Этим летом впервые выбралась из своего часового пояса и заодно из страны. Сначала, когда пересекли границу, пропали сеть и Интернет в телефоне. Потом обнаружилось,что время вернулось назад - появился еще час, который тут же в порыве энтузиазма хотелось заполнить чем-то особеннным (хотя он растворялся на обратном пути, и мир возвращался на круги своя, неважно). Чтобы помнить об этом, решила не переводить наручные часы - вычитать час не так сложно, как какое-нибудь неровное количество минут.
Столица встретила дождем и радугой:) Ехали среди бескрайних полей, горизонт не закрывали дома или еще что-либо, машин на дороге почти не было, что меня весьма удивило.
Мы приехали в санаторий посреди соснового леса, автобус до столицы ходил, как выяснилось, два раза в день - утром и вечером. Можно было пройти с километр по дороге и сесть на другие автобусы, ходившие немногим чаще.
Первый день я сидела без Интернета, на следующий день нашла и тут же потеряла вай-фай. Местные жители отличались от приезжих именно наличием телефонов - кто-то кому-то звонил, а у нас роуминг...
Затем, снова словив Интернет, сидела там каждый день, а то и пару раз в день. Через неделю все же перевела часы на местное время. Дискотеки с попсовой и заезженной музыкой игнорировала. Крупицы хорошей музыки среди всего этого, однако, поднимали настроение)
На отдыхе начала читать книгу Кена Кизи "Порою нестерпимо хочется", и, оглядываясь кругом, ощущала себя словно на том самом Западе в том самом сосновом лесу, только шумной бурлящей Ваконды-Ауги не хватало. Казалось, именно тот лес, что можно увидеть за воротами, собираются валить Стамперы. И названия трав, которых в книге множество, и вереск, который рос где-то рядом, - все переплелось так, что дух захватывало от одной мысли.
Однажды мы взяли напрокат велосипеды, чтобы доехать до соседней деревни и обследовать тамошние магазины. В моих смелых планах было стремление доехать чуть ли не до райцентра (примерно 17 км в одну сторону), притом что до этого садилась за руль велика восемь лет назад. Поначалу проезжавшие машины меня пугали и смущали, хоть их и было немного, особенно попутных, узость дороги меня напрягала - две встречные машины и велосипедист бы не разъехались. Уже на полпути к деревне начали болеть ноги, на подъездах пришлось сделать передышку. Вылазка состоялась еще и в то самое послеобеденное время, когда солнце жарит больше всего. Я оглядывалась и ловила взглядом поля кукурузы и еще чего-то, что мелькало справа своим нежным золотом.
Деревенские дома были похожи друг на друга, и ввиду моей великонекомпетентности и трудностей с залезанием на велик, деревню я полупрошла-полупроехала, пропуская даже тракоторы.
Обратный путь был сложнее, надо было поднажать, чтобы уложиться в прокатные два часа и успеть в бассейн. На поле я словно врывалась в горячий воздух, в его тягучую легкую массу, ветер свистел в ушах... Осмелев, даже поправила косынку, держась за руль только одной рукой. Ноги устали, подъемы и спуски сменяли друг друга, радовали вторые, где можно было чуть отдохнуть. А потом вдруг въехали в тень соснового леса...
Прохлада подкралась со всех сторон и была похожа на брызги воды. Легкие уловили чудный запах хвои и глаза могли не щуриться. Если идти пешком, этот перепад не так заметен. И не видится таким потрясающим.
Последние метры велосипед удавалось катить медленнее, чем шли какие-то гуляющие санаторцы, я с боязнью не вписаться все-таки въехала в калитку) Успели как раз вовремя, но бассейн вызывал опаску - из жары тут же в холод. Отдохнула и все же пошла. В общем, поездка показалась удивительно-новой и чудесной, но после нее ночью очень болели ноги, так что мысли о райцентре были подвергнуты цензуре и оставлены на тот момент, когда я стану тренироваться, а не испытывать себя вот так вот вдруг.
В одну из суббот, пропустив всю еду, съездили в столицу. Когда возвращались, опять пошел дождь и опять появилась радуга!:)
Мир показался огромным, бескрайним и неизведанным.
Так хотелось написать кому-нибудь письмо и выкладывать как на блюдечке каждую мысль и идею, поэтому, ленясь все же писать, мысленно часто сочиняла письма обо всех мелочах, что видела кругом, беседовала с адресатом и пыталась донести мысли так, чтобы, находясь где угодно, он все это прочувствовал. Но я не знаю стольких слов и не знаю даже, существуют ли они; сколько ни сочиняла письмо, ощущения передавать точно (иди хотя бы просто приемлемо-красиво) было непросто. Фотографировала все подряд, но не ради того, чтобы показать кому-то, а затем, чтобы что-то уловить...