны) в 50 миллиардов долларов, которую следует записать на 2009 финансовый год. Таким образом, общий размер запроса Министерства обороны составляет 766,5 миллиардов долларов.

Но это далеко не все. Пытаясь замаскировать истинный размер американской военной империи, правительство уже долго скрывает большие военные расходы в других министерствах. Например, 23,4 миллиарда долларов Министерства энергетики идет на создание и поддержание ядерных боеголовок; а 25,3 миллиарда долларов из Госдепартамента расходуется на военную помощь другим государствам (в основном Израилю, Саудовской Аравии, Бахрейну, Кувейту, Оману, Катару, ОАЭ, Египту и Пакистану).

Еще 1,03 миллиарда долларов вне официального бюджета Министерства обороны теперь требуется на рекрутирование и возобновление контрактов в самих и без того перегруженных вооруженных силах США; для сравнения: в 2003 г., когда началась война в Ираке, эта сумма составляла всего 174 миллиона. Министерство по делам ветеранов теперь получает не менее 75,7 миллиарда долларов, 50% которых уходит на длительное лечение тяжело раненых солдат из тех (по крайней мере) 28 870, что были ранены в Ираке, и еще 1 708 в Афганистане. Это количество, по всеобщему мнению, сильно занижено. Еще 46,4 миллиарда долларов идет Министерству внутренней безопасности.

Также в этой сводке отсутствуют 1,9 миллиард долларов Министерства юстиции, предназначенные на специальные военные операции Федерального Бюро расследований; 38,5 миллиарда Казначейства, предназначаемые Военному пенсионному фонду; 7,6 миллиарда на военные статьи бюджета авиакосмического агентства NASA; а также более 200 миллиардов долларов на погашение процентов по долгам, связанным с прошлыми военными расходами. Таким образом, расходы США на свою военную машину на нынешний финансовый год (2008) по консервативной оценке составляют не менее 1,1 триллиона долларов.

Военное кейнсианство

Такие расходы не только морально неприличны, но и финансово неподъемны. Многие неоконсерваторы и плохо осведомленные американские патриоты полагают, что хотя наш военный бюджет огромен, мы можем его себе позволить, поскольку являемся самой богатой страной на Земле.

К сожалению, это утверждение более не соответствует реальности. Самое богатое политическое образование в мире, согласно справочнику World Factbook Центрального разведывательного управления, - это Европейский Союз (так в тексте - прим. переводчика). ВВП ЕС за 2006 г. оценивается чуть выше, чем этот же показатель США. Однако ВВП Китая за 2006 г. был только немногим меньше, чем у США (так в тексте - вероятно, ВВП по паритету покупательной способности; прим. переводчика), а Япония была на четвертом месте.

Более информативное сравнение, показывающее, насколько мы отстаем, может быть получено из сопоставлений 'текущих платежных балансов' разных стран. Текущий платежный баланс измеряет профицит или дефицит торговых операций плюс трансграничных выплат процентов, гонораров, дивидендов, иностранной помощи и других выплат и доходов.

Например, чтобы Япония что-то могла произвести, она должна импортировать все необходимые сырые материалы. Но и после этих огромных расходов ее положительное торговое сальдо с США составляет 88 миллиардов долларов в год; ее текущий платежный баланс - второй в мире по объему (больше только у Китая). США, напротив, на 163-м месте, самые последние в списке, хуже Австралии и Канады, у которых тоже большие торговые дефициты. Дефицит нашего текущего платежного баланса на 2006 г. составил 811,5 миллиардов долларов; на втором месте снизу Испания со 106,4 миллиардами долларов дефицита. Именно это и неподъемно.

Дело не только в том, что наша потребность в иностранных товарах, включая импортную нефть, намного превосходит нашу возможность заплатить за них. Мы платим за них, делая огромные заимствования. 7 ноября 2007 г. Казначейство США объявило, что государственный федеральный долг впервые в истории превысил 9 триллионов долларов. Это случилось всего лишь пять недель после того, как Конгресс поднял так называемый потолок долга до 9,815 триллионов. Начиная с 1789 г., когда конституция стала главным законом в этой стране, накопленный долг федерального правительства не превышал одного триллиона долларов до 1981 г. Когда Буш стал президентом в январе 2001 г. долг составлял примерно 5,7 триллиона. С тех пор он увеличился на 45%. Эта огромная сумма в основном объясняется нашими военными расходами, которыми мы так отличаемся от остального мира.

Десяток стран мира, больше всего расходующих на оборону, и приблизительные суммы их нынешних военных бюджетов таковы:

1. США (бюджет 2008), 623 млрд. дол.

2. Китай (2004), 65 млрд. дол.

3. Россия, 50 млрд. дол.

4. Франция (2005), 45 млрд. дол.

5. Япония (2007), 41,75 млрд. дол.

6. Германия (2003), 35,1 млрд. дол.

7. Италия (2003), 28,2 млрд. дол.

8. Южная Корея (2003), 21,1 млрд. дол.

9. Индия (2005, оценка), 19 млрд. дол.

10. Саудовская Аравия (2005, оценка), 18 млрд. дол.

Общие расходы на оборону в мире (2004, оценка), 1100 млрд. дол.

Весь мир (без США), $500 млрд. дол.

Наши чрезмерные военные расходы выросли не за несколько лет и выросли даже не из-за политики администрации Буша. Они росли очень долго в соответствии с поверхностно принятой идеологией и теперь укоренились в нашей демократической политической системе, которую они начинают разрушать. Я называю эту идеологию 'военным кейнсианством', - это решимость поддерживать на постоянной основе военную экономику и считать военный продукт обычным экономическим продуктом, даже если у него нет никакого вклада в производство и потребление.

Эта идеология восходит к первым годам 'холодной войны'. В конце 1940-х гг. США очень тревожились из-за экономической нестабильности. Великая депрессия 1930-х гг. была преодолена лишь бумом военного производства Второй мировой войны. С наступлением мира и демобилизации возник общий страх, что депрессия вернется.

На протяжении 1949 г. США, встревоженные испытанием атомной бомбы в Советском Союзе, маячившей победой коммунистов в китайской гражданской войне, внутренней рецессией и железным занавесом, опустившемся над европейскими сателлитами СССР, пытались разработать базовую стратегию в начинающейся Холодной войне. В результате появился милитаристский доклад N68 Совета по национальной безопасности, подготовленный под руководством Пола Нитце (Paul Nitze), в то время главы отдела политического планирования в Госдепартаменте. Датированный 14 апреля 1950 г. и подписанный президентом Трумэном, он заложил основы государственной экономической политики, которую Соединенные Штаты осуществляют и поныне.

В заключение доклада СНБ-68 утверждалось: 'Один из самых значимых уроков нашего опыта во Второй мировой войне - то, что американская экономика, работая на уровне, приближенном к максимальной эффективности, может обеспечивать экономические ресурсы не только для гражданского потребления, в то же время обеспечивая высокий уровень жизни'.

Исходя из этого положения, американские стратеги приступили к строительству гигантской индустрии вооружений, чтобы противостоять военной мощи Советского Союза (которую они последовательно преувеличивали), равно как и с целью поддержать полную занятость рабочей силы и предотвратить возможное повторение Великой депрессии. В результате под руководством Пентагона были созданы с нуля новые отрасли для производства больших самолетов, ядерных подводных лодок, ядерных боеголовок, межконтинентальных баллистических ракет, разведывательных спутников и спутников связи. Это привело к тому, о чем в своем прощальном обращении 6 февраля 1961 г. предупреждал президент Дуайт Д. Эйзенхауэр (Dwight D Eisenhower): 'Связка огромного военного аппарата и большой военной промышленности является чем-то новым в американском опыте'. То есть о военно-промышленном комплексе.

К 1990 г. стоимость оружия, оборудования и фабрик, посвященных Министерству обороны, составляла 83% от стоимости всех заводов и оборудования в американской промышленности. С 1947 по 1990 гг. общая сумма военных бюджетов составила 8,7 триллионов долларов. Хотя Советского Союза больше нет, упование США на военное кейнсианство, возможно, даже подняло эти расходы, благодаря огромным ставкам групп интересов, укоренившихся вокруг военного аппарата. Со временем приверженность и пушкам, и маслу оказалась нестабильной конфигурацией. Военная промышленность вытесняет гражданскую экономику и ведет к большой экономической слабости. Преданность военному кейнсианству, на самом деле, - форма медленного экономического самоубийства.

1 мая 2007 г. Центр экономических и политических исследований в Вашингтоне (the Center for Economic and Policy Research) представил исследование, подготовленное компанией глобальных прогнозов Global Insight, о долгосрочном воздействии увеличения военных расходов на экономику. Проведенное под руководством экономиста Дина Бейкера (Dean Baker), это исследование показало, что после начального стимулирования спроса эффект увеличения военных расходов становится отрицательным примерно к шестому году. Излишне говорить, что экономика США должна справиться с эффектом растущих военных расходов на протяжении более чем 60 лет. Бэйкер обнаружил, что через десять лет повышенных расходов на оборону в стране будет на 464 000 рабочих мест меньше в сравнении со сценарием, в котором расходы на оборону были меньше.

Бэйкер делает вывод: часто полагают, что войны и увеличение военных расходов является благом для экономики. На самом деле, большинство экономических моделей показывают, что военные расходы уводят ресурсы из продуктивных сфер, таких как потребление и инвестиции, и в конечном итоге замедляют экономический рост и сокращают занятость населения.

Это только некоторые из вредных эффектов военного кейнсианства.

Опустошая американскую экономику

Считалось, что США могут себе позволить и гигантскую военную машину, и высокий уровень жизни и что для поддержания полной занятости нужно и то, и другое. Но вышло не так. К 1960-м гг. стало очевидно, что передача крупнейших промышленных предприятий Министерству обороны и производство товаров без какой-либо инвестиционной и потребительской ценности начали приводить к вытеснению гражданской экономической активности.

Историк Томас Е. Вудз-младший (Thomas E. Woods Jr) замечает, что на протяжении 1950-х и 1960-х гг. от одной до двух третей американских талантливых исследователей забирали в военный сектор. Конечно, невозможно узнать, что какие инновации так никогда и не появились в результате этой утечки мозгов и ресурсов на службу войне, но как раз в 1960-е гг. мы начали замечать, что Япония опережает нас в дизайне и качестве ряда потребительских товаров, включая бытовую электронику и автомобили.

Ядерные вооружения дают поразительную иллюстрацию этих аномалий. Между 1940-м и 1996 гг. США израсходовали не менее 5,8 триллиона долларов на разработку, испытание и создание ядерных бомб. К 1967 г., году максимума нашего ядерного арсенала, США обладали около 32 500 атомных и водородных бомб, ни одну из которых, к счастью, никогда не применили.

Они прекрасно иллюстрируют кейнсианский принцип о том, что правительство может обеспечить непроизводительные рабочие места для того, чтобы поддерживать занятость. Ядерное оружие было не только секретным оружием Америки, но и секретным экономическим оружием. На 2006 г. у нас все еще оставалось 9 960 бомб. Сегодня для них нет разумного применения, а триллионы, потраченные на них, могли быть использованы для решения проблем социальной защиты и здравоохранения, качественного образования и всеобщего доступа к высшему образованию, не говоря уже об удержании рабочих мест, требующих высокой квалификации, в американской экономике.

Пионером анализа того, что мы потеряли в результате военного кейнсианства, был покойный Сеймур Мелман (Seymour Melman, 1917-2004), профессор инженерии и исследователь в Колумбийском университете. Его книга 1970-го г., 'Капитализм Пентагона: политэкономия войны' (Pentagon Capitalism: The Political Economy of War), была аналитическим предвидением последствий зашоренности Америки своими вооруженными силами и их вооружениями от начала Холодной войны. Мелман писал (стр. 2-3):

'С 1946 по 1969 гг. правительство США потратило около триллиона долларов на военных, причем больше чем половину этой суммы при Кеннеди и Джонсоне, - в период, в который государственный аппарат [в котором доминировал Пентагон] сформировался как формальный институт. Эта потрясающего размера сумма (попробуйте зрительно представить себе хотя бы миллиард чего-нибудь) не полностью выражает стоимость военной машины для страны. Настоящая стоимость измеряется тем, что было упущено, накапливающимся ухудшением во многих гранях жизни, неспособностью помочь человеческим несчастьям на протяжении долгого времени'.

Томас Вудз, в своем важном пояснении актуальности анализа Мелмана в нынешней экономической ситуации, пишет: 'По данным Министерства обороны США за четыре десятилетия между 1947 и 1987 гг. оно потратило 7,62 триллиона долларов денежных средств (в долларах 1982 г.). В 1985 г. Министерство торговли оценило стоимость всех заводов, оборудования и инфраструктуры страны в чуть более 7,29 триллионов. Другими словами, количество средств, потраченных в этот период на оборону, могло удвоить американские основные фонды или модернизировать и полностью заменить основные фонды'.

То, что мы не модернизировали и не заменили наши основные фонды, является одной из главных причин того, что к началу XXI века наша производственная база почти испарилась. Станки - область, в которой Мелман был авторитетом - являются особо важным симптомом.

В ноябре 1968 г. пятилетняя опись показала (стр. 186), что 64% металлообрабатывающих станков, используемых в промышленности США, были старше 9 лет. Возраст этого промышленного оборудования (сверлильные, фрезерные станки и т.д.) делает инструментарий США самым старым среди основных индустриальных стран и иллюстрирует процесс упадка, начавшийся с концом Второй мировой войны. Этот упадок основы промышленной системы свидетельствует о продолжительном пагубном и вредном воздействии на американскую промышленность военного использования капитала, а также исследовательских и творческих талантов.

Ничего не было сделано за этот период с 1968 г., чтобы обратить эти тенденции, что сказывается сегодня в нашем гигантском импорте оборудования - от протонных акселераторов, используемых в медицине для лучевой терапии (которые производят в основном в Бельгии, Германии и Японии), до легковых и грузовых автомобилей.

Наш краткий период истории в качестве 'единственной сверхдержавы' мира подошел к концу. Как писал гарвардский профессор экономики Бенджамин Фридман (Benjamin Friedman): 'Всегда и постоянно ведущей страной в смысле политического влияния, дипломатического влияния и культурного влияния была ведущая страна-заимодавец. Не случайно мы перехватили эту роль у британцев в тот момент, когда мы захватили ... позицию мирового заимодавца'.

Сегодня мы уже не ведущая страна-заимодавец. На самом деле, мы самый большой должник в мире и продолжаем оказывать влияние только за счет военной силы.

Часть ущерба никогда уже не возместить. Есть, однако, некоторые шаги, которая эта страна срочно должна предпринять, включая отмену налоговых льгот для богатых, введенных Бушем в 2001 и 2003 гг., начало ликвидации глобальной империи из свыше 800 военных баз, удаление из военного бюджета всех проектов, не имеющих отношения к национальной безопасности Соединенных Штатов, а также прекращение использования оборонного бюджета в целях кейнсианского создания рабочих мест. Если мы сделаем эти вещи, то у нас есть шанс вывернуться. Если нет, нас ждет вероятное национальное банкротство и долгая депрессия.

Чалмерс Джонсон - автор книги 'Немезида: Последние дни Американской республики', только что вышедшей в мягкой обложке. Это последний том его трилогии, включающий также книги 'Вот те на!' (Blowback, 2000) и 'Печали империи' (The Sorrows of Empire, 2004)
http://inosmi.ru/stories/05/09/02/3453/239295.html

Владимиру Путину Дембельское посвящение
Алексей Седых
Ну вот и дембель. Вещи собраны.
И больше не грозит наряд
За ненадраенную обувь,
За кем-то смятую кровать.
И старшина – соперник НАТО,
Своею ролью увлечён,
Не даст тычка молодцевато,
Что плохо, дескать, вымыт пол.
Прощайте, ранние побудки,
Оцепененье марш-бросков,
Разборка – с чисткою – оружья,
Когда готов залезть сам в ствол.
Прощай, солдатский чемоданчик,
Ты верой-правдою служил,
Сменился у тебя начальник,
А я до дембеля дожил…
Захлопнутся за мной ворота,
И вдруг обнимет душу грусть:
Оказывается, не так просто
Забыть солдатской каши вкус.

Ленинградский цикл
Алексей Седых
Пользователь Сергей Миронов (sergey_mironov) ответил на комментарий, оставленный вами к записи в Живом Журнале. Комментарий, на который был получен ответ:

Наверное, в идеале должно быть именно так. К сожалению, в нашей не столь далёкой и совсем близкой истории есть немало известных людей, для которых, если судить по череде их действий, не существует ни внутреннего суда, ни осознания собственной ответственности за чьи-то искалеченные судьбы ("но, увы, как пишите Вы, не всем это дано"). Не берусь никого судить, как судила героиня Бориса Лавренёва из его "Сорок первого". И всё-таки мне кажется, что иногда вовремя сказанное слово близких людей (родных, друзей, сослуживцев, однополчан) способно увести человека с гибельного пути, ведущего к падению (есть ведь поступки, с которых начинается крушение личности)... Моё ИМХО.
У некоторых, кажется, душа умерла при их
рождении. Будучи оптимистом по натуре, порой невольно склоняюсь к мысли,что далеко не всех касаются слова Виктора Астафьева о том, что "так уж устроен человек: пока он жив - растревоженно работают его сердце, голова, вобравшая в себя не только груз собственных воспоминаний, но и память о тех, кто встречался на росстанях жизни и навсегда канул в бурлящий людской водоворот либо прикипел к душе так, что уж не оторвать, не отделить ни боль его, ни радость от своей боли, от своей радости".
Я НЕ ЗАБУДУ ТЕБЯ, ЛЕНИНГРАД!
Алексей Седых

Белые ночи,
Теченье Невы,
Невский проспект,
Разводные мосты,
Сфинксов молчанье,
Казанский собор,
Летнего сада
Ажурный убор.
Площадь Дворцовая,
Русский музей,
Домик на Мойке,
Влекущий людей...
И Эрмитажа роскошные своды,
У Исаакия толпы народа,
Аничков мост
И четвёрка коней,
Город-красавец,
Город-музей.
Смольный, величье
Ростральных колонн
И Пискарёвка -
Родины боль.
Шпиль Петропавловки,
Марсово поле -
Памятно всё,
Всё такое родное.
Пусть величают тебя,
Как хотят,
Счастье, что есть на земле
Ленинград!
***
СНОВА Я ВСПОМНИЛ ТЕБЯ ЛЕНИНГРАД!
Любимый город над Невою
С его державною красой:
Со мной он в радости и в горе,
Творец он и учитель мой.
Вновь вижу я канал Обводный,
Красу мостов и площадей,
На дыбы вставших коней Клодта
И от колон Ростральных тень,
И сада Летнего ограду,
Ликующий Гостинный двор,
И пароходы на параде
В пролётах разводных мостов.
Гарцует дерзко Медный всадник
Над пробудившейся страной,
Он своё слово ещё скажет,
Вновь поведёт Русь за собой...

ПРОГУЛКА ПО ЛЕНИНГРАДУ
СФИНКСЫ
На берегах седой Невы
Грустят задумчивые сфинксы.
Живут надеждою они,
Что станет Питер вновь столицей.
РАЗВОДНЫЕ МОСТЫ
Украшение белых ночей -
Разводные мосты над Невой:
Сонный город ажуром свечей
Прикасается к небу рукой.
ПИСКАРЁВСКОЕ КЛАДБИЩЕ
Скорбит о павших Пискарёвка -
Мальчишках, женщинах, девчонках.
Хранит всех в памяти она,
Кто спас весь мир, спас Ленинград
ЭРМИТАЖ
Своею царственной осанкой
Приводит в трепет и сейчас
Толпы надменных иностранцев
Величественный Эрмитаж.
АНИЧКОВ МОСТ
Взращённые степной свободой,
Не знающие пут седла,
Взмывают к небу кони Клодта,
Гарцуя гордо на дыбах.
ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ КРЕПОСТЬ
И ежедневно ровно в полдень,
Как будто сокровенный стих,
Над Петропавловкою снова
Гром выстрела окрест звучит.
МЕДНЫЙ ВСАДНИК
Весь в будущее устремлён,
Летит сквозь годы Медный всадник.
И будет каждый сокрушён,
Кто встанет на пути однажды.
РОСТРАЛЬНЫЕ КОЛОННЫ
Стрелка Васильевского острова,
Держа Ростральные колонны,
Как будто в зеркало, вновь смотрится
В гранитом скованные волны.
РУССКИЙ МУЗЕЙ
Вижу «Последний день Помпеи»:
Стихия всё вокруг крушит…
Этот шедевр в Русском музее
Навечно в сердце будет жить.
АДМИРАЛТЕЙСТВО
Парит над миром золотой кораблик,
Украсивший Адмиралтейства шпиль.
Лишённый крыльев, вдаль летит отважно,
Пример являя этим всем другим.
НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ
Любимец многих поколений
И муз прославленных кумир,
Невский проспект, споря со временем,
Вид величавый сохранил.
КАЗАНСКИЙ СОБОР
Причудливой архитектурой
Казанский славится собор.
Он установлен очень мудро:
Свой путь к нему найдёт любой.
ИСААКИЕВСКИЙ СОБОР
Колеблясь, маятник Фуко
Ход бытия определяет.
Кто в Исаакии бывал,
Тот, несомненно, это знает.
ЧЁРНАЯ РЕЧКА
Трагедия у Чёрной речки
Напоминает всем о том,
Что, чем ничтожней человечек,
Тем большее творит он зло.
ДВОРЦОВАЯ ПЛОЩАДЬ
Дворцовой площади раздолье,
Атлантов мужественный вид.
И, преломляясь, в лужах снова
Александрийский столп лежит.
ЛЕТНИЙ САД
Летний сад. Узор решёток.
Нимфы водят хоровод.
Дивный вечер тих и кроток.
Чай в беседке сторож пьёт.

Ответ был таким:

Тема: Re: sedyx_aleksej
Спасибо за стихи о

…С Виталием Коротичем, отметившим два года назад своё 70-летие, я познакомился заочно четверть века назад, за пять лет до его прихода в «Огонёк» на пост главного редактора. Случилось это на почве нашей общей любви к Болгарии, широко праздновавшей в 1981 году своё 1300-летие. В ту пору наша семья активно переписывалась с воспитанниками Ивановского интердома Чавдаром Драгойчевым и Александром Карастояновым, с известными болгарскими теннисистками сёстрами Малеевыми, с певцом Бисером Кировым и многими другими. Однажды даже от имени Тодора Живкова письмо получили. В одном из номеров выходящего на русском языке болгарского еженедельника «Софийские новости» прочитал тогда статью главного редактора украинского журнала «Всесвiт» Виталия Коротича «Ваша страна стала для нас частью жизни». Публикация запала в память своей искренностью, задушевностью и тем особым слогом, которым в совершенстве владеет известный российский публицист Юрий Рост. Той статьёй было положено начало рабочей папке «Виталий Коротич», в ней накапливались газетные и журнальные статьи, принадлежащие перу Коротича. Это собирательство длилось около трёх лет.
За это время я успел узнать, что уроженец украинского города Каменки Черкасской области Виталий Коротич – врач-кардиолог по первому образованию. Его первая поэтическая подборка была напечатана в 1961 году. Стихи заметил поэт Назым Хикмет, известный очень многим по песне «Дадим шар земной детям». И хотя он никогда в жизни не встречался с Коротичем, напечатал две одобрительные статьи о них в «Литературной газете». После публикации нескольких поэтических сборников В. Коротич навсегда простился с медициной, решив посвятить свою жизнь литературной деятельности. До прихода во «Всесвiт» редактировал молодёжный украинский журнал «Ранок». Его имя часто цитируется в одном ряду с именами Роберта Рождественского, Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко…
В марте 1984 года мне попала в руки «Пионерская правда» со статьёй В. Коротича «Найди себя!». Скупил в киосках «Союзпечати» более десятка номеров с упомянутой публикацией. Отправил в адрес журнала «Всесвiт» увесистую бандероль, сопроводив её письмом в адрес Коротича с просьбой вернуть газеты с автографами для болгарских «сентябрят» и пионеров 58-й школы города Иванова. В последней в ту пору по просьбе директора Тамары Лапшовой я организовывал работу совета отцов. Совет занимался трудными подростками, а точнее – с трудными подростками, одинокими в своей мальчишеской неприкаянности. По этому поводу даже переписывались с Министерством просвещения Грузинской ССР. Одно время по призыву «Комсомолки» завалили президента США Рейгана открытками протеста, текст которых печатался на её страницах.
Ответное письмо Коротича с вложенными в конверт газетами с неформальными автографами Виталия Алексеевича не заставило себя ждать.
В то время как раз был опубликован журнальный вариант публицистического романа В. Коротича «Лицо ненависти», написанного им по следам трёхмесячного пребывания в Америке. Сегодня есть немало желающих поставить в вину Виталию Алексеевичу его написание: мол, вначале Коротич критиковал Америку, а затем (пусть на время) уехал туда жить. Критики словно забывают, в какое время писалась эта книга. Избранный в 1980 году президентом США Рональд Рейган возвратил Америку к риторике времён холодной войны середины двадцатого века, отодвинув вопрос о разрядке напряжённости на второй план. Весной 1983 года в своём выступлении перед консервативной христианской аудиторией американский президент назвал СССР «империей зла». По его инициативе в 1983 году в ряде стран Западной Европы были развёрнуты нацеленные на СССР ракеты средней дальности.
Нагнетание антисоветизма, естественно, наложило свой отпечаток и на саму Америку, сея недоверие, недоброжелательность и страх в душах её жителей. О тогдашнем состоянии США и царящей в ней подозрительности по отношению к Советскому Союзу, об искусственном нагнетании недоброты к нему и рассказывает роман, написанный в форме писем к любимой женщине.
«Книга написана в стране и о стране, где я бывал много раз, где у меня много друзей, которых я от души люблю, - писал автор во вступлении к «Лицу ненависти». – Книга написана во время, когда страна эта очень тяжело заболела и не могла отдышаться, когда людей пытались испачкать ненавистью, - многих удалось измарать».
Вполне естественно, что, благодаря Виталия Алексеевича за газеты с автографами, я поделился с ним мыслями о прочитанном романе, поинтересовался попутно, напечатано ли «Лицо ненависти» за рубежом и какие оценки ему там даются. В ответ поступила очередная бандероль из Киева с улицы Заньковецкой, где тогда жил Виталий Коротич. В бандероли находились только что вышедший в свет отдельным изданием роман «Лицо ненависти» с автографом автора и обстоятельное письмо от него.
«Дорогой Алексей Алексеевич, спасибо вам за доброе слово, за доброе письмо, - писал В. Коротич, - это удивительно важно для меня.
Что касается «Лица ненависти», то, говоря об оценках за рубежом, легко понять, что они были разными в разных странах. Словаки, к примеру, или болгары просто перевели у себя книжку. Что касается американцев, то было пока у меня в руках только несколько не то чтобы рецензий, а передач по радио - разные там «Свободы», которые, ничего не отрицая, строили свои рассуждения по системе – «а у вас негров линчуют», то есть говорили о том, что мы-де видим и описываем их, мол, сложности, а у самих нас…
Это было несерьёзно.
Разговаривал я только с одним американцем, знающим русский настолько, чтобы прочесть книгу, - это профессор-руссист из университета. Тот выяснял у меня, где же меня обидели лично, кто был ко мне невнимателен, на кого я так рассердился. В понимании среднего американца, который, в общем, довольно шовинистически настроен сегодня, не принимать американскую систему устройства жизни, их образ жизни может только сумасшедший.
Думаю, что книга выйдет в ряде стран, но никогда не появится в США. Они удивительно умеют выстраивать информационные барьеры и отрубаться от всего, что им неудобно. В США коротковолновых приёмников что-то около двух миллионов – в десяток, если не больше раз менее, чем у нас в стране, и нет у них привычки к слушанию иностранного радио. Читать на иностранных языках (не английском) у них умеют или специалисты, или иммигранты. Иммигрантам не до того, да им и объяснят в их же прессе, как что понимать. Остальные американцы – основная масса – живут в условиях очень чёткой информационной изоляции от мира. Телевидение у них не то, что у нас: ретраслянция идёт по закрытым кабельным системам и никакой добавочной телеинформации (из сопредельных Канады или Мексики, как у нас в стране принимают передачи из Финляндии, Ирана, Польши, Венгрии и т. п. во всех приграничных районах) телезрители США не получают. Если уж 11 % молодёжи США считает, что Советский Союз во Второй мировой войне был на стороне Германии против США, то какие там информационные проблемы помельче могут их занимать.
Они чётко отсекаются от всей неудобной им информации о США, находят самые обывательские причины для объяснения самых сложных и честных чужих действий (сейчас вот, к примеру, начинают шуметь, что-де отказ СССР от участия в Олимпиаде в Лос-Анджелесе – это акт мести за американский бойкот 1980 года и больше ничего). Они вообще умеют лихо перевирать, и, выйди моя книга в США, а английское издание всё равно будет, расскажут о том, что у меня вытащили деньги в нью-йоркском метро или оштрафовали за переход улицы в неположенном месте в Чикаго, - вот я и разозлился.
Они обычно такими вот элементарными приёмами компрометируют автора и делают его неинтересным для своей публики (никого ни с кем не сравниваю, понятно, но, когда надо было избавиться от Чаплина, они инспирировали серию статей, что он растлевает малолетних девочек, то есть элементарное объяснение самых сложных дел, чтобы обыватель скушал и успокоился). Помню, я был в Нью-Йорке, когда там показывали советский фильм «Премия», и начали говорить, что вот, мол, в СССР большая свобода, рабочие такие самостоятельные и т. п. Тут же в прессе была инспирирована статья о том, что фильм едва ли не подпольный и "рассказывает о забастовке на советском предприятии". По части дезинформации этим ребятам палец в рот не клади.
Короче говоря, средний американец по сравнению со «средним нашим» ограничен необыкновенно, и эта ограниченность воспитывается и охраняется….
В течение мая буду в Киеве и рад буду, если у вас май будет таким же тёплым и ласковым, как у нас.
В любом случае пусть Вам и Вашим близким будет тепло и славно. Искренне. Виталий Коротич».
После этого письма наша переписка обрела более или менее регулярный характер. При том чувстве взаимной симпатии, которое связывало нас, далеко не всегда мы с ним были единодушны в оценке тех или иных событий, происходящих в нашей стране. Оставаясь в душе врачом-кардиологом, Виталий Алексеевич, переживший однажды личную трагедию (их 12-летний сын Андрей погиб, забравшись во время игры в прятки в трансформаторную будку), изначально принимал и принимает близко к сердцу все боли людские, и эта боль наших душ живёт в его стихах и в его прозе. А потому, как бы ни расходились порой наши взгляды, Виталий Коротич поныне остаётся моим кумиром в литературе и журналистике. Вот несколько писем В. Коротича, положивших начало нашей переписке.
«Глубокоуважаемый Алексей Алексеевич, сразу же благодарю Вас за добрые слова и прошу прощения за то, что не отвечал на них вовремя. Жизнь меня вертит и некогда оглядеться.
В любом случае: добра Вам и неутомимости в заботе о настоящем и будущем Родины. О чём же ещё думать?
Верю, что мы когда-нибудь увидимся с Вами в этом тесном и всё-таки интересном мире. Поклон семье Вашей. Искренне. Виталий Коротич».
«Уважаемый Алексей Алексеевич, ещё раз спасибо Вам на добром слове! Легче работать, зная, что ты людям нужен. Тем более таким добрым, как семья Ваша.
У нас идёт съезд партии, заседаю, – шлю письмо в съездовском конверте. В № 1 журнала «Октябрь» за этот год – моя повесть. Взгляните, если в руки попадёт.
Всяких Вам успехов. Искренне. Виталий Коротич».
Следующее письмо В. Коротича связано с одним из периодов моей жизни времён учёбы на факультете журналистики Ленинградского университета. В бытность студентом познакомился с одним из участников обороны блокадного Ленинграда, бывшим фронтовым корреспондентом газеты «Ленинградская правда», известным советским писателем, автором романов «Журбины», «Молодость с нами», «Братья Ершовы», «Секретарь обкома», главным редактором журнала «Октябрь» Всеволодом Кочетовым. Занимаясь дипломной работой, посвящённой его фронтовой публицистике, встречался с Всеволодом Анисимовичем и его женой на литературной даче в подмосковном Переделкино. Там получил от него в подарок нашумевшую книгу «Чего же ты хочешь?», напечатанную в Минске по инициативе тогдашнего первого секретаря Компартии Белоруссии Петра Машерова и скупленную на корню идеологическим отделом ЦК КПСС, как рассказывал В. Кочетов, бывший сам членом ЦК. Кому-то из членов Политбюро роман, в котором ещё в 1968 году писатель спрогнозировал грядущий развал СССР, пришёлся не по нраву.
Воспоминания о переписке и встречах с Кочетовым послал на отзыв Виталию Коротичу. Некоторое время спустя они вернулись из Киева с пометками Виталия Коротича и его сопроводительным письмом.
«Дорогой Алексей Седых, - писал Виталий Алексеевич, - видите ли, я забыл дома свои блокноты, а посему – отчество Ваше, простите. Сейчас я лежу в больнице: переутомление, спазмы. Это скоро пройдёт. В больницу мне принесли и статью Вашу.
Во времена моей литературной юности В. Кочетов числился в великих ортодоксах и ему – временами умышленно – создавали репутацию этакого антиинтеллигента. Особенно в связи с «Чего же ты хочешь?»… Но время прошло, многое улеглось и В. Кочетов вовсе не такой уж бяка сегодня, а его твёрдость во многом поучительна, во всяком случае, понятна.
Статья Ваша – воспоминания – ко времени, разве что надо её слегка подредактировать, чуть ужать, избавиться от общих мест. Позволю себе сделать это подчёркнуто круто, можете в своём экземпляре учитывать не всё (или ничего не учитывать), но хочу, чтобы направление моей мысли было понятно. Избегайте мест, о которых Ильф говорил: "Ни у кого не украдено, но не своё» – стандартных определений вроде «древняя и вечно юная земля», «серебристый лайнер» и т. п., включая случившуюся уже вначале статьи «незабываемую пору студенчества». Впрочем, проглядите текст…
Желаю Вам великих успехов.
Рад был прочесть: зря Вы так скромничаете в приложенной записке.
Приветствую Вас с Днём армии! От души. Виталий Коротич».
Близилась весна 1986 года. В очередном письме Виталию Коротичу поинтересовался у него: не сможет ли он, находясь в больнице, написать статью для «Рабочего края» к майским праздникам. Заодно рассказал о деятельности нашего совета отцов, поделился своими мыслями и наблюдениями в этой связи. Вскоре пришла очередная весточка от Виталия Алексеевича.
«Уважаемый Алексей Алексеевич, большие, умные и нужные письма пришли от Вас. Здесь, в больнице, мне куда легче от знания того, что я нужен. Ваши письма помогают это понять.
Статью для газеты я мог бы попытаться писать уже дома – после 17.03. Если меня будут выталкивать в командировку или ещё во что-то мешающее делу – предупрежу Вас.
Съезд ХХVII всё выстраивает верно. Эх, людей хватило бы для реализации таких честных замыслов! Очень хочется!
Я продолжаю писать, хоть очень многие программируются сейчас на пережидание, пересиживание, приглядывание: а как оно всё повернётся?..
Схлопотал я за очень важную для себя публикацию в «Октябре»; боюсь, что за «Юность» мне двойники героя повести Колоса будут сыпать песок в буксы: судьба моя зависит от общего социального климата. Поглядим…
Точны Ваши мысли о воспитании: в этом корень. Нам надо в иных восстанавливать веру в великое дело, а иным и прививать её. А то у нас уже к убеждённости стали порой относиться едва ли не как к врождённому качеству. Мол, получил паспорт с Гербом, значит, наш, советский по всем параметрам…
Очень хорошо мне было разговаривать с Вами в эти дни. Спасибо. Пишите.
Поклон супруге Вашей по случаю Женского дня! От души. Виталий Коротич».
«Схлопотал» тогда Виталий Алексеевич от анонимного автора большой, на четыре колонки критической статьи «Читатель ждёт большего», опубликованной на страницах «Литературной газеты», за сатирическую повесть «Не бывает прошедшего времени», направленную против терпимого отношения к неонацистам, наблюдаемого в некоторых западных странах. А в упомянутой в письме публикации в журнале «Юность» сочными красками был обрисован образ писателя-деревенщика, живущего на асфальте и черпающего свои впечатления о жизни в селе от показушных выездов на дачу. Что касается социального климата в стране, то он менялся буквально на глазах. Тем временем из Киева пришло следующее письмо от Коротича.
«Я помаленьку очухиваюсь от болячек, - сообщал Виталий Алексеевич. – Меня на ноги поставили, но, главное, чётко вычертили карты моего здоровья и сказали, чтобы сдерживал прыть, не работал так много. Не знаю, как удастся сдержать: очень уж интересные времена. Погляжу, впрочем, - очень боюсь демагогов, которые сейчас взмахнут хвостами, восклицая в пользу того, что они вчера ещё изо всех сил низвергали. В общем, если будет у меня ощущение, что мои усилия нужны общему делу, не пожалею их. В противном случае засяду за нечто большое и медленное: давно хотелось сочинить мне «всамделишную» прозу – сил и времени никогда не хватало. Да и редакторские, и секретарские – в Союзе писателей, и депутатские обязанности поглощают время с великим немилосердием.
Так или иначе, – важно работать, зная, что ты интересен людям. Ваши письма дают мне это ощущение, а значит, - и силы. Желаю Вам того же, что и себе, – сил, вдохновения, надежды. А Вашим близким – доброты, уверенности в том, что всё будет лучше, лучше, лучше…
Искренне Ваш Виталий Коротич».
Наша переписка приобретает регулярный характер. Никогда не спрашивал у Виталия Алексеевича об этом, однако, осмелюсь предположить, что немалую роль в этом сыграло то обстоятельство (о нём я узнал десять лет спустя), что тёща Виталия Алексеевича – из ивановских ткачих, ивановские корни имела и жена Зинаида. Как бы там ни было, но несколько дней спустя я получил очередное письмо от В. Коротича.
«Дорогой Алексей Алексеевич, - писал он, - очень рад был Вашему доброму письму. Хорошо, что наша страна держится на крепких и честных руках и душах: ощущаю Ваши усилия и радуюсь тому, что Вы столь последовательны в реализации своих планов, в ощущении жизни страны и мира. Так хочется, чтобы всё изменялось к лучшему, очень важно, чтобы укреплялось наше достоинство, и люди лучше знали цену себе и стране своей, без рабского мельтешения, которое извело и унизило уже не одну душу. Трудно надеяться, что всё у нас вдруг пойдёт замечательно. Но важно поддержать людей инициативных и честных – тогда и пойдёт.
Обнимаю Вас и приветствую. В. К.»
Следующее письмо от Коротича поступило в начале мая, вскоре после чернобыльской катастрофы.
«Дорогой Алексей Алексеевич, начинаю писать это письмо, ещё не распечатав Ваши, ещё не покраснев от упрёков. Дело в том, что я не люблю людей необязательных и то, что обещанная статья осталась ненаписанной, – мой грех. Вы знаете, меня, как вызвали в Москву, как начали разговоры разговаривать, а затем, как улетел я, так в Мюнхене и очнулся. Вот и был там большую часть апреля, в Киев возвратился тридцатого.
Было трудно, было интересно, довелось вести дискуссии очень серьёзные и злые, снимать на киноплёнку (со мной был оператор) разные разности. Может получиться интересная работа о направленной на нас ненависти: хотелось бы смонтировать тревожный и убедительный фильм. Поглядим. А тем временем - из сделанного раньше – вышло обгрызенное интервью в «Лит. Газете» и полное интервью – в «Искусство кино» № 4. Вот, ежели попадёт Вам это самое «Искусство кино» в руки, непременно взгляните, мне было бы очень важно Ваше мнение.
Всё остальное назревает, бежит, но пока ещё не начало случаться – канун. Думаю о наших писательских съездах и стычках, которые должны многое прояснить. Хочу, чтобы все добрые люди были здоровы и счастливы, а Вы и все, кто Вам близок, – особенно. Искренне. Виталий Коротич. 1. 05. 86 г.»
Речь в письме шла о публикации в «Литературке», озаглавленной «Всякий, кто хочет помочь делу…», и интервью «Наше общее дело – кино», помещённого на страницах апрельского номера журнала «Искусство кино». В первом материале Виталий Коротич призывал разработать систему поиска и введения в Дело людей, соизмеримых с ним. «Но будем осторожны, - предостерегал он. – На первых порах, при разбеге постараются отодвинуть, опередить честных и нужных нечестные и ненужные фальшивоработники… Не менее опасны и люди пассивные, привыкшие отсиживаться в тени». Во втором случае журналистка Зинаида Фурманова и сценарист Виталий Коротич размышляли о роли кино в жизни человеческих обществ. «Мне думается, что главное, - настаивал Виталий Коротич, - формировать человека с качественно новым уровнем мышления. Мы должны всеми средствами, включая экранные, не допустить тиражирования сытого, глупого человека, который уже стал трагедией Запада. Нам надо остановить процесс бессмысленного обрастания барахлом и объяснить людям, которые представляют будущее как некий универмаг, где можно набрать вдоволь еды, питья, тряпья и считать свои контакты с обществом исчерпанными, что это не так. Мы строим будущее, чтобы грядущий человек был умнее и жил надёжнее в этом мире».
Следующее письмо от Коротича – лаконичный, но ёмкий отклик на чернобыльскую трагедию: «Дорогой Алексей Алексеевич, меня выдрали из Киева, доставили в Москву. Завтра утром я вылетаю для дискуссий в Лондон. Сумасшедший дом вокруг, сами понимаете. Очень непросто, очень непразднично в Киеве, но зато люди открываются нараспашку: кто есть кто, кто каков – это очень важно. Дети мои уедут, когда меня в Киеве не будет, а я возвращусь 25-26-го мая».
Вскоре после возвращения из Англии В. Коротич направляет очередную весточку в Иваново.
«Дорогой Алексей Алексеевич, - делится Виталий Алексеевич, - мотает меня и швыряет бурное время наше – что делать? Очень трудно и очень интересно было в Англии, страшно устал от общения с людьми недружелюбными: я, как собака, ощущаю ауру ненависти и всегда страдаю оттого, что столько накапливается вокруг ненависти этой. Сейчас – недолго – был в Киеве. Сколь ни странно, ощущаю приливы ненависти и здесь, на писательском, как прежде на кинематографическом, съезде. Люди озверели: как они друг на друга налетали, – будто враги лютые, будто на уничтожение шла борьба… Увидим, как будет на союзном съезде писателей: не хотелось бы, чтобы и там – так.
А меня сегодня же – за шиворот и в Москву: надо опять на какие-то переговоры, опять с кем-то ругаться в Европе, взъерошенной, настроенной и настраиваемой против нас. Выдюжим. С 17 июня полагаю жить - быть в Москве уже до самого писательского съезда, а будет он 24-29 июня.
Такие вот дела.
Иногда думаю о том, сколько усталости наползло в душу и как хорошо бы завалиться в траву хоть на недельку. Как?
Младший сын с моей мамой – в Тбилиси. 13-го мама возвратится сюда, оставив сына у тбилисских друзей, и жена со вторым сыном помчится туда, и уже будет скитаться по свету до сентября.
Так и живу. Извините за молчание: вот приду в себя, стабилизируюсь дома и оживу.
Ваш Виталий Коротич».
Вскоре после этого письма Виталий Коротич стал главным редактором «Огонька». Через несколько дней состоялся телефонный разговор с Виталием Алексеевичем, уверенно осваивающим новую территорию. В дальнейшем были непродолжительные разговоры и встречи на бегу в Москве и в Иванове, где Виталий Коротич побывал однажды с одним из ведущих журналистов «Огонька», сыном легендарного журналиста Генриха Боровика Артёмом. Изредка с Олимпийского проспекта столицы, где в то время жил главный редактор «Огонька», приходили в Иваново короткие весточки.
«Дорогой Алексей Алексеевич, - пишет В. Коротич в одном из писем, - болеть недопустимо. Весна врачует прекрасно, и, думаю, с солнышком возвратятся к Вам здоровье и силы. Так должно быть.
Мне очень трудно: и здоровье не всегда в порядке, и работы немыслимо много. Должно быть, я плохой редактор – всегда это подозревал, потому что слишком многое в коллективном журналистском деле замыкаю на себе. Но так уж сложилось, терпим.
«Огонёк» реформируется даже с некоей вызывающей выразительностью, но я-то вижу, как нужна ему публицистика, сколь необходимы постановочные общественно-политические материалы. Делаю, что могу.
Извините, что пишу редко, но живу урывками, всё журнал, журнал, журнал… Пишите. Искренне. В.К.»
После августовских событий 1991 года, когда Коротич остался преподавать в Бостонском университете США, мы надолго потеряли друг друга из вида. Очередное письмо Виталию Алексеевичу я отправил на его домашний адрес лишь в 1996 году с вопросами интервью для «Рабочего края». И вновь, как за двенадцать лет до этого, столь же быстро получил обратное послание. В нём – текст интервью и ответ на письмо.
«Дорогой Алексей Алексеевич, очень мне было хорошо получить письмо Ваше… Мне очень памятна наша переписка, запомнились Вы как человек открытый и по-хорошему простодушный. Живя многие годы среди окружения, где лживая публика не была редкостью, я научился ценить душевную простоту и открытость, как ничто другое. Рад я, что Вы продолжаете работать в газете, – даже завидую этому. Во мне как-то враз оборвался энтузиазм сочинительства и пригасло желание спорить с остальным человечеством, что-то ему доказывать. Исполнилось 60 лет (я даже с некоторой демонстративностью спрятался в этот день от всех на дачу, где нет никаких телефонов), и я читаю, размышляю. Не принимаю не то чтобы активного, а вовсе никакого участия в бурях политических и окололитературных. Боюсь, что это плохо кончится. Понемногу будут лягать меня все кому не лень: меня уже предупреждали о том, что не надо бы столь вызывающе отстраняться. А я просто устал. Устал до невозможности, до боли, до ужаса. Мог бы, наверное, сделать ещё кое-что, но лежат на плечах тонны усталости этой. Увидим.
В Америке я продержусь ещё с год-два, устал и там. Меня замечательно принимают, я нашёл своё место в чисто академической, очень особенной среде. Обрёл достаточно мировой авторитет, по которому зовут меня выступать то там, то сям. С нашими эмигрантами почти не общаюсь: отчасти и потому, что среда там здешняя, со всеми пороками, увезёнными на экспорт. С меня здесь хватило. Думаю, много людей ощущают примерно то же, что и я: конец эпохи. Мне повезло в том смысле, что я обладаю некоей финансовой независимостью – честно заработанной, тяжко завоёванной. Это странное, удивительное чувство: наша интеллигенция утратила его трагически напрочь – полной материальной независимости от страны, государства. Из нас его выжигали каленым железом, это чувство. А оно очень важно…
Поглядел я на своих друзей, на детей, на жену и маму, на тёщу (из ивановских ткачих, кстати, ветеран всего на свете, муж погиб при обороне Москвы) и подписал контракт с американским университетом. Я продаю свои знания и умения, которые, извините, здесь всем до фига. По-моему, это честно и отношений с Родиной не нарушает…
Так и живу. 22 августа полагаю уехать в Бостон. Год-два – и вернусь насовсем. Просто нет у меня других способов материально подстраховать семью. Да и интересно мне там работается.
Вы задаёте вопросы, я отвечаю на них для газеты. Даже фото нашёл. Если Вас всё устроит, пошлите, прошу, экземпляр мне.
Адрес мой домашний Вы знаете. На всякий случай прилагаю американскую визитку с тамошними координатами, заодно мои московские телефон и факс. Здоровья Вам. В. К. 30.07.96 г.»
Интервью В. Коротича «Родина не бывает советской или антисоветской» было напечатано на страницах «РК» 13 сентября 1996 года. В тот же день газета с публикацией ушла в Москву.
Виталий Коротич окончательно вернулся в Россию в 1998 году. Вскоре он возглавил редакционный совет киевского еженедельника «Бульвар Гордона», имеющего нынче более чем двухмиллионную читательскую аудиторию в ряде стран. В нём Виталий Алексеевич из номера в номер ведёт собственную колонку. Обосновался в Подмосковье. В 2000 году вышла в свет книга воспоминаний Коротича «От первого лица», рассказывающая об эпохе перестройки и её главных действующих лицах.
«В жизни не бывает черновиков, - пишет автор в предисловии к ней, - всё делается немедленно и насовсем. Тем выше должна быть ответственность за каждый поступок. Никто не может заставить человека подличать, если он сам не решится, если сам не оправдает себя... А, в общем, не всё так плохо, как иногда кажется. Всё даже очень интересно, надо только уметь отражать попытки унизить себя и не следует при этом унижать других. Вот и всё».

Каждый выбирает по себе:
Жить ему в борьбе или в покое,
Отсидеться дома в тишине,
Или быть всегда среди народа.
Каждый сам решает для себя:
В бой за справедливость вновь ввязаться
Или, оценив все «за» и «нет»,
Поступить, как нравится начальству.
Каждый высший судия себе:
То ль своим капризам потакает,
То ли постоянно и везде
Спрос к себе вначале предъявляет.
Каждый сам решает для себя,
В чём он видит собственное счастье:
То ли пресмыкаться каждый день,
То ли верным долгу оставаться.
***
Вы прожили с совестью в ладу,
И себе ни в чём не изменяли,
Дети, внуки с Вас пример берут,
Вас в своих поступках повторяя!

Геолог – это навсегда:
Он постоянно что-то ищет,
Всегда в заботах и трудах,
Рудою заняты все мысли.
Забыты дети и жена…
Бредёт геолог в полушубке:
Его не балует Тува,
Она вообще не любит шутки.
Зашкалило вновь спектрометры:
В Монголии нашли уран…
Как бы разменною монетой
Он для кого-то вдруг не стал.
Прошёл закалку ВДВ,
За чьи-то спины не скрывался,
Ни от идей, ни от друзей
Он никогда не отрекался.
На службе за троих трубил:
Им вуз родной всегда гордился
«Мироновых много, Михалыч один,
В рубашке наш Сергей родился!»
Менять что-то в своей судьбе
Он и сегодня может смело,
Зато с собой наедине
Укоров совести не ведал.
Миронов в поиске поныне.
Семью, как раньше, редко видит:
В ответе он за всю Россию,
Не даст её другим в обиду

В 1972 году, занимаясь на предпоследнем курсе факультета журналистики Ленинградского университета, я решил писать о творческой лаборатории публициста Всеволода Кочетова. К тому времени мною была прочитана большая часть написанного автором «Журбиных», включая публицистические сборники «Кому отдано сердце», «Новые адреса», «С кем ты пойдёшь в разведку» и его последний остропублицистический роман «Чего же ты хочешь?». Однако в ходе работы появилась необходимость лично встретиться с полюбившимся мне публицистом и писателем, главным редактором журнала «Октябрь». О своём желании я сообщил Всеволоду Анисимовичу в письме. Ответ не приходил долго. Минуло несколько месяцев. Я уже мало надеялся на то, что вообще дождусь его. Но он пришёл в первых числах июля.
«Мне очень жаль, что я не смог ответить Вам своевременно на Ваше письмо. Но в апреле и в мае, да ещё и в июне (и, в общем-то, и сейчас) я был очень и очень болен (после тяжёлой хирургической операции). А сейчас, надо полагать, надобность во встрече у Вас миновала. Поэтому я лишь приношу Вам свои извинения.
Желаю, дорогой друг, Вам всего хорошего в жизни, и старайтесь не болеть. Уж больно это мешает жить и делать что-либо полезное на земле». И подпись: В. Кочетов.
Необходимость во встрече к тому времени, действительно, отпала. Но ненадолго. Тогда я уже твёрдо решил, что темой моей дипломной работы будет публицистика Кочетова…
Мы с женой Верой в ту пору жили в маленьком станционном посёлке Дивенская Гатчинского района, лежащего примерно в ста километрах от Ленинграда. Время было волнующее и радостное: мы ждали первенца. Решили, что если родится сын, то наречём его никак иначе, а только Всеволодом.
В первых числах декабря получили бандероль из Москвы. В неё была вложена книга Кочетова «Молодость с нами» с автографом Всеволода Анисимовича:
«Моим милым добрым друзьям – Вере и Алексею – с пожеланиями многих интересных дел в жизни, которой у них ещё очень много впереди, но которую надо стараться и уметь не растрачивать понапрасну».
Когда родился сын, мы незамедлительно сообщили о своей радости, ставшему нам бесконечно близким Кочетову и вскоре получили от него ответ:
«Бесконечно рад, что первенца своего Вы назвали Всеволодом. Имя, прямо скажем, хорошее, исконно русское, древнее и нечасто встречается. Как, кстати, мой маленький тёзка поживает?.. Растите наследника, закаляйте свои воли и характеры. Впереди ещё немало испытаний. Желаю Вам всем счастья – счастья открытий и борьбы! Обнимаю тёзку».
Письма эти и внимание Всеволода Анисимовича оставили впечатление неизгладимое. Жизнь тем временем шла своим чередом. Наступил последний год учёбы в университете. Дипломная работа писалась легко. И всё-таки не хватало отдельных штрихов и конкретных деталей. Тех самых, нехватку которых могла бы восполнить лишь личная встреча с писателем. Сообщил об этом Кочетову и вскоре получил телеграмму: «Приезжайте любой день!»
Без промедления собрался в дорогу. Рано утром седьмого марта 1973 года я уже находился в Москве. Сообщил Всеволоду Анисимовичу по телефону о своём приезде, и затем с Киевского вокзала добрался на электричке до Переделкина. Прохожие помогли найти нужный дом – улица Довженко, 13. Волнуясь, приблизился к нему. Несколько раз нерешительно прошёлся вдоль забора. Позвонил. Мгновения ожидания тянулись страшно медленно. Вдруг услышал радушное:
- Алёша, проходите.
Передо мной стояла Вера Андреевна Кочетова, знакомая мне по книге Всеволода Анисимовича «Улицы и траншеи», как Вера Горбылёва, которая в суровые годы Великой Отечественной войны со своим супругом стойко и мужественно делила в блокадном Ленинграде все грозные испытания, выпавшие на долю жителей города-героя.
Вошли в дом.
-Всеволод Анисимович болен и сейчас он отдыхает после приёма лекарств, - сказала Вера Андреевна. – Вы пока располагайтесь в его рабочем кабинете. Рабочий кабинет – это его святая святых, но вам он разрешил стать на время его хозяином.
В помещении царил тот рабочий беспорядок, в котором непосвящённому не разобраться, и, который для хозяина этого кабинета, несомненно, был весьма удобен, и только он один мог определить безошибочно и местонахождение, и необходимость любой вещи в этой кажущейся неразберихе.
А в полдень я встретился со Всеволодом Анисимовичем. Опираясь на трость и слегка прихрамывая (это был единственный внешний признак зловещей, неизлечимой болезни, с наступлением которой он боролся мужественно, самоотверженно, не показывая ничем своих физических и душевных страданий, связанных с грозным недугом).
… Был тёплый мартовский день. И, хотя по утрам ещё держались морозы, а поля Подмосковья безмятежно дремали под тёплым снежным одеялом, но поднимавшееся всё выше к зениту солнце, уже выжимало из сосулек плакучую капель. Природа пробуждалась от долгого зимнего сна. Во всём чувствовались бодрость и неодолимая энергия жизни.
-Вот и весна вошла в наш дом, - задумчиво улыбнулся Всеволод Анисимович, и по-юношески оживился, услышав методичное постукивание дятла. Его худощавое, несколько осунувшееся лицо посветлело. Веяло в эти минуты от взгляда его добрых, улыбчивых глаз неиссякаемой жизнерадостностью.
Он, поглаживая устроившуюся рядом с ним колли, начал неторопливо расспрашивать о семейной жизни, о своём маленьком тёзке, об учёбе и делах на факультете. Чувствовал я себя вначале скованно, на вопросы отвечал сдержанно, немногословно. Думаю, понять мою тогдашнюю робость легко. За моими плечами были лишь два года работы в редакциях районных газет на Ставрополье – в Новоалександровском и родном Красногвардейском районах, да имелось к тому времени пока ещё не завершённое университетское образование. А рядом со мной сидел маститый писатель, редактор авторитетного журнала. Однако моей скованности хватило буквально на десять минут. Я и не заметил, как разговорился. Обаятельнейший человек, Кочетов был внимательнейшим слушателем, способным одним взглядом, одобрительной улыбкой вовремя поддержать собеседника, вселить в него уверенность. В нём не было ни тени, ни грана высокомерия, напыщенности, кичливой назидательности. Он пленял своей простотой и чуткостью, непоказной заинтересованностью в делах собеседника.
Зашла речь о творчестве публицистов, писателей, о творческой лаборатории.
-Когда мне задают вопрос о творческой лаборатории, я всегда вспоминаю в таких случаях слова, сказанные по этому поводу Алексеем Толстым в статье «Как мы пишем», - добродушно усмехнулся В. Кочетов. - «Чистите ваши желудки и будете отлично писать».
Затем, сделавшись серьёзным, задумчиво продолжил:
- Мировоззрение и прошлый опыт – вот главное. Без чёткого мировоззрения начинаются алхимия в колбе, онанизм в литературе. Но из свинца, как ни пыжься, золото не получишь. От онанизма, как известно, дети тоже не рождаются. Чёткие идейные и классовые позиции, глубокое, всестороннее знание жизни народа – вот та основа, на которой произрастает писатель, да и любой художник, в какой бы сфере он не творил. Идти надо от народа, от его жизни. У нас же, к сожалению, порой появляются книги и кинофильмы, которые именно идейной неразборчивостью привлекают буржуазных критиков. А когда тебя начинает старательно нахваливать твой идейный недруг, насторожись: не допустил ты какую-то ошибку. Ведь хорошо известно, что западные критики с пеной у рта хулят те наши произведения, которые правдиво отображают действительность, уничижительно обзывая их натуралистическими, а вместе с тем охотно превозносят книги и фильмы, отстоящие от советской жизни. Да и нам при закупке иных нашумевших зарубежных кинолент нельзя подменять классовый подход к оценке их содержания чисто кассовыми интересами.
И уже совсем плохо, когда литератор забывает о накопленном до него опытом строительства новой жизни и пишет так, словно он первый после Адама и Евы человек на земле: выхватывает из окружающей действительности какой-то негативный кусок, пусть даже правдивый, но вне связи с жизнью всего народа, в отрыве от его истории и национальной почвы и возводит частное во всеобщее. Следует брать жизнь во всей её полноте, улавливая настроения момента, но не играя на нездоровых эмоциях и мыслях…
Звучал ровный неторопливый голос. Человек высокой требовательности и убеждённости, ни в каких случаях не идущий на компромисс в идейных позициях, на сделку с собственной совестью, Кочетов и от других ждал и требовал этой же стойкости, несгибаемости и взыскательности не только к окружающим, но и к самим себе. Ненавидевший всей душой тех, кого В. Овечкин называл «лавуалирующими», писатель едко высмеивал подобных в своих произведениях, противопоставляя им в художественной прозе и в публицистике людей с чистой совестью, с высоким чувством ответственности – подлинных бойцов партии. И страдал, и негодовал, когда видел хоть малейшее отступление от принципов социалистического реализма…
Неторопливо поправив плед, лежащий на коленях, Всеволод Анисимович завёл разговор о творчестве автора повести «Привычное дело» В. Белове, о многочисленной читательской почте, вызванной публикацией в журнале «Октябрь» последнего романа самого Кочетова «Чего же ты хочешь?», о том, что в большинстве этих писем содержится горячее одобрение острополемического романа. Есть, разумеется, среди авторов этих писем и те, кто выражают своё несогласие с позицией писателя, а есть даже несколько анонимных писем-угроз явных недоброжелателей.
Неоднозначную оценку, по словам Кочетова, вызвал его роман у членов ЦК КПСС и Политбюро. По этой причине не дошёл до большинства российских читателей книжный вариант «Чего же ты хочешь?», изданный в Белоруссии по инициативе первого секретаря ЦК Петра Машерова, сумевшего оценить его достоинства. Большая часть издания, поделился Кочетов, была скуплена, а по сути конфискована, ЦК КПСС по указанию одного из членов Политбюро. Книга не дошла даже до областных и краевых библиотек. Автор этих заметок по счастливой случайности стал её обладателем.
Всеволод Анисимович прекрасно понимал, что далеко не всем по душе он и его творчество. Он и сам никогда не отрывал творчество того или иного автора от занимаемой им позиции.
- Чтобы писать для народа и быть читаемым в народе, - заметил Всеволод Анисимович, - мало иметь творческую жилку. Надо нести в своих произведениях коммунистическую идеологию и правду жизни. Надо быть готовым к борьбе. Необходимо постоянное самообразование. Если хочешь быть настоящим писателем, читай побольше, в том числе старинные солдатские песни, книги по медицине, руководства по вязанию, библию… Жизнь тех, о ком ты пишешь в своих произведениях, не надо выдумывать, - от незнания не спасёт никакая творческая лаборатория, - её надо просто хорошо знать. Не сразу составляется менделеевская таблица человеческих отношений, но со временем всё начнёт увязываться.
Зашла речь о здоровье Всеволода Анисимовича. Несколько сложных, очень болезненных операций пришлось перенести ему. Но он не падал духом, не унывал, урывками продолжал работать над очередным романом «Молнии бьют по вершинам». Считал, что, как ни тягостны физические страдания, но стократ страшней болезнь души человеческой. Имя ей – эгоизм, себялюбие, тщеславие… Человек, пораженный такой болезнью, перестаёт воспринимать мир целостно. Над всеми иными чувствами возвышается и господствует одно – чувство собственной исключительности. Когда такая личность ограничивает свою жизнь узким мирком себе подобных, то можно только посочувствовать ей. Худо, когда подобный человек, не лишённый таланта, но снедаемый патологическим тщеславием, занимает руководящее положение в той или иной сфере. Сначала ему присваивают звание, а потом он, поверив в собственную исключительность, начинает вешать ярлыки и указывать перстом повелевающим даже там, где ничегошеньки не смыслит. И, случается, что пока разберутся в нём, да поставят на место – он успеет попортить жизнь множеству людей.
Бездушие, карьеризм – болезнь пострашнее всяких физических недугов. Аспирином от эгоизма не излечишь, с помощью хирургического скальпеля чутким не сделаешь. Встречаются подобные «одарённости» и в литературе. И такой фимиам вокруг себя разведут, словно они – те три библейские кита, на которых земная твердь держится. Сами же уткнутся в корыто с собственными мелкотравчатыми страданьицами и любуются ими, как мифический Нарцисс собственным отражением.
На следующий день, 8 марта, я с утра пораньше отправился в Москву за цветами для Веры Андреевны. Зная, что до обеда Всеволод Анисимович будет занят, я несколько часов бродил по Москве. Побывал на Красной площади, у Мавзолея, заглянул в прославленную Третьяковку.
В полдень, вернувшись в Переделкино, вновь встретился со Всеволодом Анисимовичем. На этот раз мы разговаривали в комнате. До моего прихода он что-то писал на листках бумаги своим мелким, бисерным почерком. Увидев меня, оживился. Отложив бумагу и ручку в сторону, продолжил разговор, начатый накануне. С горячей, поистине сыновней любовью, не скрывая своего восхищения повёл речь о творчестве Алексей Толстого…
- Вершиной, Эльбрусом в горной цепи советской литературы, - заметил он, - является Алексей Толстой. Так же, как в театре такой вершиной является никто иной, как Черкасов.
Творчеству Алексея Толстого В. Кочетов в своё время посвятил статью «Певец красоты человеческой», в которой он тепло отзывается не только о ярком самобытном даровании писателя, но и о его гражданском мужестве. Уже много позже я внимательно перечитал роман А. Толстого «Хождение по мукам» и роман В. Кочетова – «Угол падения». Не надо быть асом литературоведения, чтобы уловить отдалённую, глубинную перекличку этих произведений, ощутить определённую сближенность, перекликаемость отдельных сюжетных линий. В романе Толстого показаны искания Рощина, в романе Кочетова -–метания Ирины Благовидовой. Но, если Рощин в конце концов смог найти себя, своё место в жизни, то Ирина – нет. И закономерный финал – потеря ею Родины. Логика классовой борьбы неумолима: предавая интересы рабочего класса, человек одновременно предаёт и себя, предаёт свою Родину, вольно или невольно становится лёгкой добычей буржуазии.
Певец красоты человеческой – эта ёмкая характеристика, данная Всеволодом Анисимовичем любимому писателю, целиком и полностью применима и к нему самому. Писатель неиссякаемого бойцовского темперамента, ненавидевший всей душой фальшь, наигранность, двурушничество, он с особой теплотой, любовью рисовал образы людей, идущих в первых рядах строителей социалистического общества: династия корабелов Журбиных, Дмитрий Ершов, Павел Петрович Колосов… Все они – люди красивой души, прекрасных помыслов и дел.
- Всеволод Анисимович, а какое произведение из написанных Вами лично Вам ближе всего? – спросил я тогда у него.
- Обычно на этот вопрос я отвечал так: как у актёра – самая любимая роль та, которая ещё не сыграна, - отозвался он. – Если же говорить откровенно, то, конечно, - «Журбины». В те годы деревенскую жизнь освещали более глубоко и разносторонне, чем труд и быт рабочего класса. Печаталось немало произведений, в которых писатели сосредотачивали своё внимание, главным образом, на показе производственных процессов. А вот, как живёт рабочий человек, каково его место в этих процессах, каков его морально-политический облик, - об этом говорилось вскользь и глухо. Обозлило меня подобное положение, а вместе со злостью пришло решение написать роман о жизни наиболее близких мне людей – судостроителей. Почти четверть века готовился я к этому. Прототипы героев романа – реальные люди. С одними мне довелось встречаться ещё в ту пору, когда я сам работал в Ленинграде на судостроительном заводе, с другими познакомился гораздо позднее, уже имея практику не только газетную, но и литературную. Собственно, не придись мне в своё время работать на заводе, то вряд ли бы увидели свет и роман «Журбины», и статья «Черты советского рабочего», и многое другое…
Рассказывая о суровых днях и месяцах, проведённых в Ленинграде в грозную пору блокады, Всеволод Анисимович тепло вспоминал своих соратников по перу. Чувствовалось, однако, что эти воспоминания давались ему слишком тяжело. Слишклм много горького довелось ему увидеть и пережить в блокадном Ленинграде.
Закончив разговор со мной, Всеволод Анисимович вновь принялся за работу. Болезнь не могла сломить его, не могла помешать ему писать. Как она не смогла заставить его замкнуться в себе, уйти в свою большую беду, в свою боль – он всегда был доброжелателен, чуток, отзывчив.
Всеволода Анисимовича постоянно волновали проблемы подрастающего поколения. И, в первую очередь, - проблемы школьного воспитания. Об этом, в частности, можно судить по содержанию его публицистических статей «Выбор профессии», «Делать жизнь с кого», «Люди большой души»… Об этом же говорил В. Кочетов со мной в последний, третий день моего пребывания в Переделкине.
В школах, - заметил он, - по-моему, должны трудиться зрелые мужи и жёны, способные не просто интеллектуально обогатить собственных воспитанников, но и привить им высокие моральные качества – готовность служить трудовому народу, родной Отчизне, чувство коллективизма, любовь к труду, волю, интернационализм. Почему-то, когда говорят о таланте конструктора космических кораблей, то само собой подразумевается, что, ни будь этой божьей искорки, именуемой талантом, не было бы и создателя корабля. А о таланте воспитателя нередко забывают, хотя воспитывать, конструировать идеологически и психологически будущих строителей социалистического общества – дело посильное далеко не каждому. Можно дать подростку определённую – минимальную или максимальную сумму знаний и считать свою миссию исчерпанной. Можно, конечно, и так. И другое дело, разбудив в ребячьих умах активную жажду знаний, растить их неистовыми, убеждёнными боцами за социальную справедливость.
Но и эти учитель не может ограничиться, - продолжил Всеволод Анисимович. – Он не только должен воспитывать и обучать ученика, но и обязан изучать его. Чтобы к тому времени, когда юноше или девушке придёт пора почать аттестат зрелости, учитель мог бы безошибочно сказать любому из них: «В этой отрасли ты сможешь сполна проявить себя, в этой – останешься посредственным исполнителем, а к тому-то ты абсолютно непригоден!»
… Эти несколько дней, проведённые на даче в Переделкине в откровенных беседах с писателем Кочетовым, оставили в душе след неизгладимый. С грустью покидал я тогда места, ставшие за несколько дней бесконечно родными мне. Вместе с грустью увозил книгу Кочетова «С кем ты пойдёшь в разведку». На фотографии блокадной поры, предпосланной книге, Всеволод Анисимович написал: «Дорогой мой маленький тёзка – Всеволод Седых, желаю, тебе никогда не испытать того, что испытал этот младший лейтенант! Пусть на твоём веку не будет войны. В. Кочетов. 8.3.73».

Незабываемая встреча с одной из прекраснейших женщин планеты. Сам Аллах велел брать интервью у такой сиятельной красавицы, стоя на колленях...

Любимая фотография ректора Ивановской медицинской академии. На ней запечатлены доктор исторических наук ИвГУ Ольга Хасбулатова, ректор медицинской академии Рудольф Шиляев, первый заместитель руководителя фракции "ЕР" в Госдуме Татьяна Яковлева и автор этих строк...

Постановка Имперского Русского Балета. Художественный руководитель заслуженный деятель искусств Гедиминас Таранда

Это моя вторая встреча с прославленным артистом балета и замечательной творческой труппой.

Алексей Седых на сервере Стихи.ру

В силу обстоятельст, а в зрелом возрасте - по своему хотению - мне довелось учиться в ряде школ Ставрополья и Кубани (в 1955 году пошёл в 1-й класс в станице Песчаная Тбилисского района Краснодарского района, затем несколько дней учился в станице Новопокровской Краснодарского края, с 1956 ро 1958 год учился в станице Плоской Новопокровского района Краснодарского края в школе №11, с 1958 по 1960 год на 4-м отделении совхоза "Белоглинский" Краснодарского края, где впервые безоглядно влюбился в Валентину Б-ву; с 1960 по 1962 - вновь станица Плосская, где родился мой младший брат Володя, с 1962 по 1963 - на третьем отделении сохоза "Расшеватский" Новоалександровского района, в девятый класс ходил в Новоалександровскую школу №1, где сдружился со Славиком Кривенцовым. С 1964 по 1966 учился в 10-11 классе в селе Новомихайловское Ставропольского края. После школы около года работал литсотрудником в редакции газеты "Сельская новь" Красногвардейского района при редакторе Амберге, ещё год - в редакции газеты "Знамя труда" Новоалександровского района. Там летом познакомился со своими сверстниками из Чехословакии, гостившими у ученической бригады Григориполиской школы. Запомнились имена Зденки и Владки. В 1968 году поступил на факультет журналистики Ленинградского университета. (Эту запись я сделал в своём блокноте на сайте Spbland.ru 04.08.2004 12:39, когда только начал осваивать Интернет, и считал её давно потерянной. Однако сегодня после многочисленных попыток разыскал всё-таки её, а вместе с ней и ещё одну запись.
ХХХ
С Ленинградом я познакомился после окончания десятого класса, чтобы влюбиться в него раз и навсегда. Случилось это в далёком 1965 году. Тем августовским летом группа учеников Новомихайловской средней школы Красногвардейского района Ставропольского края, награжденная за успешную работу на жатве хлебов в качестве помощников комбайнёров в тогдашнем колхозе имени Жданова недельной поездкой в Ленинград, отправилась через всю страну в сказочный город на Неве. Одним из счастливых экскурсантов был обладатель этого виртуального дневника. Ехали мы с пересадкой в Москве, поразившей нас, сельских подростков, спесивой кичливостью, высокомерной надменностью. Тогда я твёрдо решил, что после окончания школы ни при каких обстоятельствах не поеду поступать на учёбу в московский вуз. А оказавшись на следующие сутки на Дворцовой площади в Ленинграде, с той же твёрдостью сказал себе, что сюда я непременно вернусь в недалёком будущем. Ленинград поразил всех нас отзывчивостью, нечопорностью, великодушием, готовностью первого встречного горожанина отравиться с тобой через весь город, чтобы помочь добраться в любую точку. Белые ночи, плачущее небо над Дворцовой площадью, неповторимая красота Петродворца, сиятельные залы Эрмитажа и Русского музея будили в душе самые светлые чувства. Они живут в душе поныне. Они сохранились стихами. Но об этом - в следующий раз...
ХХХ
Ты всегда прекрасен в своей неповторимой красе, мой сказочный Ленинград! Мысленно снова и снова брожу по Дворцовой площади под тихий шелест осенного дождя, наслаждаясь рукотворной красотой твоих шедевров, перехожу через мост на Университетскую набережную, где меня ждут мои верные друзья молчаливые сфинксы. В это мгновение выглянуло из-за облаков столь редкое в эту пору Солнышко, подмигнуло мне и сфинксам и вновь надвинуло на своё лицо фату кучевых облаков... А я - уже на третьей линии Васильевского острова, где находилась когда-то во дворе-колодце старая университетская общага, а в ней - комната на 11 персон. Одной из этих персон был я -Алексей СЕДЫХ!
http://foto.spbland.ru/blog/494/
С 1973 года по совету тогдашнего главного редактора журнала "Октябрь" Всеволода Кочетова наша семья избрала местом своего жительства областной город Иваново близ Москвы. В 1983-1985 годах - время учёбы в Горьковской ВПШ, в 1990-1991 - на отделении журналистики Московской ВПШ: в силу этого довелось быть свидетелем, а нередко и участником всех важнейших политических сходок в столице.
С 1991 года и поныне проживаю в Иванове...

22 февраля в Иваново состоялся «круглый стол», посвященный памяти жертв сталинских репрессий. Инициатором и организатором выступил Чечено-Ингушский культурный центр «Вайнах» г. Иваново. На круглом столе присутствовали представители азербайджанской, армянской, белорусской, дагестанской, еврейской, немецкой, татарской общин, правозащитники и представители казачества. От местной власти- заместитель мэра города. Были и гости из Москвы: от РКНК- председатель движения Паскачев А.Б., от Ассоциации чеченских общественных и культурных объединений- Идалбаев А.М.
Выступали представители всех общин и гости. И выступления, и обсуждения были предметны и интересны, не забывали и о сегодняшнем дне. Эмоциональным было выступление свидетеля депортации чеченцев и ингушей Бисиева Хусейна, более 30 лет проживающего в Ивановской области. В Иванове наметился хороший диалог между национальными общественными организациями и местной властью и во многом это связывают с назначением нового губернатора. Команда губернатора Михаила Меня нашла общий язык с лидерами общин и приступила от слов к делу. В центре города строится Дом национальностей, при администрации города создана Национальная палата.

Круглый стол продлился дольше запланированных двух часов. Все отметили важность, своевременность и хорошую организацию мероприятия. В заключение было принято обращение к кандидатам в Президенты и к избирателям.
Ассоциация чеченских общественных и культурных объединений благодарит Ханарикова Али, Билтуева Юсупа, Богатырева Бекхана и их товарищей за хорошую работу и желает им успехов.
http://chechenasso.ru/index.html?&show_news=302
Автор этого блога тоже присутствовал на заседании "круглого стола" и даже попал в кадр (на снимке - четвёртый справа)...

В Иванове с блеском прошли гастроли Имперского русского балета. Творческий коллектив представил на суд требовательной публики балет «Дон Кихот», нашедший восторженный отклик в сердцах благодарных зрителей. По окончанию спектакля автор этих строк, журналист ивановской газеты "Рабочий край" взял интервью у художественного руководителя театра Гедиминаса Таранды, перетанцевавшего в течение тринадцати звездных лет в Большом театре множество ведущих партий и создавшего 15 лет назад Имперский русский балет. В его труппе более 40 артистов, в репертуаре театра - полтора десятка балетов.
- Гедиминас, нынешний год объявлен в России Годом семьи. Лейтмотив вашего балета «Дон Кихот» - любовь, вечные человеческие ценности. Что значат лично для вас любовь и семья?
- Для меня семья и любовь неразделимы. Если есть семья, есть любовь к семье, то, значит, есть и любовь к Родине. Такое понимание существуют только в нашей России. Оно было всегда. Сегодня мы должны восстановить его в первозданном виде, поскольку в последние годы оно было слегка забыто, но в глубине души для каждого из нас по-прежнему очень много значат семья и традиционные семейные ценности. За семьёй – будущее страны.
- Какую сверхзадачу ставите перед собой в ходе работы над спектаклями? Что хотите донести ими до зрителей?
- Самая главная сверхзадача как в ходе работы над спектаклями, так и во время гастрольных поездок по российским городам и весям заключается в том, чтобы зритель увидел, что есть очень красивое классическое искусство. Свою сверхзадачу я и мои коллеги по театру видим в том, чтобы вернуть молодого зрителя на классические балеты, показать ему, что это - интересно, здорово, что это будет жить вечно. Рок-культура, поп-культура приходят и уходят, а мы должны сейчас пропагандировать классическое искусство. В русском народе существует громаднейший интерес к нему. Мы просто обязаны поддерживать его. И не только мы. Не только наши зрители. Городские и губернские власти обязаны поддерживать классическое искусство. Иначе мы не сохраним ту прослойку молодняка, которую сейчас теряем.
- «Если б снова начать, я бы выбрал опять бесконечные хлопоты эти», - пелось в журналистском гимне моей юности. Если бы вам довелось начать всё сначала, выбрали бы вновь своей судьбой балет, хотели бы исправить какие-то собственные ошибки в прошлом?
- Думаю, что выбрал бы, наверное, этот путь, но многих ошибок, конечно, избежал бы.
- Если не секрет, каких именно. Назовите их хотя бы в назидание той же молодёжи.
- Да нет, ошибки в общем-то надо совершать, чтобы понимать, куда ты дальше идёшь. Если ты совершил ошибку и не сломался, смог понять, почему это произошло, тогда ты поднимаешься на новую ступеньку в своём духовном и творческом развитии. Если же ты не ошибаешься, то не сможешь двигаться дальше.
- Гедиминас, назовите, пожалуйста, любимые балеты Таранды-зрителя и Таранды-постановщика.
- В любых своих ипостасях обожаю балет «Щелкунчик». Это спектакль для всей семьи. Там есть свет, есть любовь и там есть самое главное – грусть взрослых по уходящему детству. Там есть и второй план – наша мечта: пока есть мечта, мы будем жить, будем творить и будем счастливы. Люблю и балет "Дон Кихот". Мы его поставили в прошлом году. Это большой оптимистичный спектакль со множеством всяких находок, позволяющих всем артистам, находящимся на сцене проявить себя во всём творческом даровании. А люблю играть в драматическом спектакле театра имени Моссовета «Учитель танцев». Надеюсь, что скоро мы привезём его в Иваново.
- А ваша любимая партия в балете?
- Много любимых. Очень люблю Яшку в «Золотом веке», Абдеррахмана в «Раймонде», Ивана Грозного в «Иване Грозном». Люблю лесничего в «Жизели». Это второй план в балете, однако, я его очень люблю, поскольку сама роль очень разноплановая, очень разносторонняя.
- Самая памятная зарубежная поездка?
- Мексика. Это была моя первая зарубежная поездка. Все приехали туда с деньгами, а я – с папкой для нот. В образовавшееся свободное время смог близко познакомиться с жизнью и бытом мексиканцев.
- Что значит для вас созданный вами Имперский Русский Балет?
- Вы знаете, это почти тоже, что твой ребёнок, которого ты растишь. Театр, который я создал 14 лет назад, вложив в него силы, душу и боль, воспитав в нём многих лауреатов международных конкурсов, обладателей золотых и серебряных медалей, дорог, как заветная мечта, ставшая однажды реальностью. Единственное, что расстраивает - многочисленные труппы-двойники, использующие популярное имя ради личной выгоды и дискредитирующие нас. Это очень огорчает.
- А что радует?
- Радует дочка. Зовут её Дейманте, по-литовски – Жемчужина. 11 февраля ей исполнилось четыре года.
- Вы часто гастролируете. Трудно бывает с ней расставаться?
- Очень трудно. В день отъезда я обычно рано утром забираю дочь к себе в постель. Мы с ней проводим час. Болтаем. Друг друга причёсываем. Дейманте непременно напевает мне напоследок: «Капитан, капитан, улыбнитесь!». Эти словами она напутствовала меня и перед поездкой в Иваново. Счастлив, что ивановская публика тепло приняла наше выступление, сохранив то солнечное настроение, с которым я ехал в ваш город, где у меня много друзей.

В Ивановском музыкальном театре с блеском прошли гастроли Имперского Русского Балета, запомнившегося благодарной публике по прошлогоднему участию в Иванове в XVI фестивале искусств «Дни российской культуры» показом балетов «Шехеразада», «Болеро», «Грезы любви - последнее танго». На этот раз прославленный творческий коллектив представил на суд зрителей балет «Дон Кихот» в постановке знаменитого танцовщика, заслуженного деятеля искусств России Гедиминаса Таранды. Восхищённая публика бурными овациями долго не отпускала со сцены исполнителей главных партий Китри и Базиля Анну Иванову и Наримана Бекжанова, выходивших на поклон более двадцати раз.

Знатный стих, да не о нас...
Четверг, 21 Февраля 2008 г. 09:59 (ссылка)редактировать
Общение народа тридевятого государства с королем.
Стикер
Я ж не просто балабоню,
Я ж политику веду!
Л.Филатов




Действующие лица:
- Король;
- Глашатай;
- Народ;
- Купец;
- Крестьянин;
- Два министра
и другие действующие лица.



Глашатай:
Слушай стар и млад! Сейчас
Сам наш батюшка для вас
Выйдет прямо на трибуну.
Кто ему вопрос задаст?

Народ (перешептывается):
Неужели прямо к нам?
Аки к знатным господам...
Уж какие там вопросы
Не схватить бы по мордам!

Глашатай:
Если есть у вас вопрос -
Выходите на помост.
Задавайте громко, внятно,
Но без воплей и без слез!

Выходит король.
Народ падает на колени.

Король:
Здравствуй, здравствуй, мой народ!
(Глашатаю):
Ты скажи, пущай встает.
А то время непростое,
Каждый час наперечет.

Глашатай:
Государь наш и отец
Встать велел вам наконец.
У кого уже вопросы?
Выходи, вон, ты, купец!

Толпа выталкивает купца на помост.

Купец:
Я привез из-за бугра
Браги сорок три ведра.
Продавать не разрешают,
Говорят в стране хандра.

Король:
Высочайший мой указ
Повелел на этот раз:
Никакого алкоголя!
Пусть народ пьет только квас!

Я ж забочусь о стране!
Пусть там - "истина в вине".
А у нас она должна быть
Исключительно во мне.

Голос из толпы:
Государь, скажи когда
В каждый дом придет еда?
В государстве денег нету
Аль какая-то беда?

Король:
Актуальнейший вопрос...
Сеем, пашем на износ.
А еды у нас так мало,
Потому что сильный спрос.

Пригласим к себе крестьян
Завтра из восточных стран.
Пробно рисом мы засеем
Несколько больших полян.

Я уже ночей не сплю:
В голове прожект леплю,
Как поправить положенье
И здоровье королю.

Выходит крестьянин.

Крестьянин:
Есть еще такой вопрос:
У меня в семье прирост,
А на лавке места нету,
Потому как сын подрос.

Король:
Виноватых я найду.
И тотчас указ введу,
Смерить всех детей и лавки
Прямо в следущем году!

Это что же за дела?
Баба, значит, родила,
А ведь класть ребенка негде!
Ну, министры! Два осла!

Министры:
Меры приняты уже.
За границу на баржЕ
Мы послали уйму леса
Лавки будут попозжЕй.

Король (обращается к народу):
Видите - идет прогресс!
Скоро всем вам хватит мест,
Ум когда пускают в дело -
Все нам прибыль, даже лес.

Я вам вот чего скажу:
Я дворец сооружу,
С дюжину еще министров
Там работой нагружу.

Сами видите - проблем
Двое не решат совсем,
Да и скучно чай вдвоем-то.
Хоть вселяй туды гарем!

Народ:
А скажи нам, государь:
Жили и живем как встарь.
А глаголют будто немцы
Вместо свечки жгут фонарь.

Я всегда был убежден-
Дюже мой народ умен.
Так что честно вам признаюсь:
Снова удовлетворен.

Народ кричит "Ура!!!" и бросает вверх шапки.
Занавес.
http://www.stihi.ru/poems/2008/01/22/305.html

Вручили мне диплом лауреата областного конкурса "Ивановский законодатель-2007"...

Приветствую новых читателей литературной страницы!!! Читательский марафон продолжается. Когда писать?!? Когда работать?!?
Алевтина Багаутдинова, L++, Алекс Сидоров, Олюньчик, Victoria, Янга Кокто, Александр Апарцев, Наталья Николаевна Ивановская,
http://www.stihi.ru/author.html?gurvik&book=15#15

Льву Аксельруду
Так и живём... Подвержены сомнению,
Мы вечный поиск истины ведём,
Любых героев с пьедестала свергнем
И новых на их место возведём!..
http://www.stihi.ru/poems/2007/09/21/240.html

15:25 07-12-2007 Новый комментарий от Полковник_Баранец в дневнике Полковник_Баранец : "Человек с ружьем"
на сообщение Здравия желаю! Разрешите обратиться!
ОТВЕТ СОЛНЕЧНОМУ ВЕТРУ
Отвечаю по сути Вашего вопроса. Во времена СССР "чекисты" обеспечивали безопасность государства (каким оно было - отдельный разговор). Сейчас - пир чекизма: они захватили командные высоты в во власти и экономике. Не мне Вам об этом говорить. Мне уже иногда кажется, что даже в моей электропечи, где разогреваю пирожки, сидит агент. И если говорить в стратегическом плане, то мы имеем дело с гигантской малиной ЧК, облепившей "капитанский мостик" России. Они - на госбюджете, на оружии, на газе и нефти, на банках и на губернаторских креслах. Что-то похожее было в Германии во время прихода Гитлера. И потому, я думаю, что в нащих дворах на рассвете скоро появятся "воронки". Сушите сухари...
http://blog.kp.ru/users/2125404/post58697954/page2.html#comment405491245

Цитата сообщения Полковник_Баранец
Без заголовка Цитата

Пятница, 07 Декабря 2007 г. 13:41 (ссылка)редактировать

Олегу

Для меня не существует провокационных вопросов. Уже не в том возрасте, чтобы кого-то бояться. Бойко и Моисеев (о моей информации живы-здоровы). С Бойко я встречался года два назад - он работал советником полпреда президента по Южному Федеральному округу. В свое время, когда он уже занимал высокие посты, меня с ним тоже много раз сводила судьба и на Украине, и в Белоруссии, и в Москве. Моисеев создал свою организацию и "варит дело". Судьба свела меня с ним в августе 1991-го. Ельцин и Шапошников поступили с ним по-свински. А вот Медников несколько лет назад умер, как и Губин - под их начальством я служил в Германии.
Что касается революции в России, то пока явных признаков ее вызревания не видно. Народ скрежещет зубами, но терпит. Но и нечестные выборы, и растущие аппетиты олигархов, и жуткий тоталитаризм правящей партии, и очередной передел собственности, и "раздолье чекизма" - мало-помалу "заряжают ружье" будущей револции и гражданской войны.
Прочитать целиком В свой цитатник!

http://blog.kp.ru/users/2125404/post58697954/

Как Сталин перекроил Европу

"Считаете ли Вы необходимым обнародование фактов коррупции в органах госвласти?"
Да
Скорее да
Нет
Скорее нет
Затрудняюсь ответить

ответить
***
Результаты голосования

Да
629
Скорее да
43
Нет
903
Скорее нет
11
Затрудняюсь ответить
3
http://www.ach.gov.ru/

Комиссия Общественной палаты по вопросам здравоохранения
Формируем концепцепцию развития здравоохранения на 2009-2018 гг
28.11.2007


Комиссия по вопросам здравоохранения 13 декабря проводит общественные слушания на тему: "Концепция развития здравоохранения на 2009 - 2018 гг". Просим высказать свое мнение по вопросам, предлагаемым к обсуждению. Ответы присылать на электронный адрес: G.Makhotin@oprf.ru"

Вопросы к обсуждению Концепции развития здравоохранения на 2009 - 2018 гг:

1. Какой должна быть система здравоохранения в России?

2. Приоритеты развития здравоохранения для достижения стратегической цели.

3. Какими должны быть организационная структура и система управления медицинской помощи населению?

4. Методика оценки потребности здравоохранения в ресурсах (финансовых, кадровых, материально-технических). Источник и механизм финансирования здравоохранения.

5. Соответствуют ли сегодня перечень видов медицинской помощи поставленным стратегическим целям и задачам. Оптимальные подходы к определению видов медицинской помощи на перспективу.

6. Медицинское страхование. Роль и место фондов ОМС и страховых медицинских организаций в системе здравоохранения.

7. Критерии и показатели эффективности системы здравоохранения.

8. Роль и место общественных организаций в совершенствовании здравоохранения.

9. Основные ошибки и трудности зарубежных систем здравоохранения.

http://www.oprf.ru/comissions/8/materials/2666

Оптимисты болеют меньше
Многие наши болезни связаны с тем, как мы живём, — нередко с напряжением, не позволяя себе полноценного отдыха, подчиняясь стереотипам, тому, что считается престижным, важным или, наоборот, устраняясь от активной жизни. А как надо? Рецепта для всех нет: каждый выбирает свой стиль в зависимости от характера, образования, воспитания, условий жизни. Но вот что интересно — при прочих равных условиях люди жизнерадостные, получающие удовольствие от обычных занятий, в отличие от пессимистов легче справляются с недугами, скорее поправляются и не позволяют болезни занимать слишком большое место в их жизни.

Поговорим о ценностях

Что же мешает быть оптимистом? Нередко мы расстраиваемся по пустякам, придаём слишком много значения вещам второстепенным. Есть такое понятие, как жизненные ценности. К основным из них относят прежде всего саму жизнь, здоровье, семью, любимую работу, дружбу, бескорыстную любовь. Второстепенные ценности — это наши увлечения: спорт, коллекционирование, музыка и многое другое. Ради увлечений не стоит жертвовать самым важным, что у нас есть. Конечно, хорошо, когда удаётся заниматься любимым делом и оно обеспечивает материальное благополучие. Но случается, что в азарте погони за деньгами, славой, престижем кто-то забывает о семье, теряет друзей, а в итоге — разочарование, пессимизм, плохое самочувствие, болезни.

Стресс стрессу рознь

Отрицательно влияет на здоровье и качество жизни хронический стресс. Изначально физиологическая стрессовая реакция — это защита от различных опасностей, которая проявляется в готовности организма или бороться с ними, или бежать и тем самым избавиться от надвигающейся беды. Для этого усиливается активность в первую очередь симпатической нервной системы (с участием теперь модного адреналина), что проявляется в повышении давления крови, сердцебиении и других реакциях, дающих возможность значительно увеличить скорость реакции, физические способности.

Всем знакомы ситуации, про которые мы говорим с удивлением: «Откуда что взялось?». Это когда обычно спокойный и не очень сильный человек в минуту опасности молниеносно принимает правильное решение и демонстрирует мужество и выносливость, несвойственные ему в обычных условиях. Так мы выживаем в порой жестоких жизненных переплётах.

Вместе с тем та же стрессовая реакция, но часто повторяющаяся, может быть неадекватным ответом на ежедневные в современном мире травмирующие раздражители и приводить к устойчивым, уже патологическим изменениям в состоянии сердечнососудистой системы и всего организма в целом. Совсем плохо, когда в стрессовой ситуации физиологические реакции не имеют выхода — мы никуда не бежим, не дерёмся, не двигаемся, а замираем в «расстроенных чувствах», копим горе в себе, одним словом, ведём себя прилично.

Как уберечься от стресса

Стоит в таких случаях сознательно помочь себе: заняться физической работой, спортом, погасить кипящие эмоции в естественных умиротворяющих условиях — в парке, в лесу, у воды. Это может быть прогулка или пробежка в хорошем темпе с последующим душем, ванной, купанием. И поделитесь своими проблемами с близкими, умеющими слушать людьми, ведь очень важно выговориться, тогда всё становится яснее, легче найти выход. К неизбежности неудач, ошибок и потерь в течение жизни надо быть готовым. С одной стороны, это проблема воспитания — оберегаемый от реальных трудностей и опасностей ребёнок оказывается плохо приспособленным к мерзостям жизни, с другой стороны — насколько возможно, надо щадить друг друга и не портить существование ближнего мелкими и крупными пакостями, ведь как аукнется, так и откликнется.

Устойчивость к стрессу у разных людей различна: для одних — чем труднее, тем интереснее, и возникает возможность «себя показать»; для других, со слабой внутренней антистрессовой защитой, лучше избегать чрезвычайных ситуаций и найти в жизни опору в виде, например, сильного плеча (или спины) близкого человека. Даже бояться, как известно, лучше вместе с другом. Важно знать, что антистрессовая система, представленная в организме особыми группами нервных клеток, быстро истощается. После напряженной работы или неожиданной сложной коллизии необходим полноценный отдых для восстановления сил и нормального функционирования нервной системы. Отдыхать следует по мере утомления, не откладывая отдых на отпуск раз в году, а иногда и реже.

Самый хороший и естественный отдых — это спокойный, достаточный по продолжительности именно для вас сон. Не случайно измученные люди нередко засыпают в самых неподходящих обстоятельствах. Если вы заботитесь о своем здоровье, то кратковременный отдых надо устраивать примерно каждые два часа. Чем интенсивнее работа, чем старше человек, тем чаще и продолжительнее должны быть паузы для восстановления работоспособности. Это не так сложно и больше проблема самодисциплины, чем других обстоятельств. Иногда достаточно занять удобное положение в тихом затенённом месте, закрыть глаза, расслабиться и разрешить себе несколько минут ни о чём не думать.

Кому-то полезно для этого посмотреть мультфильм, кому-то — полистать детектив.

Считается хорошим тоном умение самому снимать напряжение, шуткой или уместной фразой разрешать острую ситуацию, владеть элементами психотерапии, в частности аутогенной тренировкой. Мышечное расслабление, ощущение тепла и покоя, которые лежат в основе техники помощи при стрессе или утомлении, уменьшают тревогу, нервное напряжение и улучшают самочувствие. Тем, у кого есть чувство юмора, можно попробовать устроиться перед зеркалом и рассказать о своих проблемах или предъявить претензии воображаемому собеседнику, например начальнику или любезной половине. В зеркале зрелище получается весьма комичное. Другой вариант — написать на листе бумаги всё, что бы вы хотели сказать своему обидчику, а потом лист разорвать или сжечь, тем самым поставив точку в неприятном инциденте. Ещё проще спорить и говорить открытым текстом не вслух, а «маленьким язычком, про себя», — никто не услышит, а вы «отведёте душу».

Не терять веру в себя

Надо верить, что все неприятности — временны и обязательно пройдут, а за тёмной

полосой последует светлая, как за хмурой дождливой погодой — ясная и солнечная. Кстати, когда весело светит солнце, тревожные и грустные мысли реже беспокоят, а вот для тяжких раздумий остаются сумерки, ночь, серые беспросветные дни. И опять же есть выход: включите яркий свет, позовите гостей, выберите удобную светлую одежду (лучше купить что-то новенькое) и устройте себе праздник. Может быть, окажется, что всё не так уж плохо.

Самая тяжёлая причина пессимизма — это потеря смысла жизни, когда представляется, что ничего исправить нельзя -жизнь не удалась. Наверное, многим приходят в голову подобные мысли, от которых удается избавиться только занявшись насущными делами, не оставляя времени на хандру. И в самом деле, если сравнивать свою жизнь с королевской, то, конечно, у нас она скромнее. А вот кто счастливее — большой вопрос, и ответ на него ни от богатства, ни от регалий не зависит. Счастье — внутреннее, личное наше ощущение.

Спросите себя: «Что сейчас меня не устраивает? Что бы я хотел ещё сделать в жизни, чего достичь?» Оказывается, смысл жизни конкретен и у каждого свой, хотя есть и общие, признаваемые большинством мудрецов истины. Построй свой дом, создай семью и воспитай ребёнка, посади дерево. Удалось это сделать — можешь считать, что прожил жизнь не зря.

Протяни руку помощи другому

Если это не убеждает, помоги тому, у кого горе больше твоего, кто слабее и беззащитнее. Что-то очень человеческое есть в бескорыстной помощи несчастным и обиженным судьбой. Многие, как мать Тереза, прославили своё имя, сделав смыслом своей жизни помощь обездоленным детям, старикам, голодным, больным. Есть и другие возможности стать полезными, нужными другим людям, а значит, и самим себе.

Надо только решить, что больше соответствует вашим способностям, характеру, что может принести удовлетворение. Надо уважать свой выбор, избегать невыполнимых проектов, по-доброму смотреть на этот мир. Никогда не поздно изменить свой стереотип, своё отношение к окружающему. Оптимизм помогает сохранить вкус к жизни и здоровье.
Тамара Полятыкина,
доктор медицинских наук, профессор Ивановской медакадемии
http://rk.i1.ru/gaz/07/11/20/16.html

Чему учит история
С нынешним деканом исторического факультета ИвГУ Аркадием КОРНИКОВЫМ, как это нередко бывает в нашем журналистском деле, меня почти двадцать лет назад свёл случай. Я готовил очередной репортаж для газеты о ходе вступительных экзаменов в ивановских вузах. Запомнился Аркадий Андрианович не только широтой кругозора, но и своей особой деликатностью, тем бережным отношением к абитуриентам, когда даже у неудачников не опускаются руки. И когда однажды возникла необходимость подготовить статью для «РК» о политической ситуа-ции в стране после распада СССР, то направился за консультацией к нему. С тех пор мы не порываем связи.

Не могли не запомниться и те настойчивость и принципиальность, с какими профессор Корников выступал в недавнем прошлом против бездумной и поспешной ломки через колено музейного дела в регионе, как активно, невзирая на чины и звания оппонентов, отстаивал на всех уровнях интересы областной писательской организации. Не перестаю удивляться, как он всюду успевает: писать и издавать книги и учебные пособия, участвовать в работе Всероссийского геральдического общества, исполнять обязанности заместителя председателя геральдической комиссии при правительстве области и члена городской топонимической комиссии.

Тёплый свет школьных лет

Аркадий Корников — коренной ивановец. Его детские годы прошли в местечке Балашовка. Дед Аркадия Михаил Иванович и отец Андриан Михайлович были патриотами своей страны, с оружием в руках защищали Отечество от иноземных захватчиков. Дед — в годы Первой мировой войны, отец — в Великую Отечественную. Андриан Михайлович был призван на службу ещё до начала войны в батальон аэродромного обслуживания. Вместе с батальоном, обслуживающим военную авиацию, прошёл дорогами войны от Москвы до Варшавы. Родители Аркадия, сколько он их помнит, имея семилетнее образование, добросовестно исполняли свой профессиональный долг. Этому же учили и своих детей — сынов Александра и Аркадия и дочь Альбину. Отец любил читать историческую мемуарную литературу. Часто делился с детьми воспоминаниями о тяготах войны, впечатлениями о прочитанных книгах. Он был замечательным рассказчиком. Своими рассказами он пробудил интерес к истории у младшего Аркадия. И уже где-то в четвёртом-пятом классе тот видел себя в будущем историком.

В школе у Аркадия не только сохранился, но и окреп интерес к истории. Посещал исторический кружок, регулярно выступал с докладами. Аттестат зрелости юноша получил в 1966 году. Для него, как и для автора этих строк, этот год памятен тем, что тогда такие аттестаты получили сразу два выпуска — учащиеся десятых и одиннадцатых классов. Это обернулось колоссальными конкурсами в вузах. По этой причине, в частности, А. Корников стал студентом со второй попытки, поступив в 1967 году в Московский государственный историко-архивный институт.

Закалка армейской службой

Сразу же после окончания вуза юноша был призван на службу в армию и направлен на полгода на учёбу в школу сержантов в Москву. Поскольку там готовили младших командиров для инженерных войск то один из шести месяцев будущий сержант провёл в Ленинграде на строительстве здания военно-медицинской академии. Получив сержантские лычки, Аркадий Корников был направлен для продолжения службы в Киев, где уже сам в качестве сержанта-инструктора готовил сержантов из новобранцев, прибывавших из союзных республик Закавказья и Средней Азии.

- Именно там, — вспоминает Аркадий Андрианович, — ко мне пришло осознание того, что межнациональные отношения в стране не столь просты, как это подавалось нам в школе и вузе. Живя в Иванове и даже в Москве, сложно увидеть все оттенки национального многообразия. Когда же в один взвод, допустим, попадали грузины и узбеки, абхазы и таджики, с которыми так или иначе приходится соприкасаться по 24 часа в сутки, то несколько натянутым казалось утверждение о единой общности — советском народе.

Что же касается непосредственно армейской службы, то я и сегодня глубоко убеждён в том, что каждый мужчина должен обязательно получить армейскую закалку. Служба с оружием в руках приучает человека отвечать за каждый свой поступок, избавляет людей от инфантилизма, столь широко распространившегося в наше время, когда каждому из нас то и дело приходится сталкиваться с проблемой выбора.

Вернувшись в 1974 году в Иваново, он направил стопы на исторический факультет, где был принят ассистентом на кафедру истории СССР. Через два года подающего надежды преподавателя направили на учёбу в аспирантуру в тот же Московский государственный историко-архивный институт. Кандидатскую диссертацию, посвященную источниковедческому анализу мемуаров деятелей меньшевистских партий России, молодой учёный писал под руководством известного советского историка, сына соратника Сергея Лазо, профессора Евгения Алексеевича Луцкого — крупнейшего специалиста по аграрным проблемам революции 1917 года.

- Учёба в аспирантуре, -вспоминает Аркадий Андрианович, — дала очень много. Там, в частности, я посещал источниковедческий семинар известного историка, председателя Археографической комиссии РАН, сына легенды XX века -знаменитого исследователя Арктики, академика Отто Юльевича Шмидта Сигурда Шмидта. У него я прошёл хорошую источниковедческую школу стал специализироваться на источниковедении.

Нельзя говорить о том, что в исторической науке того периода царили полный застой и мёртвая зыбь, не было никакого продвижения мысли. Это, конечно, абсолютно неверно. На заседаниях семинара отрабатывались методы работы с источниками, поднимались очень интересные темы. Участие в семинаре сыграло значительную роль в формировании меня как учёного и моих интересов к источниковедению.

В конце 1979 года тридцатилетний Аркадий Корников защитил кандидатскую диссертацию и вновь вернулся в Иваново. Работал на истфаке старшим преподавателем, затем доцентом. К тому времени кафедра истории СССР разделилась на кафедру истории СССР дореволюционного периода и кафедру истории СССР советского периода. На второй из них, возглавляемой профессором Александром Викторовичем Смирновым, и занимался научно-педагогической деятельностью доцент А. Корников. На исходе 1990 года Аркадий Андрианович сам стал во главе кафедры. Заведование кафедрой совмещал с работой над докторской диссертацией. Его заинтересовал период, связанный с жизнью и деятельностью одного из деятелей меньшевистской партии — Николая Суханова.

Поколение трагической судьбы

Сбор документов о нём ивановский исследователь начал ещё в процессе работы над кандидатской диссертацией. Более пятнадцати лет А. Корников накапливал материал об авторе мемуаров «Записки о революционере». Итогом исследовательской деятельности ивановского учёного стал выход в 1991-1992 годах в «Политиздате» с перерывом в семьдесят лет второго полного издания мемуаров Н. Суханова со вступительной статьёй к трёхтомнику и комментариями А. Корникова. А в 1995 году была опубликована его монография «Судьба российского революционера: Н. Н. Суханов — человек, политик, мемуарист».

Это было поколение с трагической судьбой. При всём том, что его представители честно, искренне боролись за освобождение трудящихся, верили в идеи социализма, им в то же время были присущи многие наивные черты, черты утопизма, максимализма. Это была трагедия целого поколения людей, в конце концов оказавшихся в сталинских концлагерях. Автор монографии убедительно показал, что это поколение революционеров (и это относилось не только к ним) было готово к неприятию своих политических оппонентов и применению самых жёстких репрессивных мер.

В 1996 году А. Корников блестяще защитил докторскую диссертацию «Н. Н. Суханов и общественно-политическая жизнь России (1900 — начало 1930 гг.)» на историческом факультете МГУ. Вскоре Корникову присвоили звание профессора. В те же годы он возглавлял творческую группу, разрабатывавшую герб Ивановской области, который был утверждён Законодательным собранием 25 декабря 1997 года. Далеко не каждый российский историк может гордиться своей причастностью к такому памятному событию, которое навсегда останется в летописи региона и страны.

Так он работал до 2004 года. А в 2004 году его избрали деканом истфака. Вначале — на три года. В апреле нынешнего года он вновь был переизбран деканом, но на этот раз на пять лет.

Специалисты широкого кругозора

Декан Корников и его коллеги по факультету стремятся дать студентам хорошее классическое академическое образование. Их выпускники должны иметь глубокие систематические знания по всем разделам истории с древнейших времён до наших дней. Другое требование — умение работать с историческими источниками, то есть способность правильно находить источники, выявлять, отбирать, критически оценивать, правильно интерпретировать факты, получать достоверную информацию. Столь же важно научиться самостоятельно мыслить, вырабатывать собственные концепции, собственное видение исторического процесса. И, конечно же, педагоги истфака, состоявшиеся учёные, специалисты мечтают видеть выпускников вуза патриотами своей страны, а не Иванами, не помнящими родства. Преподаватели истфака излагают студентам весь опыт истории человечества — политический, культурный, экономический… Эти глубокие знания позволяют выпускникам истфака найти своё место в жизни, стать хорошими специалистами в самых различных областях, в том числе на государственной и муниципальной службе, а также в бизнесе. Педагоги не выпускают из виду своих бывших питомцев, переживают за них, гордятся ими, радуются, встречая в стенах факультета повзрослевших выпускников.

Каков он -нынешний абитуриент?

- Если говорить о последнем наборе первокурсников, — делится Аркадий Андрианович, — то ему предшествовали многочисленные разговоры о «демографической яме» и вытекающие из этого прогнозы о снижении конкурса в вузы. В какой-то мере эти прогнозы оправдались по отношению к некоторым техническим и естественным факультетам. А вот у историков конкурс по-прежнему был достаточно высоким — пять человек на место, на специальность «Международные отношения» — более трёх человек. Это свидетельствует о том, что интерес к истории не снижается.

Другое дело — каков уровень подготовки выпускников школ по этому предмету. В этой связи я просто обязан сказать, что уровень знания истории у нынешних абитуриентов заметно упал. Это связано, на мой взгляд, с непродуманным реформированием методики преподавания, в частности с переходом от линейной к концентрической системе преподавания истории. В итоге у школьников стала образовываться каша в голове. Сейчас встаёт вопрос о возвращении к линейной системе образования, когда в каждом классе достаточно глубоко изучается конкретный период истории.

Вместе с тем дали знать о себе падение престижа учителя, низкий уровень заработной платы школьных педагогов, недофинансирование школ. Сюда следует добавить постоянную лихорадку, связанную с изменением учебников, программ, стандартов. В результате наши школьники не знают многих элементарных вещей. Так, в ходе собеседования одна из золотых медалисток из провинции не смогла ответить на вопрос: кто такой Ленин? Наши школьники плохо представляют себе, кто такие Фрунзе, Калинин. Конечно, есть очень хорошие ребята, прекрасно знающие историю, изучающие её сверх школьной программы по дополнительным источникам. Однако в целом, повторю, общий академический уровень знания истории значительно упал. Это очень опасная тенденция.

Когда надёжны тылы

У Корникова надёжные тылы. Его жена Надежда преподаёт математику в университете и прекрасно знает, какой ценой достаётся хлеб вузовским педагогам, брошенным в недалёком прошлом государством на произвол судьбы да и сегодня не могущим похвалиться заботливым отношением к себе со стороны общества. Старшая дочь Анна закончила факультет иностранных языков и вот уже семь лет работает по контракту в Штатах. Младшая Анастасия — математик по образованию. Работает методистом и учится в аспирантуре. Единственное и главное хобби Аркадия Андриановича — история, геральдика. Сейчас он накапливает материал для книги, посвященной геральдике Ивановской области, её настоящему и прошлому Покой по-прежнему ему только снится.
http://rk.i1.ru/gaz/07/10/24/15.html

5 декабря 2007 года,
Москва, Кремль



Начало встречи с Министром обороны Анатолием Сердюковым

В.ПУТИН: Анатолий Эдуардович, на последнем подведении итогов в министерстве мы говорили о необходимости дальнейшей интенсификации боевой подготовки. Насколько я понял, Северный флот готов к продолжению той работы, которая была начата несколько дней назад.

А.СЕРДЮКОВ: Да, действительно, с сегодняшнего дня и по 3 февраля 2008 года спланирован поход корабельной группы Северного флота в северо-восточную Атлантику и Средиземное море. Цель похода – обеспечение военно-морского присутствия в оперативно важных районах Мирового океана и, второе, это создание условий для безопасного российского судоходства.

Группа вышла сегодня в 12 часов в Североморск. В её состав входят тяжёлый авианесущий крейсер «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов», большие противолодочные корабли «Адмирал Левченко» и «Адмирал Чабаненко», большой морской танкер «Сергей Осипов» и спасательный буксир «Николай Чикер». В Средиземном море к ним подключается отряд Черноморского флота в составе ракетного крейсера «Москва», большого морского танкера «Иван Бубнов» и среднего морского танкера «Иман», а также спасательный буксир. Всего для выполнения задачи привлекается четыре боевых корабля и семь судов обеспечения Северного, Черноморского и Балтийского флотов. Также в походе принимают участие 47 самолетов и 10 вертолетов, из них 14 – это стратегическая авиация. В ходе похода планируется провести три тактических учения с практическими и имитационными стрельбами как морского, так и авиационного базирования ракет по береговым и морским целям. Корабли и суда выполнят 11 визитов, также деловых заходов. Мы планируем в 6 странах зайти в эти порты. За 71 сутки они пройдут более 12 тысяч миль. Старший на поход – командующий Северным флотом вице-адмирал Николай Максимов и командир командно-ударной группы контр-адмирал Александр Турилин.

В.ПУТИН: Удачи всем пожелайте. Семь футов под килем!

А.СЕРДЮКОВ: Спасибо.
http://www.kremlin.ru/text/appears/2007/12/153373.shtml

Гавриш Альбина, Наивный Ветер, Дмитрий Артис, Томилова Галина, Слава Алеев, Мария Корсакова !!!!!!!, Добрый Карлсон, Александр Неклюдов, Морской Змей, Квадратура-Круга, L++, Александр Юриков, Великий Князь,
http://www.stihi.ru/author.html?solnechnyjveter
На фото: один из моих читателей – Великий Князь
http://www.stihi.ru/author.html?klarvi