Предыдущая статья напомнила мне одну давнюю историю советских времён о том, как тщательно следует подходить к вопросу об изменнической деятельности и как следует выделять суть дела от её видимой, кажущейся части. История эта стоит того, чтобы её рассказать.

 

Историю эту я слышал ещё подростком, в начале 70-х годов, среди коллег моего отца. Отец тогда был начальником участка по строительству линий связи, устанавливали они по полям юга Одесщины столбы, тянули провода – и там, среди командировочных связистов, которых время от времени отцу выделяли, мне эту историю и довелось услышать. Откуда её знали те связисты, сказать не могу, может, где-то прочитали, может, от кого-то услышали, а может, и о себе рассказали. Но, хотя история эта достаточно ярка и поучительна, больше мне нигде не приходилось с ней сталкиваться, так что, скорей всего, не из прочитанного они об этом говорили.

 

История эта неожиданно вспомнилась мне во второй половине 90-х и что-то вдруг завспоминалась ярко, живо – возможно, я к тому времени остался единственным человеком, кто об этой истории помнил. Но мне было не до того тогда, чтобы об этом что-либо писать, и со временем эта история отступила на задний план памяти. А сейчас, пожалуй, самое время о ней рассказать.

 

Итак, было это вскоре после войны. Возле некоего села – скорей всего, там же, на Одесщине – в поле работала бригада неких работяг. Были они не из местных и что-то там в поле рыли – скорей всего, это были такие же командировочные связисты, которые или ямы под столбы рыли, или траншеи под кабеля. И наткнулись они на нечто…. Это нечто оказалось немецким военным складом, причём складом комплексным – были там и оружие, и обмундирование, и продовольствие, и даже какой-то алкоголь, условно говоря, шнапс.

 

Вот этот шнапс и сыграл в ними злую шутку. Потому что шнапс они тут же попробовали. Ну, и напробовались…. А пьяный он же пьяный и есть, он не соображает, что делает – он делает….

 

В общем, набравшись как следует, начали они мерить на себя немецкое обмундирование да красоваться друг перед дружкой с немецкими карабинами да автоматами. Ещё и немецкий язык припомнили, а его тогда многие довольно неплохо знали – и неожиданная новая роль им очень даже понравилась. А потом кому-то пришла в голову идея:

– А давайте мы в таком виде в село наведаемся. Вот обалдеют. Подумают, снова война началась.

– А что, давайте! Скажем, что мы немецкий десант, пришли за коммунистами. Заодно и комуняк местных проверим на вшивость.

 

Последнее всем особо понравилось – ну и пошли. Подходят к селу, а возле села дед-пастух овец пасёт. Увидал подходящих людей, присмотрелся и ахнул:

– Немцы! Опять началось!

 

Они к нему подходят и на ломаном русском спрашивают:

– Коммунисты в селе есть?

– Да есть, как не быть. Они везде есть.

– Веди, покажешь, кто тут у вас коммунист.

 

Ну, а что деду оставалось делать – пошёл показывать. И то ли выходной день тогда был, то ли время уже клонилось к вечеру, но коммунисты эти сидели по домам и дед прямо по домам этих «немцев» и повёл. Начали наши «немцы» этих коммунистов из домов вытягивать, под конвоем собирать из них на улице колонну, и пошли потихоньку передвигаться к центру села, по ходу дела пополняя колонну новыми арестантами. Не со всеми обходилось гладко, но несколько автоматных очередей в воздух дали нужный эффект и шокированный народ понял, что лучше без особой нужды не дёргаться, иначе может хуже получиться.

 

А тем временем…. Советская система оповещения работала безукоризненно и как только вся эта стрелянина началась, тут же кто надо сообщил куда надо, и где надо всё это приняли к сведению. Вероятно, решили, что это какие-то немцы скрывались от сдачи в плен и теперь вышли попартизанить, но отнеслись к делу с этими немцами серьёзно. И все ближайшие войска были подняты по боевой тревоге.

 

И не успели наши герои даже довести своих пленных до центра села, как село было окружено войсками, а на улицы села ворвались танки.

 

Ну что ж, финал был предсказуем – увидали эти ребята несущиеся на них танки, тут же протрезвели, побросали оружие, завопили:

– Не стреляйте, мы свои!

 

Быстро их повязали, а когда узнали, в чём там дело заключалось, смеху было – и на всё село, и на все войска. Да, но смех смехом, а они ведь натворили непонятно что – то ли это преступление, то ли это вообще политика – и тогда дело совсем плохо. И посадили их в кутузку до выяснения обстоятельств.

 

А обстоятелства пришлось выяснять в довольно высоких инстанциях, быть может, даже на самом верху – уж больно нестандартное дело выходило. Наверху тоже посмеялись – и как-то по-своему это дело рассудили.

 

И в результате дали этим горе-пьяницам совсем смешные по тем временам сроки, что-то вроде год-два-три как за мелкое хулиганство в пьяном виде – для острастки скорей, чем для наказания. И всё обошлось.

 

Вот такая с ними приключилась история.

 

Да, а деду-пастуху дали десять лет лагерей. «За что?» – спросите вы. За измену Родине.