Красавчик
У нас, конечно, не Голливуд. И даже не Америка вообще. И потому агентов
в преступные группы внедряют мало. Очень мало. Только если группа очень
преступная. И то не всегда.
Чтобы вскрыть группу и иметь доказательства на них в суде, представители
сил правопорядка обычно совершают с нарушителями означенного порядка
подставную сделку купли-продажи. Если нарушители торгуют. Допустим,
известно, что некий кооператив кроме картошки продает, так сказать,
из-под прилавка, еще и автоматы Калашникова, попирая тем самым права
государства на продажу этого товара. Конечно, государство такой
конкуренции допустить не может; бизнес прибыльный, и если все в него
ударятся, то кто же тогда налоги платить будет? И пролетает по
инстанциям информация и сотрудники с самыми небритыми мордами лица
выписываются в служебную командировку и обзываются покупателями.
Работа идет долгая, не всегда, причем, успешная. И особенно осложняется
тем, что у нас, опять же, не Америка. И про любого можно узнать много
интересного, просто пообщавшись с соседями. А покупателя какой же
кооператив не проверит?! И потому пьют покупатели валидол на работе и
водку после нее и имеют все шансы на инфаркт в лучшем случае и пулю в
худшем.
И как еще один минус: не всегда гарантировано, что кооператив предпочтет
покупателя из товара макнуть, а деньги себе вместе с товаром оставить.
С них станется.
И как-то раз прошла информация, мол, некоторые личности, за умеренную
цену сдадут в частное пользование любые части для чуть ли не любого
стрелкового оружия, начиная от рогатки и заканчивая гаубицей. В самом
широком ассортименте.
Винтики закрутились, гайки прижались. Совсем сильно закрутились, когда
стало ясно, что продавцы - с одной симпатичной военной части.
Вписалась в то дело молодая, да зрелая, лейтенантша, которой, то ли по
недосмотру, то ли по глупости верхов и попустительстве низов, или по
карме, было поручено: форму снять, лицо сделать строгое, сделку
обговорить; вести себя стервой, поверенная, мол, крупной бригады.
Приказ есть, приказано выполнять.
Сняла, сделала, обговорила; стерва натурально.
О деле с ней крутил старший лейтенант: тот еще жук. Видом рослый, волосы
пепельные, взгляд стальной. Красавчик.
Красавчик с той стервой во второй уже день на государственной квартире
имел большую любовь на всю ночь. Умел обращаться с женщинами в нерабочее
время.
И два дня еще пропадал с ней в театрах, а потом в кабаках; далее -
логично - в постель. Молодой лейтенант… а женщин в таком бизнесе не
бывает, да?
На пятый день его и взяли с поличным, в самый момент продажи. Стоял,
конечно, за продажами он не один. Не та фигура все же. Но брали его
одного. И он, косясь на электрод в мошонке, признал, что идея и
организация его полностью. Тому причина, может быть, неофициальные
визиты полковника его части. А кто знает - а вдруг и сам организовал?
Тот еще жук.
На суде лейтенантша мычала и не держала глаза, а после получила
капитана. Лейтенант молчал и скрипел зубами, и взгляды его капитанше
ничего радостного не сулили.
Дали лейтенанту всего ничего - три года; несколько раз по шее добавили.
О службе можно теперь забыть. Жизнь и карьера синхронно
катапультировались с падающего в парашу самолета.
Та капитанша через месяц… ах, да. Так был у нее муж. Инженер. Большой
человек маленького и совсем не секретного бюро по производству новых,
идеально обтекаемых чайников. Любил нажать на поллитру-другую. И
однажды так явился он до хаты, что имя свое еще помнил, но фамилию
бубнил неразборчиво.
Героям хочется любви, а наш инженер после литра чувствовал себя просто
Циолковским верхом на Буцефале и возжелал жену. И больно ее ударил за
отказ. Нормальная, в общем, история.
На следующий день, со следом удара - фонарь под левой фарой - и
соответствующей случаю телегой жена прошла по всем интересным местам,
скатила везде по телеге, а как бесплатный бонус подала иск, и на развод
подала. А еще через месяц, после развода - рапорт по службе. Не хочу я у
вас больше, говорит, служить.
Майор, что в отделе кадров удивился, брови вздернул:
- О как? Хм. Ну так: давай по коньячку и подумаем еще раз, ага? Ты
женщина теперь незамужняя, можно и по два коньячка…
А капитанша свое гнет. От коньяка не отказывается, но и решение не
меняет. Через неделю, после очередного "коньяка", уже со всеми
подписями, хлопнула дверью:
- А пошел ты, майор, на хрен!
То есть: адью, амиго!
Квартиру продала, машину швейную, стиральную, картины мужа, два ковра,
гарнитур кухонный и много всяких хороших мелочей туда же. И три года
почти никто ее не видел.
И тут, значит, через три лета и три зимы, выходит бывший лейтенант на
свободу.
Вышел: похудевший, осунувшийся, глаза впали и на мир глядят, как на фото
рецидивиста - что ж ты еще выкинешь, что еще я не видел? Волосы
потемнели, а кадык заострился.
Как он ее нашел, неизвестно. Кто где подсказал? Кого как намазал?
Снова: не Америка у нас, люди не доллары, не теряются бесследно.
И тем злополучным утром пришел к ней. Домой. Она открыла, не спрашивая,
и отшатнулась; узнала. Не успела проморгаться, он дверь за собой
прикрыл, к стене прижал, рот заткнул:
- Сейчас ремни буду делать. - Пообещал мстительно. Долго ждал, дождался.
Звездная ария маньяка в исполнении лейтенанта, выпнутого со службы в
зону.
Когда вся карьера плюхается точно в центр здорового такого унитаза,
мыслей остается немного; но приходит много опыта. Лейтенант ясно видел,
что с его записями в документах, устроиться кроме как грузчиком, трудно
будет. А если с братвой - то выход потом только со свечой в белых
тапочках.
Все рассчитал. За убийство - ну, допустим, пятнадцать лет. Сам сознается
- ну, положим, двенадцать. Конфисковать нечего. Когда сидел, три года
взвешивал, прикидывал. Вышел - подумал - плюнул на все. Взял нож, пошел.
На работу в тот день капитанша не пришла. Подруга ее то на часы
ошарашено глядела, то за руку себя щипала - нет толка. Заболела? На
следующий день решила забежать в гости, проведать. Очень добрый и
отзывчивый человек та подруга была. Ну, зашла. Звонит - не открывает
никто. Инфаркт у капитанши? … рано ей еще. Ангина? … проверить
поликлинику? Почему не сообщила на работу? Воры забрались? Режиком
заножили? Тьфу! - непонятно подруге.
Звонит соседям:
- Здравствуйте! Я подруга, тра-та-та…! - Соловьем заливается. - А где, а
куда, а как? А?
Сосед, армянин старый, усы расправил:
- А уехала она.
- ..!? Уехала?! Куда?!
- Да с мужем уехала. - Спокойно так разъясняет, словно дебилу таблицу
умножения, зная, что все равно не поймет.
- С которым?! С каким?
- С ее. Вот так.
- Не было мужа! Вы что вчера пили?!
- Коньяк вчера пили. - Улыбается счастливо. - Муж ее приносил. Они вчера
свадьбу справили. Молодые! - э, совсем ничего в свадьбах не понимают!
Кто так отмечает, я не знаю, честное слово! Куда традиции.. э!
В мать тебя туда же, старый хрен, думает подруга.
- Какая свадьба? А ЗАГС?.. Заявление?.. Очередь?..
- Тем ЗАГСом я заведую. - Дует в усы армянин. - Чего ж хорошим людам не
помочь?
Подруга глазами хлопает как щелкунчик-скорострел.
В общем, любил капитаншу Красавчик. Да и она, не скрою, тоже. Три дня из
постели не вылезали потом. Он нож еще у входа выбросил, молчал долго.
Сказал:
- Идиот… - И повернулся уходить.
- Идиотка я. - Сказала она. И ему в лицо: из-за тебя развелась,
уволилась, помнить тебя не хочу, знать не желаю. Иди отсюда! Пришел
резать - так режь, вот она я!
Так и остался он. Говорили долго; постель чуть не сломали, точно.
А через неделю Союз грохнул. В том большом бамсе и бумсе состояния
делали даже из тараканов - экспорт изюма в страны Африки. К счастью,
тараканов у нас хватало на всю Африку.
Так что, говорят, видели их недавно. Ехали на "мерсе" выбирать на второй
срок нашего единственного и неповторимого, Николаевича, чтобы тараканы
не исхудали.
