надо сделать это традицией наверное!
раз в году писать сюда)
просто как-то толком и времени нету наверное.
надеюсь у всех все впорядке.
знаете, жизнь интересная штука, но только сейчас я понял как быстро она начинает проходить.
и ведь не самый плохой вывод в этом возрасте. главное никогда не упускайте шансов, любите своих близких и питайтесь здоровой пищей!
всем всех благ! :)

давненько меня тут не было есичесн. даже очень давненько.
вот мимо пробегал.
собственно все отлично. живу-не тужу.
выполнил квест "получить диплом". + 10000 xp :D
впереди еще столько всего. столько надо сделать, столько увидеть, прочесть, узнать.
одновременно пугает и завораживает.
цените свое время ребята и девчонки. т.к. лети оно очень быстро.

всем всех благ!
надеюсь еще загляну сюда. :)

делать все равно нефиг)
привет кусочки мяса! :D
всем отвечать, еба -_-

1. Кто Вы?
2. Какую музыку Вы слушаете?
3. Какая Ваша любимая группа/исполнитель?
4. Что для Вас любовь?
5. А свобода?
6. Кто Ваш любимый писатель?
7. А книга?
8. Вы пишете стихи?
9. О чем Вы мечтаете?
10. Если приглашу, Вы пойдете со мной на свидание?
11. Где бы Вы хотели побывать?
12. Что Вы никогда не смогли бы простить?
13. Что Вы больше всего цените в людях?
14. А художник любимый есть?
15. Обязательно ли любовь должна быть взаимной?
16. Что Вы любите делать вечером?
17. Чем Вы больше всего дорожите?
18. Во что Вы верите?
19. Что Вы почувствуете если меня не станет?
20. Что Вы во мне не понимаете?
21. Что Вы ко мне чувствуете? (полное описание)
22. Поместите такой пост себе в заметки чтобы посмотреть что я о Вас скажу?

В колонках играет - Amon Tobin - At The End Of The Day
Зашел на один форум, на котором я когда-то частенько сидел, и отыскал одну древнюю тему, созданную мной, в которой я предложил выкладывать свои рассказы и прочий труд связанный с прозой.
Я нашел свой первый рассказ, который написал в 16 лет. Сразу вспомнил множество идей, а мир "Омеги" вновь ожил в моем сознании...
Надеюсь читатель и тебе понравится, то, что было некогда взрощено в моем мозгу, порядочное время назад.
Итак. Первая работа. Откорректированная и немного улучшенная.



Дети Тьмы.

24 мая 2087 года.

Первая запись. Дневник научного исследователя Тони Джейкобса. Первый день в новой команде. Это, наверное, самый лучший научный коллектив, который когда-либо был направлен в квадрат Омега 117М-6 (сокращенно О-6).
Нас 7 человек, все лучшие из лучших ученых, зачем мы туда направляемся, я пока что-то никак не могу понять. Были сообщения о новой термоактивности, 5ое за месяц. Такого не было с самого начала появления О-6, насколько я знаю. Видимо действительно что-то серьезное. Завтра приедем на базу, для инструктажа.

25 мая 2087 года.

Ранее утро.
О Боже! 5:20.
И мы уже на пол пути на базу, и кто только придумал такие распорядки?
День. Приезд на базу.
С виду она казалась безжизненным бункером, заброшенным после Пришествия. Весь комплекс находился под землей, в котором работало свыше 10 тысяч сотрудников различного рода, от спец. отрядов до младших научных сотрудников. Одним словом - это была милитаризованная научная база, под юрисдикцией правительства. Для любого ученного попасть в эту базу означало получить быстрый карьерный рост и успех, заманчивые бонусы.
Мы попали в большую комнату, миновав 3 кордона охраны и различных детекторов. Складывалось такое ощущение, что попали в Форт Нокс. Пройдя в комнату, мы разместились на креслах, было вполне комфортно. Я осмотрел своих коллег. В нашей группе были представители из различных стран: России, Англии, США, Японии. Нам принесли кофе. Ждать пришлось недолго. В комнату вошел мужчина, невысокого роста, волосы покрывал налет седины. Лицо было украшено незамысловатыми морщинистыми узорами, он осмотрел нас оценивающим взглядом. Это был капитан Данилов. Он работал над О-6 уже около 25 лет.
"Итак, джентльмены", - обратился капитан - «Приносим свои извинения за ваше сегодняшнее ранее пробуждение. Перейдем то к чему вы были приглашены к нам. Как вам известно, в О-6 было 5 термоактивностей. Такого уже не было, если мне не изменяет моя память 20 с лишним лет.
Кхм... Итак вам необходимо будет пройти физ. тренинг, т.к. опыт который я получил при исследовании О-6, вам не помешает». Он легким жестом ткнул в протез руки, выполненный по высшим стандартам военной инженерии.
«Ваша основная задача будет сбор данных и их экспертиза в 15ом радиусе.
Туда мы уж отправили группу наших исследователей, но данные которые мы получили, нас не удовлетворили. Поэтому мы посылаем вас. Вы будете оснащены лучшим оборудование. Думаю, остальную подробную информацию вы сможете получить сегодня вечером, в нашей лаборатории. Ну а сейчас, я полагаю, вам необходимо отдохнуть от дороги, и набраться сил. Всем спасибо, все свободны". Данилов положил на стол папки, и спокойно размеренным шагом вышел из комнаты.
Вечер.
Познакомился за ужином со своей исследовательской группой поближе, в неё действительно вошли великолепные люди, чего стоят два брата Семеновы, мистер Симонс, Хендрикс, Хон Ми и Маринин. Коллектив быстро сдружился.
Ночь.
Около 2:17.
Проснулся от непонятного лязганья металла, возможно трубопровод, и был какой-то... хм... ничего подобного ранее не слышал, но больше похоже на шепот. Видимо просто игра воображения. Инцидентов больше не было.

26 мая 2087 года.
День.
Как и обещал Данилов, мы проходим тренинг перед выходом в Омегу. Пошли на стрельбный полигон. Ума не приложу для чего?
Но таковы инструкции. А их не стоит оспаривать. Скорее всего, завтра выходим в 15-ый Радиус.
Скорее бы, много о нем слышал, и всегда хотел побывать там.

Вечер.
Ознакамливаюсь с работами, проделанными предыдущей исследовательской группы. Опять этот шепот, но он стал более отчетливым. Я слышал что-то вроде - "Не стоит. Передумай". Возможно, это были просто помехи местной связи комлинков (их нам выдали по приезду на базу, чем-то напоминает наушник, и очень полезное устройство). Действительно ничего стоящего эта группа, пионеров-стажеров, не обнаружила. После получаса проведенных за изучением не дали никаких результатов. Я решил отправиться спать.

27 мая 2087 года...

Утро.
Выдали экипировку и оборудование. У одежды очень интересная ткань, с одной стороны очень плотная и твердая, а с другой при воздействии с ней, начинает растягиваться, не видел ничего подобного. Так же выдали защитный шлем, т.к. "климат" О-6 очень изменчивый и человеческий организм, не смог бы приспособится к нему. В шлем был вмонтирован респиратор, и дисплей, в таком шлеме чувствовал себя прямо каким то космическим рейнджером. Так же выдали баллоны с кислородной смесью,
с виду маленький контейнер, который крепится на спине и трубкой присоединяется к шлему в респираторный отсек. Такого баллона в экстренном случае хватало на 1 день. Но такие случаи редко происходили, однако предостеречся было не лишним. Когда мы собрались, то нам доложили о том, что выход в Радиус откладывается. Там была зафиксирована высокая гравитационная активность и большое скопление "пепельных дождей" (пепельный дождь – чем-то похож на обычный, только имеет небольшой электромагнитный фон, что затрудняет работу техники и связи. Вместо воды с неба течет, что-то больше похожее на ржавую воду, которая как кислота обжигает все живое. К тому же с неба сыплется пепел, почти как снег на Рождество).

28 мая 2087 года...

Не мог уснуть всю ночь. Слышал шепот. Опять. На этот раз он говорил: "Вы не вернетесь. Передумай". Это была точно не помеха связи в комлинках, так как я его выключил. Что же это тогда? Надеюсь, я не схожу с ума, по крайней мере, не должен...
12-34...День...
Мы на посадочной площадке, ждем прибытие вертушки, кажется, он немного задерживается. У парней усталый вид, не выспались, по внешнему виду они сильно нервничали, и я тоже. Такое всегда бывает, когда что-то в первый раз делаешь. Кажется, транспорт немного задерживался.
Через 15 минут...
Прибыла "вертушка". Наконец-то! Говорят, устраняли проблемы с датчиками и топливным баком. Зайдя на борт, я увидел контейнеры с оборудованием, провизии и оружием. Хм... Ученные с оружием - это же нелепо, но обстоятельства диктовали свои правила. Даже по проществию многих лет О-6 была не до конца исследована, и время от времени рассказывали о некоторых существах, которые там жили, и некоторые были настроены агрессивно. Хотя вообще удивительно, что там мог кто-то выжить. Мы зашли на борт вертушки и уселись по местам.
Двери закрылись. Прозвучал гул двигателей. Пилот попросил пристегнуться. "О-6 мы идем!» - сказал я про себя... [обрыв сообщения]

30 мая 2087 года...

...Пытались послать сообщения... Тщетно, только статический шум... Похоже, электромагнитный фон теперь имеет гораздо долгосрочный период действия. При крушении погиб пилот и двое из нашего отряда: Хендрикс и Маринин. У Дмитрия Семенова травмированы ноги, он не может передвигаться. Решили разбить лагерь в 20 метрах от зоны падения. Ещё никогда мне не было так страшно. Мы были без связи, мало осознавали, с чем столкнулись, и куда вообще попали. Мы были как слепые мышата, попавший в комнату наполненную мышеловками.
Вокруг время как будто остановилось. Стояли дома, их стекла были в пыли, некоторые битые. Здания, простоявшие по 50 лет, уже начали оседать и рушится. А ведь когда-то это был респектабельный район. По датчикам мы находились в 7 километрах от зоны высадки. Как бы то не было, завтра отправимся за сбором данных и попытаемся наладить связь... [обрыв сообщения]

31 мая 2087 года...

...Не спал всю ночь. Опять этот шепот и скрежет металла, только он становился громче, четче и... ближе...
Сергей остался в лагере присматривать за братом. А мы отправились на поиски данных. Оставшееся после падения оборудование, как ни странно, работало исправно. Даже, несмотря на электромагнитный фон, немного странно. Мы взяли с собой оружие и немного боеприпасов.
Мы шли уже около часа, на обычной земле, это расстояние в 7 километров можно было бы пройти гораздо быстрее. Но не тут. Тут ты был на чеку, так как не знал, что скрывается за каждым новым поворотом, углом здания, стенкой или грудой металлолома, которого здесь было предостаточно. Какая ловушка О-6 ждет тебя? Хотя и датчики молчали, мы решили не испытывать судьбу и двигаться с неизменной скоростью. Мы трое взрослых мужчин боялись как школьники, боялись чего-то неизвестного, и с самого начала прибытия в радиус нас не покидало ощущение, что за нами кто-то следит... Хотя это и звучит странно, но в одном из окон мне показался человеческий силуэт...
быть может, это была всего лишь игра теней и света. Кроме нас там не было никого. Не было никого вообще в радиусе 600 километров...

3 часа спустя.

Добрались до точки. Установили оборудование. Эфир до сих пор был пуст, только шум... Мистер Хон Ми остался за приборами, чтобы фиксировать и получать поступающую информацию. Мы вместе с Симонсом отправились на сбор данных.
Вы когда-нибудь смотрели фильмы-вестерны? Там иногда были города призраки. Вид города пугал и завораживал чем-то непонятным... Всегда в детстве боялся подобных зрелишь. И вот видимо мои кошмары начали сбываться...
Трудно было представить, что раньше здесь кто-то мог жить...
Машины, дорожные знаки, автобусные остановки - выглядели как новенькие снаружи, но изнутри они превратились в ржавую металлическую труху. Это была одна из аномалий Радиуса. Казалось, будто город жив. Или, по крайней мере, издает предсмертную агонию. Дороги, и тротуары не были людны, дома день изо дня ломались сами по себе. Вены города были пусты, сухи и безжизненны. Даже лучи солнца нехотя пробивали тонкую завесу облаков, что бы осветить город-мертвых...
Нас предупреждали о различных "ловушках" радиуса, таких как: "ржавая трава", "пепельный дождь", "комариная плешь", "глаза мертвеца". Никогда не понимал, кто им дает такие дурацкие названия? Но их действительно стоило бояться, несмотря на свои наивные и в какой-то степени детские названия. Ниодна группа исследователей погибла в радиусе, и продолжает гибнуть, по разным причинам. Порой даже необъяснимым.
Надеюсь, те данные, которые мы соберем, окупят смерти наших товарищей. Хотя бы на одну десятитысячную.

2 час спустя.

Собрали данные о тепловой активности, она находится в разломе, образовавшимся в самом Начале. К тому же, то, что обладает такой высокой тепловой активностью…двигается.
Это почти невозможно. Я даже теряюсь в догадках, что бы это могло быть. Спускаться не решили. В конце концов мы итак выполнили свою задачу. И я не собирался геройствовать и терять людей. Да и сам тому же погибать не хотел, становясь слепым альтруистом на благо науки. Настало время возвращаться к оборудованию и идти в лагерь.
На небо потихоньку подкрадывалась ночь, солнце последними лучами цеплялось за горизонт. Связь, похоже, восстановилась, мы связались со штабом, и запросили эвакуацию по координатам нашего лагеря. Диспетчер ответил: "В Радиусе происходит странная эклектромагнитная активность, ждем улучшения условий в течение 29 часов.
Конец связи."
"Черт побери!» - подумал я про себя-"29 часов! Мы же не в песочнице развлекаемся, а они даже забрать нас не могут поскорее".
Решили связаться с мистером Хон Ми, эфир был чист, никаких шумов, вообще ничего не было, только иногда был слышен скрежет металла. Точно такой же который я слышал во время пребывания на базе. Мы поторопились поскорее вернуться.

40 минут спустя.

Обратно мы решили добираться быстрее, так как дорога была «чиста».
Добрались до мистера Хон Ми. Точнее то, что от него осталось, шлем был весь искорежен, костюм был изорван в лоскуты, на теле были видны глубокие раны, крови из которых присохла и стала тверже бетона. Он был весь как решето, в дырках. Рядом лежал его автомат, он был разломан пополам, как какая-то палка, что же здесь произошло?
Может образовалась "комариная плешь"?
Иногда возникают такие спонтанные возмущения, длительностью в несколько секунд.
Но тогда бы его разорвало на кусочки и раскидало бы на 10 метров вокруг. Тут что-то другое произошло, и это "что-то" очевидно было живым. Мы посмотрели по записям, последняя была сделана 52 минуты назад. На душе было пусто и тоскливо.
Я проклинал тот день, когда согласился на предложение поехать в О-6.
Я даже не задумывался, на сколько это будет серьезно. Для меня это было всего лишь как поездка на карнавал с аттракционами.

С лагерем связаться не удалось. Датчики фиксировали повышение температуры. Мне на стекло шлема опустилось пару пепельных хлопьев. Начинался "дождь". Решили укрыться в ближайшем доме и переждать. Перетащили оборудование. Мы решили отдохнуть и поспать. Казалось, что этот день шел дольше всех дней в моей жизни...

1 июня 2087 года...

Проснулся от выстрела. За окном всё ещё шел дождь. Симонса не было в комнате. Я решил осмотреть подвал, откуда донесся выстрел. В подвале было темно и ничего не видно. Только дальний угол освещал темно-красный свет, я решил проверить что там. Свет исходил от светового патрона. Я приблизился, и увидел Симонса сидящего на полу и оперевщегося на стенку. Он что-то повторял шепотом, мне показалось, он бредит. Я присел и решил прислушаться к нему. Он шепотом повторял одно и тоже:
"Они настоящие. Они пришли. Я не могу. Почему?...Почему?...»
Сделав небольшую пазу, он продолжил:
«Скрежет в моей голове, я не могу его слышать. Скрежет и этот шепот, я только его и слышу. Я должен от него избавиться…»
Я потянулся за аптечкой с успокоительным, Симонс прошептал: "Тони не стоит. Я сам". Он выхватил из кобуры пистолет и поднес к шлему. Свет от фаера осветил его испуганное лицо, его глаза.
Глаза, в них не было зрачков. В них вообще ничего не было, просто белые глаза. Из них текла тонкими струйками кровь, как слезы...
Он потянул указательный палец к курку.
Я крикнул ему: "Стой! Тод с тобой будет все впорядке! Я вызвал эвакуацию. За нами приеду! Не делай этого!".
Я потянул руку к его пистолету, чтобы отобрать его. Но прозвучал выстрел, я отпрыгнул в страхе. И тут мне пришла в голову мысль: " Он тоже слышал. Слышал то же что и я. Но кого он видел?"

4 часа спустя.

Похоже, электромагнитный фон начал потихоньку уменьшатся... Значит за нами… мной. Скоро прибудет эвакуатор. Надеюсь с братьями все нормально. Хотя "дождь" ещё не кончился. Я связался с братьями в лагере и все рассказал, они были огорчены... Но, новость об эвакуации их заметно воодушевила. Я решил подремать...

2 июня 2087 года.

Где этот чертов эвакуатор?
Уже прошло больше 32 часов. "Дождь" все ещё шел. Я решил осмотреть этот дом. Второй этаж был почти не тронут, последний раз здесь были люди лет 60-50 назад. Всё казалось таким старинным. Я зашёл в детскую. Я яркие обои были поблекшими, детские игрушки валялись по всей комнате, которая была вся в толстом слое пыли. Я зашел в комнату, чтобы осмотреть её получше. На стенах заметил какие-то странные рисунки, приблизившись, чтобы их рассмотреть я вновь услышал этот скрежет с шепотом.
Он был настолько сильным, что я даже не слышал собственных мыслей. Отойдя от двери поближе к окну, я вскинул автомат. С каждой секундой комната медленно погружалась во тьму. Казалось, что все тени мира собрались в этой комнате. Единственное что теперь можно было четко различить в комнате, так это белую входную дверь. Я направил дуло автомата на неё, и ждал чего-то... или кого-то.
Вокруг появлялись и исчезали вспышки яркого света, как от старых фотоаппаратов.
Сквозь респиратор я почувствовал запах гари. Дверь со скрипом отварилась. На пороге стоял чей-то силуэт, мало похожий на человеческий. Но оно стояло на двух ногах, и у него было 2 руки...
Сначала все было расплывчато. Но пару ярких вспышек немного рассеяли праздник теней, и силуэт начал обретать детали. Глаза, привыкнув к тьме, уже могли точнее разглядеть Это...
Существо было похоже на обожженный труп, из головы торчали металлические штыри. Вместо одной руки было что-то вроде продолговатого ножа. Другая была почти нормальной, не считая того, что вместо ногтей были острые лезвия, которые поблескивали, так и, желая меня распотрошить как индейку на День Благодарения. Весь рот был усеян частыми тонкими, острыми зубами, как у пираньи...
Его улыбка была похожа на оскал дьявола. Кожа была местами сильно обожженна, вместо живота было что-то вроде металлического корсета...
Ноги на половину были сделаны из металла и имели 3 продолговатых пальца. Каждый раз, когда Это открывало рот, был слышен только шепот, но в тот момент мне казалось, что прямо перед ухом пролетал сверхзвуковой истребитель. Он делал медленно шаг за шагом, словно подавляя меня. Я присел на корточки, палец автоматически нажал на курок оружия...
Прозвучала отрывистая очередь. Это даже не шелохнулось. Оно подходило все ближе и ближе, мне ничего не оставалось делать, как только молиться...
Оно подошло ко мне вплотную, нагнулось и показало свой оскал, я был готов услышать последний звук в своей жизни.
Но вместо этого я услышал: "Беги отсюда человек, тебе здесь нечего делать, беги как можно скорее. Помощи не будет…".
Я смотрел в его обожженные глаза, в них не было ничего человеческого. Глаза были такие же, как у Симонса перед смертью, такие же пустые и безжизненные. Мы смотрели так друг на друга около минуты. Потом я почувствовал какое-то тепло, немного прикрыл глаза.
Открыв их, я увидел Это стоящее в дверном проеме, был виден только его силуэт. Дверь со скрежетом закрылась. И вся комната погрузилась во тьму. Потом я увидел резкую яркую вспышку. Глаза стали дико болеть и жечь, я почувствовал, что по лицу течет что-то теплое - это была кровь... Это я понял, как только струя дотекла до губы. И решив проверить языком что это, я почувствовал во рту привкус железа.
Я ничего не видел, не слышал, даже этого шепота. Просто сидел на полу в каком-то непонятном бессилии...
Сидел и ждал… [обрыв сообщения]

Слышно было что "дождь" все ещё идёт. Мир понемногу наполнялся звуками, хотя зрение пока оставляло желать лучшего. Не знаю, сколько я так просидел, час-два... десять... Но точно прошло много времени. [обрыв сообщения]

"Прием. Есть, кто живой?"- прозвучало из комлинка, я ответил...
Диспетчер сказал, что за мной придут.
Из головы не выходили слова: "...Беги как можно скорее. Помощи не будет..."
Я сидел и ничего не мог поделать, я был, как будто прикован, хотя хотелось где-то спрятаться или убежать.

Прошло около 2 часов.

Я услышал шаги на 1ом этаже. Слышны были голоса. По моим подсчетам было примерно 5 человек.
"Двое наверх. Двое обыскать подвал. Выполнять!".
Я слышал, как двое поднимались по лестнице. Я пытался позвать на помощь, но все что я мог произнести, был шепот. Через 3 минуты я услышал скрип двери в комнате. Они резко передернули затворы.
«Командир! У нас один выживший. Дальнейшие распоряжения?"
Я был рад тому, что этот кошмар наконец-то закончится, и скоро я окажусь у себя дома.
«Никаких выживших! Следовать инструкциям! Выполнять..."
Это было последним, что я услышал.
Оно было право... [обрыв сообщения]


Дневник был найден вследствие спасательной операции.
Выживших - нет.
Руководитель операции: Данилов А.В.

- Ну и как он?

- Долго он не протянет. Надо вырвать из него все что сможем.

- Отлично.

- Не забудьте провести все анализы и взять образец крови.

- Так точно.

Эхом где-то далеко раздавались голоса. На глазах была натянута мутная пелена. Поблизости маячили чьи-то тени. Было очень холодно. Спиной можно было почувствовать холодной стол, металлический.

- Готовы ли все необходимые документы?

- Да. Будет освидетельствование, что он совершил самоубийство. Вскрылся осколком стекла у себя дома, приняв перед этим немалую дозу наркоты. Все документы и медицинские отчеты будут такими, что комар носа не подточит. А спустя месяц все забудут о его существовании. Идеальная особь. Правда и хлопот принес он нам не мало. Та заварушка в Южной Америке… Нам понадобятся годы, чтобы все забыли об этом. Или неделя, если второй проект пройдет успешные испытания.
- Хм… Что ж, все прекрасно. Приступайте Митчелл.

- Слушаюсь, сэр.

Зажегся свет. Который резал глаза. Как раньше. Затянулись ремни на теле. Они не давали сделать даже нормальный глоток воздуха. Мелькала тень доктора с повязкой на лице. Он подбирал нужный инструмент.

- Эй, сынок? Хочешь ещё зеленых? – Спросил он, медленно снимая маску. Под которой он увидел того самого изуродованного ученного как в своем сне о «Конце».

- Спокойной ночи, малыш. – Рядом у виска что-то с диким свистом начало жужжать, в голову ударила кровь, и можно было почувствовать невыносимую боль, раздирающую голову на мелкие кусочки.

Мир уже был не таким привычным как ранее. Для всех он казался таким же типичным и предсказуемым. С понедельника по пятницу - рабочие будни. Выходные - отдых. А затем снова работа. Переменные счастливые моменты. Успехи на различных поприщах и прочее-прочее. Для каждого это было важно. Так он строил свой мир из побед и поражений.

Но для Джима это уже было не важно. Его мир рушился. Казалось, что вот-вот в нем не останется и кусочка сочувствия, переживания, эмоций. Единственная к кому он обретал любовь, и желание жизни была мертва. И что самое необъяснимое, так это то, что был виноват в этом он сам.

День изо дня внутри становилось больше пустоты, вакуума и темноты. Которая поглащала его и изварщала его мысли. Мольбы и воспоминания, которые раньше перемешивалась в его мозгу. По его же злому умыслу либо отвергались, либо в худшем случае награждали просящего муками, которые они не выдерживали.

«Участились случаи самоубийств… Полиция в замешательстве». «Начались локальные войны по всему миру…». «Было совершено покушение на президента…». Телевизор на перебой гудел о событиях, которые происходили с молнейносной скоростью.
В комнате царил хаос. Книги были разбросаны. Все лампы были разбиты, и поэтому по полу без тапочек лучше было не ходить. Шторы были задернуты. Из колонок доносились невнятные хаотические звуки. И в этой темноте сидя в кресле в дальнем углу комнаты сидел тот, который был виновником всему происходящему.

В ванне заморгала лампа. Джим встал напротив осколков, которые раньше были зеркалом. Медленно протягивая руку к ним, он слегка коснулся стекла. Которое медленно начало осыпаться. И в итоге осталась пара крупных кусков, в которые можно было разглядеть хоть что-то.
За эти пару дней без сна Джим сильно изменился. Мешки под глазами, сами же глаза были стеклянные. Кожа приобретала зеленовато-желтый оттенок. Решив ополоснуть лицо, он зачерпнул ладонь воды и начал её жадно втирать в лицо, будто он хотел проснуться от дурного сна. Подняв глаза и посмотрев все в тот же осколок, он увидел ухмыляющиеся лицо самого себя. В его глазах был блеск. Он видел его уже ранее, но только где?

- Ты думал я просто возьму и уйду? Ну что я могу сказать? Ты ошибался! Ахах! – Оскалился его двойник.

- Кто ты? – С недоверием выцедил из себя Джим.

- Я это ты. А вот что касается насчет «ты это я»… Тут я сомневаюсь. Я лучше выгляжу, как минимум. – С издевкой выпалил он.

- Но как это…?- С недоумением хотел спросить Джим.

- Спокойной, братец. Сейчас я все объясню. – Сказал двойник и начал выползать из осыпавшихся осколков на полу. Через пару секунд напротив Джима стоял его идентичный двойник. Только слегка бледный. Казалось, будто он пропускает немного света сквозь себя. Он чем-то был похож на то, что осталось во время той аварии пару месяцев назад. Только этот говорил, и вел себя вполне нахально.

- Видишь ли? Все чем ты наделен это больше чем дар. Это подарок, который ты не смог оценить. И я всего лишь хотел, что бы ты сам разобрался во всем. Понял, что к чему. Решил избавить тебя от лишних факторов. Оу.. Ну, и, кстати, задница у этой Молли ничего… была. Ха-ха-ха. Она не долго барахталась в петле.

- Ах ты, ублюдок… - С яростью накинулся на него Джим, но спустя секунду понял, что его лицо на пол пути к полу.

- М-м-м… Хренова у тебя с реакцией старичок. – Издевательски насмехаясь, промолвил двойник из противоположного угла комнаты.

- Мы единое целое! Мы должны сотрудничать вместе, понимаешь? Чего мы сможем достигнуть, объедини мы усилия. Весь мир будет наш.

- Целое говоришь? Интересно… - Задумчиво пробубнил себе под нос Джим.

-Эй,… я понял, о чем ту думаешь. Даже не вздумай, слышишь? – Прокричал он.

Но было уже поздно. Неожиданно для себя Джим молнией проскользнул в ванну. Споткнувшись, он проскользил по полу, поранив руку. Дотянувшись до осколка, покрупнее он взял его в руки и облокотился на стенку. В этот момент в дверном проеме появился двойник, его рука была вскрыта в том же месте, где поранился Джим, из раны пробивался небольшой тусклый свет.

- Смотри сученок, что ты со мной наделал, а? А ну отдай! – Заорал он, быстро направляясь к своему «отцу».

- Я не ты… - Прошептал Джим и со всей силы вонзил себе в живот осколок. Разрезая кожу и проникая все глубже внутрь. Боль была адская.

- Ты облажался… А мы на тебя надеялись. - Медленно разрываясь светом, и, опускаясь на колени, выцедил двойник. Спустя несколько секунд от него оставался лишь контур, который вскоре и вовсе рассыпался в пыль.

На глаза накатывала темнота. Поднеся руку к глазам, он увидел, что-то зеленое на ней, но, поняв, что ему это показалось, это была кровь, он продолжил это погружение в пустоту. Во рту чувствовался обильный привкус железа. Перед глазами проплывал сад, в котором росла вишня. И девочка, держа за руку девушку, играла с ней в мяч. С неба падали лепестки роз. И уже никто не плакал. Задорный смех разносился эхом и заполнял все пространство. Наступала свобода.

- Я иду к вам…

Ну собственно между делом пока герои рисуют свои действия у меня в мозгу, хочу констатировать тот факт, что я неофициально перешл на 4ый курс... заветной надписи в зачетке пока нету, но это уже формальности)
лето начинается)
всем удачного лета)) больше позитива товарищи)
ну и верим в сборную, даже если они проебут (ну что уж тут поделаешь...)
)))

Задвинутые шторы. Полумрак комнаты. Телеканалы, шустро бегающие с одной передачи на другую. Глаза, впитывающие и осознающие целый мир. Понимание всей простоты обстановки приходит с каждой секундой все яснее и яснее. Стада баранов, дерущихся между собой за свежий кусок травы. Такая безжалостная грязная борьба, что не понятно за что такие блага достались всем им. Всего лишь скотский мир. Мир эгоистов и лжи. Они все лгут.
Каждый день ты видишь это. Тебе лгут. Лжешь ты. Но самое страшное, что ты лжешь сам себе. Создавая илюзии относительно мира, относительно себя и всего, чем тебя связывает.
Стремление, поиск, но к чему? К очередным благам и утехам?
Им всего лишь нужна помощь. В этот зыбкий момент грани начали размываться. Джим выводил свои формулы и решения. Направляя сотни-тысячи людей на «путь истинный», следя за всеми изменениями.
Тошнота подкатывала к горлу, резкие запахи этих чувств поражали в самый центр мозга, словно тысячи игл.

«Было подписано соглашение о перемирии…», «Тысячи заключенных были выпущены и тюрем, под честное слово…», «Уровень преступности резко падает…», «Люди нашли лекарства от болезни, которая вот уже сто лет…» - разглагольствовал телевизор, бегая с одной передачи новостей на другую.

Мир менялся. Джим создавал его таким, каким он его видел. Благо не для мира, а для себя, что бы избавится от вечных шумов, которые ему не давали покоя, и заполонили всю голову. Но становилось не столько легче, сколько тяжелее. Усталость накрыла его. И Морфей забрал его в свою страну снов.

Открыв глаза, он увидел у себя под ногами снег, он был теплым и пушистым. На нем лежали лепестки роз. Где-то неподалеку раздавалась детская песенка. Ему показалось это все очень знакомым. Но кто пел эту песню, было непонятно. Туман был довольно густым. Решив следовать звукам, Джим отправился на поиски.
В паре шагов перед ним стоял силуэт девочки. Она играла в мячик, и напевала ту самую песню.

-Папа? – спросила она. Но, не дождавшись ответа. Она медленно начала двигаться в противоположную сторону. Затем, набирая скорость, она бросилась наутёк в пелену тумана. Крича что-то, и прося о помощи.

Джим побежал за ней. Просил остановиться и подождать его. Но в ответ лишь доносились обрывистые крики. Побежав навстречу им, он вскоре не слышал ничего. Из тумана выхватывались разные силуэты, знакомые и не очень. Из прошлого и чужих воспоминаний. Но той девочки не было видно.
Пройдя ещё несколько шагов, он рухнул от усталости. И решив немного передохнуть, присел. Обернувшись, Джим заметил, что сидит под массивным деревом. Он почувствовал, что кто-то есть помимо него. Не успев об этом подумать, раздался голос.

- Привет Джим старина! – этот голос, был таким знакомым… это был его голос.

Обернувшись, чтобы рассмотреть оппонента. Глаза Джима встретило его же лицо. Тусклое, со впавшими глазами болезненного цвета, с мешками под глазами. Дистрофичный, с проглядывающимися чертами черепа, и каким то дьявольским огоньком в глазах.

- Посмотри наверх, старина… - с ухмылкой прошипел он.

На самом большом суку висело тело девочки, подвешенное, живот был вспорот. Все платье из белого превратилось в алое. Глаза были широко раскрыты, и стеклянно смотрели на Джима. Это была Молли. Он смотрел на неё, и казалось, что в нем умерли последние чувства, и частички человечности.

Усмехаясь, оппонент дотронулся до плеча Джима и прошипел на ухо.

«И ты сукин сын получишь свое, я в этом посодействую».

После этих слов, словно разряд прошиб насквозь Джима, и он тут же проснулся в холодном поту.
Где то внутри, сердце тревожно билось, и он отгонял любые плохие мысли относительно Молли. Страх овладел им и тянул его с каждым шагом куда-то вниз, пока он бежал до её дома. Забежав в подъезд, он мигом ринулся в лифт, двери которого уже закрывались. Долетев до самого верх, он надеялся, что это всего лишь дурная иллюзия… но, завернув за угол, он увидел полицейских который обтягивали её квартиру желтой лентой. В этот момент началось самое большое падение, он чувствовал, как внутри утих последний крик. Он просто придушил его своими руками. И весь мир в этот момент разделил его скорбь…

Как оказалось позже, Молли повесилась. Просто и эффективно. В руке она крепко сжимала записку, в которой было написано:
«Я тебя люблю. Прости меня за все. Я видела тебя ты ко мне приходил… Я не могу этого больше выносить в своей голове…»

В колонках играет - Remy Zero - Save me
Идя по улице обратно домой и, разгребая свои и чужие мысли параллельно всему происходящему, он вспомнил, что нужно прикупить некоторых «ингредиентов». Зайдя в ближайшую аптеку, и судорожно начиная вспоминать список, Джим погрузился в себя.

«Это ограбление! Гони деньги, сучий потрох! Живее! И «Земит-С» прихвати, да побольше» -
заорал один из вновь зашедших. Джим не заметил его, он проскользнул к стойки кассира, и, достав старенький «Кольт» ткнул им в лицо продавца. Кассир нервно выгребал всю сумму из кассового аппарата в полейтеленовый мешок. И начал рыскать под прилавком в поисках препарата.
«И без твоих гребанных фокусов, крыса! Понял?» - завопил бандит.

Джим словно ожил. Но не крики вернули его обратно. Эмоции. Столько агрессии, страха, ненависти и безысходности.
Грабителем был 22 летний Жан Руссо, выросший в бедном квартале. Без постоянного места жительства он снимал номер в дряхлом мотеле. На жизнь зарабатывал подработкой в доках, бродяжничеством и грабежами. Уходил от повседневных проблем инъекциями «Замита-С», он же больше известный как «баблз», препарат довольно редкий, и стоящий не мало денег, но продающийся для профилактики лечения от раковых заболеваний, и исключительно пристально отслеживающийся меднадзорами.
Джим не хотел геройствовать, он хотел успокоить человека, он хотел понять его.
*«Слышишь меня?»*
«Кто это сказал мать твою?» - Жан начал оглядывать весь магазин в поисках, того, кто это произнес.
«Эй ты! Подойди сюда!» - Крикнул он Джиму.
Джим послушно направился к кассе.
«Ты слышал это?» - спросил Жан.
«Что именно?» - в недоумении спросил Джим, не совсем умело маскируясь.
«Шутить со мной вздумал??» - разъяренно завопил Жан и наставил прямо на глаз Джима дуло «Кольта».
Джим спокойно стоял, не моргал. А только смотрел в глаза бандита. Он видел его глаза, видел как зрачок все больше и больше сужается, и открывает свои двери в мир Жана, полный темных пятен и ужасного прошлого. Он, так же как и Джим вырос в детдоме. Всю свою жизнь он дрался за выживание. Отсидел срок в колонии для несовершеннолетних. Он всегда хотел доказать всему миру что-то. Он был сильным, но часто ошибался.

*«Опусти пистолет. Ты не хочешь этого делать». *
Жан все ещё держал палец на курке, но смотрел в глаза Джима, так же стараясь не моргать.
*«Просто отпусти курок. Вытащи обойму. Извинись перед продавцом. Выйди в дверь и езжай домой. А на утро ты найдешь себе работу и закончишь заниматься этой ерундой».*
Большой палец Жана медленно потянулся к кнопке съема обоймы. Послышался характерный щелчок и через несколько секунд торговый зал наполнился глухим ударом обоймы об кафель. Жан разрядил пистолет и положил его на стойку. Повернувшись к кассиру и извинившись перед ним, Жан вышел в дверь и направился в сторону метро.

Кассир в недоумении стоял с разинутым ртом. И наблюдал за произошедшей картиной.
*«Ты ничего не видел. И скоро все забудешь, как только я скажу свое первое слово».*
«Мистер?» - обратился Джим к кассиру.
«Ээээ… да? Да, что вы хотел?» - в растерянности поинтересовался кассир.
«Пробейте мне эти товары, пожалуйста» - протянув корзину с «ингредиентами» попросил Джим.

Спустя несколько минут он вышел на улицу с покупками и направился домой. На душе не было никаких ощущений. Это не было выполнением долга, он сделал это не из-за здравых побуждений и желания прославится. Он это сделал для себя. Он знал, что именно так все и будет. Он это просто видел, ещё задолго до этого в одном из своих снов, к которым он уже успел привык.

В колонках играет - Muse - New Born
За окном хлестал дождь, смывая детские рисунки с асфальта, и прогонял всех с улиц. Несколько людей мирно прогуливались по своим делам, укрывшись зонтами. На душе было непонятное состояние, тоска, грусть, пустота? Смесь из этих депрессивных чувств не давала покоя Джиму. Все что творилось вокруг него на протяжении двух недель, казалось ему таким лживым, таким реальным, что отрицать или опровергать это было невозможно. Словно первый шаг космонавта, сделанный единожды по новой планете и являющийся не больше чем шаг для человека, но шагом для человечества. Джим был в своем роде космонавтом. Он был там, где до него не было ещё никого, даже на пол шага. Он стал первым в головах и мыслях людей. Он был мыслью. Он мог стать всем, о чем вы думаете, все к чему вы стремитесь, чего хотите, заставить вас поверить в светлое будущее, или одним щелчком пальца оборвать вашу жизнь, заставив вас поверить, что вы можете летать и выпрыгнуть из открытого окна на встречу объятиям холодного асфальта.
Как много обрел и потерял он за эти дни. Хотелось все вернуть, он мог это сделать, но это было против его устоев. Он понимал, что стоит ему лишь подумать о Молли, как через 10 минут она будет стоять у него на пороге со слезами на глазах и просить вернуться. Возможно, так бы кто-то и поступил, но только не Джим. Он привык жить по правилам, хотя порой и позволял себе немного расслабиться, но то было либо в меру дозволенности, либо в медицинских целях.
Решив заглушить грусть, Джим уселся в кресло и, достав с книжной полки творение, Жуль Верна «20.000 лье под водой» погрузился в пучины морские, вместе с капитаном Немо и его Наутилусом. Расплата за такую возможность у Джима была одна, он слышал все голоса, мысли, видел фантазии, все места, куда бы люди хотели или мечтали попасть. Этот поток с каждым днем становился все сильнее и сильнее, и казалось что он смоет вскоре собственные мысли и не оставит и следа в его голове от себя же самого.
Но почему? Почему именно он стал, наделен этими способностями, а никто другой? Ответы были рассыпаны в виде мозаики, из снов и случайных и не очень событий. В голове был полный бедлам. Попытки сосредоточиться вызывали лишь режущую пульсирующую боль в висках. Спокойно почитать книгу пришлось не долго.
Он вышел в коридор, снял куртку с вешалки, надел туфли и вышел на улицу под проливной дождь. Выйдя из подъезда, он огляделся по сторонам, на улице не было и души. И неспешно продолжив свой путь вдоль улицы, он смотрел на небо затянутое тучами и изливающее тысячи тон воды. Что же оставалось делать? Смирится, и стереть самого себя? Или попытаться обуздать эту силу и начать контролировать? Выбор был слишком очевидным, хоть и был против его воли.
Средства адаптации были самыми оптимальными, а причины слишком явными, что бы цепляться за жизни, а не стать безродным флаконом, наполненным чужими мыслями. Проходя вдоль по улице все дальше и дальше, Джима не покидало ощущение, что за ним следят, но никаких признаков он не заметил. Дождь начал утихать, и уже через несколько минут единственное, что о нем напоминало это лужи под ногами и капли тут и там свисающие с крыш и карнизов.
Голова была чистой, мысли начинали отступать, проблемы начали решаться, а боль в висках отступала, словно по мановению волшебной палочки. Таким был первый шаг, для одного человека…

В колонках играет - Scary Kids Scaring Kids - The City Sleeps In Flames
Музыка отдалялась все дальше и дальше, оставляя мутные следы в сознании. На глаза накатывалась темно-зеленая пелена. Мир начинал снова засыпать, и вязнуть словно патока.
Открыв глаза и увидев зеленый снег, нежно опускавшийся на глаза, Джим решил встать. Все движения были настолько медленными и размытыми, что казалось, на один вздох уходило около часа, а на каждое движение год. В ушах стоял гулкий стук, сердце отсчитывало свое время так же безукоризненно как дорогие швейцарские часы сделанные на заказ. Из тяжелой густой дымки медленно выплывал силуэт города. При этом, не делая ниодного шага на встречу к нему, Джим понимал, что он уже вот-вот «войдет» в этот город. Проплывая по улицам города, они казались такими пустыми, что холодный ветер проникал под рубашку и резал глаза, заставляя, жмурится. «А ведь он был…» - подумал Джим.

Мир начал возврашаться спустя час в свой привычный режим. Краски менялись и становились то тусклее, то ярче. Из ниоткуда появлялись люди, такие серые и пустые, что они больше напоминали картонные рекламы, расставляемые в супермаркетах для очередной дурацкой рекламной акции. Проследовав на главную площадь, Джим встал напротив памятника очередному политику. Обернувшись, он увидел, что окружен людьми со всех стороны, которые смотрели сквозь него, пытаясь, что-либо найти. Что-то настолько нужное и важное, что было понятно только им самим. То единственное и неповторимое к чему они стремятся всю жизни, и, путаясь в своих мыслях, забывают о своих стремлениях, заменяя их ложными образами. Чувствуя всю эту смятенность и чувство поиска, Джим ничем не мог помочь им. Он хотел просто покинуть их. Но толпа была настолько плотная, что нельзя было покинуть то оставшееся «живое» место, в котором и был он замкнут. В голову не приходило не одно свое решение, зато были сотни мнений, слухов, интересов, слов, мыслей… Таких разных, простых и сложных, потерянных и тут же найденных, и вновь утерянных. Найдя вопросы, он захотел и сам ответить на них. Получив ответ, Джим заметил, как из толпы вышли несколько человек и отправились по своим делам. Попробовав вновь, действие повторилось, и так раз за разом, толпа начала редеть, освобождая проход.

Почувствав на своем плече касание, Джим обернулся. Перед его лицом престал тот самый ученый. Лицо его было изуродовано настолько, что нельзя было понять, где на нём раньше были глаза, а где нос. Нижняя челюсть висела на нескольких сухожильях. Он протянул руку, в которой был конверт с пометкой «для мистера Стюарта». Снизу была приписка «Аналитик м-721-т-01». Вскрыв конверт и извлечя оттуда чистый листок бумаги, Джим находился в недоумении и растерянности. Но спустя несколько секунд на бумаги начали зелеными чернилами выписываться новые слова друг за другом: «Мистер Стюарт, это ваш билет в Новый Мир. В Ваш Новый Мир…». Невообразимый гул раздался вдалеке. Обернувшись, Джим увидел «грибок» ядерного взрыва поднимающегося над городом. Взрывная волна сметала все на своем пути. Здания, картонных людей обретавших свои цели, машины, все без жалости. Открыв глаза вновь, Джим увидел руины, клочья и пепел. Где-то в небе доносились рыдания и плач. Кто плакал и зачем? Солнце светило все ярче и ярче. И закрыв от яркости его свои глаза, Джим понял, что вновь находится у себя дома. В ванной комнате. Капли воды стекали по его лицу, в горле застрял как Буд-то какой-то комок. Решив сплюнуть его, он был сильно удивлен… это был пепел, смешанный с кровью. Это была часть того, чего уже не было.

В колонках играет - California Dreamin
Вечер воскресенья. Дом Молли. Приятный запах, доносящийся с кухни. Очередные бестолковые телешоу то и дело талдычащие о бесполезности необходимого и необходимости в бесполезном. Понимание и восприятие мира путается с теми устоями, которые закладывала старая школа отцов, создавая бессмысленные строения в разумах потребительских умов. Которые только и поглощают, вместо создания нового. Относительная проблема общества. Все пользуются готовым.

Мир стал гораздо шире после прошедшей ночи. Все казалось немного другим. Новые мысли, ранее не возникавшие, новые вкусы, цвета, запахи, которые казались такими знакомыми и такими неизвестными, что даже не возникало вопросов, откуда это все могло появится. Новые воспоминания, новые… Которых никогда не было у Джима. И воспоминания были не его. Они принадлежали Молли.

Пройдя на кухню. Он подошел со спины Молли и обнял её за талию, произнеся:

- Помнишь утро пятницы?

- Да, конечно. Я тебя никогда таким не видела. Ты был таким потерянным...

- Это может показаться странным, но… кажется, я могу прочесть твои мысли… я могу прочесть тебя.

- Мммм… Джим? Я тебя не совсем понимаю…

- Сядь на стул. Сейчас что-нибудь попробуем.

Молли послушано присела на стул напротив него. И не отводя глаз, смотрела, в ожидании чего-то необъяснимого.

- Подумай о чем-нибудь произвольном. О чем угодно.

Молли зажмурила глаза, и спустя пару секунд произнесла:

- Готово.

- Ты думаешь о вишневом саду. Он весь устлан розовыми лепестками. По нему бродит маленькая девочка в белом платье. Она играет с мячиком. И напевает детскую песенку. Вообще-то это твое детское воспоминание. Тебе тогда было 6 лет. Твои родители приехали к брату матери, в Японию. Это один из самых светлых моментов твоей памяти.

Описать выражение лица Молли, как «удивленное» это значит не написать ничего. Глаза не смели моргать. Рот был немного приоткрыт от удивления. Казалось, что она вообще не дышит. Но спустя пол минуты, тишина, воцарившаяся на кухне, развеялась вопросом.

- И как давно это у тебя?

- Примерно месяц. Это все началось так неожиданно. Сначала это было похоже на очередную головную боль. Но потом… мне начали сниться странные сны. Я начал слышать шепоты. И много чего необъяснимого вижу каждый день.

- Так. Ясно. – Она потянулась за мобильным телефоном, - Я знаю хорошего врача психотерапевта. Я, думаю, стоит к нему обратиться.

- Но со мной все впорядке. Не надо никаких врачей. – Схватив за руку, произнес Джим.

- Хорошо. – Молли послушно произнесла, и положила телефонную трубку, не успев набрать.

Джим снова почувствовал какую-то натянутость в её словах, как тогда в полицейском участке. Все начало постепенно вставать на свои места. Это все делали не они. Это он делал за них. Приказывал и манипулировал, словно безмолвными марионетками, открывая за них рты и действуя от их имени ихними же руками. Значит,… значит, и мистер Итки… он тоже. Кусочки мозаики начинали собираться в единое целое, создавая примитивный узор, который хоть и не давал более четкой картинки, но позволял разобраться в том, что же на самом деле происходит.

- Молли? Ты меня слышишь? – Пытался Джим привести в чувства свою собеседницу.

- Да? Что случилось? Я задремала? – Елё слышно и сонно, произнесла Молли.

- Нет. Ты только что сидела напротив меня. И делала, то, что я говорил.

- Да? – Удивленно посмотрела на него Молли.

- Да. Что ты видела? Что слышала?

- Я уже почти ничего не помню. Хотя нет… помню. Серая дымка навалилась на глаза. Я слышала шепот, который каждую секунды усиливался. И вот когда уже шепот перешел в крик. Он резко затих. Затем после нескольких секунд тишины, я почувствовала у себя на плече чью-то руку. Когда я обернулась, я увидела своего отца. Он сказал не делать мне ничего. Я согласилась. И обняла его. Он был таким теплым и… живым. – И тут Молли не выдержала и расплакалась.

Джим попытался обнять её, но она начала сопротивляться.

- Отойди от меня! Я не знаю, что ты или кто ты. Но ты не Джим!

- Нет. Милая, это же я! Ты что такое говоришь?

- Просто уходи… Я хочу побыть одна.

Не став настаивать, Джим собрал свои вещи, и спустился вниз. Поймав такси, он уже через 20 минут был дома. Все та же обстановка. Без его присутствия в комнате чувствовалась какая-то прохлада. Он хотел расслабиться. Дав распоряжения домашнему компьютеру. Он пошел к тумбочке. Достав оттуда кулек, он выбрал одну зеленную с «микки» и одну желтую со «смайликом». В душевой комнате послышался шум воды. Радио заиграло расслабляющую музыку. Не долго думая, Джим закинул препараты на язык, и проглотил их. Начиналось новое вязкое путешествие, по бескрайним коридорам сознания.

В колонках играет - Bloc Party - I Still Remember
Мир казался таким простым и сложным одновременно. И с каждым новым годом проблем становилось все больше. Чем старше мы становились, тем больше вопросов возникало, на которые нету ответа. Мы всегда что-то искали за той дверью, к которой не подойдет ни один ключ из нашей связки. В то время как мы пытались, мы пропускали открытые двери и снова искали тот ключ. Наши возможности становились больше с каждым годом. Но пользовались мы ими? Говорили много разных слов, пытаясь что-то доказать, либо просто молчали, реакция была всегда одинакова. Наши идеи никто не воспринимал в серьез, и, стараясь следовать заветам отцов, создавали нового колоса, который будет такой же прекрасный, но которому суждено, будет простоять до наших детей. А потом все повторится. Глупы и те слова, что вы читаете, смысла нету и в том, о чем думаете. Чувства так проникают через нас, а мы, стараясь задержать их, впитываем в свою память и сравниваем каждый раз, возвращаясь к старому. Бредущие сквозь тьму мы ждем очередного отважного Данте, который самоотверженно вырвет свое пылающее сердце и осветит заблудшим дорогу, а потом и сам будет втоптан в грязь. Но его наследие давно умерло. И вот снова люди, словно стадо, бредут через эту тьму.

Поднявшись на лифте, Джим почувствовал небольшое головокружение и тупую боль в затылке. Молли все ещё не было на своем месте. Пройдя в кабинет, и усевшись за стол, Джим включил свой ноутбук, и начал сверятся с последней лентой новостей.
«Чудесное спасение самоубийцы с Бруклинского моста…» этот заголовок привлек внимание Джима. Прочитав статью, перед его глазами возник тот самый сон. Мурашки пробежали по спине, и он вновь почувствовал холод морского ветра, бьющий его по лицу. Утонув в своих мыслях и застыв своим взглядом на одной точке в полу, Джим пытался связать все эти события, но в итоге получались бесформенные, бессвязные догадки, больше похожие на тот пудинг, который им подавали в детском доме по воскресеньем на десерт в обед. Дверь бесшумно растворилась. И в кабинет быстрой походкой вошла Молли, в её глазах четко можно было прочесть испуг. Она обняла Джима. Уткнувшись носом в шею, она прошептала – «Как хорошо, что с тобой все в порядке». Поцеловав его в щеку и посмотрев в глаза, она спросила:

- О чем ты задумался? – пытаясь что-либо разглядеть в его глазах.

- Привет, Молли… - робко улыбнулся Джим, и посмотрел ей в глаза, оторвавшись от гипнотического сеанса с той точкой в полу.

- С тобой точно все в порядке? – Бегло пробежавшись взглядом по нему, спросила Молли.

- Да, все в порядке дорогая…почти… - Выдавил из себя Джим.

- Тогда что случилось? – Не унималась Молли.

- Я тебе позже расскажу… - сухо ответил он.

- Хорошо. Ты не забыл, что сегодня вечером мы идем в ресторан? – подмигнула она ему.

- Как же я мог забыть? – ответил Джим.

Вернувшись к своим делам и продолжив трудовую деятельность, Джим вспомнил, что сегодняшний день был одним из важных, так как через полтора часа было необходимо подписывать контракт с «Intercorp». Акционеры все единогласно поддержали предложение инвестиций и развитие новых технологий. А какие перспективы открывались, и говорить не стоило.

Спустя десять минут после исторического события для компании, Джим вышел из кабинета. И направился за Молли. Он уже знал, где они проведут вечер – шикарный ресторан «La Plaza». Там принимали только достопочтенных господ, а заказать столик было практически невозможно. Но кухня ресторана была просто божественна.

Беседа шла размеренно под бутылочку красного вина и белое мясо в соусе. Вспоминая множество историй из своего прошлого, Джим заставил обрести улыбку у Молли. Остальная публика начала блекнуть, и он видел только её. Нельзя было сказать, что Молли и Джим, были парой, хотя и видели друг друга практически каждый день. Жили они отдельно. Хотя Джим и понимал, что Молли его любит, но не хотел слишком близко подпускать её к себе, и скрывал свои эмоции.
Но каждый раз делать это становилось все сложнее и сложнее. И при каждом взгляде на неё, внутри что-то вздрагивало.

- Вечер был просто замечательный. Спасибо тебе Молли. – Сказал Джим.

- Это тебе спасибо. – Ответила с улыбкой она, - Кстати, может выпьем по чашечке малазийского чая? Я купила новый сорт недавно, но пока что ещё не пробовала. Составишь компанию?

- Да, конечно. – Согласился он.

Они поднялись на лифте до 21 этажа. Весь путь наверх они смотрели друг другу в глаза и говорили о разной ерунде.

- Располагайся Джимми, чувствуй себя, как дома – подмигнула она и пошла на кухню.

Зайдя в гостиную, Джим отметил про себя, что новая перестановка комнате пошла намного лучше, чем предыдущая. Точечный свет, деревянный пол, сделанный под старинный паркет, белые пушистые ковры и мебель в тон, бордовые шелковые занавески, и телевизор на пол стены. Минимум лишних деталей, только нужное. Зайдя в комнату, Молли принесла поднос с двумя чашками, от которых исходил ни с чем не сравнимый аромат. Поставив свою чашку на журнальный столик напротив дивана, она передала вторую чашку Джиму. Усевшись с ним рядом, она взяла свою и они уже вместе попивали травяной малазийский, который на вкус чем-то напоминал смесь зеленого чая с цитрусами и лепестками роз. Они продолжили свою беседу.
- Ты веришь в любовь? – спросила она.

- Да, но порой мне кажется, что я никогда не смогу любить и чувствовать, то чем наслаждаются миллионы людей по всему миру.

Боль в затылке снова дала о себе знать. Тихий сторонний шепот прокрадывался сквозь тихую музыку, игравшую на кухне и слова собеседницы, которая высказывала свое мнение. Затем ему послышались её слова, словно отраженные тысячами динамиков расставленных где-то вдалеке: «Я тебя люблю…». Джим смотрел её в глаза и ничего не понимал.

- Я тебя люблю. – Произнесла Молли, точно так же как это происходило в голове Джима, несколько секунд ранее.

- И я… - произнес он, все ещё так же онемев от услышанного.

Поставив свои чашки на соседний столик. Молли пояняуась к нему, что бы поцеловать и обнять. Их губы соприкоснулись, и вспыхнула искра. Чувства охватывали снова и снова и не могли остановиться. Молли начала снимать рубашку, а Джим никак не мог остановиться целовать её.
Не торопясь, он снял с неё блузку. Её грудь вздымалась все чаще и чаще. Он расстегнул черный шелковый бюстгальтер, и он медленно опустился на пол. Эйфория охватывала все части мозга и нежно растекалась по телу как наркотик. Но этот наркотик был гораздо больше, чем очередная доза химического препарата, купленного у местного наркодиллера. Чувства наполняли обоих и выплескивались снова и снова. Каждый раз, когда он проводил нежно рукой по её спине, он прогибалась от удовольствия и прикусывала нижнюю губу, показывая тем самым как хорошо ей. Она смотрела на него сверху-вниз, медленно двигаясь в размеренный такт, они были одним целым, и даже больше. Множество ощущений таившихся внутри вырвались наружу обоих, и казалось, что в этом мире они были одни. И этот мир был ихнем.

Наступало утро субботы. За окном солнце стремилось пробиться сквозь шторы, и достать двух беглецов, спрятавшихся во тьме комнаты, скрывая свою наготу. Нежный поцелуй в губы разбудил Джима.

- Доброе утро, милый. – С улыбкой произнесла Молли.

В колонках играет - Nina Simone - Sinnerman
*Допельгангер (нем. Doppelgänger — двойник) — демонический двойник человека, антитеза ангелу-хранителю. Он не отбрасывает тени и не отражается в зеркале. Его появление предзнаменует смерть человека.*

На улице светило солнце, на небе не было ниодного облачка. Лучи играли в витринах магазинов и лобовых стеклах, словно играя, в салки, друг с другом и стараясь не отставать от Джима, следовали по пятами, что бы он всегда был в курсе их немого сражения. В голове стоял все тот же писк, который теперь никак не хотел пропадать, и даже старая добрая чашка свежемолотого бразильского кофе в местной забегаловке, не спасла голову от медленного сверления извилин насквозь. В памяти вновь начали всплывать лица и воспоминания, которых никогда Джим не видел и уж никак не мог их помнить. Кто-то вновь хотел подменить воспоминания? Или это всего лишь плод его бурного воображения, который стремилось хоть как-то отвлечь от случившихся вчерашних трагических событий. Подходя к зданию компании, Джим почувствовал какой-то озноб. Стоя на перекрестке, он всматривался и высчитывал «тот самый этаж». «На месте разбитого стекла, стояло уже новое» - заключил про себя он. Заметив зеленый свет светофора, Джим продолжил, неспешна двигатся к входу. Резкий свет ослепил его, он повернулся, что бы понять, в чем дело, но было слишком поздно, грузовик с цесстерной двигался по направлению к нему со скоростью не меньше 100 км/ч. Сердце ускорил в ту же секунду свой темп, казалось, что вот-вот и оно выпрыгнет наружу. Перед глазами со световой скоростью начали всплывать все воспоминания. Детство, первая любовь, друзья, учеба, но среди них снова были чье-то обрывки воспоминаний. Хотя в этот самый момент, Джиму было безразлично. Время начало растягиватся, каждая секунда казалась минутой, неспешно перерастая в час, и застывая как вишневый джем на хлопковой рубашке. И когда это случилось, в ушах раздался только оглушительный звон, тело почувствовало боль, которая разом ударила и отступила.

Силясь открыть глаза, он не хотел этого делать, боясь увидеть, что-либо ещё в последние секунды своей жизни. Но переборов себя, глаза, в который раз порезал яркий солнечный свет. К его большому удивлению, он стоял на том же месте, перекрестка, откуда начал свой злополучный переход. В нескольких метрах поодаль стоял грузовик. Кабина, которого была так сильно смята, что складывалось ощущение того, что грузовик попал в аварию, врезавшись в какую-то титановую опору. Через пару минут на улице завыли сирены. И потихоньку начала собиратся толпа зевак.
Решив сделать пару шагов, в память, будто со стороны начали прорисовыватся произошедшие события.

Мир был серым, и слегка размытым, как на картинах маслом. Все движения выдавали легкие шлейфы. Джим увидел себя. Силуэт со светлой аурой, и некоторыми «пятнами чернил», который были «разбрызганы» на нем. Другие проходившие люди, либо так же светились. Либо были совершенно прозрачными. И тут это начало происходить. Он увидел, как его силуэт начал двигатся через перекресток. Из-за угла выехал грузовик, и все повторилось вновь. Те же ощущение, но только притупленные и где-то в глубине отозвались эхом и тут же затихли. Стоило только грузовику докоснутся «его», как он рассеялся, и резким «мазком» оказался на прежнем месте. Вместо себя под грузовиком Джим увидел… мистера Итки. Совершенно прозрачного, но с четкими, словно обведенными дважды карандашными силуэтами и чертами. Спустя несколько мгновений, «Итки» (или что это было вместо него) рассыпалось в пыль, а порыв ветра тут же подхватил «пыль» и развеял где-то над городом. Это было слишком странно. Но на размышления уже не было времени. В кармане зазвонил мобильный телефон. Достав из кармана мобильный, он увидел на экране «Молли». И решив не терять ни минуты, ускорил темп, к дверям «Intercorp». Впереди намечался очередной рабочий день. С несовсем обычным началом.

Постель казалось мягче, чем обычно, или просто усталость так сильно давала о себе знать. Свет в комнате погас, и лишь редкие отблески фонарей выхватывали некоторые вещи в комнате из объятий мрака. На глаза медленно наваливался сон. Закрыв веки, и медленно утопая в нежных иллюзиях страны снов. Песочный человек, рассеяв свой песок, забирал все тревоги этого дня и показывал очередной иллюзорный спектакль всего лишь за 2 пени положенных под подушку. Открыв глаза, Джим, увидел свет, настолько яркий, что первая мысль, которая пришла ему в голову «Кажется, я снова проспал…». Спустя пару секунд мир начал обрисовыватся деталями. Далеко впереди под ногами лежал целый город, состоявший из невысоких домов, утопавших в зеленых насаждениях. Джим почувствовал, что обнимает кого-то так нежно и трепетно, что сердце начало увеличивать такт. Быстро осмотревшись, он понял, что стоит на Эйфеволевой башне. В его руках стоит прекрасная белокурая девушка и любуется городом. Немного повернув голову, она произносит: «Je t'aime, Pier»*. (* Я тебя люблю, Пьер»)
Лучи Солнца выжигают глаза насквозь, и выхватывают из объятий девушки. Свет снова тускнеет, и куда-то уходит. Взгляд, снова падает вниз. Одна нога уже занесена над пропастью. На несколько сот метров ниже плещется ледяная река. Быстро убрав ногу, из неизвестности, Джим снова осматривается и понимает, что стоит на Бруклинском мосту. Яркий пучок света выхватывает его из темноты. И усиленный рупором голос начинает вещать: «Парень, спускайся оттуда…». В ушах начинает завывать ветер. И уносит куда-то далеко-далеко, нежно отпуская голову и мысли в теплые потоки морского бриза. Вновь открывая глаза, первое, что встает перед взором, бескрайнее море, и Солнце которое уходит на покой от мирских забот в крепкий 7 часовой сон. Ощущая чью-то маленькую ладошку в своей руки, Джим видит, что его руку держит маленькая девочка, и заинтересованно наблюдает за чудесным явлением природы, а спустя несколько секунд, задает совсем детский и наивный вопрос:

- Дедушка, это и есть закат? – Смотрит она большими глазами в лицо своего праотца.

- Да, деточка… - Немного расстерянно отвечает Джим.

И как только последние лучи с трудом начинают ухватыватся за край моря, где-то вдалеке вновь начинает слышится писк, такой знакомый до боли, но в то же время, неопознанный и непонятный. С каждой секундой, отдаваясь эхом в голове и по кусочкам вытягивающий из грез. И возвращающий к повседневным будням. Медленно открывая глаза, Джим видит потолок, который ему стал как родной уже на протяжении 7 лет. Свой рабочий стол, кровать, вещи. Он понял, что снова дома. Это был сон? Если так, то это был самый странный сон, и такой реальный, что он мог бы поклясться, о том, что именно все это происходило на Яву на самом деле. Очередной рецепт подъема, не был необходимостью, по сему Джим направился прямиком в душ. А затем, перехватив бутерброд с синтетическим маслом неспешна, отправился на работу.

Сев в патрульную машину, у Джима перед глазами стоял силуэт мистера Итки. Сквозь стекло машины, он увидел как тело несчастного самоубийцы, укутав в белую простыню и положив на носилки, грузят в машину скорой помощи. Теперь ему одна дорога, в морг. Машина, замурлыкав своим мотором, медленно двинулась по направлению к департаменту. Снова и снова Джим прокручивал события, произошедшие чуть больше часа назад, и обдумывал, что будет говорить на допросе.
Проходя по коридорам департамента в сопровождении полицейского, Джиму казалось, что весь свет, который освещал узкие коридоры и офисы постепенно начинал блекнуть, шаги растягивались, а ноги как Буд-то утопали в кафеле с каждым новым шагом. Воздух становился тяжелее и тяжелее. Во рту снова образовался знакомый металлический привкус. Сплюнув сгусток крови в ближайшую урну, ему показалось, что кровь была черной. Но спустя пару секунд наваждение прошло, и он понял, что стоит напротив двери в комнату допроса, полицейский, сопроводивший Джима, услужливо открыл дверь в комнату, и жестом указал на стул стоявший по середине комнаты.

Медленно пройдя в комнату и усевшись на стул, мистер Стюарт осмотрел комнату. Ничего примечательного. Пара старых фосфоритовых ламп, пошарканный пол, серые бетонные стены. Казалось что при постройке здания, про эту комнату вовсе забыли и не стали её доводить до ума, а лишь прикрутили дверь и провели свет.

Через пару минут в комнату вошел белый мужчина, примерно 38 лет, ростом 187 сантиметров, редеющей прической, с довольно непроницаемым выражением лица. Сев напротив Джима, и достав какие-то записи из своего портмоне. Мужчина начал перебирать бумаги и раскладывать на столе. Закончив с нехитрой операцией, он поднял глаза и поздоровался.

- Добрый день мистер Стюарт. Меня зовут инспектор Хэррис. Я буду вести ваше дело. Если вы проявить высокую кооперативность, то уже сегодня дело можно будет считать закрытым. Вы же сами прекрасно знаете, ниодного дела у нас не затягивается больше чем на неделю.

Немного улыбнувшись, мистер Хэррис вновь вернулся к поискам какой-то информации в записях.
Достав несколько листов, он подал их Джиму и предложил расписаться.

- Не волнуйтесь мистер Стюарт, это всего лишь формальность для ваших работодателей. Заверение в том, что вы содействовали расследованию полицейскому делу как один из важных свидетелей… («…Убийцы» послышалось Джиму, очередное наваждение).

- Конечно инспектор, я приложу все усилия для завершения этого дела.

- Вот и отлично, мистер Стюарт. – С улыбкой произнес инспектор.

Множественные комбинации диалогов рассыпались в ту же секунду, как инспектор предложил просмотреть видеозапись, которую вели камеры наблюдения. Достав из-за пазухи планшет, Хэррис активировал его парой щелчков. Положив на середину стола планшет, началось воспроизведение. Картинка ожила, и показала знакомые события. Но, странное ощущение не переставало покидать Джима. Дойдя до рокового момента, запись начала искажаться, и из динамиков пошел писк, который показался очень знакомым.

Просмотрев запись ещё несколько раз, и проанализировав случившееся, инспектор сделал несколько записей на листке бумаги. Откинулся на стуле. Достал пачку сигарет «Manhattan-Gold».
Докурив сигарету, инспектор подошел к окну, с небольшим трудом открыл форточку и выкинул бычок из помещения. Но стойкий запах табака оставался ещё долго, и щекотал горло.
Задав несколько личных вопросов. И снова сделав записи, Джим уже начал думать, о длительности его пребывания в здании, но не хотел вызывать никаких подозрений у стража порядка.

- Ну что ж, мистер Стюарт, я думаю, мне все стало ясно. – Произнес инспектор.

- И что же именно произошло? – Поинтересовался Джим.

- Это был несчастный случай, мистер Стюарт, человек в его возрасте вполне легко мог не выдержать равновесия, потерять сознание, и многое другое. Медицинская экспертиза показала, что в мозгу мистера Итки началось большое кровоизлияние, возможно связанное со скрытой патологией. Из-за этого он в принципе и умер, а падение всего лишь доделало дело, до конца и избавило бедолагу от мук. Не смею вас больше задерживать. Доброго дня мистер Стюарт. До свидания. И спасибо за кооперативные действия в расследовании.

Выйдя из департамента полиции, Джим почувствовал в себе какое-то угнетенное чувство вины, хотя и не был уверен на сто процентов, в своем действии по отношению к мистеру Итки, ведь версия инспектора звучала более чем убедительно. Хоть и казалось, что говорил не он, а говорили за него. Так натужно звучали слова инспектора, словно все это он говорил под дулом пистолета, приставленного к его виску.

Полностью обессиленный, он поймал такси, и доехал до дома. Дальнейший рецепт был обыденным. Душ, пара «микки», расслабляющая музыка, постель…