СЛИЯНИЕ НЕСОВМЕСТИМОГО
«В нашем Научном Центре пока еще возможно узреть отголоски благословенных советских времен, когда пролетарии всех стран соединялись, братались и ответственно выполняли задачи по разжиганию Пожара Мировой Революции… Тогда каждый ребенок знал, что «правильно – это по-советски, а неправильно – это не по-советски».
Читая стародавние туристические проспекты, литературные повести в жанре соцреализма, слушая ностальгические вздохи старшего поколения, так и хочется присоединиться к их светлой грусти… Надо было мне жить в пятидесятые годы ХХ века…»
Такие грустные мысли витали в голове Оксаны Глыбенко, когда она рано утром , держа в руках зонтик и сумочку, бодро шагала на работу.
Недавно она отметила год своего пребывания в Проектном Бюро, именуемом в народе «Системой», или «Матрицей», и мысленным взором окидывала все события минувших дней…
Что же произошло?
Был приобретен опыт: и рабочий, и общественный… И , как ни странно, личный. Последнее Оксану удивляло больше всего.
Она всеми фибрами души привязалась к Системе, и с чувством волнительной радости от осознавания своей причастности к Великому Делу Родины ощущала себя нужным и незаменимым звеном громаднейшего механизма…
С коллегами они были как одна семья…
Придя в отдел, Оксана Глыбенко поздоровалась и пробралась между кульманами к своему рабочему столу.
Усевшись поудобнее, Оксана с умилением оглядела греющих чай коллег.
За соседним столом сидел Костя Пятихлебов. Это была знаменитая личность… Источник оптимизма и искрометного веселья. Костя считал себя порождением Системы. Он впитал ее дух с молоком матери, ибо его предки стояли у истоков Матрицы и вот уже около века строили мировой индустриализм… Костя всюду открывал дверь ногой, мог влезть без мыла куда угодно и следовал двум девизам: «Ничего нет и не будет» и «Всем сестрам по серьгам». Он отличался сверхтолерантностью и умением переспорить кого угодно, и товарищи часто прибегали к его услугам , затеяв какое-либо бестолковое пари. Эдакий Эзоп ХХ века… Чувствуя , что его просто-напросто нагло используют, Костя решил полностью соответствовать прозвищу , посоветовал всем выпить море и абстрагировался.
И с тех пор стал обычным рядовым сотрудником как все , и Костю больше никто никогда не тревожил.
За Костей дислоцировался Витя Загоняйло. Ну как сказать… Просто маленький человек, возомнивший себя гением. Его вообще никто не воспринимал всерьез и кстати, зря… Потому что именно такой человек, как Витя Загоняйло, мог оказаться подпольным диверсантом… И нельзя объяснить почему. Это чувствуется исключительно на интуитивном уровне… Таких , как Витя, обижать опасно. И ссориться с такими тоже опасно, потому что не знаешь ,что они могут выкинуть в любой момент…Оксана это понимала и старалась с Витей не конфликтовать.
Рядом сидел Аверьян Самсонович Челобитьев. Его жизненное кредо звучало так: «Пришел ,увидел, поломал»… Это был древний дедушка, практически ровесник Системы. Он уже почти ничего не помнил, но помнил, как ломать офисную технику… Поэтому ни к компьютерам , ни к ксероксу, ни к факсу его и на пушечный выстрел никто не подпускал. Он был жутко дотошным и принципиальным в вопросах оформления конструкторской документации, и все , даже представители федерального заказчика, избегали пересекаться с ним по рабочим вопросам… Но если этого пересечения было не миновать, каждый вставлял в уши любимые неизменные бананы.
А вот зашел мастер высшего разряда Толя Шелкопёров из соседнего цеха. Кажется, опять Загоняйло что-то накосячил в КД, и срочно надо выпустить извещение. Оксана с тоской посмотрела на изможденное, но никогда не унывающее лицо Толи Шелкопёрова и вздохнула… Бедный , бедный Толик… Вечно он должен расхлебывать ляпсусы этого тормоза Загоняйло , суетиться, устранять неполадки , отдуваться и открещиваться… А ведь конструкторская документация первична, а производство-то серийное… В-общем, Толику доставалось по-крупному. Но он не унывал. В свой законный выходной день Толик оттягивался по полной, пил пивко на берегу речки и играл у костра на гитаре. И даже участвовал в художественной самодеятельности… Все дамы с нетерпением ждали 8 марта , потому что Толя Шелкопёров и иже с ним обычно давали жутко романтический концерт в местном Доме Культуры… И Оксана была не исключением. Но об этом потом…
Всего один раз Оксане довелось лицезреть Толину депрессию.
Как-то в обед она проходила мимо цеховской курилки и увидела стоящего у стены Толика. Он явно был чем-то озабочен. И на вопрос, что с ним, он ответил:
- Меня гложет груз мирового импрессионизма…
Оксана в страхе попятилась, не ожидая от рабочего класса таких заявлений, и потихонечку слилась. «Лучше б ты пил», - подумала Оксана.
Не, надо уходить в циники …
Толик когда-то хорошо общался с Костей Пятихлебовым, но потом между ними пробежала какая-то кошка. Что за кошка, никто не знал, но с тех пор они долгое время почти не разговаривали.
Костя Пятихлебов очень любил читать всякие околополитические статейки и в перерывах устраивать ликбез. Он считал своим долгом просвещать отсталые слои населения и даже схлестнулся с Витей Загоняйло, который был известен своим хроническим пофигизмом.
Но Вите хоть сыпь в глаза – всё Божья роса, и Костю это еще больше заводило.
В итоге Костина репутация местного весельчака мягко трансформировалась в репутацию заслуженного склочника.
Но это было только начало.
Потом в отдел пришла новая сотрудница, некто Маша Пузырева. Высокая, тоненькая и какая-то… подмороженная что ли. Не отмороженная, а именно подмороженная.
Хотя и красавица – ничего не скажешь.
Оксана таких не любила, будучи человеком эмоциональным и впечатлительным…
Но все же с ней сошлась. Мы же часто сходимся с теми, кто поначалу нас раздражает… и всё это только для того, чтобы мы перестали осуждать ближних. Вскоре они стали закадычными подругами. Хотя в итоге оказалось ,что они вместе дружат против третьей, но это, как говорится, неизменный атрибут женской дружбы всех времен и народов.
Видя все эти перипетии и мелкие интрижки, Оксана лишний раз убедилась в том, что в народе это не изживаемо. Началось в детском саду, затем продолжилось в школе, после – в институте, и вот теперь – на работе.
Она поняла две истины: «все люди хорошие» и «все люди сволочи».
И не находила в себе сил спорить ни с одной из них.
Вот что значит «слияние несовместимого»…
