Зацени!
Желанием опутанные плечи
Трясутся вновь под натиском зари,
И миллионам грёз распахнутый навстречу,
В кулак сжимаюсь у твоей двери.
Мечтанье сделал призрачным владыкой,
И пальцы о надежду замарал.
Тебя я в пьедестал замуровал,
И в лик твой впился. Я стою, безликий,
Великий наблюдая карнавал.

Я твой приход увидел в сновиденье,
Где свет был лишь отсутствием огня.
Там ночь была лишь отголоском тени,
Что падала на небо от меня.
Теперь же, за рожденьем наблюдая,
Твоим, что плечи заставляет бешено звенеть,
Хочу хвалу тебе, пришедшая, пропеть
Хочу любить тебя, как кость тебя глодая,
В надежде на твою… на нашу смерть.

Однажды ты пришла ко мне в романе,
Что не написан был. Я не успел
Аркан накинуть, и густом тумане
Твой конь упал. Твой образ засмердел.
Тебя я видел, закрывая веки,
В прожилках крови, что алеет на свету.
В дурной болезни — грязном паспарту —
И в цепенеющей игре привычных привидений,
В лицо мое твою бросавших наготу.

На стыке рифм и слов, под грохотом успехов
Обрел я сто имен и двацдать два крыла.
Но крылья — в грязь. Остался только смех мой
И ты, пришедшая. Ты не туда пришла!
Беги, пока ты в небе заалела!
Уйди обратно в мир свой ледяной!
И в «волки-люди» поиграй со мной,
Ожившая, как в мертвой песне пелось,
И мертвая, как я пою в живой.

Твои шаги не в силах я услышать,
Они — лишь шелест ветреных идей.
Олимп уж покорен, и ты ветрами дышишь,
Твой рот разит мечтой несбыточной моей!
Ты хороша тогда, когда ты мимо
Проносишься, как дерзкое пятно.
Как в зеркало, в мое глазное дно
Ты смотришься. Но в отражении любимом
Я вижу лишь бессилие одно.

Когда перо роняет дохлый феникс,
И твой каблук чеканит линию небес,
Я вновь и вновь на смерть твою надеюсь,
И человеческий вокруг сгорает лес.
Рукой своей, корней своих сплетеньем,
Ты плечи дернула, как звонкую струну,
И заиграла. Лишь тебя одну
Я слышу в музыке мистической метели,
Что бьет мечтанья в пах и клонит мир ко сну.