Особняк Лаваль на Английской набережной д.4— выдающийся памятник русского классицизма конца XVIII — начала XIX столетия.
Богатство, блеск!
Высокий дом на берегу Невы,
Обита лестница ковром,
Перед подъездом львы…
Так описывал этот дом Н. А. Некрасов в поэме «Русские женщины».
С 1710-х годов этот участок на Нижней (Английской) набережной принадлежал князю Александру Даниловичу Меншикову, равно как и соседний с ним, выходящий на гласис перед Адмиралтейством (Сенатскую площадь). Здесь князем был построен каменный дом.
В 1727 году после ссылки Меншикова оба участка находились во владении конторы конфискаций, а в 1732 году были отданы барону Андрею Ивановичу Остерману. Для нового владельца каменный дом был перестроен архитектором П. М. Еропкиным. Им здесь был сооружён каменный двухэтажный дом на высоком цоколе, шириной, равной ризалиту (выступающей части) существующего сейчас здесь дома. В то время здание имело 24 жилых помещения. Оно принадлежало барону до 1741 года.
В 1743 году хозяином особняка уже был генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга Василий Фёдорович Салтыков. В 1751 году хозяйкой числилась его вдова, а после её смерти владельцем стал их сын Сергей Васильевич Салтыков.
В 1760 годах здание принадлежало сенатору, рижскому генерал-губернатору Николаю Ерофеевичу Муравьёву. В 1770 году, уже после смерти генерала, его вдова Анна Андреевна сдала дом в наём английскому трактирщику Фразеру. Выйдя вновь замуж (за князя Александра Васильевича Урусова), Анна Андреевна в 1779 году продала дом барону Александру Николаевичу Строганову.
В 1789 году барон отдал дом своему сыну Г. А. Строганову, чьё высокое положение в обществе и женитьба на княжне А. С. Трубецкой привели к решению о перестройке здания. Этим в 1791-1793 годах активно занимался архитектор семьи Строгановых Андрей Никофорович Воронихин. Он полностью изменил фасад дома, создал анфиладу гостиных вдоль Невы на втором этаже. На первом этаже были размещены жилые помещения хозяев. Здание было надстроено третьим этажём и стало значительно шире. В нём было спроектировано 50 помещений. Широкий ризалит здания Воронихиным был украшен четырьмя пилястрами, а парадный подъезд - четырёхколонным портиком и балконом над ним.
По каким-то причинам Строганов не стал жить в доме на набережной. 14 июля 1800 года он продал его Александре Григорьевне Лаваль. Именно с её фамилией и связан этот знаменитый петербургский особняк.
Окна боковых крыльев оформлены треугольными фронтонами-сандриками. Над сандриками размещены скульптурные панно на мифологические темы.
Разработку проекта Строганов поручил молодому тогда архитектору А. Н. Воронихину. Использовав фундамент и стены дома, возведенного Еропкиным, Воронихин в 1791–1793 годах перестроил здание, сделав его трехэтажным. Центральная его часть, выступающая вперед, была украшена четырьмя пилястрами, парадный подъезд представлял собой четырехколонный портик, поддерживающий балкон. Значительно увеличилась протяженность здания по фасаду, в нем уже было не 24, а 50 помещений.
В 1800-м году Строганов продал дом Александре Григорьевне Лаваль, дочери статс-секретаря Екатерины II Г. В. Козицкого, вышедшей замуж за французского эмигранта Ивана Степановича Лаваля.
Александра Григорьевна Лаваль и Иван Степанович Лаваль: романтическая история
Романтическая история их брака в свое время наделала немало шума и долго не сходила с уст в великосветских гостиных Москвы и Петербурга. От родителей знал ее и А. С. Пушкин.
Надо сказать, что Петербург еще со времен Петра I отличался пестротой населения. Это был город пришлых, причем он притягивал к себе многих иностранцев. В первой трети XIX века в нем проживало около 25 тысяч немцев, 2 тысячи шведов, около тысячи англичан, почти 4 тысячи французов, много итальянцев и эмигрантов из других стран.Сын виноторговца, молодой Лаваль покинул Францию и явился в Петербург, не без основания полагая, что достаточно быть французом, чтобы сделать себе карьеру в России. Поначалу он определился учителем в Морском корпусе.
A. Г. ЛAВAЛЬ.
П. Гeрeн. Мaслo. 1821.
Вскоре фортуна ему явно улыбнулась: богатейшая наследница Александра Козицкая без ума влюбилась в него и согласилась стать его женой. Дело как будто бы сладилось.
Но тут неожиданно «встала на дыбы» мать невесты, воспротивившаяся отдать дочь за безвестного француза. И тогда Козицкая отважилась прямо-таки на смелый и рискованный поступок — подала прошение не кому-нибудь, а самому Павлу I. Император был скор на суд.
Он повелел запросить мать девушки о причине отказа.
И. С. ЛAВAЛЬ.
Та ответила: «Во-первых, Лаваль не нашей веры; во-вторых, никто не знает, откуда он; в-третьих, чин у него больно невелик».
Павлу такая амбиция мамаши не понравилась — сама-то она происходила из купцов. И он тут же, сморщив нос, отбарабанил скороговоркой: «Во-первых, он христианин; во-вторых, я его знаю; в-третьих, для Козицкой чин у него достаточен, а посему обвенчать».Лаваль быстро пошел в гору, получил чины, награды, сделал карьеру по службе в министерстве иностранных дел и при дворе.
Перестройка особняка. Третий «Дом Лаваль»
Стремясь занять блестящее положение в высшем обществе, заставить заговорить о своем литературно-музыкальном салоне, Лавали решили перестроить особняк Строганова, показавшийся им слишком скромным и не соответствующим их богатству и вкусам. Сделать это был приглашен модный и получивший уже широкую известность Тома де Томон. По его проекту в 1806- 1809 годах и была осуществлена третья перестройка особняка. Томон с уважением отнесся к творениям своего предшественника, коллеги и друга Андрея Воронихина и во многом сохранил его планировку внутренних интерьеров. Вместе с тем он обогатил их лепкой и декоративной живописью, придав отделке особую парадность и выразительность.
Совершенно по-иному Томон решил фасад здания, обращенный на набережную. Сильно выступающий вперед мощный ризалит на всю ширину он декорировал колоннадой из десяти трехчетвертных ионических колонн, которые поддерживают тяжелый ступенчатый аттик. Первый, рустованный этаж является как бы основанием для двух верхних. В оформлении узких боковых крыльев архитектор использовал мотив трехчастных окон с двумя полуколоннами посередине и двумя пилястрами по краям, несущими треугольный сандрик. Над сандриком в верхнем этаже он заложил старые окна и в образованные на их месте неглубокие ниши поместил скульптурные панно на мифологические темы. Остальные окна третьего этажа превратились в ложные. Весь заниженный третий этаж использован для устройства сводов и световых фонарей над внутренними помещениями, а в середине здания над главной лестницей находится большой сферический купол.
Главный фасад декорирован колоннадой из 10-и ионических колонн.
Перед парадным подъездом, отмеченным двумя ступенями, по сторонам располагаются гранитные львы. По-видимому, они исполнены по рисунку Воронихина, т. к. подобные же львы, но изваянные из пудостского камня, украшают воронихинский фонтан на Пулковой горе.
Таким дом дошел до наших дней, выделяясь своей архитектурой среди бывших особняков знати на набережной Невы.
Внутрення отделка особняка Лаваль
Однако его внутренние помещения лишь частично сохранили отделку 1810- 1820 годов. В первую очередь это относится к вестибюлю и парадной лестнице. Вестибюль украшен мощными дорическими колоннами и пилястрами.
Вестибюль.
Круглое в плане помещение лестницы решено в виде ротонды, перекрытой куполом с кессонами, украшенными лепными розетками и звездами. Трехчетвертные ионические колонны ротонды отделаны искусственным мрамором. Простенки между колоннами прорезаны арочными проемами, поэтому каменный купол кажется как бы парящим над лестничным пространством.
Фрагменты Главной лестницы
Убранство парадной лестницы в свое время дополняла превосходная живопись. Не случайно современник архитектора сардинский посланник Жозеф де Местр писал на родину: «Лучшее произведение нашего друга Тома де Томона, его гранитная лестница, является, вероятно, самой красивой в Петербурге».
Анфилада парадных залов особняка Лаваль
Выставочный зал дома графини Лаваль.
Акварель М. Н. Воробьева.1819 г.
Под стать лестнице была и анфилада парадных интерьеров, выходивших окнами на Неву. Она открывалась парадной столовой и завершалась залом-музеем классических древностей. Оба эти помещения сохранили первоначальную отделку, остальные со временем претерпели значительные изменения. Так, Большой зал, где теперь расположен читальный зал архива, декорирован колоннами и перекрыт зеркальным сводом с полихромной росписью. Проект его исполнил архитектор Н. Шарпантье, роспись — художники Б. Медичи и С. Безсонов. В ряде помещений сохранилась роспись под лепку в технике гризайль.
Бесспорную художественную ценность имеет отделка Голубого зала, выполненная в 1840-х годах по проектам архитектора Г. А. Боссе.
Фрагмент отделки
Коллекции особняка Лаваль
В доме графини Лаваль находилась одна из богатейших художественных коллекций, которую хозяйка собирала в течение многих лет. Здесь имелись предметы древнеегипетского и античного искусства и среди них мраморный пол I века нашей эры, украшавший некогда один из дворцов римского императора Тиберия.
На стенах висели полотна Рембрандта, Рубенса, Рейсдаля, Лоррена, Альбани, Гверчино и других. Редкой по своему составу была и библиотека, насчитывавшая 5 тысяч томов.
В середине прошлого века собрание картин и библиотеку наследники Лавалей поделили между собой, а ценнейшая часть коллекции древнеегипетских и античных произведений в 1852 году была приобретена Эрмитажем, где хранится и по сей день.
Дом Лаваль примечателен не только как художественно-архитектурный памятник, но и как один из своеобразных центров культурной и политической жизни столицы первой половины прошлого века. Долгие годы салон Лавалей был одним из самых блестящих в Петербурге, притягивавшим к себе «цвет» высшего общества.
Хозяин дома, состоя директором 3-й экспедиции министерства иностранных дел, имел доступ к периодическим изданиям, поступавшим из-за границы, минуя цензуру. Как член ученого комитета министерства народного просвещения он был в курсе того, что появлялось в России в области науки и просвещения.
Возможность узнать новости политического и светского характера, а также непринужденная обстановка, царившая в гостиной хлебосольных хозяев, их богатейшие коллекции и библиотека привлекали сюда многих общественных деятелей, писателей, художников.
Здесь бывали литераторы двух поколений: И. А. Крылов, В. А. Жуковский, Н. М. Карамзин, И. И. Козлов, И. И. Дмитриев, П. А. Вяземский и молодые — А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, позже — М. Ю. Лермонтов.
10 марта 1816 года Н. М. Карамзин читал тут неопубликованные главы своей «Истории государства Российского», надеясь, что влиятельный великосветский салон, поддержка близких ко двору лиц помогут в получении разрешения на издание книги.
А.С.Пушкин в Петербурге(портрет работы Петрова-Водкина)
Пушкин: ода «Вольность»
Годом позже молодой Пушкин прочел здесь на одном из вечеров свою оду «Вольность».
По утверждению первого биографа Пушкина П. П. Бартенева, молодой поэт часто появлялся у Лавалей на раутах и балах, где хозяйка салона радушно принимала его.
На полях черновика стихотворений «Там у леска» и «Царское Село» поэт сделал карандашный набросок портрета И. С. Лаваля. Впечатления, полученные в доме Лаваль, нашли отражение в описании бала в романе поэта «Евгений Онегин», вечеров в его неоконченных повестях «Гости съезжались на дачу» (1828 г.) и «Мы проводили вечер на даче» (1835 г.).
С. П. Трубецкой и общество декабристов
Старшая дочь Лавалей Екатерина Ивановна была замужем за героем Отечественной войны 1812 года, одним из руководителей Северного тайного общества декабристов полковником Сергеем Петровичем Трубецким. В большом тройном окне в нижнем этаже правого крыла дома в его кабинете нередко далеко за полночь горел свет: здесь зрели планы декабристов.
В марте 1824 года у Трубецкого дважды побывал П. И. Пестель, обсуждая вопросы слияния Северного и Южного обществ и их совместных действий. В канун восстания — 13 декабря 1825 года — предстоящие события горячо обсуждали тут К. Ф. Рылеев и Е. П. Оболенский. На следующий день за несколько часов до восстания тут совещались К. Ф. Рылеев и. И. Пущин. Трубецкой, избранный руководителем восстания, считал выступление преждевременным. Поэтому, когда утром 14 декабря восставшие вышли на Сенатскую площадь, он не явился туда, зашедший за ним В. Кюхельбекер не застал его дома.
События 14 декабря 1825 года прервали беззаботную жизнь обитателей дома. Той же ночью в кабинете Трубецкого орудовали жандармы, взламывая штыками ящики шкафов и столов. Они обнаружили конспект «Манифеста к русскому народу», написанный накануне восстания Рылеевым и Трубецким, проект конституции Н. Муравьева, переписанный Трубецким.
По приговору суда Трубецкой в числе других декабристов был сослан в Сибирь на каторжные работы. Екатерина Ивановна, единственная из жен декабристов знавшая об участии мужа в тайном обществе, не задумываясь, тут же, 24 июля 1826 года покинула свой дом на Английской набережной и вслед за мужем отправилась в далекую Сибирь. За ней последовали и другие жены декабристов. В декабре 1826 года перед отъездом в Сибирь в доме Лавалей побывала М. Н. Волконская. П. А. Анненкова получила здесь маршрут следования до Иркутска. Отсюда увозила письма к ссыльным Е. П. Нарышкина, уезжавшая к своему мужу в Сибирь.
Высланный в ночь на 25 декабря 1849 года из столицы за участие в кружке «петрашевцев» молодой Ф. М. Достоевский в Тобольске встретился с декабристами и их женами. Об этих встречах он писал позже: «Мы увидели этих великих страдалиц, добровольно последовавших за своими мужьями в Сибирь. Они бросили все: знатность, богатство, связи и родных, всем пожертвовали для высочайшего нравственного долга, самого свободного долга, какой только может быть. Ни в чем не повинные, они в долгие 25 лет переносили все, что переносили их осужденные мужья».
Лишь через два года светская жизнь в доме Лаваль возобновилась. Но теперь он стал не только литературно-музыкальным салоном, но и своеобразным «штабом» связи ссыльных декабристов с родными и близкими.
Здесь читались письма из сибирской каторги и отсюда живое слово тайными путями уходило «во глубину сибирских руд». 16 мая 1828 года Пушкин здесь в присутствии близких ему друзей по мысли и духу — Адама Мицкевича, П. А. Вяземского, сыновей Карамзиных и А. С. Грибоедова — читал своего «Бориса Годунова». С особым волнением ее слушал Грибоедов, которому мысли и дух трагедии были созвучны: он тоже привез из Персии в Петербург отрывки своей трагедии в стихах «Грузинская ночь» и читал их друзьям.
В 1832 году друг Пушкина поэт П. А. Вяземский познакомил гостей этого дома с неопубликованной 8-й главой «Евгения Онегина».
Лермонтов М.Ю
Лермонтов: ссора и дуэль с французским послом
16 февраля 1840 года на балу в доме Лаваль вспыхнула ссора между М. Ю. Лермонтовым и сыном французского посла Эрнестом де Барантом, окончившаяся дуэлью. В своем официальном объяснении Лермонтов, естественно, скрыл истинные причины ссоры, не назвав имени княгини М. А. Щербатовой, которой в то время увлекался и в доме которой (ныне наб. Фонтанки, 101) часто бывал. За ней ухаживал и де Барант.
Но дело здесь было, как обнаружили уже в наше время ученые-лермонтоведы, в другом, а именно в травле поэта. Гнуснейшее участие в этом деле принимали французский посол, шеф жандармов Бенкендорф, министр иностранных дел Нессельроде и сам Николай I, не простивший Лермонтову стихотворения «Смерть Поэта». Они сделали все, чтобы погубить его, заклеймившего позором убийц великого поэта России — А. С. Пушкина.
Об этой истинной причине ссоры писала в своих воспоминаниях близкий Друг Лермонтова, поэтесса графиня Е. П. Ростопчина, называя поводом для столкновения «спор о смерти Пушкина».
Ответом Николая I на спровоцированную дуэль Лермонтова с де Барантом явилась высылка поэта в действующую армию на Кавказ.
Иван Степанович Лаваль скончался 19 апреля 1846 года. После его смерти дом продолжал принимать гостей, но чаще это уже были не творческие вечера, а игры в карты. Из воспоминаний современников того времени:
"... это был ещё чисто барский дом, в котором проживала великая чудиха, безобразная старуха графиня Лаваль, та самая, про которую ходят слухи, что будто бы она вышивала знамя для декабристов, за что, говорят, её в Третьем отделении не похвалили. Там я увидела в первый раз известного игрока того времени, одноногого генерала Сухозанета, который сидел весь вечер, не вставая, как приклееный, просидел за карточным столом и то и дело придвигал к себе по зелёному сукну груды червонцев и империалов ... Государь Николай Павлович тоже не раз подходил к этому столу, внимательно следил за игрою Сухозанета, и видно было, что он им не очень-то доволен".
Светская жизнь дома Лавалей прекратилась со смертью его хозяйки в 1850 году. Особняк перешёл средней дочери Лавалей Софии. После отмены крепостного права дела её семьи резко ухудшились. Софья, со своим мужем тайным советников Александром Михайловичем Борхом, пытались исправить положение постройкой со стороны Галерной улицы доходного дома. Но это не помогло и весь участок в 1880-х годах был продан миллионеру "железнодорожнику" Самуилу Соломоновичу Полякову. Новый хозяин старался ничего не менять в великолепном убранстве. Была изменена отделка лишь некоторых помещений. Эти работы проводил Г. Э. Боссе.
После отъезда из Петербурга в Париж Поляков заложил дом Московскому земельному банку за 450 000 рублей сроком на 31 год, а затем продал его. В 1909 году дом Лавалей был приобретён в казну для расширения соседнего здания Сената.
Из-за значительной художественной и исторической ценности особняка для его приспособления под новые нужны была создана специальная комиссия, возглавляемая архитектором В. А. Пруссаковым. Проект реконструкции разработал К. К. Шмидт. При реконструкции здания вся отделка помещений была сохранена. Все изменения проводились лишь для освещения тёмных помещений, устройства удобных переходов для посетителей, увеличения количества служебных помещений. Также была переделала и парадная лестница, где соорудили обходную галерею. Все эти работы начались в 1912 году с создания светового фонаря, а закончились в марте 1914 года.
В 1917 году дом Лавалей был передан Комиссариату юстиции, от которого особняк перешёл Главному архивному управлению. Во время блокады Ленинграда дом был значительно повреждён. Реставрационные работы проводились в 1945-1947 годах под руководством архитектора А. Л. Ротача. Во время размещения здесь Российского государственного исторического архива в помещениях дома Лавалей располагались читальный зал, библиотека, дирекция, кабинеты сотрудников и другие служебные помещения.
В 2006 году все прежние обитатели покинули старые стены. Было принято решение о размещении в здании Сената, особняке Лаваль и доходном доме Борхов-Поляковых на Галерной улице Конституционного Суда Российской Федерации, а в старинных зданиях на Сенатской площади в 2007 году начались работы по реконструкции и реставрации сохранившихся исторических интерьеров. За короткий срок была обновлена отделка и настенная живопись парадного зала Общего присутствия Сената и заново воссоздан облик сенатской церкви, существенно пострадавшей в годы Великой Отечественной войны. В особняке Лаваль отреставрировали роспись под лепку (гризайль), сохранившуюся в ряде помещений, провели реставрацию Помпейского зала, который был в 1817–1818 годах оформлен архитектором Т. Шарпантье и украшен полихромной росписью, созданной известными петербургскими художниками-декораторами Б. Медичи и С. А. Бессоновым. Прежний облик обрели изящный Голубой зал, оформленный в стиле неорококо в 1840-х годах известным архитектором Г. А. Боссе, а также ряд других интерьеров.
Греко-римский зал. Зал совещаний палаты Конституционного Суда РФ
Библиотека. Зал совещаний палаты Конституционного Суда РФ
Главная лестница
Помпейский зал.Зал заседаний Конституционного Суда РФ
В 2008 году в обновленные здания из столицы переехал Конституционный Суд. Особняк Лаваль отведен для приема делегаций, проведения протокольных мероприятий, переговоров, заседаний и совещаний. В новом тысячелетии в Петербурге вновь появился символ российской государственности.
***
Иван Степанович Лаваль (de la Valle, иногда дается полная фамилия как: ЛАВАЛЬ ДЕ ЛА ЛЮБРЕРЬЕ) — французский эмигрант, приехавший в Россию в начале Французской революции.
Родился в 1761 году, жил в Марселе (Франция).
Полное имя: Жан-Шарль-Франсуа. Умер в 1846 году и был похоронен как католик в храме Усекновения главы Иоанна Крестителя в Царском Селе.
Гофмейстер, член Главного правления училищ; с 1835 по 1846 годы - старший советник Министерства иностранных дел был женат на Александре Григорьевне(ум.1850), дочери Григория Васильевича Козицкого, бывшего статс-секретаря Государыни Императрицы Екатерины Великой, и Екатерины Ивановны, в девичестве Мясниковой *.
От ее родителей унаследовали имения и крепостных в Пензенской и Владимирской губернии, горнодобывающий Воскресенский завод на Южном Урале.
У них - сын, Владимир Иванович, умер в молодом возрасте (1804-1825 годы) и четыре дочери:
Екатерина (21.10.1800, Санкт-Петербург — 14.10.1854, г. Иркутск, с 12.5.1821 замужем за князем С.П. Трубецким),
Зинаида (с 1823 замужем за австрийским графом Людвигом Любцельтерном),
София (11.5. 1807 - 8.9.1871, замужем за действительным тайным советником A.M. Борхом) и Александра (замужем за действительным тайным советником С.О. Коссаковским).
* -- Иван Семенович Мясников (около 1710 - 1780) - симбирский купец, владевший горнодобывающими заводами. Со своим компаньоном и свояком Я.Б. Твердышевым владел 11 металлургическими предприятиями: Воскресенским (построен в 1745), Преображенским (1750), Богоявленским (1752), Архангельским (1753), Катав-Ивановским (1754), Верхоторским (1757), Усть-Катавским (1758), Покровским (1759), Симским (1761), Юрезань-Ивановским (1762) и Белорецким (1767). Воскресенский горнодобывающий завод по наследству затем достался сперва его дочери Екатерине Ивановне, в замужестве Козицкая, а затем внучке: Александре Григорьевне, в замужестве Лаваль, и правнучке: Софии Ивановне Лаваль (в замужестве - Борх).
