...Я прихожу сюда, когда виски мои полнятся звенящей болью и пустотой, когда руки мои - холодны, гибкий, летящий лед, губы бескровны, а волосы норовят закрыть серебристо-серые глаза. Меня - от мира, мир - от меня.
Они кружат вокруг меня, полупрозрачные, словно духи, но кто-то из них накидывает на плечи плед, а кто-то выдает мне в занемевшие пальцы чашку с чем-то горячим и терпким. Травянистым, ароматным, дурманящим - от чего я впадаю в подобие дремы.

А они меня просят - рассказывай. И я рассказываю, совсем коротенько, то, что помню или знаю, но им, кажется, этого достаточно.

Сегодня я рассказываю им про королевну, которая вопреки законам сказок и баллад - ушла следом за песнями. У нее был добрый, но скучноватый отец-король и мачеха-королева, нет, совсем не злая, только капризная чуть-чуть, и какая-то усталая, словно бы пыльная, и, как положено - у этой королевы была маленькая собачка, нет, ничуть не противная, только визгливая, как и все маленькие собачки. Юная королевна не любила маленьких собачек, балы, уроки экономики и жизнь по расписанию.
Но как-то жила, потому что никто ее сильно не обижал, а отец похоже любил, как может кого-то любить усталый и старый человек. А мачеха даже, как-то, после бала, видно перебрав лишнего - научила играть падчерицу в покер, только с одними кубиками, карточная колода тогда не нашлась, но все равно!
Но вот однажды пришел менестрель - как и положено, с красноватой пылью дорог иных стран, с жестким от песчаных бурь и изнуряющего солнца лицом и цепкими пальцами, летящими по струнам и душам.
Наивные утверждают, что то была любовь с первого взгляда, как в сказке, но я-то знаю, что нет!
Просто юная королевна посмотрела ему в глаза. И увидела тьму.
Такую тьму, что бывает в Самую Длинную Ночь в году, или же наоборот - в Самую Короткую, тьму, которая сулит чудеса, стоит лишь шагнуть за порог, такую тьму, которой пугают шебутных девчонок добрые и пропахшие выпечкой нянюшки, но девчонки все-равно бегут, бегут за этой тьмой, благо немного их - таких шебутных девчонок, а уж не вернулась ни одна. То ли нашли они себя в этой тьме, то ли наоборот - потеряли.
И королевна сидела и слушала, прямая, прямее, чем обычно, и не в перетянутом корсете было дело, а в том, что словно пружина внутри развернулась и застыла, звеня. И мачеха качала головой, чуть улыбаясь, забывшись, легонько прикусывала кончик мундштука, и король сутулился и хмурился, пока супруга не хлопнула его по спине - не сутулься! - да не кивнула, мол, смотри, уведет этот бродяга твою красавицу-дочь, ой уведет, уж я-то знаю, я-то тоже женщина, тоже была молодой. А под ее стулом-троном притихла настороженно маленькая собачка.
Пел менестрель со тьмою во взгляде, с ветром в голосе, и перед взором королевны разверзались моря и небеса, разворачивался пейзаж горной гряды, заснеженной по верхушкам, перемежаемой голодными пастями бездн, и видела она это будто с высоты птичьего полета, такого, от которого сердце переставало биться, и начинало звенеть, и мелкой-мелкой рябью звуков порождать беспокойство.
Вот он - уйдет, а я - останусь?
И что у меня здесь - дальше?
Смешливые сводные сестры, которые вот нынче томно вздыхают да о замужестве мечтающие, эти вышивания, экономика, политика, эта дурацкая маленькая собачка, эти ненужные люди - более того, люди, которым не нужны ни я, ни папа, ни мачеха - мудрая зеленоокая змея, греющаяся на камне.
Уйду, - думала королевна, глаза прикрыв, да голосу внимая - С менестрелем и уйду, тихо, на рассвете, ведь все менестрели уходят на рассвете.
За тьмой уйду, за красной пылью дорог, за тропой над бездною - тонким дощатым мостком с обвалившимися перилами.
Но менестрель ушел ночью. Лишь только поднялась луна из-за горизонта.
И никто ей этого не сказал - лишь наутро.
Спустя день юную королевну не нашли в замке. И в окрестностях - не нашли.
Злые языки утверждают, что она просто боялась править, а другие - что надоело все, но я-то знаю, это было не так.
За давностью лет и дальностью миров уже никто и не знает точно, но гласят легенды, что королевну эту видели и с гитарой, и со скрипкой, и с флейтой, но все сходятся в одном - всегда, какой бы наряд ей не приписывали - от черного с серебром и до неприметных охотничьих одежд, что вероятнее - всегда у нее были нашиты наплечники, и появлялась она с соколицей на плече.
Говорят еще, что того менестреля она так и не встретила, нигде они не пересеклись, никогда.
Кто-то говорит, что и не было его, приснился и сгинул, как морок сновидческий. Нечего было умываться водой, в которой полная луна отразилась, да в полнолуние у зеркала волосы расчесывать. Вот и не снилось бы всякое.
А еще говорят, что и королевны той не было, а если была - то куда сгинула? Нет тех могил - ни менестреля, ни королевны, никто не видел их стариками, никто точно не знает, как они выглядели, а что до тьмы в глазах - да мало ли темноглазых ходит?
Вот только в тех мирах было божество такое, маленькое, но красивое - крылатая королевна, покровительница бродячих музыкантов и соколиной охоты. Дорожная муза. И перья ее посланников многие странники вплетали в волосы, да хотя бы тростниковую флейточку с собой брали, чтобы вывела, чтобы мост под ногами не обвалился, а ежели смерть - чтоб быстрой да нестрашной.
Чтобы с музыкой в груди.

Открываю глаза. Слушатели мои застыли, мерцая полупрозрачно, тени не отбрасывая. А в чашке и нету почти ничего.
Глаз у них нету, но я чувствую взгляды.
Взгляды... прошлого?..

Серия сообщений "Минутные сказки":
Часть 1 - И всю ночь говорить про космос
Часть 2 - Это существо
...
Часть 9 - Теньк
Часть 10 - Сказка о непростых
Часть 11 - Собирайся, королевна!
Часть 12 - Ночь Сказок - Древо Памяти
Часть 13 - Берегиня кошмаров
...
Часть 28 - 04. Холод.
Часть 29 - 35. Голос над мирами
Часть 30 - 43. Видишь город в темноте... (с)