<sup>Мы есть бесплодные гибельные цветы. И как цветы, нас надо собирать в букеты и ставить в вазу для красоты. Мы как избранные и предназначенные должны быть очерчены неприязненной чертой, чтобы наш пример не заражал. Наша избранность и назначение в том, чтобы жить одною любовию (неутолимо и бесконечно).

В то время, как вы, найдя смолоду себе друга жизни (подругу), если и заглядываетесь по сторонам и расходитесь, и потом сходитесь с новой, все вы живёте в основном в семейном тепле и свободны от ежедневных любовных поисков, свободны для какого-либо дела ума, или ремесла, или хотя бы для пьянства. У нас же, у Цветов, союзы мимолётны, не связаны ни плодами, ни обязательствами. Живя ежечасно в ожидании новых встреч, мы, самые пустые люди, до гроба крутим пластинки с песнями о любви и смотрим нервными глазами по сторонам в ожидании новых и новых юных вас.

Но лучший цвет нашего пустого народа как никто призван танцевать танец невозможной любви и сладко о ней спеть. Мы втайне правим вкусами мира. То, что вы находите красивым, зачастую установлено нами, но вы об этом не всегда догадываетесь. Избегая в жизни многого, что разжигает вас, мы в разные века и времена выразились в своих знаках, а вы приняли их за выражение аскетической высоты или красоты распада, имеющей как будто бы всеобщий смысл.

И ясно как Божий день, что именно всё изнеженное, лукавое, все ангелы падения, всё что в бусах, бумажных цветах и слезах, всё у бога под сердцем; им первое место в раю и божий поцелуй.

Между нами — клинок двуострый
Присягнувши — и в мыслях класть...
Но бывают — страстные сёстры!
Но бывает — братская страсть! (М. Цветаева)</sup>