Среди забытых с юношества книг,
В пыли игрушек, брошенных на полках,
Она сводила тишину на крик,
В паденье листьев жаждя отголосков.

Она вычерчивала в синем облака,
Чуть протыкая его циркулем небесным,
Мечтала, чтобы миг - и навсегда.
Ей в тройке месяцев, казалось, было тесно.

Пожар цветов, и небо на куски.
На части бирюзу – и в серость по крупице.
Она умела вечно требовать тоски
И белой зависти при виде вольной птицы.

Она водой сползала по стеклу,
Стучала сердцем в водосточных трубах
И призывала слушать красоту,
Даже когда у скрипки рвутся струны.

Она искала вечно света и тепла,
Брала взаймы у лета солнце ненадолго,
Непостоянством ветра не желала зла
А лишь хотела, чтоб всего – и много.

Стремилась быть как воздух невидна,
Как майский день, - легка, но ощутима;
Прекрасней всех, поэтому одна,
Она – смотрите (!) - сорвалась с картины.