Читаю сейчас книгу "Говорит Неизвестный", автор Эрнст Неизвестный. О себе, о творчестве, о государстве, системе, СССР и снова о творчестве. Не могу сказать, что автор меня чем-то вдохновляет, скорее наоборот в его фразе "Я не бунтарь - я персоналист, и потому на меня смотрели как на бунтаря", мне хочется персоналиста, поменять на эгоиста, тогда образ книги станет на свое место. Что конечно не отнимает талантов и гения Неизвестного как художника и скульптора. Но "эго" и "самость" обратная сторона медали таланта и дара, если это не посвящено Богу, откуда собственно дары и приходят.

В этом смысле, сложились два отрывка из книги "Говорит Неизвестный" и "Стремление к Богу" Э. Тозера, которую я перечитывала вчера в метро. Неизвестный очень метко обозначил положение творцов в мироздании, то есть мне стало понятно, почему творческие люди трудно принимают Бога. Сама принадлежность к искусству дает некое право быть выше масс и чуть ниже небес.

"...Также и наши дары и таланты следует отдавать Ему. В них надо видеть, что они собой представляют, - ссуду, данную Богом, и ни к коем случае не почитать их за свое, человеческое. У нас не больше прав хвалиться дарованиями, чем цветом глаз или крепостью мышц."- пишет Тозер.

"Если же говорит о счастье, то я у русских художников вижу два кардинальных преимущества. Первое - это метафизическая философская база и переплетающаяся с ней идея искусства как служения. И второе - это техническая база, дисциплина художественной школы.

Русский авангард всякую новацию, - например, абстракционизм или конструктивизм - рассматривал только как метод. Отцы русского авангарда форму рассматривали только как средство раскрепощения от мертвого академизма, как путь к духовным высотам. Основа всегда была метафизической. Все манифесты Малевича, Кандинского, Филонова имели глубокую религиозно-филосовскую подкладку. Этого часто не понимают на Западе, где берут только их метод, их форму.

С метафизической основой русской школы связана и идея служения. Если говорить не о растерянных людях в коротких штанишках, а о тех, кого я уважаю, то мы воспринимаем искусство не как профессию, а как служению высшим ценностям, наподобие священника или религиозного мыслителя, как миссию. И это нам дает огромную силу стоять перед несчастиями. На Западе же господствует восприятие искусства только как профессии.

Кроме того, с чисто формальной точки зрения, нужно сказать, что советская школа в классическом смысле слова - неплохая школа. Сейчас я особенно остро это понимаю. Она не дает думать, - но она учит рисовать. Она не позволяет быть свободным, - но она дает хорошую техническую основу. У людей сильных, у людей с фантазией, у людей, сумевших раскрепоститься от советской действительности, этот задний пласт чувствуется, даже когда они далеко уходят от прямого подражательного реализма. Современное русское искусство себя еще полностью не проявило - но в историческом плане эти преимущества дадут о себе знать."

"Беда и счастье русских художников. "Посев" №5, 1980"

фото отсюда