История человеческой цивилизации полна тайн. На протяжении веков над тем, чтобы раскрыть эти тайны, бьются лучшие умы. Но обычно ученых интересуют глобальные проблемы — это тайны древних славян, хеттов, египтян, тамплиеров, русских царей и цариц. Однако есть в истории человечества, казалось бы, незначительные детали, которые, вроде бы не стоят того, чтобы исследователи тратили на них свое время. А ведь именно из таких деталей и складывается подчас мозаика минувших эпох.

Доводилось ли вам, уважаемые читатели, слышать о том, что рыцари Западной Европы никогда не стреляли в бою из лука? Почему? Неясно… Впрочем, эта загадка из тьмы веков совсем без ответа не осталась. Найти ответ на этот вопрос решил английский историк Тимоти Ньюарк.

Истинное благородство

В средние века самым эффективным оружием были лук и стрелы, особенно композитный лук, из которого стреляли прямо из седла. Величайшими конными лучниками Средневековья были, конечно, гунны, монголы и турки. Их имена воскрешают в памяти страшные образы наездников, ускользающих от атаки, имитирующих отступление только для того, чтобы обернуться в седлах и спустить с тетивы смертельный град стрел. Но, несмотря на бесконечные боевые победы этих восточных орд, военная элита Западной Европы не спешила перенять их опыт. Рыцари никогда не стреляли из лука. Почему?

Причина — социальный снобизм. Т. Ньюарк полагает, что рыцари считали: убивать противника стрелой из лука подло, и такая победа не делает чести уважающему себя воину. Истинное рыцарское благородство проявляет лишь тот, кто победит врага с копьем, мечом или булавой в руках. Лук и стрелы были оставлены для людей, стоящих ниже по своему социальному статусу, которые не могли сражаться так же храбро, как их господа. Именно поэтому в отряды стрелков набирали крестьян, не способных купить себе лошадь.

Стремительная атака в ближнем бою

Германский фанатизм, с которым отрицался лук, был присущ всей Европе. В римской и византийской армиях имелось множество лучников. И у наемников, и у солдат из императорских отрядов имелись мощные композитные луки.

На Востоке профессиональные воины мастерски стреляли из лука не спешиваясь. Им и в голову не приходило, что такая манера ведения боя где-то может считаться недостойной. Луки с тетивами, инкрустированными золотом и самоцветами, дарили отличившимся воинам. Позолоченные луки восточных владык считались символом власти. На Западе к лукам было другое отношение. Рыцарь касался этого оружия только на охоте или же во время спортивных состязаний.

И вот тут возникает вопрос: как при таком отношении к столь эффективному оружию германцы вообще отвоевали себе место под солнцем? Оказывается, стремительная атака в ближнем бою сводила на нет любые преимущества конных лучников по сравнению с германскими всадниками. Тем не менее, необъяснимое отвращение западных всадников к луку очень дорого обошлось им и в Испании, и на Святой Земле.

А граф-то — ненастоящий!

Конечно, рыцари осознавали силу лука и арбалета. Существовали проекты запретить использование этого оружия на поле битвы. В 1215 году арбалетчики вместе с воинами-наемниками и хирургами, делавшими операции воинам после боя, были признаны самыми, «кровавыми воинами». Эти запреты не помешали тому, чтобы в войсках, наравне с другими воинами, бились и лучники. Но в умах профессиональной военной элиты родился предрассудок — лук неподходящее оружие для защиты чести.

Стреляешь из лука или даже просто носишь его, значит, ты парвеню (человек незнатного происхождения, добившийся доступа в аристократическую среду. — Прим. ред.). Лишь несколько исключений из этого правила усиливало мнение, что для профессионального конного воина, особенно принадлежащего к рыцарскому званию, неблагородно носить лук. В VI веке летописец франков Григорий Турский упоминает графа Людаста, который носил колчан поверх кольчуги. По всем остальным признакам граф являлся членом воинской элиты франков: он носил шлем, доспехи и ездил на лошади. Но у него был лук. Возможно, эту деталь летописец добавил, чтобы все понимали — граф был парвеню. Он быстро поднялся от повара и конюшего до рыцаря и поэтому не обладал врожденным благородством настоящего дворянина.

Социальное жеманство

Когда были изобретены и другие виды стрелкового оружия, предубеждение против лука как «самого жестокого оружия трусов» продолжало сохраняться. Вот почему благородные воины отказывались его использовать. Таково было влияние этого аристократического предрассудка, рожденного германскими воинами еще в незапамятные времена. Он и определил характер ведения боя на целую тысячу лет — самый примечательный случай социального жеманства, перевешивающего всякую военную логику.

Кстати, влияние этого предрассудка сказалось и на распространении в армиях Европы штыковых атак, когда штык, по сути дела, заменял воинам копья. На Востоке, в отличие от Запада, штыки не были распространены. Из ружей там было принято только стрелять!

«Лукофилы» и «Лукофобы»

Так что именно в области применения ударного и метательного видов оружия лежит тот «водораздел», который, по мнению Т. Ньюарка и его коллег, определяет характер развития защитного вооружения на всей территории Евразии. Хорошо бы прояснить — когда и на какой территории он все-таки произошел, и почему одни древние народы стали «лукофилами», а другие «лукофобами».

Но, видимо, скорее всего эта тайна относится ко временам настолько от нас отдаленным, что, видя ее следствие, мы вряд ли обнаружим причину. Единственно, что для нас сегодня очевидно: готы, перекочевавшие в Западную Европу с берегов Дона, уже были предубеждены против лука. А вот народы, обитавшие восточнее, напротив, восхваляли и обожествляли лук и стрелы. Японские самураи, в отличие от европейцев, и вовсе считали именно лук, а не меч, главным оружием войны: на японском языке «воевать» и «стрелять из лука» — это синоним

Перевела с английского А.Яровая