...Иногда я слышу от других или говорю себе сама: «вот, ты уже совсем взрослая»; понять бы ещё, что это значит. Я не знаю, чем измерить — не возраст, нет, — взрослость. Годами, километрами, решениями, деньгами, людьми, книгами, — словом, список можно продолжать, пока не надоест, но в последнее время я берегу дыхание (знать бы, для чего; для кого).
Бедняжка Ио бежит, ослепнув от боли, не разбирая дороги, не думая ни одной мысли, кроме «когда же это блядь закончится господи пожалуйста». Не так ли и все мы.
Много лет назад мужчина, похожий на Арагорна, сказал мне: «если ты бежишь красиво — ты бежишь правильно». Ещё он научил меня терпеть боль и не любить себя сильнее, чем нужно. Ну, короче, я бегу. Иногда даже красиво.
(run from the pity from responsibility run from the country run from the city)
Моя память коротка и ненадёжна, но есть кое-что, что я помню так четко, словно не прожила, а прочитала об этом в книжке. Лето, кухня, лучи солнца бьют в окно, легкий полупрозрачный тюль колышется на ветру, ясно пахнет пряностями и жжёным сахаром, включен кассетник, из него очень громко звучит битловское hey jude. Когда угодно я могу закрыть глаза и вспомнить это — момент абсолютного, безмятежного спокойствия, где нет тревог, забот и мыслей о завтрашнем дне; в этом мире еще не придуман завтрашний день. Через полминуты кофе сбежит, через минуту песня кончится, через пару часов солнце сядет, со мной на кухне есть кто-то ещё: может, А., может, сестра; вот тут как раз память начинает привычно отказывать, — но всё это совершенно неважно, поскольку мошка, застывшая в янтаре, не может умереть. Ей еще не рассказали о существовании завтрашнего дня.
Бессвязные и, если честно, не очень радостные истории, но мне очень хорошо сейчас: за окном провинциальный картон декораций (двухмерные чёрные деревья на фоне не до конца почерневшего неба, кому из нас эта картинка еще не набила оскомину), знакомый с пренатальных времен ритм колес поезда, — мир застыл в равновесии, мир укачивает тебя на ладони, придав ей вид верхней полки плацкартного вагона, мир поет тебе колыбельные голосами весёлых балканских чуваков, и, ох, разве ты не сын земли и звёздного неба, именно ты, именно здесь и сейчас?..
13.07.13, Москва — Рига