С утра пораньше Mountaineer занялся переупаковкой двух рюкзаков в самолётный вариант. Каждый раз это задачка типа "Тетриса", только с кучей дополнительных условий.
- А что это у вас за прямоугольный такой металлический предмет? - спросит позже бдительный кыргыз-секьюрити на просветке багажа в "Манасе".
Так я впервые увидел картинку на мониторе оператора: горелка в пенале, помещённая в кастрюльку из нержавейки, создаёт в рентгеновских "глазах" единое пятно, маркируемое красным.

Но мы собирались в парк.

Постсоветская волна переименований, кажется, повсюду не щадила ни объекты, ни историческую память. Да, какие-то персонажи выходили из политической моды. Удивительней другое. Улиц, названных в честь деятелей культуры, искусства и науки, в Бишкеке гораздо больше, чем в честь политических деятелей. Улица Льва Толстого, которую никто и не думает называть как-то по-другому; улица Горького, Чехова, даже есть Минина и - отдельно - Пожарского. А ещё - Островского и Некрасова. Некрасова, кстати, переименовали в Усенгазы Асаналиева, и пару таких табличек даже можно найти на домах (это частный сектор). Хороший, наверняка ведь, человек был, заслуженный, уважаемый, профессор, доктор наук, академик. И местный. А вот поди ж ты, киргизам, которые меня подвозили, удобнее оказалось называть её по-старинке: "На Некрасова если высадим, удобно будет?"

Парк Дружбы (а ещё раньше - дендропарк Ботанического сада АН Киргизской ССР и ПКиО имени 50-летия СССР) испытал турецкое влияние, став парком Ататюрка.

Да, это добавило ему статую самого Мустафы Кемаля, а ещё ремонт центральной аллеи с новой плиткой, красивыми фонариками и каскадом фонтанов.

Фонарики навевают мысли о дизайне постсоветских подъездов (плафоны, лампы, пустой патрон):

Если держать в голове, что вся эта красотища - мощные сосны, в тени которых реально прохладно в жаркий день - в паре шагов от трёх крупных университетов, то вряд ли их студентам хуже, чем расположившимся на проспекте Чуй - КНУ, КРСУ, юридической и финансово-экономической академиям.

Здешние белки - не ленивые любопытные существа, выпрашивающие корм у посетителей. Они заняты исключительно своими делами: промышляют,

гоняются друг за другом на бешеных скоростях, сотрясая сосновые ветки и роняя шишки.

Если развернуться спиной к горам, то пространственно-временной диссонанс наваливается с новой силой. Такие до боли знакомые картины... это же как Екатерингофский парк в Питере!.. И ещё как Центральный, имени Ленина - в Славянске!

И так - почти во всех эпизодах в этом городе, за исключением непривычного пока кыргызского языка.

Северная Киргизия повергает в культурный шок. Дублирующим ударом становится осознание того, что эта культура - твоя собственная.

Мы сидели на лавочке, растирали между пальцев мягкие, едва распустившиеся сосновые побеги. Поток московских новостей с перемыванием косточек закончился, поэтому мы просто болтали. Совершенно не думалось о том, что уже вечером я должен быть в Оше и вливаться в новосибирскую команду.
- Вот тут, на этой аллейке я всегда обожала с конспектами или с книжкой сидеть. С улицы шум не долетает, свежим воздухом дышишь...
- Ага, а ещё там, - я сделал жест рукой. - Там горы...
- О, а ты ещё в Ботаническом саду не был? Там осенью вообще потрясающе, когда деревья желтеют...
- Так, это ты сейчас специально сказала, когда мне уже улетать, а я в этом году, видимо, сюда не вернусь?! У меня периодически возникают дурацкие мысли приехать сюда пожить какое-то время, а ты неосторожными фразами их раззадориваешь!
- А чего, полгода здесь, полгода там. По меркам России доступно даже может выйти.
- Это бессовестно! И это ты ещё про горы не начинала!

Пока у Mountaineera нет квартиры в Бишкеке и коттеджа на Иссык-Куле, остаётся копить прочие поводы для броска на 4000 км. Не только в качестве транзитного пункта. Про Ботанический сад услышал. С 2013-го, кажется, про круг на колесе обозрения в парке Панфилова. А полазать на скалодроме К2? И ведь уверен, что после выполнения этих пунктов, потом обязательно всплывёт что-нибудь ещё. Как обычно, под отъезд.