Алла Николаевна Баянова (настоящая фамилия Левицкая; 18 мая 1914, Кишинёв — 30 августа 2011, Москва) — румынская, советская и российская эстрадная певица, исполнительница русских песен и романсов, автор музыки ко многим романсам из своего обширного репертуара. Заслуженная артистка России (1993), Народная артистка России (1999).



Алла Баянова родилась 18 мая 1914 года в Кишинёве (тогда центр Бессарабской губернии) в артистической семье. По словам подруги певицы Татьяны Стародумовой, Алла Николаевна на самом деле была на три года старше, чем указано в официальных документах. Отец — Николай Левицкий, оперный певец (сценический псевдоним Николай Баянов). Учился пению у Антонио Котони. Мать — Евгения Александровна Скородинская (1882—1947), артистка кордебалета. Предки по линии матери — из старинного гетманского рода Скоропадских, один из предков по линии отца — выдающийся художник XVIII в. Дмитрий Левицкий.



Девочкой Алла была очень некрасивая, «длинноногая, длиннорукая». Даже бабушка со стороны отца говорила: «Да, похорошеть бы не мешало», что очень злило молодую маму. Но спустя несколько лет из гадкого утенка вырос белый лебедь. В конце 1918 года, когда отец вернулся с фронта, Бессарабия вошла в состав Румынии. Семья переезжает из страны в страну, пока в 1921 году не обосновалась во Франции, в Париже. Аллу отдают учиться в частную школу при католическом монастыре, а по четвергам она также посещает гимназию для детей русских эмигрантов. Дебютировала на сцене в качестве помощника своего отца в ресторане «Казбек», в возрасте девяти лет, а с 13 лет (1927) выступала самостоятельно. «Помню себя девятилетней девочкой в роли поводыря слепого богатыря Кудеяра. Я была партнером отца. В косоворотке и с хохломской чашкой в руке я вела отца, который пел балладу. Когда баллада закончилась, начался перезвон колоколов в оркестре. И я неожиданно для себя запела «Вечерний звон». Отец стал вторить мне. Восторженная публика бросала на сцену деньги, цветы…»,- вспоминала А. Баянова.



Однажды пришел послушать "чудо-дитя" сам Вертинский. Он окрестил ее Аделаидой, сравнивая с "Хор- птицей" и в течение нескольких дней переманил девушку в Большой московский Эрмитаж, где он выступал. В вечер ее дебюта Вертинский преподнес будущей звезде большой букет длинных пунцовых роз. Они очень подружились и только для Аллы пел он песенку, сочиненную им о своей собаке Люсе. «Мама отнеслась к Вертинскому настороженно, сказала: "Александр, вы очень опасный для молодой девушки человек. Аккуратнее с моей дочерью. Смотрите, чтобы она из- за вас голову не потеряла". А не потерять голову было невозможно: красавец, лет под сорок — самый разгар для мужчины. К тому же он ухаживал за женщинами, как настоящий принц.



Через год работы в Эрмитаже, будучи уже профессиональной певицей, я влюбилась. Звали его Андрей, по титулу он был ни больше ни меньше чем князь. Андрей тоже был ко мне неравнодушен и как-то раз попросил моей руки у родителей»,- вспоминала А. Баянова. Свадьбу было решено справить ровно через три года, когда Алле исполнится 17 лет. Жених готов был ждать хоть целую вечность. Но княгиней Баяновой стать было не суждено: как-то Андрей отправился в деловую поездку, обещал вернуться с подарками, но разбился в автокатастрофе.



Затем был Белград, где она работала в престижных ресторанах, гастроли - Германия, Афины, Бейрут, Палестина, Александрия, Каир. «Когда мы давали представления в Бейруте, у меня появился необычный поклонник — настоящий шейх… Он не пропускал ни одного моего выступления, постоянно приглашал на ужин и однажды сделал предложение. Мама, узнав обо всем, запретила мне общаться с этим человеком, сказала, что он хочет сделать меня своей очередной наложницей»,- рассказывала А. Баянова. В 1934 году семья переехала в Румынию и поселилась в Бухаресте. В Бухаресте она устроилась в 'Павильон-Рюсс', где оркестром руководил ее будущий муж, Жорж (Георгий) Ипсиланти (1906—1994, умер в Лос-Анжелесе, Калифорния). Он принадлежал к знаменитому греческому роду, о котором еще у Пушкина есть.



«У нас завязался роман, которому воспротивились мои родители. Они считали, что это мезальянс, что Жорж мне не подходит. Он был из простой семьи, а я - из дворянской, и родители этим очень гордились. Они мечтали выдать меня за лорда или, на худой конец, за пэра... Но мы все равно поженились! Свадьба была для меня 'горькой', потому что мои близкие не пришли. Я все помню, как сейчас: мы расписались, потом пошли домой к Петру Лещенко. С наслаждением ели селедку с картошкой, маслом и луком, пили водку. Я рыдала, слезы катились ручьем. Жорж меня обнимал, целовал, ласкал, приговаривая: 'Что же ты плачешь в такой день? Разве ты не любишь меня? Ты не рада, что я стал твоим мужем?' И мы быстро развеселились, ведь в молодые годы долго не грустят. Наше счастье длилось пять лет. Даже мои родители смирились»,- рассказывала А. Баянова.



Баянова исполняла преимущественно русские и цыганские романсы, выступала совместно с Петром Лещенко, Константином Сокольским и Александром Вертинским, регулярно записывала пластинки. В 1936 году снялась в роли певицы русско-цыганского ансамбля в польском комедийном кинофильме (звуковом) Михаила Вашинского «Додек едет на фронт», исполнив песню и танец с бубном (спорная информация).



А в её жизнь вошла новая любовь. «Однажды в ресторане, где мы выступали, ко мне подошел бизнесмен Сергей Виноградов. Он громко, на весь зал прокричал: «Сегодня я буду играть в покер на счастье этой красавицы!» Я пошла посмотреть на это представление. Он играл и поглядывал на меня. У меня мурашки побежали по телу, я почувствовала, что неравнодушна к нему. В эту же ночь я изменила мужу с почти незнакомым человеком, который был старше меня на 20 лет и к тому же женат. Утром я обо всем рассказала Жоржу. Он собрал вещи и ушел»,- вспоминала А. Баянова. Этот роман продолжалось тоже недолго. В то время в Румынии была диктатура Антонеску. Алла продолжала выступать с гастролями, поступила на работу в румынский театр «Альгамера», где пела свои любимые русские песни. В 1941—1942 годах подвергалась преследованиям властей за исполнение песен на русском языке и была помещена в концлагерь. И эта связь порвалась.



«Выпустили меня из лагеря только через полтора года, обязав каждый день отмечаться, что я не покинула Бухарест. И вот однажды, когда я пришла в жандармерию, ее начальник, похожий на жабу, зазвал меня к себе в кабинет и сказал, что может помочь, если я буду с ним ласковой. Вышла я из жандармерии в слезах, шла по улице и рыдала. И вдруг меня чуть не переехала машина. Остановилась. Жутко бранясь, из нее вышел молодой человек. Когда увидел меня, рыдающую, положил руку на плечо и спросил: "Кто вас обидел?" Он посадил меня в машину и довез до дома. Зашел к нам в гости, познакомился с моими родителями, предложил им: "Пусть ваша дочь переедет в мое имение". Так я стала барыней: мой второй муж, Штефан Шендря (1910- 1953 — румынский боярин, помещик, выпускник Кембриджа, меценат, был репрессирован в 1945 г.), был из очень знатного и богатого рода. И хотя имение его было совершенно заброшенное, я его поставила на ноги: 500 овец, 12 коров, лошади, 400 га земли, 500 га леса — все это было под моим началом.



Со вторым мужем мы поначалу жили душа в душу, Штефан меня очень любил, заботился. Когда в Румынии окончательно установился социализм, моего мужа обвинили во всех смертных грехах. Пытались арестовать, но мы сбежали. Скитались по подвалам, чердакам Бухареста. В городе у нас почти никого не осталось — всех друзей и знакомых отправили в лагеря. Мне удалось устроиться на работу в ресторан. Там ко мне относились ужасно, под угрозой увольнения заставили выступать, когда моя мать умирала в госпитале.



Штефана все-таки поймали и сослали на каторгу на три года. Тюрьма совершенно сломала его, он вернулся ко мне обозленным человеком. Злость свою он попытался вымещать на мне. Но я, хотя все понимала, терпеть издевательств не стала. Ушла, оставив своего мужа подруге нашей семьи, которая давно на него заглядывалась. Третий раз я вышла замуж по расчету, чтобы уехать из Румынии. Но без любви построить семью с этим мужчиной не смогла, и мы очень быстро развелись»,- вспоминала А. Баянова.



Отец завещал Алле при первой возможности возвратиться в Россию, но ей три раза отказывали в переезде на Родину. Объездив с гастролями весь мир, в СССР с концертами впервые приехала только в 1976 году (в составе румынского эстрадного ансамбля, давшего несколько концертов в Украинской ССР). В 1989 году, получив советское гражданство, поселилась в Москве в небольшой квартире на Старом Арбате.



«Вернуться в Россию мне было и радостно, и нелегко. В Европе меня знали, а здесь я была известна только очень узкому кругу меломанов, знатокам романса и европейского шансона. Поначалу меня воспринимали только как исполнительницу цыганского таборного репертуара, а ведь большая часть того, что я пою, русские романсы и песни. В Советском Союзе хоть мало, но слышали Вертинского и Петра Лещенко, а моих песен не знали совсем. Я начала свою карьеру в России в том возрасте, когда многие певцы ее заканчивают. В течение первых пяти лет мне приходилось петь по три концерта в день. Уставала смертельно, но это была такая радостная усталость! Я дала тысячу концертов от Прибалтики до Дальнего Востока.



В 1988 году после сольного концерта на телевидении меня увидели миллионы, и я, как говорится, проснулась знаменитой. Но я и сейчас не понимаю, что такое слава. Меня до сих пор удивляет — и даже пугает немножко, — когда я гуляю по Арбату и вдруг подбегает мужчина, кидается на колено и начинает целовать руки. Слава, конечно, ласкает и тешит, но при этом держит тебя в цепких объятиях, и ты не можешь двигаться дальше»,- говорила А. Баянова.



Несмотря на почтенный возраст, начала активно концертировать по России и участвовать в музыкальной жизни. Она входила в состав жюри Московского международного конкурса молодых исполнителей русского романса «Романсиада». Настоящую судьбу, «свою половинку» Алла Баянова так и не нашла. Родить ребенка у нее тоже не получилось: она ждала малыша от Штефана, но на четвертом месяце случился выкидыш, и врачи сказали, что детей у Баяновой больше никогда не будет. Алла Николаевна жила не одна — с ней всегда были ее любимые животные: собаки и кошки, которых она когда-то приютила. 18 мая 2009 года в Московском театре оперетты состоялся юбилейный вечер Аллы Баяновой, посвящённый 95-летию со дня рождения.



30 августа 2011 года певица скончалась в Первом Московском хосписе. Причиной смерти стал лейкоз. Аллу Баянову похоронили на Новодевичьем кладбище 2 сентября 2011 года.



По распоряжению Правительства Москвы в 2003 году на «Площади Звёзд» в честь А. Баяновой установлен памятный знак. После смерти Аллы Николаевны её наследник передал в коллекцию историка моды Александра Васильева два дневных платья из хлопчатобумажной ткани с вышитыми вставками в фольклорном стиле, принадлежавших певице. Эти платья стали экспонатами уникальной выставки «Мода за железным занавесом. Из гардероба звезд советской эпохи», открытие которой прошло 22 февраля 2012 года в Хлебном Доме музея-заповедника Царицыно, а также попали в одноименный иллюстрированный каталог, составителем которого стал Александр Васильев.



ПАМЯТИ АЛЛЫ БАЯНОВОЙ

Серебро романса сокровенно –
Стержневая суть его блеснёт,
Радостью наполнит ваши вены
Или грустью сердце обожжёт…

О, своеобычие певицы,
Сад романсов разбивавшей нам.
В сад войди – и позабудь границы
Зла, что не угодны небесам…

Александр Балтин.