Директор говорила долго и первоклассники ее не слушали, им казалось, что она говорит странные вещи, о том как родители после работы приходили и красили в школе стены, делали ремонт и носили из подвала парты, расставляя их в классах. Всем хотелось, чтобы быстрее она перестала говорить, и наконец-то можно было пойти в класс, но директор все говорила, говорила и говорила. После нее выступал председатель родительского комитета, который важно сняв шляпу и вытирая с лысины пот, читал по бумажке о том, как он старался работать на благо школы, но решил в этом году уйти со своего поста и уступить этот самый пост любому кто согласится его занять.
Ленька плохо понимал, о каком посте он говорит, в его понятии на посту мог стоять только милиционер или часовой в армии, но на каком посту мог стоять этот лысый дядька в школе он понять не мог. Его воображение нарисовало круг желтого цвета напротив кабинета директора, в котором стоял председатель родительского комитета, и держа шляпу под мышкой, докладывал директору о том кто из учеников пришел в школу, а кто нет. Директор слушала, а потом кивала ему головой, и он нажимал кнопку звонка на урок.
Ленька считал, что именно это и должен был делать этот дядечка говорящий непонятные фразы о повышении успеваемости и укрепление дисциплины, а так же взаимной поддержке учеников.
Но наконец-то все речи закончились и под песню одноклассники (видимо кто-то перепутал пластинку) все дружно разошлись по своим классам. Впереди всех, как и положено шел 1-A за ним 1-Б и в самом конце устало шли ребята из 1-Ж.
Поднявшись на второй этаж, все с интересом смотрели по сторонам. Они проходили мимо медкабинета, мимо школьной библиотеки и доски почета, на которой висели фотографии отличников. Казалось, что этот коридор никогда не закончится, но вдруг 1-Ж увидел двери своего класса и растерянно остановился. Все смотрели на свою учительницу и не знали, что делать – дверь класса была закрыта на замок, а ключ от заветной двери был… у Мины Владимировны.
