Цитата поста 
olgitza2011
Продажа билетов на Патти. Разговоры в очереди. «Говорят, - заявляет таинственно какая-то дама, это не настоящая Патти приезжает, а поддельная. Ведь привозили же сюда поддельную Кавальери, отчего же не быть и поддельной Патти?» ("Петербургская газета", 20 ноября 1904 г.)
Лина Кавальери впервые появилась в России летом 1897 г. на сцене петербургского Крестовского сада как знаменитая певица и красавица, произведшая фурор на кафешантанных подмостках. Лучшие варьете европейских столиц считали за честь ангажировать модную артистку. Она уверенно соперничала со звездами первой величины – Лиан де Пужи, Клео де Мерод и даже красавицей Отеро, с которой выступала на одной сцене не только в Париже. Летом 1898 г. они гастролировали в петербургском Аквариуме, именно тогда Лина Кавальери надолго завоевала любовь русской публики, а слава ее стала поистине легендарной. В том же году артистка Леонова имела большой успех, имитируя Кавальери в концерте Обозрение Петербурга, на что один из критиков заметил:
Успех, признаться, ваш немал,
Но молвлю без утопий:
Милей плохой оригинал
Оригинальных копий.
В прессе сразу отметили привлекательность имени Кавальери для успеха кафешантанной антрепризы и широкое распространение «артистических фальсификаций» с помощью псевдонимов, благо здесь не полагалось судебной защиты торговой марки.
Веселая жизнь в Петербурге не прекращалась круглый год. Осенью увеселительные сады закрывались и переносили свою деятельность в рестораны, под сень зимнего сада, там по-прежнему пели свои незатейливые песенки кафешантанные звездочки, заграничные залетные пташки. Петербургский сад Аквариум был местом модным и невероятно популярным, программа шантана там всегда отличалась оригинальностью и новизной, он мало чем отличался от подобных заведений европейских столиц. В январе 1899 г. хозяин Аквариума объявил, что нашел «новую Кавальери», которая «нисколько не уступает известной красавице Лине Кавальери» и «на ее долю выпадет не меньший успех». Как отнеслась к подобному заявлению Лина, неизвестно, но она давно перестала удивляться тому огромному количеству дам и девиц из самых разных слоев общества, которые пытались с тем или иным успехом копировать ее прическу, наряды и манеры.
Насколько прическа а ля Кавальери распространилась, можно было судить в любом театре, поглядев в ложи и партер. «Как много сегодня в театре г-ж Кавальери!» – восклицала публика, наводя направо и налево свои бинокли.
В течение трех лет имя Кавальери гарантировало в России успех и ощутимую материальную прибыль любому предприятию, в котором она участвовала. И вдруг, несмотря на самые сладкие уговоры и умопомрачительные гонорары, Лина решила порвать с кафешантаном! Пришлось администрации «Аквариума» пойти на такую уловку как приписывание ее звучного имени другой артистке – никому неведомой м-ль Персико. К тому же сопровождать ее выступление пригласили итальянских музыкантов, недавних партнеров Лины по сцене. Ход оказался удачным, во всяком случае, на первом представлении новой Кавальери в зале не было ни одного свободного местечка, все с нетерпением ожидали дебюта таинственной артистки, которая намеревалась затмить обожаемую Лину.
Надо полагать, публика была сильно разочарована, даже обманута в своих лучших чувствах. М-ль Персико появилась среди музыкантов Граменья, «изобразив таким образом г-жу Кавальери и ее труппу», полностью повторяя движения и жесты Лины, с ее коронным репертуаром, но… это не было даже бледной копией чудного видения по имени Лина Кавальери. Какое-то время Персико еще выступала в Аквариуме (контракт заключался на месяц), но «второй Кавальери» ее больше не называли, и она затерялась среди тысяч безвестных эстрадных звездочек.
Это была первая, но далеко не последняя подражательница Кавальери, которая хотела, не прилагая особых усилий, на ее имени сделать карьеру. Тем более, Лина сама освободила для них место. Роман с князем Александром Барятинским, внуком знаменитого фельдмаршала, дал ей возможность стать не только одной из самых элегантных актрис своего времени, знаменитой своими туалетами, мехами и бриллиантами, но и, покинув шантан, с успехом дебютировать на оперной сцене.
Кафешантанные антрепренеры не желали смириться с потерей столь притягательного магнита и вскоре возвестили о появлении на эстрадном горизонте «новой прославленной за границей звезды - графини Марии Галиче-Кавальери».
Говорили, что с настоящим титулом новая этуаль соединяет редкую неподдельную красоту, благодаря чему в Париже и Монте-Карло «ею восхищались еще более чем знаменитой Линой Кавальери». Несмотря на столь помпезный анонс, публика вновь была разочарована: «Выходит на сцену с несколько сконфуженным видом г-жа Кавальери, как бы извиняясь перед публикой: «так и так… простите… однофамилица… а, впрочем, послушайте». И публика, выслушав, убедилась, что «это действительно Кавальери, но только другой пробы» .
Марию привез в Россию московский импресарио Омон. Возможно, он и придумал ей модный псевдоним, благодаря которому Мария сделала карьеру в Москве и Петербурге. И она совсем не возражала, когда в печати ее называли то сестрой, то кузиной Лины. У новой «Кавальери» появились поклонники, покровители и… портреты на почтовых открытках. Изготовители открыток частенько хитрили и ставили под портретом лишь знаменитую фамилию. Даже сюжеты почтовых карточек самозванка нередко «заимствовала» у своей «кузины».
Мария ни внешностью, ни талантами не могла затмить знаменитую предшественницу. Да и поклонники новоявленной Кавальери были рангом пониже. Недаром петербуржцы довольно едко проходились на ее счет: «Существуют две Кавальери – Лина Кавальери и Мария Кавальери. Разница между ними та, что Лина Кавальери всегда была Кавальери, а Мария Кавальери только недавно стала Кавальери. Из-за Лины Кавальери семеро застрелились. Из-за Марии Кавальери пока еще никто не застрелился, но говорят, один собирается и сделает это, как только займет 10 руб. на пистолет».
Графский титул новоявленной звезды тоже был фальшивым – в эстрадном мире было модно украшать свое имя звучным дворянским званием: чем громче титул – тем выше гонорар. «Современный кафешантан состоит на три четверти из титулованных особ. В парижском Фоли-Бержер в течение зимы подвизались в качестве певичек 3 графини, 2 баронессы и 1 виконтесса», но «девять десятых кафешантанных аристократок – поддельны, в этом можно быть уверенным» .
Успешная оперная карьера Лины Кавальери также не давала покоя самозванке, она, как и Лина, решила из шантана перейти в оперу. Помимо «хороших внешних данных», у нее вдруг обнаружилось «недурное драматическое сопрано». Сообщали, что Мария прошла с иностранным профессором пения партию Кармен, разучивает Сантуццу ("Сельская честь") и Татьяну ("Евгений Онегин"), хотя и не знает нот, а партии учит по слуху.
Петербург вновь заинтригован - и в опере вместо одной Кавальери скоро запоют две! Новость была принята неоднозначно, некоторых это событие возмутило: «Под оперным соусом желают выпустить Марию Кавальери, самовольно присвоившую себе фамилию примадонны Лины Кавальери. «Блюдо» это, как вы можете себе представить, «с душком», да еще с каким! Мария Кавальери отличалась тем, что, попав из хористок на эстраду Аквариума, никогда не могла «пропеть», не фальшивя, «Раз, пошел!» и «Живо, живо, подай бутылку пива!»… Дебют ее в театре Буфф в Прекрасной Елене сопровождался грандиозным провалом. … И вдруг – Кармен! Бедный Бизе!» .
Тем не менее, оперный дебют Марии Кавальери в консерваторском театре вызвал большой интерес и собрал почти полный зал, несмотря на «чувствительные» цены.
Отклики были весьма нелестными: «Есть Лина Кавальери настоящая, а ныне объявилась еще Мария Кавальери, которую надо бы называть Кавальери в кавычках. И вот эта особа вздумала выступить в роли Кармен. «Позорище» вышло весьма занятное. Жаль только, что за эту «занятность» пришлось платить слишком бешеные цены: кресло 1-го ряда стоило 15 руб. Ни голоса, ни умения петь, ничего у нее нет. Даже темперамента у нее нет, чего многие совсем уже не ожидали от «Кавальери», состоящей, как известно, в ранге кафешантанной этуали. Ну, а этуали, казалось бы, никак не полагается быть без темперамента. Обсуждать сколько-нибудь обстоятельно артистические данные этой Кармен не только излишне, но и невозможно, ибо этих данных нет. Во времена оны небольшой голосенок «Кавальери» обладал, по крайней мере, свежестью. Но это – времена давно прошедшие. Ныне остался один лишь плоский вульгарный звук».
Мария Кавальери охотно принимала участие в различных благотворительных мероприятиях, модных постановочных «живых картинах», иногда довольствовалась ролью продавщицы программ во время антрактов благотворительных концертов. На костюмированный бал художников в Дворянском собрании «для продажи в киосках» устроителями были приглашены все наиболее красивые артистки, среди прочих красавиц обе Кавальери. Лина в этот вечер «при битком переполненном зале» пела "Травиату" в Малом театре, а потому приглашения не приняла, впрочем, она никогда не появлялась там, где участвовала ее «однофамилица».
Не слишком удачный дебют в Кармен не обескуражил Марию. Более того, она решила разучить коронную партию Лины Кавальери - Виолетты из "Травиаты". Дебют этот также не стал успешным. Приговор петербургских театралов было суров: «Прельстившись лаврами своей кузины, красавицы Лины, Мария Кавальери пробовала свои силы на оперной сцене довольно неудачно». Это не помешало Марии выпустить значительное количество почтовых открыток со своими портретами в образах Кармен и Виолетты.
Не сумев добиться серьезного успеха на оперной сцене Петербурга, Мария вернулась в Италию. Было объявлено, что она покинула и сцену, и Россию навсегда. Видевшие ее в Неаполе говорили, что «теперь ее не узнать, она очень растолстела и с утра до вечера проводит время за стойкой в небольшом кафе, которое недавно приобрела». Однако, через год Мария решила продолжить свое вокальное образование, чтобы вернуться в Петербург «специально с целью затмить славу Лины Кавальери».
В 1913 году в Петербурге предстояла конкуренция двух оперных итальянских антреприз, причем каждая из них ангажировала Кавальери: в Большом зале консерватории должна была петь Лина Кавальери, а в частной антрепризе, снявшей на пост новый театр Народного дома – Мария Кавальери. Соревнованию не суждено было состояться. Лина предпочла гастроли в Америку, но об этом, видимо, знали не все. На открытии итальянской оперы в Народном доме обращала на себя всеобщее внимание Мария Кавальери, занимавшая одну из лож. Во время антрактов ее разглядывали в бинокли и лорнеты. Многие непосвященные принимали ее за Лину и говорили: «Как она пополнела». Но те, которые знали Марию, говорили: «Как она похудела!».
В Народном доме Мария спела Тоску со знаменитым Баттистини, который совсем недавно с большим успехом пел эту оперу с ее блистательной соперницей. Спектакль, по мнению очевидца, «прошел весьма тоскливо», а Мария Кавальери, которая должна была олицетворять знаменитую певицу, центральную фигуру оперы, не справилась с ответственной партией: «Голос артистки не отличается ни красотой тембра, ни достаточной звучностью, а пение лишено экспрессии и художественной красоты». После знаменитой арии Каварадосси «значительная часть публики обратилась в бегство. Еще бы: Баттистини умер от руки «Кавальери», а сама «Кавальери» произвела убийственное впечатление! Это не только та Кавальери, у которой нет голоса, но даже и не та, которая все еще славится своей красотой, то есть Лина Кавальери» .
Между тем самозванки продолжали множиться. Газеты писали: «Где-то в провинции появилась еще одна Кавальери, выдающая себя за сестру Лины. Которая уж это сестра знаменитой красавицы? В действительности, все эти сестры – самозванки. Желание породниться с известной красавицей, конечно, объясняется тем, что она популярна и что это имя служит магнитом для публики» . Некая русская кафешантанная певичка под псевдонимом Кавалери заключила контракт с московским увеселительным садом, рассчитывая «без «мягкого знака» пойти более «твердою» ногою по пути успеха» . В Москве в одном ресторане выступали одновременно Отеро, Кавальери, Фужер, хотя Отеро была в то время в Париже, Фужер – в Лондоне, а Кавальери давно уже пела в опере. Оказалось, все они подражательницы известным исполнительницам, чьи имена служили гарантией высоких сборов. Говорили, что за границей выступало около дюжины «поддельных Кавальери».
Даже спустя десять лет после того как Лина Кавальери покинула шантанные подмостки, звездочки, жаждавшие скорой славы, основанной на чужой популярности, продолжали появляться на парусинном небе. В 1911 г. в Казани на летней сцене сада Эрмитаж выступала м-ль Кавальери, итальянская певица. В том же году на Нижегородской ярмарке, в саду Петергоф, пели даже две «имитаторши» - каскадная артистка Линда Кавалерия и некая Мелани Кавалери. Последняя не оставила особого следа в искусстве, зато прославилась своей скандальностью. Что касается Линды, то через год она выступала на Нижегородской ярмарке уже под именем Кавальери, и репортер довольно едко заметил, что Линда Кавальери имеет перед Линой Кавальери единственный плюс в виде буквы «д».
Было анонсировано появление еще одной Кавальери, Милиты, в октябре 1912 г., но состоялись ли концерты «оперной артистки La Scala в Милане с участием бывшего артиста Императорских театров, тенора Севастьянова» в московском Большом зале Благородного собрания и в петербургском Дворянском собрании осталось неизвестным. Несмотря на то, что имеются почтовые открытки с ее портретом, других сведений об этой певице пока обнаружить не удалось.
Источники:
Петербургская газета, 20 ноября 1904 г.
Петербургская газета, 22 июня 1903 г.
Петербургская газета, 21 апреля 1903 г.
Петербургский листок, 15 марта 1906 г.
Петербургский листок, 9 апреля 1906 г.
Петербургская газета, 25 января 1913 г.
Петербургская газета, 5 июня 1908 г.
Петербургская газета, 30 июля 1902 г.
© Ольга Усова. Журнал "Антикварное обозрение", № 1-2, 2004.
Все рубрики блога "Прекрасная эпоха модерна" 
La_belle_epoque
La_belle_epoque
