Приложение 3.

30 июня 2016 г.

Собрание православных клириков и монахов Греции: Всеправославный «Собор» на Крите и его согласие с экуменизмом

Σύναξις Ορθοδόξων Κληρικών και Μοναχών: Η «Σύνοδος» του Κολυμπαρίου Κρήτης και η σύμπλευσή της με τον Οικουμενισμό

Беспокойство и глубочайшая тревога верующих²² по поводу итогов работы так называемого Святого и Великого Собора Православной Церкви были оправданными. Это собрание не является ни «собором», ни «великим», ни «святым».

Не является собором, поскольку не имеет ничего общего с [признанными] соборами Православной Церкви: нарушает традицию и не составляет продолжения [прошлых] православных соборов, представляет собой отклонение от устоявшейся соборной практики и невиданное каноническое новшество. Заявления архиепископа Албании о том, что собор «не копирует древние соборы, а является собором нового типа», удостоившееся похвалы Вселенского патриарха и председателя «Собора» Варфоломея, одного из лидеров экуменического движения, звучит цинично и вызывающе с экклезиологической точки зрения. Из него следует, что все архиереи, участвовавшие в соборе и принявшие его решения без протеста, являются обновленцами и нарушителями многовековой соборной и канонической традиции Церкви и подлежат осуждению на будущем истинном Святом и Великом Соборе.

Вид наблюдателей-еретиков: монофизитов, папистов и протестантов, совместно молящихся с православными, комплименты и любезные обращения к ним, ─ это вопиющее, возмутительное и беспрецедентное новшество в соборной практике и прямое нарушение Святых Канонов.

Собор не стал «святым», потому что некоторые важные, утвержденные на нем документы, противоречат решениям Святых Апостолов и Святых Отцов, принимавшимся на протяжении веков в Духе Святом, особенно в отношении борьбы с еретиками. Не может Святой Дух сам себе противоречить: иногда, на действительно святых соборах, осуждать ереси и анафематствовать еретиков, а в других случаях, на Критском «соборе», признавать их в качестве «Церквей», поскольку Дух Святой – это Дух истины, неизменяемый и неискажаемый. Напротив, некоторые из решений, принятых на «собрании» в Колимбари²³, крайне важные в плане догматики, изменяют и искажают [истину Православной веры]. Они не были приняты в Духе Святом, но в ином духе, лукавом и чуждом [Православной Церкви].

Этот «собор» не стал и «Великим» ─ по двум причинам. Величие, прежде всего, ассоциируется с благоговением и святостью. Церковь называла «Великими» тех святых, которые отличились либо в защите Православия, либо в добродетели и святости, либо и в том, и в другом: св. Афанасий Великий, св. Константин Великий, св. Василий Великий, св. Антоний Великий, св. Евфимий Великий и многие другие. Критский «собор» не только не набрал высоких баллов в защите Православной веры, но, напротив, его результат является отрицательным, ниже нулевой отметки, т. к. он не победил ереси, а придал им статус церковности.

Этот собор является «малым» и по другой важной причине: присутствие всех епископов на Великих Соборах подтверждает, что таким образом на соборе представлена вся православная паства и выражается сознание всей полноты Церкви. С этой точки зрения, Критский «собор» является ущербным и неполным. Были приглашены не все епископы, но небольшое и ограниченное количество епископов. Следовательно, не была представлена вся полнота [Церкви]. Но и приглашенные [архиереи] из-за неприемлемого Регламента не имели права голоса, чтобы выразить свое согласие или несогласие с принимаемыми решениями, таким образом, выражая мнение представляемой ими паствы. Данный «собор» является уникальным историческим образцом папистской, олигархической, противособорной модели. Голосуют не все присутствующие епископы, а лишь их небольшое число: четырнадцать (14) Предстоятелей, которые словно «папы» возвышаются над Архиерейскими Соборами Поместных Церквей. Фактически Критский собор превратился в «малое собрание Предстоятелей», новый институт, не имеющий аналогов в истории, который нарушает равенство епископов, поскольку превращает предстоятелей из «первого среди равных» (primos inter pares) в «первых без равных» (primos sine paribus).

Есть еще два фактора, которые умалили масштаб этого якобы великого собора: отсутствие Предстоятелей четырех Автокефальных Церквей, которые имеют такую же численность, что и Церкви, присутствовавшие на соборе. Это отсутствие было не вынужденным, как, например, из-за проблем со здоровьем, военных конфликтов и т. п., а добровольным ─ из-за несогласия с процессом созыва, Регламентом работы и тематикой собора. Отказались от участия [в соборе] Антиохийская, Русская, Болгарская и Грузинская Поместные Православные Церкви. Еще до созыва «собор» утратил свой всеправославный характер и, что самое главное, авторитет своих решений, поскольку отсутствующие осудили недостаток соборности, ясности и уважения к Преданию, одним словом, дефицит Православия и продвижение заранее принятых решений. И, конечно же, не только отсутствие четырех автокефальных Церквей умаляет значение «собора»; еще более серьезной причиной является то, что количество верующих, которые не были представлены [своими епископами] на «соборе», значительно превосходит количество православных, представители которых на нем присутствовали.

Члены «Собрания православных клириков и монахов», сотрудничая с епископами-единомышленниками, прилагали все усилия, чтобы посредством конференций, выступлений, интервью и написания статей информировать православных верующих о неправильном ходе «собора», особенно на последнем этапе его подготовки. Мы были бы счастливы, если бы мы смогли предотвратить проведение этого экуменического собора или если бы в ходе его работы некоторые Предстоятели или участвующие в нем архиереи боролись бы за то, чтобы раз и навсегда отвергнуть документ «Отношения Православной Церкви c остальным христианским миром», который узаконивает экуменизм и официально принимает его на соборном уровне. Даже если бы собор принял исправления и улучшения, предложенные Архиерейским Собором Элладской Церкви, этот документ, конечно же, все равно не стал бы по-настоящему православным и приемлемым: среди этих поправок не было ни критики неприемлемых документов, составленных в результате т. н. Богословских диалогов, ни, тем более, критики нашего участия во «Всемирном Совете Церквей», которое осуществляется на неправославных условиях. Напротив, в документе присутствует их одобрение и похвала. Правильное предложение исправить выражение «христианские церкви» на «христианские сообщества» было встречено с ожесточенным сопротивлением; в результате было принято анти-историческое, анти-богословское, неразумное и замысловатое контрпредложение, выдвинутое, неизвестно каким образом, архиепископом Афинским, который не защитил должным образом решение Архиерейского Собора Элладской Церкви и неоправданно превысил полномочия, предоставленные ему последним, со всеми вытекающими отсюда последствиями относительно законности принимаемых им решений. Ожидается, что и сам архиепископ, и остальные греческие архиереи, участвовавшие в Критском «соборе», дадут Архиерейскому Собору соответствующие объяснения своих действий.

После кораблекрушения, случившегося в мутных водах экуменизма, в последний момент спаслись от потопления, плывя, образно говоря, по-православному, в критской деревне Заплывное-Колимбари²⁴, где проходил собор, епископы, не подписавшие этот спорный документ или же подписавшие его с оговорками. На сегодняшний день нам известны следующие имена: митрополит Бачский Ириней (из делегации Сербской Церкви); из делегации Кипрской Церкви: митрополит Лимассольский Афанасий, митрополит Морфский Неофит, митрополит Амафунтский Николай, митрополит Лидрский Епифаний, которые не подписали данный документ, и митрополит Неапольский Порфирий, который подписал его с оговорками; а также митрополит Навпактский Иерофей (единственный не подписавший из Элладской Церкви). Еще несколько архиереев сильно критиковали вышеупомянутый документ и подписали его с оговорками. Они последовали примеру Святых Отцов-исповедников, что позволяет нам надеяться и рассчитывать на то, что в будущем этот Критский «собор» будет признан недействительным на соборном и все-православном уровне, как униатский, экуменический и фило-папистский, что произошло и с Ферраро-Флорентийским псевдо-собором. Данный документ представляет собой его первую оценку, за которой последуют другие – более подробные и более основательные.

От имени «Собрания православных клириков и монахов»