1975 год

Как и обещала тётя Паша Алик нашел на свою жопу приключений очень быстро. Это случилось через неделю — в среду вечером. Почему-то врачи всегда приходили в среду вечером, сразу после уроков, когда до ужина оставалось часа два и в это время у всех было свободное время: зубрилы садились делать уроки на завтра, более уверенные в себе просматривали, что там задано, чтобы после ужина решить, что сделать перед сном во время фильма, а что оставить на завтра. Алик не относился не к зубрилам ни к отличникам. Обладая почти фотографической памятью ему перед уроком надо было лишь пролистать устное, письменное он делал при любом шуме "сфотографировав абзац", а математика в его понятии могла подождать до позднего вечера или вообще до обеда. Поэтому он решил погонять шары в бильярдной, тем более, что после ужина малявок старшие ребята практически не пускали. И вот в этот самый важный на его взгляд момент в игровую комнату вошла доктор и тихим голосом попросила Алика спуститься к ней в кабинет поговорить.
- Вы у нас уже две недели, а мы еще с вами не познакомились — сказала она.
Врачиха Алику не понравилась. Маленького роста, полная, безвкусно одетая — чего стоила ярко-зеленая кофточка явно не подходящая женщине за пятьдесят. А эти волосы выкрашенные в рыжий цвет и в заключение ко всему желтые блестящие, как золотые очки с цепочкой из морских ракушек. Почти из таких же ракушек, как он он сам обтачивал с друзьями делая медальоны, которые они все лето носили на нитках. Но ни кто из них так и не смог понять почему местные и взрослые предпочитали обтачивать совсем маленькие ракушки, нанизывая их на проволочную цепочку, которую прямо на берегу делали на игрушечной рогатке, которую важно именовали станком.
- Давайте, познакомимся — сказала она, когда Алик сел напротив нее на стуле, стараясь всем видом показать, как он недоволен, что его отвлекли чуть ли не от финального матча — меня зовут Марина Николаевна...
Вот уж это имя никак ей не подходит подумал про себя Алик, я бы ее назвал Олефина Спиридоновна, ну какая из нее Марина?
… я врач невропатолог и хотела бы задать несколько вопросов.
Те, кто хоть раз отвечал на вопросы невропатолога знает, какие они нудные, неинтересные и на первый взгляд никакого отношения не имеют к тому, о чем идет разговор. Поэтому сделав честное лицо Алик бессовестно врал про двоюродных дядей и тетей, которые чем-то болели, но каждый раз говорил, что его родители знают больше и советовал спросить у них. Он так разошелся, что нарочно промахнулся указательным пальцем мимо носа и отказался раздеваться для осмотра, показав на часы — мол, извините, доктор, я на ужин опоздаю.
Неожиданно врач согласилась, сказав — да, мы с тобой за разговорами засиделись, но так всегда бывает в первый раз. Через две недели встретимся — тогда я тебя посмотрю. А по дороге в столовую передай твою папку медсестре. Хорошо?
Когда в глубине души радуясь, как он поморочил голову доктору, Алик доедал пирожки с повидлом, которые в среду давали на ужин, его позвала в процедурную тётя Паша.
- Смею, вам доложить сударь, - начала она — ваше желание исполнилось и сейчас вы, голубчик, увидите как игла входит в зад. Встаньте, пожалуйста сюда к зеркалу и снимите трусы!
Алик ничего не понимал. Во-первых он хотел посмотреть как иголка входит в чужой зад, а не в его, во-вторых врач осмотр не делала, и значит уколы назначить не могла — зря ли он целый час старался. Но в тоже время тетя Паша подносила шприц к его заднице.
- Видишь иголку?
Чтобы увидеть иглу ему основательно пришлось выгнуть шею.
- Да.
- Айн, цвай, драй! - сказала теть Паша - и всё, нема её.
И тут же:
-Аааа! - раздался крик Алика
- Ты, чего кричишь, хлопчик, я же еще не нажала, я и не думала, что ты какой крикун.
Боль, жгучая боль от лекарства разливалась у него по всей ягодице, а он на ходу придумывал, как бы придумать правдивую историю от чего закричал.
- Шею, говоришь свело и никогда стоя уколов не брал, ну, что же все исправимо, от шеи мазь дам, а второй укол сделаем как всем на кушетке.

Вернувшись из процедурной еле сдерживая слезы от боли и обиды, Алик воспользовался тем, что в комнате никого не было, взял подушку, покрывало и спрятался под кроватью.