В июне 2016 года Джон Хинкли вышел на свободу. Парень запомнился тем, что в 1981 г. стрелял в Рейгана из-за... актрисы.

Первый рассказ "Фанатик" о Джоди Фостер, Джоне Хинкли и Роберте Де Ниро ЗДЕСЬ.

Автор: Сергей Стасенко

Ноги старика медленно ступили на порог кабинета. Надпись на стеклянной двери гласила: «Доктор Лоуренс».

— Присаживайся, Джон. Как спалось? — доктор не поднялся из-за стола, обращаясь к старику.
— Неплохо, доктор Лоуренс. Совсем неплохо, — старик присел на краешек стула.
— Вижу, ты сегодня в костюме?
— Не вижу смысла его не носить. Вот уже треть века жду удобного случая одеть, а сегодня плюнул. Умирать так в костюме!
— Видимо, у тебя хорошее чутье на случаи, Джон. Скажи-ка, ты кого-нибудь любишь?
— Странный вопрос, доктор Лоуренс.
— Ответь на него, будь любезен.



Старик сидел молча. Наконец, откинулся на спинку стула. Потер запястья.

— Знаете, доктор, я здесь давненько. Мне уже все равно, что вы там напишите в своих тестах, меня совсем не интересует, кто теперешний президент, и я никак не пекусь о состоянии здоровья своей любимой матушки, ведь ее нет в живых так же давно, как я здесь нахожусь. Чего вы еще спросите, чтобы описать мой психотип? Давайте завязывайте с этим и отпускайте в палату. Сегодня на обед макароны. Я их люблю.

Доктор медленно поднялся. Обошел пациента вокруг. Положил руку на плечо. Старик вздрогнул. Лоуренс вернулся на свое место.

— У меня неожиданная новость, Джон. Вот здесь документы, — протягивает папку, — в них вся твоя история с момента покушения на Рейгана. У нас сегодня утром было совещание. Мы приняли решение тебя отпустить… На волю. Нам кажется, что ты более не несешь угрозы американскому обществу.

Подбородок Хинкли затрясся. Он стал быстро моргать.

— Джон, с тобой все в порядке?
— Д-да… Просто… не ожидал.
— Оно и понятно. Можешь отобедать и отправляться домой. Тебе нужно поспешить. До прибытия репортеров.

Дверь захлопнулась. Доктор поднял трубку.

— Але, Джимми… — говорит в трубку. — Не поверишь, кого выпускаю… Хинкли… Того малого, который шмалял в Рейгана в восемьдесят первом… Да, комиссия решила, что он не буйный… Если поспешишь с камерами, то застанешь его на пороге клиники… Не забудь о моей доле… Да, штука… Не дорого, Джимми. Это ведь бомба!

***

— Мистер Хинкли! Как вы прокомментируете свое освобождение?
— Мистер Хинкли! Планируете ли вы продолжать терроризировать Джоди Фостер?
— Мистер Хинкли, психиатры говорят, что вы более не опасны! Как сами чувствуете?
— Мистер Хинкли!.. Мистер Хинкли!..

Сквозь толпу репортеров на экране телевизора продвигался к автомобилю измученный старик. Он вздрагивал при каждом щелчке камеры. Наконец, он сел в автомобиль. Машина стремительно удалилась.

Ведущая новостей подхватила:

— Напомню, что сегодня в двенадцать часов после тридцатипятилетнего заключения из психиатрической лечебницы имени Святой Марии в Вашингтоне был выпущен Джон Хинкли, который запомнился покушением на президента Роналда Рейгана в тысяча девятьсот восемьдесят первом году. Президент чудом выжил. Джон Хинкли мотивировал свой поступок безответной любовью к актрисе Джоди Фостер, сыгравшей свою феноменальную роль в фильме Мартина Скорсезе «Таксист». Коллегия психиатров признала Хинкли полностью здоровым…

Женская рука кликнула кнопку на пульте. Экран погас. Зазвонил мобильный:



— Джоди, тысяча чертей! Я хочу снять фильм про этого ублюдка! Ты же смотришь новости? — кряхтел знакомый голос режиссера.
— Да, Мартин. Я смотрю новости и наливаю скотч, — отвечала девушка.
— Надеюсь не канадский?! Он дерьмовый. Мы сможем снять наконец что-то стоящее за последние годы. Он тебе еще не звонил?
— Мартин, с какой стати он мне будет звонить? Его явно превратили в овощ. Он даже смотрит без…
— Да к чертям, как он смотрит! Напишу сценарий! Вышедший из дурки псих решил завершить начатое! — не унимался Скорсезе на том конце провода. — Я уже звонил Лео. Он заинтересовался!
— Ну да! У Ди Каприо не хватает только в коллекции фильма о психе, стрелявшего в Рейгана. Как фильм назовешь? — Джоди отпила из стакана, до краев наполненного шотландским скотчем. — «Откинувшийся»?
— А-ха-ха-ха-ха! — Скорсезе орал в трубку. — Я тебя обожаю. Ты и Лео! Прекрасная пара. А на роль шиза возьму…
— Не говори, что Джека…
— Твою мать! Ты читаешь мои мысли! Николсону давно пора тряхнуть костями! Старик в нирване уже лет пятнадцать.
— Ох, Мартин, давай отложим этот разговор. Мне за сегодняшнее утро уже писем пятнадцать пришло на мейл. И еще с дюжину бросили в почтовый ящик. Неандертальцы, мать их. Один пишет: «Джоди, все эти тридцЫть пИть лИт…», — да-да, Мартин, именно так с ошибками, — «…я лУбил тИбя и сделаю всё, чтоб ты была мИей. На очереди — парень в Белом доме». Я поперхнулась латте. Какого дьявола они охотятся на наших президентов? Нет, чтоб завалить кого-то главного из ИГИЛ…
— Ты сменила охрану?
— К черту это. За Хинкли будут присматривать парни из секретной службы. Да и ФБР тоже не дремлет. Все-таки псих почти убил президента…
— Почти не почти! Ты думай о фильме. Уже! Я звонил «уорнерам»1. Им интересна эта штука.

[1. Имеется в виду студия «Уорнер Бразерс».]



В дверь зазвонили. Джоди вздрогнула.

— Мартин, тут пришел кто-то. Я перезвоню.

Актриса опасливо подошла к двери. Резко отворила.

— Здравствуй, дорогая! Дайка угадаю кого ты только что «положила»! — на пороге широко улыбался старый бородатый знакомый. — Мартина отшила?
— Ты вездесущ.

По бокам от Де Ниро стояли два хмурых квадратнолицых увальня.

— А эти красивые джентльмены… — продолжал Роберт.
— Из ФБР, — закончила за Де Ниро актриса.
— Агент Хопкинс и агент Джонс, — хором отвечали агенты.
— Они хотят тебя проинструктировать, как и я, — Де Ниро бесцеремонно вошел, за ним проследовали агенты.

Джоди скрестила руки, обернувшись на незваных гостей.

— О, скотч. Я тоже буду, — Де Ниро принялся наливать себе спиртное. — Агенты? — актер протянул стакан фэбээровцам.

Увальни переглянулись, не оценив юмор.



— Мисс Фостер, — заговорил черный, — вы вероятно знаете, почему мы здесь?
— Да. Вы не хотите, чтоб Хинкли стрельнул еще одного президента, — не сдержалась актриса.

Де Ниро поперхнулся скотчем. Увальни снова переглянулись.

— Вы вероятно не все знаете, мисс Фостер. Вы проверяли свой и-мейл?
— Там была с дюжина писем от психов.
— И все же одно письмо было от реального психа, — продолжал черный, второй пережевывал жвачку. — В двенадцать тридцать три. Взгляните.

Агент протянул свой «айпад» с открытой электронной почтой актрисы.

— Разве для этого не нужен ордер? — возмущалась Фостер.

Взяла в руки планшет. Во входящих сообщениях увидела вложение. Это фото. Открыла. На экране крупным планом ее фото тридцатипятилетней давности на награждении Оскара, перечеркнутое красным маркером.

Подпись гласила: «Я всё помню, сука. Ты ответишь!»

— Почему вы думаете, что это он? — актриса вернула планшет.
— Айпишник вычислили.
— Так арестуйте его. За угрозы! И какого хрена вы вообще его выпустили?
— Увы, мисс Фостер, — невозмутимо продолжил квадратнолицый, — мы не можем повлиять на пенитенциарную службу. Мы как врачи. Действуем постфактум.

На заднем плане смеялся Де Ниро.

— К тому же Хинкли… исчез.
— В смысле? — Фостер опустилась на диван.
— Его автомобиль свернул за угол. Мы следовали за ним. Но там его не оказалось. Мобильный телефон вне зоны. Дом матери пуста. Как сквозь землю… Поэтому мы ставим ваш дом под охрану. Круглосуточную. Плюс будем ездить вместе с вами. Он наверняка попытается вас достать. Насолили вы парню крепко…
— Я?!
— Ну, не вы. Я не так выразился. Да. И еще. Там через минуты две подъедут ребята из секретной службы. Они тоже у вас будут гостить.
— Дом превращается в советскую коммуналку для копов, — вспылила актриса.
— Мы не копы! — наконец подал голос второй белый квадратнолицый.
— Ладно, — продолжал первый, — мы осмотримся и будем в машине. Придется вам потерпеть наше присутствие.

Второй внезапно закашлялся. Первый глянул на него. Скривился. Кивнул.

Второй:

— Мисс Фостер, можно с вами сделать слефи? — если б парень спросил «Можно я разрежу на пять кусков вашего бывшего мужа?» интонация бы не изменилась.

Он продолжал жевать жвачку.

— Сейчас?
— Да, это для блога дочери. Она считает, что я пожарный и мне нужно идти в актеры.

Де Ниро тем временем взял бутылку скотча и отхлебнул прямо из горла, давясь от смеха.

— Вас там ждет успех… — актриса вяло улыбнулась пока агент сделал несколько снимков. — По газонам не топчитесь.
— Спасибо. За вашим домом, мистер Де Ниро, мы тоже приглядим, — бросил первый, удаляясь из гостиной.
— А ты здесь, чего забыл? — актриса, наконец, обратила внимание на Де Ниро.
— Не сердись, Джоди! Всего лишь поддержать тебя. К тому же твой ухажер… — актер запнулся при взгляде актрисы, — вернее, псих. Тоже мне прислал подарок. На почту. Полюбуйся.

Он протянул Фостер «айфон». В открытой почте похожая картина. Перечеркнутое фото Де Ниро тридцатипятилетней давности. Надпись: «А тебя порежу за компанию!»

— Да. Фантазия у него небогатая, — актриса ушла на кухню.

***

Он двигался по проселочной дороге уже пятый час. По центральным трассам ехать опасно. Да и в дом матери ни ногой. Еще пять лет назад Хинкли стал готовить убежище. Старая лачуга недалеко от Вегаса прямо в пустыне не смахивала на жилой дом. Она вообще ни на что не смахивала. Сборище старых досок. Кто подумает, что там может жить не бомж?



Кроме пары матрасов и телевизора с видиком Джон Хинкли засунул туда и свою любимую винтовку с оптикой. Лет ей конечно много, но послужить для одного выстрела еще сумеет. И ведь выстрел должен быть не один! За эти годы у Хинкли накопились вопросы к людям. В особенности к ней. Он ведь любил ее, черт возьми! Она, бешеная сучка, даже не ответила. И после выстрелов в Рейгана, — паршивец еще и жив остался, — ровным счетом ничего!

Но теперь они за все заплатят. Гнусные сволочи! И она в первую очередь!

Верно матушка говорила. Хоть и досталось ему от старухи в детстве. Родила в сорок. Вроде и умным полагалось стать. Ан-нет! В школе вечно дразнили «болтом».

Хинкли еще пять лет назад перестал глотать пилюли. Годы в психбольнице научили Джона смахивать на психа без особых усилий. Как же эти таблетки его доконали. Бывало он не мог в уме сложить один плюс один. Небольшая дырочка у зуба мудрости послужила ему на славу. Только там можно было спрятать пилюли.

С этими мыслями Хинкли вошел в лачугу. Солнце палило безбожно. Он сбросил с себя костюм. Первым делом ринулся вскрывать пол под матрасом. Несколько ударов кувалдой. Под полом черный продолговатый сверток. Открыл. Винтовка почти как новенькая. Принялся протирать.

Прошелся по обители. Взял канистру с водой и вылил на себя все содержимое, не снимая одежды. Сбросил костюм. Переоделся в удобные джинсы.

Пора! Засиживаться нечего. Кое-какие деньги есть.

Обернувшись, Джон хотел уже уйти, но его внимание привлекла фотография. Изображен он в смешных шортах. Рядом стояла его строгая матушка. Ни тени улыбки на лицах обоих.

Джон прекрасно помнил тот день. Матушка заметно повлияла на его судьбу. Отец Джона умер рано. Вообще удивительно, как Джон появился на свет. Матери — сорок. Отцу — сорок пять. Заядлый алкаш. Говорят, что дети мало что помнят до семи лет. Но третий год жизни Хинкли-младший помнил. А как забыть, если тебе три, лежишь в кровати, а папаша каждый вечер забегает в комнату с криками:

— Ребенок сатаны! В сорок никто не может родить что-то нормальное!

Поначалу мать пыталась как-то защищать малыша Джона, но Фил, в смысле Хинкли-старший, вкалывал на шахте и силенок у него было дай Боже, поэтому отшвырнуть худенькую женщину трудов не составляло. И почему всегда по голове? Джон не понимал. Тогда он мало, что не понимал. Лишь один инстинкт — терпеть.

Однажды, надравшись дешевым виски, папаня ворвался в комнату с криком: «Сучонок! Дитя антихриста! Его нужно сжечь!»

Он в самом деле схватил канистру с бензином, украденным у соседа, и хотел было полить спальню ребенка, но поскользнулся и рухнул затылком на кровать.

Похоронили шахтера на седьмой день. Матушка сильно плакала. С тех пор она сама не больно жаловала сына любовью. Миссис Хинкли, — а с возрастом Джону было разрешено только так называть мать, — часто закрывалась у себя в комнате и сутками читала молитвы. Судя по всему, общение с богом не очень хорошо влияло на женщину, так как за малейшую провинность женщина придумывала мальчику изощренные наказания.

Когда Джону было шесть, он нечаянно разбил семейный сервиз. Миссис Хинкли до того взбесилась, что развела костер на лужайке, дождалась углей и заставила ходить сына по ним. Ноги заживали полгода. Ведь Джону приходилось ходить в школу. Никаких врачей! Миссис Хинкли не доверяла медицине. Если дана болезнь, то так угодно господу! А врачи — посланники дьявола. Видимо религиозные мотивы одолевали воспаленный мозг этой женщины.

Как-то Джону понравилась девочка в третьем классе и он решил ей подарить букетик. Нарвав в саду цветы, мальчишка решился подойти к ней. Однако девочка испугалась, покраснела и убежала. Девочка жила по соседству и пресловутая миссис Хинкли заметила это. Секла сына долго и грозилась «отрезать пиписку», если сын еще хоть раз посмеет «согрешить».

К счастью для Джона его матушка долго не прожила и его отправили в детский дом, а как стал совершеннолетним вручили пособие и билет в жизнь. То есть — в никуда.

Он сторонился людей. Никогда не мог с кем-то близко сойтись. Единственное, что интересовало Джона — это кино. Он мог часами пересматривать работы Монро и Одри Хэпберн.

Но вот однажды он увидел ее. Совсем молоденькую, хрупкую, беззащитную в жестоком мире. Он пересматривал «Таксист»2 тридцать шесть раз. Он запомнил текст каждого героя. В доме своей покойной матушки он обвешал спальню ее фотографиями. Мечтал встретиться. Сотни раз представлял вместо героя Де Ниро себя. Ведь именно он стреляет в ублюдков на лестничной клетке борделя3! Ведь именно он, не Де Ниро, а Джон Хинкли пытался спасти заблудшую душу Айрис!

[2. Имеется в виду фильм Мартина Скорсезе «Таксист» 1976 г. Картина удостоена золотой пальмовой ветви на Каннском фестивале. Сюжет: герой Де Ниро работает таксистом в Нью-Йорке. После вьетнамской войны он не в состоянии сжиться с реалиями современной жизни. Он мечтает вычистить весь город от грязи. Однажды он знакомиться с 12-летней проституткой Айрис (героиня Джоди Фостер) и пытается уговорить ее уйти с панели. Однако сама девушка не прочь работать там, так как думает, что ее сутенер искренне влюблен в нее. В итоге Де Ниро покупает несколько пистолетов и идет мстить.]
[3. Имеется в виду финальная сцена фильма «Таксист», где герой Де Ниро расстреливает прямо на лестничной клетке сутенера и клиентов борделя, пытаясь спасти Айрис.]

Джон писал много писем актрисе. Следил. В итоге отчаялся на крайний шаг4. И сел на тридцать пять лет.

[4. События покушения Джоном Хинкли на Роналда Рейгана описаны в рассказе «Фанатик»: http://sergey-stasenko.livejournal.com/2174.html]

Джон не понимал, почему его искренние чувства отвергли. Почему он, честный открытый парень не может добиться взаимности?

Уже находясь в психбольнице каждый день в его голову приходил ответ давно умершей матушки: «Мир жесток, Джон! И женщины в особенности! Не доверяй им. Верь богу! Только он наставит тебя на путь истинный!»



С этими мыслями Джон отшвырнул обратно фото с Миссис Хинкли. Вышел из лачуги.

***

— Кандидат в президенты Уильям Дженкинс сегодня заявил, что готов вести переговоры с главарями ИГИЛ в случае своей победы на выборах. Последние события в Техасе, где вследствие террористической атаки смертника погибло шестьдесят восемь человек, заставили перевести все спецслужбы Соединенных Штатов в усиленный режим работы. Президент…

Скорсезе клацнул кнопку. Экран с угрозами внешней среды погас.



— Кто ему речи пишет?! — негодовал режиссер.
— Мартин, — в гостиную вошла Джоди с подносом и напитками, — его политтехнологи до этого писали тому седому конгрессмену из Техаса. Что может быть хуже?
— Хотя он мне нравится! Я бы проголосовал за этого черта! — Скорсезе отхлебнул лимонад, при этом вытащил маленькую бутылочку «Джека Дэниелса».
— Мог бы попросить. Я б принесла.
— Мне нравятся эти карапулечки, — указал на крохотную бутылочку, — как, кстати, твой псих?
— В гостевой агенты дрыхнут. Такое впечатление, что они в той жизни не спали вообще. А Хинкли не объявлялся. Уже начало осени, а эти у меня живут, ходят, ездят, все ждут, как он…

Внезапно послышался грохот разбивающегося стекла. Джоди вскочила. В портрете ее матери торчал небольшой дротик. К нему прикреплена записка.

Актриса дрожащими руками развернула.

«15 сентября, 20-00, на выезде из города, за день сообщу, где именно. Будь одна. Не придешь — кто-то умрет».

Скорсезе просунул голову. Прочел.

— Да он просто Освальд, мать его.
— Погоди, Мартин.

Из гостевой спальни потягиваясь вышел агент. Тот, что черный.

— Хорошо бы кофе.

Джоди злобно глядела на ничего не понимающего фэбээровца.

— Спите, как младенец. Полюбуйтесь! Только что он прошил этой хреновиной мое стекло и испортил портрет матери. Читайте!
— Как?.. — черный агент недоуменно взял записку. — Джонс! Поднимайся.
— Шеф? — из комнаты появился второй агент.

***

Через несколько дней как раз пятнадцатого сентября перекресток на шоссе Санта-Моники был опутан со всех сторон агентами ФБР и секретной службы. Вся эта бригада мучительно наблюдала за местом предполагаемой встречи Хинкли и актрисы Джоди Фостер. Переодетая в актрису агент ФБР куковала у старой телефонной будки.

А в это же время в огромном доме Роберта Де Ниро теперь гостила и сама Джоди Фостер. Не обошлось конечно и без надоедливого режиссера.

— Я, мать вашу, говорю, что вы придурки! Меня пятнадцатый год звали в эту сраную Полицейскую… Черт! В смысле киноакадемию! Я хоть и сам старый пердун, но не хочу быть среди шестидесятилетних идиотов, которые не мыслят адекватно!
— Хорош врать, старик! — парировал сидящий в удобном кресле Николсон. — Если бы тебе свистнули, ты б туда на метле прилетел. Это ведь твоя голубая мечта!
— А черти вы! Ни хрена не понимаете!
— Нам уж точно не светит членство в академии, — говорила Джоди. — Как-то ко мне зашел Адам Шиндлер, сосед, он был одним из художников на «Куда приводят мечты». В общем мы разговорились и я пооткровенничала относительно своего отношения к лауреатам Оскара. За последние лет пять. После этого парень не приходил. На афтер-патти прошлогодней церемонии не позвали.
— Вы скучные засранцы! — из кухни наконец появился хозяин дома. — Я хочу запустить второго «Грязного дедушку». А вы всё о киноакадемиках печетесь. Кого-то еще интересуют статуэтки? Разве мы не о бюджетах печемся?

Де Ниро плюхнулся в свое кресло. В этот момент стекло его гостиной разлетелось на мелкие кусочки. Кровь брызнула из правой половины груди актера. Он стал задыхаться.

Все вскочили. Скорсезе и Николсон схватились за окровавленную грудь Роберта.



— Девять один один. Чем могу помочь? — послышалось в трубке у Фостер.
— Скорую в Беверли. Сорок четыре восемьдесят пять. Пулевое ранение в грудь! — надрывалась актриса.

***

— Мисс Фостер? — врач в белом халате вышел из операционной.
— Да, — в коридоре госпиталя.
— Мы прооперировали мистера Де Ниро. Сейчас жизни ничего не угрожает. Но предстоит длительный реабилитационный период. Пуля прошила легкое. Благо дело — на вылет.
— К нему можно?
— Он в реанимации. Мы ввели его в искусственную кому. Внутрь — нет. Можете посмотреть через стекло.

Актеры прошли в реанимацию. За стеклом с аппаратом искусственной вентиляции легких лежал актер. Глаза закрыты. Грудь забинтована.

— Мисс Фостер, я понимаю всю деликатность ситуации, — замялся за спиной актрисы доктор, — но у меня, наверное, другой возможности не будет. Можно селфи с вами? Это для дочери.

Фостер злобно глядела на доктора, но фото сделала.

В коридоре послышался шум. Толпа агентов во главе с теми самыми «первым» и «вторым» неслась по коридору. Первым добежал черный.

— Вот вы, где?! — внезапно заорал. — Благодаря вам у нас первый раненный!
— Что-о-о? — вскричала Фостер. — Благодаря мне? Вы идиот?! Какими же кретинами нужно быть, чтобы всех людей направить на псевдовстречу?
— Но ведь он же псих. Откуда у него мозги? — подал голос захекавшийся второй.
— Откуда мозги у вас? — встрял Скорсезе. — Вы прошляпили у себя под носом безумца. Хрена вы живете за наши деньги? Серьезно, я плачу в год миллионы налогов…
— Ах брось, Мартин! — прервала актриса.

На горизонте появился высокий худощавый мужчина. Заговорил актрисе:

— Простите, мисс Фостер. Я Джек О’Брайен. Замдиректора ФБР. Сегодня у вас был тяжелый день. Как мистер Де Ниро?
— Плохо.
— Он сейчас в тяжелом состоянии, но жить будет, — встрял доктор.
— Ясно. Отправляйтесь домой. Завтра к вам приставят других агентов.

Худощавый удалился. Первый и второй переглянулись и уныло поплелись за шефом.

— Неужели для того, чтобы делом занялись толковые ребята, нужна кровь? — кряхтел Николсон.
— Выборы, Джек, — Скорсезе опустился на больничный диван, — все заняты выборами. ИГИЛ и прочие говнюки. ФБР нынче не до Голливуда.

***

Он ехал на всех парах подальше от центра киноиндустрии. Уже далеко позади осталась табличка «Голливуд».

Это оказалось не сложно. Один пал. В том, что Де Ниро мертв, Хинкли не сомневался.



Но теперь их охранять будут сильнее. Пора залечь на одно.

А там и до этой твари доберусь!

Хинкли гнал свою колымагу, выжимая последние соки. Соперник мертв! Хрен теперь он защитит малютку Джоди. Нет теперь на свете Трэвиса Бикла5! Остался только он! Джон Хинкли. Глаза Джона сверкали. Он давненько не спал. Но куда податься?

[5. Имеется в виду герой Де Ниро в фильме «Таксист».]

Туда, где тебя не ждут.

Машина свернула на проселочную дорогу и остановилась. У дома матери Хинкли в машине дежурили двое агентов ФБР. Один спал, второй что-то смотрел на «айпаде».

Хинкли медленно обошел дом. Прокрался к двери в подвал. Разрыл маленькую ямку и достал ключ. Он с трудом повернул ключ в замке и проник внутрь.

Тем временем второй агент с «айпадом» тоже заснул.

***

— Мисс Фостер, сложилась довольно опасная ситуация, — агент секретной службы расхаживал взад и вперед, — Хинкли крайне опасен. Мы привели все силы в полную готовность, но обеспечить вашу безопасность мы не можем до конца, поэтому…
— Ну, не мою безопасность, а безопасность президента, а заодно и кандидата в президенты.
— Мисс Фостер, жизнь Дженнис Лингл также находится в нашей…
— Довольно, Джозеф. Я доверенное лицо кандидата от демократической партии и таковым останусь до конца избирательной гонки. Не сомневайтесь. И никакой псих меня не разубедит продолжать свое дело.
— Мисс Фостер, мы призываем вас к осторожности. Сейчас крайне неудачное…
— Здравствуйте! — в кабинет к начальнику секретной службы президента вошла, очевидно, будущая шефиня этого самого начальника. — Джозеф, вы пообщались с моим доверенным лицом?
— Эм-м-м… Да, но…
— Вот и славно. То, что он сказал, — Лингл тыкнула пальцем в агента, — я и так знаю. Мне нужен лишь один ответ, Джоди. Лично от тебя. Я не могу давить. Но не спросить не могу. Ты со мной или нет?
— Миссис Лингл, вы же знаете. Обещанное я довожу до конца.
— Вот и славно, — Лингл улыбнулась. — Джозеф, обеспечьте всем необходимым мисс Фостер. Я настаиваю, что эти пару месяцев ты должна пожить в моем доме.
— Но…
— Я прошу тебя, Джоди. Так будет лучше. Все-таки до дома почти президента США этот ваш псих точно не доберется. Правда, Джозеф? — Лингл повернула голову в сторону агента.
— Да…
— Отлично. Джоди, я на тебя надеюсь.

Дженнис Лингл, громко цокая каблуками, вышла из кабинета.

***

— Итак считанные минуты остались до окончательного подсчета голосов в Соединенных Штатах. Осталось выяснить результаты голосования в традиционно спорном штате…
— Сделайте тише на минуту, — Джоди расхаживала по кабинету.

Она выглянула в окно. Снова показалось. Последние недели перед днем голосования ей везде мерещился Джон Хинкли. В маркете, на вечеринке, на торжествах демократической партии. Агенты следовали повсюду. Было неспокойно. Хоть Хинкли после Де Ниро не давал о себе знать, но Джоди жила с пониманием того, что придет день и он вернется.

Вокруг дома агенты.

— Джоди, — к ней подлетела ассистентка Лингл, — нужно включить. Сейчас огласят результаты по Огайо!

Звук телевизора. Женщина-ведущая напряженно тараторила:



— Друзья! По последним данным мы имеем результаты голосования в штате Огайо. Мы видим, что здесь побеждает Дженнис Лингл с безоговорочным отрывом в двадцать пять выборщиков. Таким образом, Дженнис Лингл становится недосягаемой для кандидата Уильяма Дженкинса. Судя по всему мы имеем нового президента США. И впервые в истории ею становится женщина!

Гром аплодисментов, крики, через мгновение в зал вошла улыбающаяся не кандидат, а президент Соединенных Штатов.

Внезапно кто-то из парней подхватил Джоди, к нему присоединились другие. Стали подбрасывать актрису в воздух. Вскоре та же участь настигла и саму избранную мадам Президент.

Наконец, Джоди оказалась на земле. Подошла к Лингл.

— Мадам Президент! Не подведите нас. Вы нам очень нужны.

Лингл снова улыбнулась голливудским ртом.

— Джоди, ты первой меня так назвала. Это наша победа! Я благодарна всем, друзья мои!..

Лингл принимала поздравления. Телефон разрывался. Она подняла трубку и услышала скрипучий голос:

— Здравствуй, Дженнис! Я искренне рад за тебя!..

По телефону Дженкинс стал желать успешного правления «мадам Президент».

В это самое время Джон Хинкли с удовольствием разглядывал в оптический прицел все прелести Джоди Фостер, не забывая о мадам Президент.

На крыше соседнего дома рядом с ним покоился с миром фэбээровский снайпер. Парень лежал голышом. Рядом с ним трещала рация.

В обмундировании Хинкли прилежно отвечал на позывные агентов в «трещалку», приговаривая:

— Давайте… выходите сучки на свою сраную речь…

Ожидание было удачным. Все заснули. Хинкли два месяца жил под носом у агентов ФБР прямо у себя дома, а эти кретины даже не удосужились туда ни разу зайти.

Подвал был его убежищем еще при жизни матери. Он часто туда сбегал, когда мать читала очередную проповедь для подружек. Теперь Джон окончательно удостоверился, насколько она была права.

Под туловищем Хинкли покоилась Библия матушки, которую он и нашел в подвале.

Осталось чуть-чуть.

***

Джоди переоделась в строгий брючный костюм синего цвета. Всё в стиле демократической партии. За годы правления теперешнего президента этот цвет стали шуточно обзывать «цветом толлерастов». Она вышла из комнаты.

Лингл бросила ей:

— Милая, я хочу, чтобы ты была от меня по правую руку. Через две минуты выходим.

Дверь огромного дома распахнулась. Лингл стремительно вышла на площадку. Сотни фотокамер вспыхнули. Репортеры ринулись к ограждению. Охрана сдерживала натиск.

Выйдя на трибуну, Лингл воскликнула:

— Поздравляю, Америка! — толпа взорвалась радостными криками. — Как-то я сказала, что всем бы хотелось видеть меня дома, как я пеку оладьи и подаю чай. Но сегодня я стою перед вами и даже не могу отличить муку от соли, зато я знаю, что нужно сделать для победы Соединенных Штатов по всем фронтам!

Снова радостные возгласы.

Мобильный Джоди разрывался. Черт возьми! Какого лешего? Что теперь нужно Скорсезе? Джоди сбрасывала. Наконец от него пришла смска: «Твою мать! Возьми трубку, я видел Хинкли у дома».

Руки Джоди затряслись. Она стала оглядываться. А мадам Президент всё продолжала:

— Именно теперь, на сломе эпох, Соединенные Штаты докажут всему миру, что мы не сдадимся! Мы будем отстаивать свои права…

Снова зажужжал мобильный актрисы. На этот раз сообщение в Вайбере: «Джоди, он где-то на крыше!!! Предупреди. Не могу прорваться…»

Внезапно глаза Джоди заслепил желтый свет. Она инстинктивно отшатнулась.

— …И я обещаю, — вещала Лингл, — Америка станет…

Хлопок. Из шеи Дженнис Лингл брызнула струя темной крови. Она рухнула перед трибуной, опрокидывая стойку с микрофонами.

С десяток агентов в миг навалились на тело. Новый хлопок. Пуля прошила землю, где секунду назад стояла Джоди. Грянули новые выстрелы. Крики.

Поверженная Лингл лежала на земле. Хрип. Кто-то кричал: «Врача сюда, мать вашу! Врача!»

Мгновение и глаза избранной главы государства остекленели.

Один из агентов с выпученными глазами вскричал:

— Вон он! Оттуда лазер! Вижу!

Он судорожно вскинул руку со стволом и разрядил всю обойму в сторону крыши здания напротив.

Джоди лежала на земле. Не могла двинуться. Голова гудела. Видно кто-то из агентов случайно двинул ее винтовкой.

Актриса потеряла сознание.

***

Джон полз к выходу с чердака. Умирать не хотелось. Какой-то придурок таки достал его пулей. Из плеча текла кровь. Только несколько мгновений и он будет ниже этажом. А там в коробке другая одежда… и быть может жизнь. Он отомщен!

У двери схватился за дверную ручку. Внизу слышались крики полицейских. Ступил на порог. Прошел две ступеньки. Внезапно поскользнулся и стал падать. Кувырок… новый… что-то хрустнуло в шее… резкая боль.

Хинкли лежал на лестничной площадке. Снизу послышались крики. Наконец, прибежали.

— Встать, ублюдок! Руки за голову.

Хинкли не мог ничего сказать, но последней мыслью было: «Как же я встану, кретин?! Я себе шею сломал!»

— Фил, это ты его?
— Я… не… Да! Ублюдок шарахнулся от меня и упал!

***

Штаб кандидата в президенты Дженкинса опустел. Повсюду валялись бумаги, банки из-под «колы», энергетики. Окна распахнуты. Сам хозяин словно бурундук утопал в своем огромном кресле, почесывая рыжую шевелюру.

В огромный зал медленно вошла длинноногая модель. Мелани Дженкинс поставила скотч перед неудавшимся президентом.

— Зато мы наконец поедем в Антарктику, Уилл. А так бы — шиш!
— Солнце, как раз об этом я теперь и думаю. Словить с десяток пингвинов и организовать реалити-шоу прямо на Северном Полюсе. Назову его «Пингвины Дженкинса»!
— Над названием еще стоит подумать.

Внезапно на экране телевизора замелькали жуткие кадры.

— Что это за хреновина? — Дженкинс насупился. — Сделай громче. Быстро!

Звук усилился. Растерянная корреспондент на фоне дома Лингл напряженно говорила:

— Только что случилась трагедия у дома кандидата в президенты Дженнис Лингл. В нее стреляли… И по неподтвержденным данным мадам Президент мертва… Повторяю данные пока подтвердить не могу…
— Дай мне Джоша! Мухой! — вскричал Дженкинс.
— Он уже сам звонит. Вот! — жена протянула Дженкинсу трубку.
— Джош! — заорал в трубку миллиардер. — Это правда?.. Твою мать!.. Кто?.. Псих?! Сукин сын уже мертв?.. Черт… Я понял… Так… Меня сейчас интересует один вопрос. Что там по законам? В такой ситуации, когда следующие выборы?.. Молодец, парень! Я люблю тебя! Полгода! За полгода мы порвем их!.. Да плевать, что народ будет жалеть демократов. У меня есть заначка!

Дженкинс бросил трубку и стал метаться по залу, принимая звонок за звонком. Зал постепенно стал наполняться людьми.

Не успевшие поздравить новоизбранную мадам Президент возвращались к Дженкинсу.

Миллиардер уже наговаривал бегавшей вокруг него ассистентке речь:

— Вот это подчеркни… Дальше… Сегодняшняя трагедия доказывает, что наша система безопасности прогнила изнутри. Если мы не можем защитить собственного президента, то что говорить о простом американце?! Мы обязаны провести реформу… Так, стоп! Выдели «защитить собственного президента»… Дальше…

Дженкинс сбросил взмокший пиджак.

Тем временем лицо на телеэкране сменилось. Репортер вещал:

— Стали известны подробности трагедии! Не так давно вышедший из психиатрической клиники Джон Хинкли, который уже покушался на президента Рейгана в далеком восемьдесят первом, сегодня произвел смертельный выстрел в Дженнис Лингл. Хинкли был одержим идеей отомстить актрисе и доверенному лицу кандидата Джоди Фостер из-за неразделенной любви. По мнению экспертов именно Джоди Фостер была целью Хинкли, но никак не мадам Президент. А теперь у меня есть уникальная возможность взять интервью у полицейского, который ликвидировал Хинкли. Мистер Хоук, скажите…

***

Спустя полгода Джоди Фостер склонилась над могилой. Надпись на надгробье: «Джон Хинкли».

Актриса села. Ни цветов, ни памятной надписи.



Позади послышался голос:

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — Де Ниро стоял за спиной актрисы.
— А ты…
— Я решил тоже навестить могилу этого психа.
— Зачем?
— Понятия не имею, — актер тяжело сел на землю, охнув.
— До сих пор болит?
— А как же, — кряхтел Де Ниро, — сукин сын прошил меня… Болеть будет еще. Хотя я ему немного благодарен. Зато мне не пришлось ехать к долбанной невестке тогда. Уважительная причина!

Он внезапно рассмеялся. Снова охнул. Схватился за грудь. Джоди Фостер улыбнулась.

— Не знаю, почему… Мне его несколько жаль.
— Кретин грохнул президента. Прошил меня насквозь. А тебе его жаль?
— Значит так нужно было. Никто представить не мог, что Джон Хинкли спустя тридцать пять лет выйдет из психушки. Никто и представить себе не мог, что он давно не овощ, а трезвомыслящий псих. Никто и представить не мог, что наша система безопасности настолько дырява. Никто и представить не мог, что сегодня мы будем выбирать между слабаком и политиканом. Но это так. Значит так нужно.
— Ну, нужно не нужно, а Мартин написал сценарий. Нашел роль даже мне.
— О Боже…
— Да.

Телефон актрисы запиликал. Вайбер: «Догадываешься, кто победил?»

======================================

По вопросам написания сценариев, пьес, рассказов и других публикаций обращайтесь:

+380975350573

sergey_stasenko@i.ua

https://www.facebook.com/sergey.stasenko.3

В июне 2016 года Джон Хинкли вышел на свободу. Парень запомнился тем, что в 1981 г. стрелял в Рейгана из-за... актрисы.

Первый рассказ "Фанатик" о Джоди Фостер, Джоне Хинкли и Роберте Де Ниро ЗДЕСЬ.

Автор: Сергей Стасенко

Ноги старика медленно ступили на порог кабинета. Надпись на стеклянной двери гласила: «Доктор Лоуренс».

— Присаживайся, Джон. Как спалось? — доктор не поднялся из-за стола, обращаясь к старику.
— Неплохо, доктор Лоуренс. Совсем неплохо, — старик присел на краешек стула.
— Вижу, ты сегодня в костюме?
— Не вижу смысла его не носить. Вот уже треть века жду удобного случая одеть, а сегодня плюнул. Умирать так в костюме!
— Видимо, у тебя хорошее чутье на случаи, Джон. Скажи-ка, ты кого-нибудь любишь?
— Странный вопрос, доктор Лоуренс.
— Ответь на него, будь любезен.



Старик сидел молча. Наконец, откинулся на спинку стула. Потер запястья.

— Знаете, доктор, я здесь давненько. Мне уже все равно, что вы там напишите в своих тестах, меня совсем не интересует, кто теперешний президент, и я никак не пекусь о состоянии здоровья своей любимой матушки, ведь ее нет в живых так же давно, как я здесь нахожусь. Чего вы еще спросите, чтобы описать мой психотип? Давайте завязывайте с этим и отпускайте в палату. Сегодня на обед макароны. Я их люблю.

Доктор медленно поднялся. Обошел пациента вокруг. Положил руку на плечо. Старик вздрогнул. Лоуренс вернулся на свое место.

— У меня неожиданная новость, Джон. Вот здесь документы, — протягивает папку, — в них вся твоя история с момента покушения на Рейгана. У нас сегодня утром было совещание. Мы приняли решение тебя отпустить… На волю. Нам кажется, что ты более не несешь угрозы американскому обществу.

Подбородок Хинкли затрясся. Он стал быстро моргать.

— Джон, с тобой все в порядке?
— Д-да… Просто… не ожидал.
— Оно и понятно. Можешь отобедать и отправляться домой. Тебе нужно поспешить. До прибытия репортеров.

Дверь захлопнулась. Доктор поднял трубку.

— Але, Джимми… — говорит в трубку. — Не поверишь, кого выпускаю… Хинкли… Того малого, который шмалял в Рейгана в восемьдесят первом… Да, комиссия решила, что он не буйный… Если поспешишь с камерами, то застанешь его на пороге клиники… Не забудь о моей доле… Да, штука… Не дорого, Джимми. Это ведь бомба!

***

— Мистер Хинкли! Как вы прокомментируете свое освобождение?
— Мистер Хинкли! Планируете ли вы продолжать терроризировать Джоди Фостер?
— Мистер Хинкли, психиатры говорят, что вы более не опасны! Как сами чувствуете?
— Мистер Хинкли!.. Мистер Хинкли!..

Сквозь толпу репортеров на экране телевизора продвигался к автомобилю измученный старик. Он вздрагивал при каждом щелчке камеры. Наконец, он сел в автомобиль. Машина стремительно удалилась.

Ведущая новостей подхватила:

— Напомню, что сегодня в двенадцать часов после тридцатипятилетнего заключения из психиатрической лечебницы имени Святой Марии в Вашингтоне был выпущен Джон Хинкли, который запомнился покушением на президента Роналда Рейгана в тысяча девятьсот восемьдесят первом году. Президент чудом выжил. Джон Хинкли мотивировал свой поступок безответной любовью к актрисе Джоди Фостер, сыгравшей свою феноменальную роль в фильме Мартина Скорсезе «Таксист». Коллегия психиатров признала Хинкли полностью здоровым…

Женская рука кликнула кнопку на пульте. Экран погас. Зазвонил мобильный:



— Джоди, тысяча чертей! Я хочу снять фильм про этого ублюдка! Ты же смотришь новости? — кряхтел знакомый голос режиссера.
— Да, Мартин. Я смотрю новости и наливаю скотч, — отвечала девушка.
— Надеюсь не канадский?! Он дерьмовый. Мы сможем снять наконец что-то стоящее за последние годы. Он тебе еще не звонил?
— Мартин, с какой стати он мне будет звонить? Его явно превратили в овощ. Он даже смотрит без…
— Да к чертям, как он смотрит! Напишу сценарий! Вышедший из дурки псих решил завершить начатое! — не унимался Скорсезе на том конце провода. — Я уже звонил Лео. Он заинтересовался!
— Ну да! У Ди Каприо не хватает только в коллекции фильма о психе, стрелявшего в Рейгана. Как фильм назовешь? — Джоди отпила из стакана, до краев наполненного шотландским скотчем. — «Откинувшийся»?
— А-ха-ха-ха-ха! — Скорсезе орал в трубку. — Я тебя обожаю. Ты и Лео! Прекрасная пара. А на роль шиза возьму…
— Не говори, что Джека…
— Твою мать! Ты читаешь мои мысли! Николсону давно пора тряхнуть костями! Старик в нирване уже лет пятнадцать.
— Ох, Мартин, давай отложим этот разговор. Мне за сегодняшнее утро уже писем пятнадцать пришло на мейл. И еще с дюжину бросили в почтовый ящик. Неандертальцы, мать их. Один пишет: «Джоди, все эти тридцЫть пИть лИт…», — да-да, Мартин, именно так с ошибками, — «…я лУбил тИбя и сделаю всё, чтоб ты была мИей. На очереди — парень в Белом доме». Я поперхнулась латте. Какого дьявола они охотятся на наших президентов? Нет, чтоб завалить кого-то главного из ИГИЛ…
— Ты сменила охрану?
— К черту это. За Хинкли будут присматривать парни из секретной службы. Да и ФБР тоже не дремлет. Все-таки псих почти убил президента…
— Почти не почти! Ты думай о фильме. Уже! Я звонил «уорнерам»1. Им интересна эта штука.

[1. Имеется в виду студия «Уорнер Бразерс».]



В дверь зазвонили. Джоди вздрогнула.

— Мартин, тут пришел кто-то. Я перезвоню.

Актриса опасливо подошла к двери. Резко отворила.

— Здравствуй, дорогая! Дайка угадаю кого ты только что «положила»! — на пороге широко улыбался старый бородатый знакомый. — Мартина отшила?
— Ты вездесущ.

По бокам от Де Ниро стояли два хмурых квадратнолицых увальня.

— А эти красивые джентльмены… — продолжал Роберт.
— Из ФБР, — закончила за Де Ниро актриса.
— Агент Хопкинс и агент Джонс, — хором отвечали агенты.
— Они хотят тебя проинструктировать, как и я, — Де Ниро бесцеремонно вошел, за ним проследовали агенты.

Джоди скрестила руки, обернувшись на незваных гостей.

— О, скотч. Я тоже буду, — Де Ниро принялся наливать себе спиртное. — Агенты? — актер протянул стакан фэбээровцам.

Увальни переглянулись, не оценив юмор.



— Мисс Фостер, — заговорил черный, — вы вероятно знаете, почему мы здесь?
— Да. Вы не хотите, чтоб Хинкли стрельнул еще одного президента, — не сдержалась актриса.

Де Ниро поперхнулся скотчем. Увальни снова переглянулись.

— Вы вероятно не все знаете, мисс Фостер. Вы проверяли свой и-мейл?
— Там была с дюжина писем от психов.
— И все же одно письмо было от реального психа, — продолжал черный, второй пережевывал жвачку. — В двенадцать тридцать три. Взгляните.

Агент протянул свой «айпад» с открытой электронной почтой актрисы.

— Разве для этого не нужен ордер? — возмущалась Фостер.

Взяла в руки планшет. Во входящих сообщениях увидела вложение. Это фото. Открыла. На экране крупным планом ее фото тридцатипятилетней давности на награждении Оскара, перечеркнутое красным маркером.

Подпись гласила: «Я всё помню, сука. Ты ответишь!»

— Почему вы думаете, что это он? — актриса вернула планшет.
— Айпишник вычислили.
— Так арестуйте его. За угрозы! И какого хрена вы вообще его выпустили?
— Увы, мисс Фостер, — невозмутимо продолжил квадратнолицый, — мы не можем повлиять на пенитенциарную службу. Мы как врачи. Действуем постфактум.

На заднем плане смеялся Де Ниро.

— К тому же Хинкли… исчез.
— В смысле? — Фостер опустилась на диван.
— Его автомобиль свернул за угол. Мы следовали за ним. Но там его не оказалось. Мобильный телефон вне зоны. Дом матери пуста. Как сквозь землю… Поэтому мы ставим ваш дом под охрану. Круглосуточную. Плюс будем ездить вместе с вами. Он наверняка попытается вас достать. Насолили вы парню крепко…
— Я?!
— Ну, не вы. Я не так выразился. Да. И еще. Там через минуты две подъедут ребята из секретной службы. Они тоже у вас будут гостить.
— Дом превращается в советскую коммуналку для копов, — вспылила актриса.
— Мы не копы! — наконец подал голос второй белый квадратнолицый.
— Ладно, — продолжал первый, — мы осмотримся и будем в машине. Придется вам потерпеть наше присутствие.

Второй внезапно закашлялся. Первый глянул на него. Скривился. Кивнул.

Второй:

— Мисс Фостер, можно с вами сделать слефи? — если б парень спросил «Можно я разрежу на пять кусков вашего бывшего мужа?» интонация бы не изменилась.

Он продолжал жевать жвачку.

— Сейчас?
— Да, это для блога дочери. Она считает, что я пожарный и мне нужно идти в актеры.

Де Ниро тем временем взял бутылку скотча и отхлебнул прямо из горла, давясь от смеха.

— Вас там ждет успех… — актриса вяло улыбнулась пока агент сделал несколько снимков. — По газонам не топчитесь.
— Спасибо. За вашим домом, мистер Де Ниро, мы тоже приглядим, — бросил первый, удаляясь из гостиной.
— А ты здесь, чего забыл? — актриса, наконец, обратила внимание на Де Ниро.
— Не сердись, Джоди! Всего лишь поддержать тебя. К тому же твой ухажер… — актер запнулся при взгляде актрисы, — вернее, псих. Тоже мне прислал подарок. На почту. Полюбуйся.

Он протянул Фостер «айфон». В открытой почте похожая картина. Перечеркнутое фото Де Ниро тридцатипятилетней давности. Надпись: «А тебя порежу за компанию!»

— Да. Фантазия у него небогатая, — актриса ушла на кухню.

***

Он двигался по проселочной дороге уже пятый час. По центральным трассам ехать опасно. Да и в дом матери ни ногой. Еще пять лет назад Хинкли стал готовить убежище. Старая лачуга недалеко от Вегаса прямо в пустыне не смахивала на жилой дом. Она вообще ни на что не смахивала. Сборище старых досок. Кто подумает, что там может жить не бомж?



Кроме пары матрасов и телевизора с видиком Джон Хинкли засунул туда и свою любимую винтовку с оптикой. Лет ей конечно много, но послужить для одного выстрела еще сумеет. И ведь выстрел должен быть не один! За эти годы у Хинкли накопились вопросы к людям. В особенности к ней. Он ведь любил ее, черт возьми! Она, бешеная сучка, даже не ответила. И после выстрелов в Рейгана, — паршивец еще и жив остался, — ровным счетом ничего!

Но теперь они за все заплатят. Гнусные сволочи! И она в первую очередь!

Верно матушка говорила. Хоть и досталось ему от старухи в детстве. Родила в сорок. Вроде и умным полагалось стать. Ан-нет! В школе вечно дразнили «болтом».

Хинкли еще пять лет назад перестал глотать пилюли. Годы в психбольнице научили Джона смахивать на психа без особых усилий. Как же эти таблетки его доконали. Бывало он не мог в уме сложить один плюс один. Небольшая дырочка у зуба мудрости послужила ему на славу. Только там можно было спрятать пилюли.

С этими мыслями Хинкли вошел в лачугу. Солнце палило безбожно. Он сбросил с себя костюм. Первым делом ринулся вскрывать пол под матрасом. Несколько ударов кувалдой. Под полом черный продолговатый сверток. Открыл. Винтовка почти как новенькая. Принялся протирать.

Прошелся по обители. Взял канистру с водой и вылил на себя все содержимое, не снимая одежды. Сбросил костюм. Переоделся в удобные джинсы.

Пора! Засиживаться нечего. Кое-какие деньги есть.

Обернувшись, Джон хотел уже уйти, но его внимание привлекла фотография. Изображен он в смешных шортах. Рядом стояла его строгая матушка. Ни тени улыбки на лицах обоих.

Джон прекрасно помнил тот день. Матушка заметно повлияла на его судьбу. Отец Джона умер рано. Вообще удивительно, как Джон появился на свет. Матери — сорок. Отцу — сорок пять. Заядлый алкаш. Говорят, что дети мало что помнят до семи лет. Но третий год жизни Хинкли-младший помнил. А как забыть, если тебе три, лежишь в кровати, а папаша каждый вечер забегает в комнату с криками:

— Ребенок сатаны! В сорок никто не может родить что-то нормальное!

Поначалу мать пыталась как-то защищать малыша Джона, но Фил, в смысле Хинкли-старший, вкалывал на шахте и силенок у него было дай Боже, поэтому отшвырнуть худенькую женщину трудов не составляло. И почему всегда по голове? Джон не понимал. Тогда он мало, что не понимал. Лишь один инстинкт — терпеть.

Однажды, надравшись дешевым виски, папаня ворвался в комнату с криком: «Сучонок! Дитя антихриста! Его нужно сжечь!»

Он в самом деле схватил канистру с бензином, украденным у соседа, и хотел было полить спальню ребенка, но поскользнулся и рухнул затылком на кровать.

Похоронили шахтера на седьмой день. Матушка сильно плакала. С тех пор она сама не больно жаловала сына любовью. Миссис Хинкли, — а с возрастом Джону было разрешено только так называть мать, — часто закрывалась у себя в комнате и сутками читала молитвы. Судя по всему, общение с богом не очень хорошо влияло на женщину, так как за малейшую провинность женщина придумывала мальчику изощренные наказания.

Когда Джону было шесть, он нечаянно разбил семейный сервиз. Миссис Хинкли до того взбесилась, что развела костер на лужайке, дождалась углей и заставила ходить сына по ним. Ноги заживали полгода. Ведь Джону приходилось ходить в школу. Никаких врачей! Миссис Хинкли не доверяла медицине. Если дана болезнь, то так угодно господу! А врачи — посланники дьявола. Видимо религиозные мотивы одолевали воспаленный мозг этой женщины.

Как-то Джону понравилась девочка в третьем классе и он решил ей подарить букетик. Нарвав в саду цветы, мальчишка решился подойти к ней. Однако девочка испугалась, покраснела и убежала. Девочка жила по соседству и пресловутая миссис Хинкли заметила это. Секла сына долго и грозилась «отрезать пиписку», если сын еще хоть раз посмеет «согрешить».

К счастью для Джона его матушка долго не прожила и его отправили в детский дом, а как стал совершеннолетним вручили пособие и билет в жизнь. То есть — в никуда.

Он сторонился людей. Никогда не мог с кем-то близко сойтись. Единственное, что интересовало Джона — это кино. Он мог часами пересматривать работы Монро и Одри Хэпберн.

Но вот однажды он увидел ее. Совсем молоденькую, хрупкую, беззащитную в жестоком мире. Он пересматривал «Таксист»2 тридцать шесть раз. Он запомнил текст каждого героя. В доме своей покойной матушки он обвешал спальню ее фотографиями. Мечтал встретиться. Сотни раз представлял вместо героя Де Ниро себя. Ведь именно он стреляет в ублюдков на лестничной клетке борделя3! Ведь именно он, не Де Ниро, а Джон Хинкли пытался спасти заблудшую душу Айрис!

[2. Имеется в виду фильм Мартина Скорсезе «Таксист» 1976 г. Картина удостоена золотой пальмовой ветви на Каннском фестивале. Сюжет: герой Де Ниро работает таксистом в Нью-Йорке. После вьетнамской войны он не в состоянии сжиться с реалиями современной жизни. Он мечтает вычистить весь город от грязи. Однажды он знакомиться с 12-летней проституткой Айрис (героиня Джоди Фостер) и пытается уговорить ее уйти с панели. Однако сама девушка не прочь работать там, так как думает, что ее сутенер искренне влюблен в нее. В итоге Де Ниро покупает несколько пистолетов и идет мстить.]
[3. Имеется в виду финальная сцена фильма «Таксист», где герой Де Ниро расстреливает прямо на лестничной клетке сутенера и клиентов борделя, пытаясь спасти Айрис.]

Джон писал много писем актрисе. Следил. В итоге отчаялся на крайний шаг4. И сел на тридцать пять лет.

[4. События покушения Джоном Хинкли на Роналда Рейгана описаны в рассказе «Фанатик»: http://sergey-stasenko.livejournal.com/2174.html]

Джон не понимал, почему его искренние чувства отвергли. Почему он, честный открытый парень не может добиться взаимности?

Уже находясь в психбольнице каждый день в его голову приходил ответ давно умершей матушки: «Мир жесток, Джон! И женщины в особенности! Не доверяй им. Верь богу! Только он наставит тебя на путь истинный!»



С этими мыслями Джон отшвырнул обратно фото с Миссис Хинкли. Вышел из лачуги.

***

— Кандидат в президенты Уильям Дженкинс сегодня заявил, что готов вести переговоры с главарями ИГИЛ в случае своей победы на выборах. Последние события в Техасе, где вследствие террористической атаки смертника погибло шестьдесят восемь человек, заставили перевести все спецслужбы Соединенных Штатов в усиленный режим работы. Президент…

Скорсезе клацнул кнопку. Экран с угрозами внешней среды погас.



— Кто ему речи пишет?! — негодовал режиссер.
— Мартин, — в гостиную вошла Джоди с подносом и напитками, — его политтехнологи до этого писали тому седому конгрессмену из Техаса. Что может быть хуже?
— Хотя он мне нравится! Я бы проголосовал за этого черта! — Скорсезе отхлебнул лимонад, при этом вытащил маленькую бутылочку «Джека Дэниелса».
— Мог бы попросить. Я б принесла.
— Мне нравятся эти карапулечки, — указал на крохотную бутылочку, — как, кстати, твой псих?
— В гостевой агенты дрыхнут. Такое впечатление, что они в той жизни не спали вообще. А Хинкли не объявлялся. Уже начало осени, а эти у меня живут, ходят, ездят, все ждут, как он…

Внезапно послышался грохот разбивающегося стекла. Джоди вскочила. В портрете ее матери торчал небольшой дротик. К нему прикреплена записка.

Актриса дрожащими руками развернула.

«15 сентября, 20-00, на выезде из города, за день сообщу, где именно. Будь одна. Не придешь — кто-то умрет».

Скорсезе просунул голову. Прочел.

— Да он просто Освальд, мать его.
— Погоди, Мартин.

Из гостевой спальни потягиваясь вышел агент. Тот, что черный.

— Хорошо бы кофе.

Джоди злобно глядела на ничего не понимающего фэбээровца.

— Спите, как младенец. Полюбуйтесь! Только что он прошил этой хреновиной мое стекло и испортил портрет матери. Читайте!
— Как?.. — черный агент недоуменно взял записку. — Джонс! Поднимайся.
— Шеф? — из комнаты появился второй агент.

***

Через несколько дней как раз пятнадцатого сентября перекресток на шоссе Санта-Моники был опутан со всех сторон агентами ФБР и секретной службы. Вся эта бригада мучительно наблюдала за местом предполагаемой встречи Хинкли и актрисы Джоди Фостер. Переодетая в актрису агент ФБР куковала у старой телефонной будки.

А в это же время в огромном доме Роберта Де Ниро теперь гостила и сама Джоди Фостер. Не обошлось конечно и без надоедливого режиссера.

— Я, мать вашу, говорю, что вы придурки! Меня пятнадцатый год звали в эту сраную Полицейскую… Черт! В смысле киноакадемию! Я хоть и сам старый пердун, но не хочу быть среди шестидесятилетних идиотов, которые не мыслят адекватно!
— Хорош врать, старик! — парировал сидящий в удобном кресле Николсон. — Если бы тебе свистнули, ты б туда на метле прилетел. Это ведь твоя голубая мечта!
— А черти вы! Ни хрена не понимаете!
— Нам уж точно не светит членство в академии, — говорила Джоди. — Как-то ко мне зашел Адам Шиндлер, сосед, он был одним из художников на «Куда приводят мечты». В общем мы разговорились и я пооткровенничала относительно своего отношения к лауреатам Оскара. За последние лет пять. После этого парень не приходил. На афтер-патти прошлогодней церемонии не позвали.
— Вы скучные засранцы! — из кухни наконец появился хозяин дома. — Я хочу запустить второго «Грязного дедушку». А вы всё о киноакадемиках печетесь. Кого-то еще интересуют статуэтки? Разве мы не о бюджетах печемся?

Де Ниро плюхнулся в свое кресло. В этот момент стекло его гостиной разлетелось на мелкие кусочки. Кровь брызнула из правой половины груди актера. Он стал задыхаться.

Все вскочили. Скорсезе и Николсон схватились за окровавленную грудь Роберта.



— Девять один один. Чем могу помочь? — послышалось в трубке у Фостер.
— Скорую в Беверли. Сорок четыре восемьдесят пять. Пулевое ранение в грудь! — надрывалась актриса.

***

— Мисс Фостер? — врач в белом халате вышел из операционной.
— Да, — в коридоре госпиталя.
— Мы прооперировали мистера Де Ниро. Сейчас жизни ничего не угрожает. Но предстоит длительный реабилитационный период. Пуля прошила легкое. Благо дело — на вылет.
— К нему можно?
— Он в реанимации. Мы ввели его в искусственную кому. Внутрь — нет. Можете посмотреть через стекло.

Актеры прошли в реанимацию. За стеклом с аппаратом искусственной вентиляции легких лежал актер. Глаза закрыты. Грудь забинтована.

— Мисс Фостер, я понимаю всю деликатность ситуации, — замялся за спиной актрисы доктор, — но у меня, наверное, другой возможности не будет. Можно селфи с вами? Это для дочери.

Фостер злобно глядела на доктора, но фото сделала.

В коридоре послышался шум. Толпа агентов во главе с теми самыми «первым» и «вторым» неслась по коридору. Первым добежал черный.

— Вот вы, где?! — внезапно заорал. — Благодаря вам у нас первый раненный!
— Что-о-о? — вскричала Фостер. — Благодаря мне? Вы идиот?! Какими же кретинами нужно быть, чтобы всех людей направить на псевдовстречу?
— Но ведь он же псих. Откуда у него мозги? — подал голос захекавшийся второй.
— Откуда мозги у вас? — встрял Скорсезе. — Вы прошляпили у себя под носом безумца. Хрена вы живете за наши деньги? Серьезно, я плачу в год миллионы налогов…
— Ах брось, Мартин! — прервала актриса.

На горизонте появился высокий худощавый мужчина. Заговорил актрисе:

— Простите, мисс Фостер. Я Джек О’Брайен. Замдиректора ФБР. Сегодня у вас был тяжелый день. Как мистер Де Ниро?
— Плохо.
— Он сейчас в тяжелом состоянии, но жить будет, — встрял доктор.
— Ясно. Отправляйтесь домой. Завтра к вам приставят других агентов.

Худощавый удалился. Первый и второй переглянулись и уныло поплелись за шефом.

— Неужели для того, чтобы делом занялись толковые ребята, нужна кровь? — кряхтел Николсон.
— Выборы, Джек, — Скорсезе опустился на больничный диван, — все заняты выборами. ИГИЛ и прочие говнюки. ФБР нынче не до Голливуда.

***

Он ехал на всех парах подальше от центра киноиндустрии. Уже далеко позади осталась табличка «Голливуд».

Это оказалось не сложно. Один пал. В том, что Де Ниро мертв, Хинкли не сомневался.



Но теперь их охранять будут сильнее. Пора залечь на одно.

А там и до этой твари доберусь!

Хинкли гнал свою колымагу, выжимая последние соки. Соперник мертв! Хрен теперь он защитит малютку Джоди. Нет теперь на свете Трэвиса Бикла5! Остался только он! Джон Хинкли. Глаза Джона сверкали. Он давненько не спал. Но куда податься?

[5. Имеется в виду герой Де Ниро в фильме «Таксист».]

Туда, где тебя не ждут.

Машина свернула на проселочную дорогу и остановилась. У дома матери Хинкли в машине дежурили двое агентов ФБР. Один спал, второй что-то смотрел на «айпаде».

Хинкли медленно обошел дом. Прокрался к двери в подвал. Разрыл маленькую ямку и достал ключ. Он с трудом повернул ключ в замке и проник внутрь.

Тем временем второй агент с «айпадом» тоже заснул.

***

— Мисс Фостер, сложилась довольно опасная ситуация, — агент секретной службы расхаживал взад и вперед, — Хинкли крайне опасен. Мы привели все силы в полную готовность, но обеспечить вашу безопасность мы не можем до конца, поэтому…
— Ну, не мою безопасность, а безопасность президента, а заодно и кандидата в президенты.
— Мисс Фостер, жизнь Дженнис Лингл также находится в нашей…
— Довольно, Джозеф. Я доверенное лицо кандидата от демократической партии и таковым останусь до конца избирательной гонки. Не сомневайтесь. И никакой псих меня не разубедит продолжать свое дело.
— Мисс Фостер, мы призываем вас к осторожности. Сейчас крайне неудачное…
— Здравствуйте! — в кабинет к начальнику секретной службы президента вошла, очевидно, будущая шефиня этого самого начальника. — Джозеф, вы пообщались с моим доверенным лицом?
— Эм-м-м… Да, но…
— Вот и славно. То, что он сказал, — Лингл тыкнула пальцем в агента, — я и так знаю. Мне нужен лишь один ответ, Джоди. Лично от тебя. Я не могу давить. Но не спросить не могу. Ты со мной или нет?
— Миссис Лингл, вы же знаете. Обещанное я довожу до конца.
— Вот и славно, — Лингл улыбнулась. — Джозеф, обеспечьте всем необходимым мисс Фостер. Я настаиваю, что эти пару месяцев ты должна пожить в моем доме.
— Но…
— Я прошу тебя, Джоди. Так будет лучше. Все-таки до дома почти президента США этот ваш псих точно не доберется. Правда, Джозеф? — Лингл повернула голову в сторону агента.
— Да…
— Отлично. Джоди, я на тебя надеюсь.

Дженнис Лингл, громко цокая каблуками, вышла из кабинета.

***

— Итак считанные минуты остались до окончательного подсчета голосов в Соединенных Штатах. Осталось выяснить результаты голосования в традиционно спорном штате…
— Сделайте тише на минуту, — Джоди расхаживала по кабинету.

Она выглянула в окно. Снова показалось. Последние недели перед днем голосования ей везде мерещился Джон Хинкли. В маркете, на вечеринке, на торжествах демократической партии. Агенты следовали повсюду. Было неспокойно. Хоть Хинкли после Де Ниро не давал о себе знать, но Джоди жила с пониманием того, что придет день и он вернется.

Вокруг дома агенты.

— Джоди, — к ней подлетела ассистентка Лингл, — нужно включить. Сейчас огласят результаты по Огайо!

Звук телевизора. Женщина-ведущая напряженно тараторила:



— Друзья! По последним данным мы имеем результаты голосования в штате Огайо. Мы видим, что здесь побеждает Дженнис Лингл с безоговорочным отрывом в двадцать пять выборщиков. Таким образом, Дженнис Лингл становится недосягаемой для кандидата Уильяма Дженкинса. Судя по всему мы имеем нового президента США. И впервые в истории ею становится женщина!

Гром аплодисментов, крики, через мгновение в зал вошла улыбающаяся не кандидат, а президент Соединенных Штатов.

Внезапно кто-то из парней подхватил Джоди, к нему присоединились другие. Стали подбрасывать актрису в воздух. Вскоре та же участь настигла и саму избранную мадам Президент.

Наконец, Джоди оказалась на земле. Подошла к Лингл.

— Мадам Президент! Не подведите нас. Вы нам очень нужны.

Лингл снова улыбнулась голливудским ртом.

— Джоди, ты первой меня так назвала. Это наша победа! Я благодарна всем, друзья мои!..

Лингл принимала поздравления. Телефон разрывался. Она подняла трубку и услышала скрипучий голос:

— Здравствуй, Дженнис! Я искренне рад за тебя!..

По телефону Дженкинс стал желать успешного правления «мадам Президент».

В это самое время Джон Хинкли с удовольствием разглядывал в оптический прицел все прелести Джоди Фостер, не забывая о мадам Президент.

На крыше соседнего дома рядом с ним покоился с миром фэбээровский снайпер. Парень лежал голышом. Рядом с ним трещала рация.

В обмундировании Хинкли прилежно отвечал на позывные агентов в «трещалку», приговаривая:

— Давайте… выходите сучки на свою сраную речь…

Ожидание было удачным. Все заснули. Хинкли два месяца жил под носом у агентов ФБР прямо у себя дома, а эти кретины даже не удосужились туда ни разу зайти.

Подвал был его убежищем еще при жизни матери. Он часто туда сбегал, когда мать читала очередную проповедь для подружек. Теперь Джон окончательно удостоверился, насколько она была права.

Под туловищем Хинкли покоилась Библия матушки, которую он и нашел в подвале.

Осталось чуть-чуть.

***

Джоди переоделась в строгий брючный костюм синего цвета. Всё в стиле демократической партии. За годы правления теперешнего президента этот цвет стали шуточно обзывать «цветом толлерастов». Она вышла из комнаты.

Лингл бросила ей:

— Милая, я хочу, чтобы ты была от меня по правую руку. Через две минуты выходим.

Дверь огромного дома распахнулась. Лингл стремительно вышла на площадку. Сотни фотокамер вспыхнули. Репортеры ринулись к ограждению. Охрана сдерживала натиск.

Выйдя на трибуну, Лингл воскликнула:

— Поздравляю, Америка! — толпа взорвалась радостными криками. — Как-то я сказала, что всем бы хотелось видеть меня дома, как я пеку оладьи и подаю чай. Но сегодня я стою перед вами и даже не могу отличить муку от соли, зато я знаю, что нужно сделать для победы Соединенных Штатов по всем фронтам!

Снова радостные возгласы.

Мобильный Джоди разрывался. Черт возьми! Какого лешего? Что теперь нужно Скорсезе? Джоди сбрасывала. Наконец от него пришла смска: «Твою мать! Возьми трубку, я видел Хинкли у дома».

Руки Джоди затряслись. Она стала оглядываться. А мадам Президент всё продолжала:

— Именно теперь, на сломе эпох, Соединенные Штаты докажут всему миру, что мы не сдадимся! Мы будем отстаивать свои права…

Снова зажужжал мобильный актрисы. На этот раз сообщение в Вайбере: «Джоди, он где-то на крыше!!! Предупреди. Не могу прорваться…»

Внезапно глаза Джоди заслепил желтый свет. Она инстинктивно отшатнулась.

— …И я обещаю, — вещала Лингл, — Америка станет…

Хлопок. Из шеи Дженнис Лингл брызнула струя темной крови. Она рухнула перед трибуной, опрокидывая стойку с микрофонами.

С десяток агентов в миг навалились на тело. Новый хлопок. Пуля прошила землю, где секунду назад стояла Джоди. Грянули новые выстрелы. Крики.

Поверженная Лингл лежала на земле. Хрип. Кто-то кричал: «Врача сюда, мать вашу! Врача!»

Мгновение и глаза избранной главы государства остекленели.

Один из агентов с выпученными глазами вскричал:

— Вон он! Оттуда лазер! Вижу!

Он судорожно вскинул руку со стволом и разрядил всю обойму в сторону крыши здания напротив.

Джоди лежала на земле. Не могла двинуться. Голова гудела. Видно кто-то из агентов случайно двинул ее винтовкой.

Актриса потеряла сознание.

***

Джон полз к выходу с чердака. Умирать не хотелось. Какой-то придурок таки достал его пулей. Из плеча текла кровь. Только несколько мгновений и он будет ниже этажом. А там в коробке другая одежда… и быть может жизнь. Он отомщен!

У двери схватился за дверную ручку. Внизу слышались крики полицейских. Ступил на порог. Прошел две ступеньки. Внезапно поскользнулся и стал падать. Кувырок… новый… что-то хрустнуло в шее… резкая боль.

Хинкли лежал на лестничной площадке. Снизу послышались крики. Наконец, прибежали.

— Встать, ублюдок! Руки за голову.

Хинкли не мог ничего сказать, но последней мыслью было: «Как же я встану, кретин?! Я себе шею сломал!»

— Фил, это ты его?
— Я… не… Да! Ублюдок шарахнулся от меня и упал!

***

Штаб кандидата в президенты Дженкинса опустел. Повсюду валялись бумаги, банки из-под «колы», энергетики. Окна распахнуты. Сам хозяин словно бурундук утопал в своем огромном кресле, почесывая рыжую шевелюру.

В огромный зал медленно вошла длинноногая модель. Мелани Дженкинс поставила скотч перед неудавшимся президентом.

— Зато мы наконец поедем в Антарктику, Уилл. А так бы — шиш!
— Солнце, как раз об этом я теперь и думаю. Словить с десяток пингвинов и организовать реалити-шоу прямо на Северном Полюсе. Назову его «Пингвины Дженкинса»!
— Над названием еще стоит подумать.

Внезапно на экране телевизора замелькали жуткие кадры.

— Что это за хреновина? — Дженкинс насупился. — Сделай громче. Быстро!

Звук усилился. Растерянная корреспондент на фоне дома Лингл напряженно говорила:

— Только что случилась трагедия у дома кандидата в президенты Дженнис Лингл. В нее стреляли… И по неподтвержденным данным мадам Президент мертва… Повторяю данные пока подтвердить не могу…
— Дай мне Джоша! Мухой! — вскричал Дженкинс.
— Он уже сам звонит. Вот! — жена протянула Дженкинсу трубку.
— Джош! — заорал в трубку миллиардер. — Это правда?.. Твою мать!.. Кто?.. Псих?! Сукин сын уже мертв?.. Черт… Я понял… Так… Меня сейчас интересует один вопрос. Что там по законам? В такой ситуации, когда следующие выборы?.. Молодец, парень! Я люблю тебя! Полгода! За полгода мы порвем их!.. Да плевать, что народ будет жалеть демократов. У меня есть заначка!

Дженкинс бросил трубку и стал метаться по залу, принимая звонок за звонком. Зал постепенно стал наполняться людьми.

Не успевшие поздравить новоизбранную мадам Президент возвращались к Дженкинсу.

Миллиардер уже наговаривал бегавшей вокруг него ассистентке речь:

— Вот это подчеркни… Дальше… Сегодняшняя трагедия доказывает, что наша система безопасности прогнила изнутри. Если мы не можем защитить собственного президента, то что говорить о простом американце?! Мы обязаны провести реформу… Так, стоп! Выдели «защитить собственного президента»… Дальше…

Дженкинс сбросил взмокший пиджак.

Тем временем лицо на телеэкране сменилось. Репортер вещал:

— Стали известны подробности трагедии! Не так давно вышедший из психиатрической клиники Джон Хинкли, который уже покушался на президента Рейгана в далеком восемьдесят первом, сегодня произвел смертельный выстрел в Дженнис Лингл. Хинкли был одержим идеей отомстить актрисе и доверенному лицу кандидата Джоди Фостер из-за неразделенной любви. По мнению экспертов именно Джоди Фостер была целью Хинкли, но никак не мадам Президент. А теперь у меня есть уникальная возможность взять интервью у полицейского, который ликвидировал Хинкли. Мистер Хоук, скажите…

***

Спустя полгода Джоди Фостер склонилась над могилой. Надпись на надгробье: «Джон Хинкли».

Актриса села. Ни цветов, ни памятной надписи.



Позади послышался голос:

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — Де Ниро стоял за спиной актрисы.
— А ты…
— Я решил тоже навестить могилу этого психа.
— Зачем?
— Понятия не имею, — актер тяжело сел на землю, охнув.
— До сих пор болит?
— А как же, — кряхтел Де Ниро, — сукин сын прошил меня… Болеть будет еще. Хотя я ему немного благодарен. Зато мне не пришлось ехать к долбанной невестке тогда. Уважительная причина!

Он внезапно рассмеялся. Снова охнул. Схватился за грудь. Джоди Фостер улыбнулась.

— Не знаю, почему… Мне его несколько жаль.
— Кретин грохнул президента. Прошил меня насквозь. А тебе его жаль?
— Значит так нужно было. Никто представить не мог, что Джон Хинкли спустя тридцать пять лет выйдет из психушки. Никто и представить себе не мог, что он давно не овощ, а трезвомыслящий псих. Никто и представить не мог, что наша система безопасности настолько дырява. Никто и представить не мог, что сегодня мы будем выбирать между слабаком и политиканом. Но это так. Значит так нужно.
— Ну, нужно не нужно, а Мартин написал сценарий. Нашел роль даже мне.
— О Боже…
— Да.

Телефон актрисы запиликал. Вайбер: «Догадываешься, кто победил?»

======================================

По вопросам написания сценариев, пьес, рассказов и других публикаций обращайтесь:

+380975350573

sergey_stasenko@i.ua

https://www.facebook.com/sergey.stasenko.3