«…Прикосновение неожиданно тёплой ладони к щеке вместо удара, которого ожидал и к которому был уже готов, заставило вздрогнуть всем телом и удивлённо распахнуть глаза, чтобы удивиться ещё больше, увидев на красивом юном кукольном лице тень улыбки.
- Как жалко ты сейчас выглядишь, Дей… - протянул данна, приподнимая лицо блондина за подбородок. Под взглядом его карих глаз Дейдаре всегда становилось не по себе, а теперь почему-то – особенно.
Тонкие нити чакры протянулись от пальцев кукловода к рукам и ногам подрывника.
- Данна…
В глазах Дейдары на миг промелькнула паника. Такой Сасори-но-данна немного пугал его, он не понимал, чего ожидать в следующую минуту.
Дей очень не любил неожиданности.
- Не смотри так испуганно, мальчик.
Больше не подчиняющееся воле своего хозяина тело пожалось вперёд, повинуясь едва заметному движению пальцев красноволосого кукловода. Руки Дейдары обвились вокруг его плеч, притягивая ещё ближе, чтобы не осталось ни сантиметра свободного пространства между ними.
- Данна?.. – повторил Дей непонимающе, чувствуя его пальцы в своих волосах, перебирающие длинные светлые пряди.
Красно-коричневые глаза – напротив, так близко – смотрели изучающе, с едва заметной насмешкой и чем-то ещё, чем-то, чего Дейдара никогда в них раньше не видел. Чего он вообще раньше не видел ни в чьих глазах.
Его губы оказались мягкими, сухими и тёплыми, и – совершенно неожиданно – ласковыми и осторожными. Это попахивало безумством, всё, что происходило на протяжении последних минут. У Дея закружилась голова. Его ещё никто никогда не целовал так… Колени подогнулись, но руки Сасори-но-данна поддержали его, не давали упасть.
- Данна, - тихо проговорил Дейдара с улыбкой. – Вы могли просто сказать…»
Он лежал, спрятав лицо в мокрую от слёз подушку. В голове крутилась единственная мысль: «Этого не может быть». Но, тем не менее, это случилось. То, чего он так боялся всё это время – произошло. Из-за дряхлой старухи и девчонки.
«Почему, данна?»
Но ответа на этот вопрос ему не дано было узнать.
Сильный удар кулака в дверь распахнул её настежь.
- Эй, поднимайся, красавица! – грубо окликнул его Хидан. – И поторопись с макияжем! Пейн назначил общий сбор через двадцать минут.
Гогоча над «остроумной» шуткой собственного сочинения, он отправился дальше. Дейдара приподнялся на локтях и повернул голову к зеркалу. Глаза распухли и покраснели от пролитых слёз, ему было больно смотреть. Волосы, почти достигающие талии, спутались.
«…- Твои волосы просто чудо, Дей, знаешь об этом?.. Давай я их расчешу?..
- Как хотите, данна, - усмехнулся он и, устроившись рядом с сидящим на кровати кукловодом, протянул ему свой деревянный гребень.
Данна был осторожен, как всегда – боялся причинить ему хоть малейшую боль. Ведь его мальчик был такой хрупкий, как дорогая фарфоровая кукла… А Сасори знал толк в куклах.
Прикосновения были легки, почти невесомы – похожи на ветер. Хотя данна всегда сравнивал с ветром его, Дея…
И иногда – с солнцем.
- Я люблю тебя, мой мальчик… - так тихо, что подрывник едва расслышал его слова, прошептал он. – Люблю тебя…»
Он едва смог сдерживать себя до конца собрания. Слёзы прорвались уже много позже, когда он вернулся в свою маленькую комнатку, бросился на смятую постель – снова лицом в подушку, чтобы не видеть никого из них, не слышать, не говорить ни с кем.
Потому что им было всё равно.
Всё равно, что Сасори больше нет. И если не станет его, Дейдары, им тоже будет всё равно. Они просто сделают вид, что его никогда не существовало.
Он нащупал на шее тонкую цепочку с подвеской-солнышком, мастерски вырезанной из дерева, и сжал украшение в ладони.
«…- Если однажды я не вернусь, Дей, то это будет напоминать тебе о том, что я – существовал, - проговорил Сасори, застёгивая на его шее замочек цепочки.
- Не говорите так, данна, пожалуйста. Как я могу забыть о вас?.. И тем более… никто не может вас победить. Вы же так сильны!..
- Иногда ты поражаешь меня своей наивностью, мой мальчик, - он улыбнулся и покачал головой. – Непобедимых нет, Дей… Даже у меня есть слабости. Только давай это будет нашим с тобой секретом?
- О, Сасори-но-данна, вы говорите со мной как с ребёнком! – Дейдара недовольно фыркнул и насупился. Сасори провёл подушечкой большого пальца по его губам и рассмеялся:
- А ты ведь и есть ещё ребёнок, Дей… Шумный, сумасбродный мальчишка с наивными голубыми глазами… Как небесная лазурь…
Его смех был особенный, тихий и заливистый, необычайно приятный для слуха. И когда Дей слышал, как данна смеётся, он сам не мог сдержать улыбки. Жаль, что Сасори смеялся так редко…»
- Эй, хватит уже реветь. Ты же парень, как ты сам всегда утверждаешь, - окликнул его холодный голос Итачи.
Дейдара не заметил, как тот вошёл, и от неожиданности вздрогнул, но на реплику никак не отреагировал. Не издал ни звука, не переменил позы. Учиха схватил его за волосы и потянул наверх, так что Дей был вынужден подняться, шипя от боли.
- Кажется, я с тобой разговариваю? – прорычал Итачи, обдавая блондин сильным запахом алкоголя.
- Отпусти меня и проваливай отсюда, - процедил Дей сквозь зубы, стиснув руки в кулаки.
- Нехорошо грубить старшим… или тебя не учили хорошим манерам? Так я научу… - Учиха намотал его волосы на кулак и, резким рывком потянув Дея на себя, впился в его губы жёстким поцелуем.
Это было противно. Дейдара сильно толкнул брюнета в грудь и одновременно рванулся в сторону.
- Проваливай! – зло повторил он. Глаза Итачи сузились, ухмылка превратилась в опасный оскал.
- Смотрите-ка, Дей-тян строит из себя невинную овечку… Только не отрицай, что наш Кукловод трахал тебя – ведь мы все знали, как тебе нравилось быть его подстилкой…
- Он любил меня, - прошипел Дейдара. – Тебе никогда этого не понять!..
- О да, любил, каждый день любил. Можешь не рассказывать, здесь отличная слышимость! – Итачи ударил его кулаком под дых, и блондин согнулся пополам от боли. Через миг он лежал на кровати, а Учиха нависал над ним. – Так что же ты сопротивляешься, терять-то всё равно уже нечего!
С жалобным хрустом оторвались пуговицы его плаща, когда тот резко рванул чёрную ткань. Взгляд Дея в панике заметался по комнате.
- Не смей!.. Не трогай меня!.. – выкрикивал он, пытаясь вырваться, скинуть его с себя. – Не надо!..
«Нет, пожалуйста, нет!..» – как заведённый повторял он раз за разом, отталкивая руки Учихи.
- Кисаме, - недовольным голосом позвал Итачи. – Наш милый мальчик сопротивляется…
Синекожий вырос словно из-под земли, и его ладони сомкнулись на тонких, почти девичьих запястьях Дея, прижимая их к подушке по обеим сторонам от его головы. Пальцы Итачи пробежались по поясу штанов блондина и скользнули под него.
«…Кроваво-алые пряди коснулись его лица, когда Сасори-но-данна наклонился к нему, чтобы поцеловать. Снова осторожные, ласкающие прикосновения пальцев к коже, уже знакомые и родные губы, скользящие по щекам, губам, подбородку, шее, ключицам…
- Сасори-но-данна… есть две вещи, которые я хочу вам сказать, - прошептал Дей, пытаясь вспомнить, как нужно дышать.
- Я весь во внимании.
- Первое. Если вы продолжите в том же духе, то, боюсь, я не смогу больше сдерживаться.
Улыбка затронула губы Сасори, когда их взгляды пересеклись.
- А второе?
- Второе… я хочу, чтобы вы продолжали...
Кукловод издал крохотный смешок и снова склонился к его губам.
- Уверен, Дей?.. – тихо спросил он, скользя пальцами по подтянутому животу, по груди, обводя маленькие кружочки сосков, заставляя его выгибать спину и постанывать от удовольствия.
- Да…- выдохнул тот. Теплые ладони скользнули по бёдрам и коленям, разводя их в стороны. Сасори усмехнулся, услышав непроизвольно вырвавшийся у Дейдары вздох и увидев, как тот зажмурился.
«О нет, только не говори мне, что…»
- Это твой первый раз? – немного удивлённо спросил он, блондин кивнул. – Придётся немного потерпеть… сначала будет больно…»
Он кричал, срывая голос, тщетно вырываясь. Такой адской, раздирающей изнутри боли он не испытывал даже в тот, первый раз. Слёзы снова струились по его щекам. Боль, отчаяние, страх, ненависть – всё смешалось в них.
- Сасори… но данна!.. – то ли всхлипнул, то ли вскрикнул он. И тут же получил мощный удар по лицу. Рот медленно наполнился горячей жидкостью с привкусом железа, тонкая струйка крови из разбитой губы стекла по подбородку.
- Нет, маленькая шлюшка, он тебе больше не поможет… - прошипел голос Итачи откуда-то из белёсого тумана, застилающего глаза. – Сегодня ты мой… А завтра – посмотрим, там видно будет… желающих много.
«…Сасори обнимал его плечи и поглаживал по спине, спрятав лицо в золотистых волосах.
- Сасори-но-данна? – тихо, немного встревожено спросил Дей.
- Мой мальчик… как ты себя чувствуешь? Я не сделал тебе больно? – в его голосе звучали нотки неприкрытой заботы и тревоги, что заставило Дейдару лишь улыбнуться. – Я… я просто хочу, чтобы ты знал… Я никогда не причиню тебе боли осознанно, никогда…
- Как вам вообще могло прийти в голову, что вы можете сделать мне больно?.. И почему вы думаете, что возможно причинить боль тому, кто вам принадлежит? – прошептал Дейдара. – Да, это так… я принадлежу вам… И спасибо богам, которые, возможно, и есть, за это…»
Дождь и ветер. Это лучшее, что могла дать ему природа сегодня. Всё тело болело, и он двигался с трудом, кутаясь в плащ, чтобы не видеть синяки на запястьях, оставленные грубыми пальцами, и скрыть ссадины и царапины - подарок Учихи.
Он испытывал лишь отвращение к самому себе. Что ж, этого следовало ожидать, он всегда знал, что рано или поздно это должно было случиться. Только слепой мог не заметить липких похотливых взглядов, которые бросали на него остальные члены команды. Они не решались тронуть Дейдару лишь из-за Сасори. Теперь же, когда он умер, произошедшее сегодня можно было считать началом его личного ада.
Хотя ад начался тогда, когда Он не вернулся.
«Ни за что. Не дождутся. Не будет этого».
Оскальзываясь на мокрых камнях, заслоняя лицо рукой от нещадно бьющих капель и налетающего порывами ледяного ветра, он поднимался выше по склону.
Дальше от земли. Дальше от Акатсуки. Дальше от себя самого.
И с каждым шагом чуть ближе – к нему.
«Как я был глуп, Сасори-но-данна… как наивен. На что-то рассчитывал, надеялся… А в итоге все мы оказались куклами в чужих руках. С самого начала и до конца вы были марионеткой Пейна, а я… Шумный сумасбродный мальчишка с наивными голубыми глазами, да? Симпатичная куколка, ваша любимая, наверное… Куколка, полагающая, что у неё есть ещё свобода…»
Дейдара наконец-то остановился и поднял голову к плотно затянутому тяжёлыми тучами небу, подставляя лицо каплям.
Дождь и ветер.
Это значит, что никто не увидит. И не услышит.
Он никогда не произнёс бы этого вслух, но он был даже благодарен Итачи. За то, что тот помог окончательно решиться.
«Сасори но данна… А я ведь правда думал, что смогу без вас. Что справлюсь один. Что ж, вот такой пинок мне нужен был, чтобы я, наконец, понял, что кукла без хозяина – лишь миловидное личико. Что, наверное, только мне могла прийти в голову глупость наподобие этой, что марионетка может существовать без кукловода… Зато я знаю, что делать сейчас, данна…»
Пальцы начали складывать привычные, доведённые до автоматизма печати. Эту технику он долго держал в секрете, и теперь пришла пора наконец-то использовать её. Настоящее искусство…
- Ваша любимая кукла, данна… я иду к вам…
«И пусть будет взрыв!»
- КАТС!.........